Постепенно, подчиняясь его командам, Моргана начала расслабляться под его опытными руками. Невозможно было противиться этим сильным нежным ладоням, которые терпеливо разминали ее тело, умело массировали каждую мышцу, так что зуд превращался в приятную слабость. Чудесно! Настоящее блаженство! Девон капнул ей на кожу еще немного масла, и она даже не почувствовала, как он спустил блузку еще ниже.

Опытные знающие руки безостановочно двигались по ее телу, поглаживая тонкую шею, разминая узкие плечи, которые гудели от усталости, массируя спину до тех пор, пока боль полностью не исчезла. Моргана не сопротивлялась, когда Девон снял с нее юбку, и даже не удержалась от блаженного вздоха, когда он вылил несколько капель мази ей на бедра. И снова он принялся поглаживать, массировать, разминать, ловко прогоняя боль.

Девушка попыталась возразить, когда он стянул с нее нижнее белье, но ее слабый протест потонул в стоне блаженства, когда его сильные ладони начали гладить ноющие мышцы ягодиц.

Она покорно позволила Девону перевернуть ее на спину, не отдавая себе отчета в том, что почти полностью обнажена, до тех пор, пока в вечерней тишине не раздался его низкий отчаянный стон:

– Бог мой!

Густые ресницы, веером лежавшие на гладких золотистых щеках, задрожали и медленно поднялись. Девон продолжал сидеть на ней верхом, покраснев от обуревавших его чувств и крепко стиснув зубы, силясь держать себя в руках. Видно было, как под грубой домотканой рубахой тяжело вздымается его грудь. Повернувшись, он дрожащими руками поднял с земли пузырек, поймал взгляд девушки и через мгновение наклонился, чтобы втереть мазь ей в плечи.

Постепенно умелые руки Девона спустились с плеч на предплечья, разминая и массируя больные места. Затем его ладони опустились ей на грудь и, подрагивая, принялись осторожно поглаживать нежные округлости, ложбинку между ними, успокаивая усталые ноющие мышцы. Наконец он добрался до ребер.

Остановившись, Девон нахмурился, разглядывая длинный свежий синяк, протянувшийся через все ребра. Легонько прикоснувшись к нему кончиками пальцев, Девон хрипло прошептал:

– Это… это сделал я, Моргана, когда снимал тебя сегодня с лошади?

– Н-не знаю. – Сердце девушки бешено колотилось в груди. Почему-то стало трудно дышать. Загоревшийся в глубине синих глаз Девона огонек вызвал у нее дрожь во всем теле, волна острого наслаждения захлестнула ее с головой. Девон медленно опустил голову и принялся покрывать поцелуями ушибленное место. Моргана тяжело задышала от охвативших ее эмоций, когда сильные руки вновь продолжили массаж, разминая мышцы стройных бедер, двигаясь по всей длине ног, осторожно, любовно растирая каждую ступню.

Девон больше не касался девушки, но она чувствовала его горячее дыхание совсем близко. Открыв глаза, Моргана была потрясена тем, с какой страстью он смотрел на нее. Взяв в ладони ее лицо, он заглянул ей в глаза:

– Моргана, милая, я хочу тебя больше, чем какую-либо другую женщину. Ты эгоистичная, избалованная, хитрая маленькая бестия, и я презираю все, что ты делаешь. Но я хочу тебя. Боже, я хотел тебя с первого взгляда… и до сих пор умираю от желания…

Эти слова отпечатались в мозгу Морганы за секунду до того, как полные чувственные губы, безжалостно терзавшие ее воображение в течение долгих одиноких ночей, коснулись ее губ. Моргана услышала низкий стон и почувствовала, как Девон опустился на нее всем телом. Задохнувшись от удовольствия, она позволила его языку вовлечь ее в сладкую игру. Наконец губы Девона пустились по тому же маршруту, что и его руки несколько минут назад.

Когда его рот сомкнулся вокруг напряженного розового соска, ее пронзило острое наслаждение. Внезапно на них не осталось одежды, и ощущение полностью обнаженного мужского тела сверху лишило девушку возможности мыслить связно. В следующее мгновение Девон коленом раздвинул ей ноги и резким движением вошел в нее, скользнув глубоко внутрь ее горячего влажного лона. А потом он начал двигаться, каждый раз вознося ее все выше на волне ослепительного блаженства. Моргана полностью утратила контроль над собой, нежась в лучах разделенной страсти. Она не хотела, чтобы он останавливался. Она хотела… хотела…

Внезапно губы мужчины вновь оказались возле ее губ. Низким от переполнявших его чувств голосом Девон проговорил:

– Моргана, милая… ты хочешь меня? Ты хочешь меня сейчас?

