– Да, – лаконично ответил раввин.

– А зачем? У тебя там друзья?

– У меня там есть одно неотложное дело, и его

нужно во что бы то ни стало выполнить до захода

солнца.

– А я живу неподалеку от Лекаяма, – проговорил

молодой человек. – Если нужно будет чем-то помочь,

то ты всегда можешь рассчитывать на меня.

Раввин снова промолчал, только одобрительно

покивал. Юноша, словно не обращая на это внимания,

продолжил:

– С утра я работаю в больнице Рамбам, а вечером

возвращаюсь домой. Могу сказать, что работа не такая

уж и сложная. Каждый день похож один на другой…

но сегодня произошел ужасный случай.

Раввин по-прежнему молчал, только погонял ло-

шадь и смотрел на извилистую дорогу.

– Одна женщина, ее звали Лея Шварц, которая

потеряла дочь в той ужасной трагедии на корабле

«Патрия», свела счеты с жизнью. Она только сегод-

ня утром начала приходить в себя от сильного удара,

после которого три дня пролежала без сознания. Ее

мучил только один вопрос, где дочь. Врачи и дру-

гие пациенты пытались успокоить ее, но чуть позже

кто-то из персонала по глупости сказал, что девочку

после взрыва не удалось спасти, и она утонула. Вы,

наверное, слышали о том взрыве на корабле «Па-

трия», – как будто не замечая явно выраженное не-

желания раввина общаться, продолжал попутчик.

Небесный Суд

Суд над Леей Шварц5 проходил активно. Ангелы за-

щиты приводили все новые и новые доводы, стремясь

убедить суд проявить снисхождение к этой женщи-

не, которой пришлось пережить столько страданий.

Они просили Небесный Суд воспринять этот поступок

как акт отчаяния и позволить искупить вину страдани-

ями на протяжении одиннадцати месяцев в чистилище,

после чего женщина сможет воссоединиться со своей

семьей. Но доводы ангела-обвинителя были весомее,

и Небесный Суд вынес решение о том, что в скором

времени ей придется снова спуститься в материаль-

ный мир, дабы заслужить свое место в раю. Однако,

учитывая все те лишения, которые ей пришлось вы-

нести, Небесный Суд решил удовлетворить последнее

желание Леи и позволить ей увидеться с членами се-

мьи перед тем, как спуститься в материальный мир.

5

Годы жизни – 5665—5701 от Сотворения Адама, или 1904—

1940 н. э.

Окрестности Хайфы, 28 ноября 1940 года

Раввин Моше и его молодой попутчик продолжа-

ли путь в Лекаям. Раввин о чем-то думал и продолжал

молчать, но молодой человек, как будто желая раз-

говорить его, продолжал речь о трагедии на корабле.

Несмотря на демонстрируемое безразличие, раввин

еле сдерживался, чтобы не накричать на молодого

человека.

– Я сегодня услышал от родственника одного

из членов «Хаганы» интересные подробности той

трагедии. Когда они узнали о провале переговоров

между членами еврейских организаций и британца-

ми, то решили привести в действие собственный план

и во что бы то ни стало не выпустить корабль из бух-

ты Хайфы. С этой целью они на следующее утро, 25

ноября, в 9:50 утра собирались устроить небольшой

взрыв, чтобы вывести из строя корабль, но мощность

бомбы была такой, что судно стремительно пошло

ко дну. Многих удалось спасти, но дочь той самой Леи

оказалась среди 267 утонувших, – произнес молодой

человек и посмотрел на Моше Левинзона, отчаянно

старавшегося показывать безразличие к этой истории,

чтобы случайно не раскрыть своему попутчику одну

страшную тайну.

Но когда заднее колесо наехало на камень, повозка

слегка подпрыгнула, и коричневое одеяло, укутывав-

шее безжизненное тело какой-то женщины, соскочило,

открыв лицо покойницы. Молодой иудей вгляделся

и вскрикнул:

– Раввин, это же и есть та самая женщина! Ты

же знаешь о том, что ее хотели похоронить на клад-

бище в Зихрон Яакове, около Хайфы, рядом с дочкой,

но местный раввин наотрез отказался. Я убежден,

что если станут известны причины смерти, то и в Ле-

каяме тебе не разрешат провести обряд погребения!