Зачем он это делает? Зачем так безжалостно возвращает ее на землю? Зачем?

– Моргана…

– Зачем… зачем тебе это нужно…

– Скажи мне, Моргана. Скажи, что хочешь меня. – Колебания девушки распалили его. – Будь ты проклята, я знаю, что хочешь! Я чувствую, как дрожит твое тело в предвкушении освобождения. Я хочу, чтобы ты это сказала… я хочу услышать, что ты хочешь меня.

– Нет, я не могу этого сказать…

– Говори, черт бы тебя побрал! – Девон слегка пошевелился внутри ее, чтобы заново раздуть огонь страсти, и невольно застонал при виде того, как исказилось ее лицо. – Скажи это сейчас, черт тебя возьми, или я уйду… уйду, не прикоснувшись к тебе…

– Нет… – Не в силах вынести даже мысли о том, что это волшебство может закончиться, Моргана горячо прошептала: – Нет, Девон, не оставляй меня. Я… я хочу тебя… правда, хочу…

Девон замер, пристально глядя на нее.

– Больше, чем Санта-Анну? Ты хочешь меня больше, чем Санта-Анну? Скажи мне, маленькая ведьма. Или ты скажешь это сейчас, или я больше никогда не притронусь к тебе, Моргана…

– Да, – выдохнула девушка и опустила глаза, чтобы сдержать непрошеные слезы. – Да, я хочу тебя больше, чем когда-либо хотела Санта-Анну.

Издав тихий сдавленный звук, Девон обхватил ее лицо руками и жадно приник к губам. Неожиданно оторвавшись от ее рта, он начал резко двигаться внутри ее, не сдерживая больше своей страсти и вознося их обоих на вершину блаженства. Глубоко застонав, Девон извергся в нее, захлестнув Моргану волной ослепительного наслаждения и подведя ее к освобождению.

Медленно возвращаясь к реальности из волшебной сказки, сотворенной Девоном, Моргана встретилась взглядом с синими глазами, прикованными к ее лицу.

Едва дыша при виде счастливого выражения, проступившего на лице девушки, ее огромных карих глаз, в которых ярко блестели золотые искры, Девон обнял ее и притянул к себе. Он хотел что-то сказать, но передумал, осознав, что Моргана принадлежит ему лишь на короткий миги что расставание неизбежно…


Предрассветное небо прочертили серебристые нити. Тысячи побледневших звезд слабо поблескивали сквозь ветви дерева. Девон приподнялся на локте и взглянул на Моргану, спавшую в его объятиях. Они лежали под одним легким покрывалом, согревая друг друга теплом своих тел, и Девону ужасно не хотелось нарушать эту близость. Прошедшая ночь была волшебной… руки Морганы были теплыми и зовущими, а ее желание таким же сильным, как и его собственное. Нет, это невозможно, подумал Девон: невозможно, чтобы она испытывала такое же сильное желание, как он; желание, которое удерживало его в стране еще долго после того, как ему приказано было уехать; которое заставило его вернуться из Салтильо в столицу, как только до него дошли слухи об открытых приставаниях президента к Моргане; это порабощающее желание, сильнее которого просто быть не могло. Даже сейчас, после ночи любви, он хотел ее. Он медленно скользнул взглядом по прелестному личику, уткнувшемуся ему в плечо. Волна нежности поднялась в душе у Девона, когда девушка придвинулась к нему во сне. Господи, до чего же она красива! Удастся ли ему когда-нибудь привыкнуть к этой красоте? Даже в предрассветных сумерках ее роскошные волосы отливали медью, обвившись вокруг его запястья, рассыпавшись шелковистыми волнами по нежной шее и кремово-белым плечам. Подняв руку, Девон осторожно прикоснулся к маленькому колечку волос у ее виска, мечтая провести ладонью по гладкой щеке цвета слоновой кости. Длинные ресницы затрепетали от его прикосновения, и Девон замер. Он не хотел будить ее. Ему нужно было еще немного времени… чтобы понаслаждаться ее красотой…

Проклятие, первые три дня пути в обществе Морганы чуть было не свели его с ума! Он хотел ее так страстно, что еле удерживался от того, чтобы взять ее силой. И все это время Моргана оставалась холодной, высокомерной и отстраненной, делая вид, что не замечает его присутствия. Ее холодность и стала причиной того, что Девон проводил почти все время в седле, стремясь как можно быстрее доехать до Техаса и избавиться от Морганы, избавиться от всепоглощающего желания. Он слишком сильно сжал ее тогда… причинил ей боль. Черт, ее хрупкое маленькое тело не привыкло к таким суровым дорожным условиям. Он должен был понять, что она не выдержит. Господи, он не хотел сделать ей больно! Он только хотел…

Девон не стал заканчивать свою мысль, ибо она навела его на воспоминания о прошлой ночи. Он держал ее в объятиях, и они любили друг друга до полного изнеможения, когда невозможно стало бороться со сном. Это было волшебно… намного лучше, чем ему представлялось в мечтах. А теперь, проснувшись после ночи любви, он желал только, чтобы это повторилось снова. Может, она в самом деле ведьма, околдовавшая его? А как еще можно объяснить его беспомощность перед этой женщиной?