Встрепенувшись, раввин взволнованным голосом

обратился с просьбой к молодому человеку:

– Я прошу тебя: ничего не рассказывай там

про этот случай! По крайней мере, сегодня… Все про-

изошедшее будет на моей совести. Я один буду нести

ответственность за этот поступок, как в этом мире, так

и на Небесном Суде.

– Ты что, собираешься ввести в заблуждение лю-

дей из общины Лекаяма, не сообщив, каким способом

эта женщина ушла из жизни?! Ты же знаешь, что ее по-

ступок считается страшным грехом в иудаизме, и ког-

да через день-другой все это раскроется, ты будешь

изгнан из общины за этот ужасный обман!

– Не нам судить, страшный грех совершила эта

женщина или нет. Мы всего-навсего люди, и только

Небесный Суд вправе выносить такие решения.

– Ты собираешься, невзирая на запрет, провести

обряд?

– Да, но я поступаю так не для того, чтобы что-

то нарушить, а для того, чтобы помочь этой женщине,

на долю которой выпало столько страданий.

– Уважаемый раввин, я не могу понять, зачем

тебе это надо…

Раввин был знаком с Леей и ее маленькой доче-

рью Хелен и знал о пережитом ими в Германии, тихо

произнес:

– Она столько перенесла за свою жизнь,

что я не могу поступить по-другому.

– Ты же рискуешь своей репутацией! Ты пони-

маешь, чем это грозит в нашей религиозной общине?!

– Да, я прекрасно понимаю, что делаю, и го-

тов лично понести ответственность. Это только моя

инициатива, и я больше никого не собираюсь сюда

впутывать.

– Зачем такому праведному человеку, как ты, по-

могать этой женщине?

Раввин решил посвятить юношу в трагическую

историю семьи Шварц, в надежде, что, услышав это,

он ничего не расскажет жителям Лекаяма.

– В начале ноября она с дочкой и другие беженцы

прибыли в хайфский порт, откуда их перевели в лагерь

для беженцев в Атлите. С того самого дня мы с женой

каждый день приходили туда, чтобы поддержать но-

вых репатриантов. Мы разговаривали с ними, знакоми-

ли с религиозными обычаями, рассказывали о нашей

стране. Там находилось много людей с искалеченными

судьбами, но то, что пришлось перенести этой женщи-

не, было неописуемо. После того как мы возвращались

домой, говорили только о ней и думали, как сделать

так, чтобы Лее и Хелен удалось забыть все, что при-

шлось пережить…

Молодой человек, внимательно слушавший

раввина, ничего не ответил.

– Я пытался рассказывать новым прибывшим

о религии, о Боге, но многие из тех, кто столкнулся

с трагедией, и слышать об этом ничего не хотели. Зна-

ешь, о чем они постоянно меня спрашивали?

– О чем же?

– Если Бог есть, то почему он допустил то, что про-

исходит сейчас с евреями в Европе? Почему он позво-

ляет нацистам убивать людей и издеваться над ними

только из-за того, что те евреи? Как Бог мог допустить

такие страдания еврейского народа – издевательства,

расстрелы, гетто, концлагеря?!

– И что ты им отвечал?

– Ничего, так как я не знал, как ответить на этот

вопрос. Когда на их глазах беспричинно убивали жен,

мужей, отцов, матерей и детей, какое может быть это-

му объяснение? Эти люди перенесли ужасные стра-

дания и унижения, и любые мои доводы восприняли

бы враждебно. Но со временем они становились более

терпимы к религии, некоторые даже пробовали соблю-

дать Субботу6, стараясь начать новую жизнь и забыть

о пережитом ужасе на своей родине, в Европе.

После некоторой паузы раввин продолжил:

– Все, что происходит сейчас в Европе, напомина-

ет историю с Йосефом, сыном нашего праотца Якова,

который был продан в рабство в Египет. Правда, после

того как он разгадал сон фараона, то стал его правой

6

Шаббат (Суббота) – седьмой день недели в иудаизме.

рукой, одним из богатейших людей и практически

правителем Египта, и к нему пришли другие иудеи.