Интересно, на Санта-Анну она влияет так же? Быть может, из-за этих самых чар президент Мексики едва не спровоцировал публичный скандал? Сколько раз Моргана вот так же занималась любовью с Санта-Анной? Сколько раз, просыпаясь, Антонио видел рядом с собой на подушке это прекрасное лицо? Заставлял ли он ее кричать от страсти… чувствовал ли, как ее маленькие ручки в порыве нежности сжимают его плечи? Сходил ли он с ума от желания? Готов ли он был ради Морганы на такие же безумства, как Девон? Молодой человек ощутил острый укол ревности. Проклятие, он знал, кто такая Моргана Пирс: хитрая эгоистичная маленькая ведьма, для которой единственной целью в жизни является приобретение богатства и положения в обществе, утраченные со смертью отца. Она призналась, что никогда не хотела Санта-Анну так, как его, Девона. И он поверил ей. Страсть, с которой она отвечала на его ласки прошлой ночью, невозможно сыграть. Однако в то злополучное утро он нашел ее покорно лежавшей под Санта-Анной и нежно его обнимавшей.

При воспоминании об этом Девон ощутил во рту привкус желчи. Задрожав всем телом, не в силах противостоять обуявшей его ревности, он обхватил руками спящую Моргану и притянул ее к себе.

– Что?.. Девон…

Не понимая, что происходит, она моргала спросонья, а Девон уткнулся лицом в ее теплую шею. Жадные мужские руки яростно ласкали ее тело, постепенно возвращая ее к действительности. Снова закрыв глаза, Моргана сделала глубокий вдох, пока его умелые ладони сжимали мягкие груди и поглаживали шелковистую кожу бедер. Наконец Девон раздвинул ей ноги, открыв себе доступ к средоточию ее страсти. Скользнув рукой в нежный грот, он принялся осторожно ласкать ее пальцами, распаляя в ней желание, а его губы в это время припали к ее губам в глубоком обжигающем поцелуе.

У Морганы перехватило дыхание, и все ее существо преисполнилось сладкого томления, когда пальцы Девона начали двигаться в ней, дразня, возбуждая, мучая. Губы его терзали ее грудь, целуя, разжигая в ней безумное нетерпение, заставляя дрожать от желания. Но Девону было мало низких стонов Морганы. Он хотел большего, гораздо большего. Внезапно остановившись, он принялся медленно, лениво обводить языком напряженные соски, дразня ноющие от желания вершинки, а его рука продолжала двигаться в теплой влаге между ее ног, срывая крики страсти с ее припухших от поцелуев губ.

Не отдавая себе отчета в том, что происходит, Моргана стонала под обжигающими прикосновениями Девона, умоляя войти в нее, облегчить невыносимую боль, терзавшую тело. А он все медлил, не отвечая на призывы, продолжая ласкать, дразнить, нежить ее, пока в один прекрасный момент Моргана не поднялась на волне страсти, закружилась, завертелась в ней и, взорвавшись миллионами горячих искр, очнулась, дрожа всем телом и тяжело дыша, в сильных мужских объятиях.

Сдерживая снедавшее его желание как можно быстрее войти в нее, Девон вглядывался в раскрасневшееся от страсти лицо Морганы. Он хотел этого… нуждался в этом… ему необходимо было сознавать, что он мог контролировать Моргану, что он завладел ее существом так же безраздельно, как она, сама того не сознавая, давно уже завладела им. Стараясь не обращать внимания на собственное растущее желание, он медленно, постепенно, прочувствованно вознес ее на вершину страсти. Сердце остановилось у него в груди при виде того, как в ее глазах отразились первые признаки страха, сменясь изумленным выражением, когда она начала терять контроль над собой. Он жадно наблюдал за сменой чувств на лице девушки, пока наконец она не достигла пика наслаждения и все ее нежное маленькое тело не содрогнулось, исторгнув из груди глубокий сдавленный стон.

Внимательно глядя на нее, он увидел, как густые черные ресницы, покоившиеся на раскрасневшихся щеках, медленно поднялись и прекрасные, с золотыми искорками глаза потрясенно воззрились на него.