Еще пару поколений после него евреи жили хорошо,

но постепенно превратились в рабов, пока Всевышний

не послал Моисея и не избавил их от египетского раб-

ства. Так и в Европе: совсем недавно евреи занимали

важные посты, были врачами, учителями, юристами,

банкирами. С ними считались, их уважали… Но сейчас,

после того как в Германии к власти пришли нацисты,

иудеи лишились всего: статуса, уважения, имущества.

По сути, они стали рабами.

– А эта женщина? Как она отзывалась о тех

событиях?

– Эта женщина всегда молчала. У нее на коле-

нях лежала маленькая девочка с длинными светлыми

волосами, которая не отходила от нее ни на минуту.

По ее глазам можно было понять, что жизнь для этой

женщины закончилась, когда нацисты убили ее мужа

и вторую дочь. Все, что у нее осталась, все, ради чего

она жила, – это вторая близняшка, Хелен. Но после

того взрыва на корабле она потеряла и ее…

Закончив эту фразу и оказавшись у развилки,

раввин чуть притормозил, чтобы не пропустить пово-

рот на Лекаям и, свернув, продолжил.

– Странно получается. Они убежали от нацистов,

от унижений, издевательств и погромов, на историче-

скую родину, чтобы начать новую жизнь, но тут сно-

ва оказались обречены на страдания. Лея говорила

моей жене о том, что муж и дочка погибли в Германии

во время погрома, и они приехали сюда, чтобы найти

спасение, а нашли…

Не договорив, раввин горестно махнул рукой

и грустно сказал:

– Ума не приложу, кто сообщил ей о гибели до-

чери. Бедная женщина никак не могла простить себя,

что не попрощалась с дочкой, и упорно просила отвез-

ти на ее могилу.

– Да, этой женщине пришлось многое пережить,

но это никак не оправдывает такого поступка.

– Мы не Небесный Суд и не имеем права так

рассуждать, – терпеливо повторил Моше Левин-

зон. – Мы – верующие люди, и если мы не будем

оправдывать поступки других, как можно надеяться

на то, что Небесный Суд найдет для нее оправдание

и позволит воссоединиться с близкими на небесах?

Мой отец, Аарон Левинзон, который тоже был равви-

ном, любил повторять фразу раби Илеля, сказанную им

около 2000 лет назад: «Не суди человека, пока не ока-

жешься на его месте», – поэтому раввины, да и каж-

дый человек должен стремиться к тому, чтобы найти

объяснения любым, даже самым дурным поступкам

ближнего и видеть прежде всего хорошее…

– Уважаемый раввин Моше, я понимаю твое

стремление помочь этой женщине, но прошу тебя об-

думать все еще раз: не перечеркивай этим поступком

проделанную тобой огромную работу. Ты же знаешь,

что самоубийство – один из самых страшных грехов.

Прощаются только солдаты, выбравшие такой способ

ухода из жизни, чтобы не попасть в плен к врагу.

– Да, но по религиозным законам в исключитель-

ных случаях могут быть также прощены те, кого под-

толкнуло на этот шаг разочарование и отчаяние. Этой

женщине пришлось столько всего пережить… Думаю,

что это примут во внимание на Небесном Суде и про-

явят к ней снисхождение. Если Лея будет похоронена

должным образом, возможно, они решат, что на зем-

ле ее не считают большой грешницей, и смилуются

над ней.

Когда повозка находилась уже совсем близко

от нужного им поселения, молодой иудей еще раз

спросил раввина:

– Но все же, несмотря ни на что, ты понимаешь,

что этим поступком она перечеркнула все возможно-

сти попасть в рай?

– Да, но, как ты прекрасно знаешь, есть еще чи-

стилище, где душа сможет понести наказание, очи-

ститься и потом попасть в рай. Это продлится макси-

мум двенадцать месяцев, конечно, не в нашем, мир-

ском понимании, так как время в духовных мирах про-

текает по-другому, а потом она сможет воссоединиться

с близкими. Но если не похоронить ее тело по обряду,

она будет считаться грешницей, и ей придется забыть

и о рае, и о чистилище. Ее душа заново переродится

и спустится в этот мир, чтобы подвергнуться новым

испытаниям, возможно, еще более суровым. И, конеч-