и все.

– А эта книга продается в магазинах?

– Нет, – ответил режиссер. – Автор издал ее

ограниченным тиражом и раздает театральным режис-

серам и продюсерам.

– Если честно, я заинтересована. Дадите почи-

тать? Наверное, сильно отличается от сценария?

– Да, я, конечно, внес некоторые изменения в сце-

нарий, чтобы придать динамичности, хоть и старался

максимально приблизить нашу постановку к оригина-

лу. Поэтому пока, Джули, по крайней мере, до премье-

ры тебе не следует ее читать, – улыбаясь, произнес

режиссер. – И к тому же мне хотелось прочесть ее

еще раз, чтобы освежить основные акценты. А после

премьеры, конечно, дам… А по поводу твоего вопро-

са, удастся спектакль или нет, то я считаю: это будет

или оглушительный успех, или громкий провал.

– Мы не подведем вас, – уверила Джули мистера

Гоулда. – Чак тоже делает все, чтобы подготовиться

к премьере.

– Да, Чак много работает, – согласился режис-

сер. – Если бы не он, не знаю, как бы я справлялся.

Он успокоил меня, сказав, что к премьере практиче-

ски все готово, а то, что осталось подобрать из ин-

вентаря, подсвечники, пару кружек и прочую утварь

– я сам хотел купить на блошином рынке: ведь нужно

подобрать нечто особенное, то, что будет передавать

некую атмосферу той эпохи, а на складе ничего подхо-

дящего не нашлось.

– Вам что, обязательно этим заниматься самому,

могли бы отправить кого-нибудь, – беспокоясь о здо-

ровье режиссера, сказала Джули.

– Джули, ты же знаешь мой метод работы, я дол-

жен контролировать весь процесс, от того, как пра-

вильно выстроить свет в каждом акте и до покупки

недостающего инвентаря на блошином рынке. У хо-

рошего режиссера в каждой сцене все должно быть

тщательно подобрано, все продумано до мелочей, так

как каждая деталь – это часть большого действия,

и она не должна отвлекать внимания зрителя от глав-

ного. Этому я научился у своих театральных учителей.

– А блошиный рынок по каким дням работает?

– Только по выходным – в субботу и воскресе-

нье до четырех часов. Я собирался пойти с утра, только

сердце прихватило. – Режиссер приложил руку к ле-

вой стороне груди. – Сейчас отпустит – и соберусь.

Ты составишь мне компанию?

– Уже три часа, а вы сегодня неважно выгляди-

те, – обеспокоенно сказала Джули. – У вас красное

лицо, наверное, давление подскочило. Вы отдыхайте,

а у меня сегодня выходной, и нечем себя занять. Я сама

пойду за старинными подсвечниками, а вы, пожалуй-

ста, постарайтесь соблюдать постельный режим.

Режиссер разделял опасения Джули, что если его

состояние и в самом деле усугубится, мистер Дрей-

сон перенесет спектакль на неопределенный срок.

Недолго думая, он решил прислушаться к просьбе ак-

трисы не выходить из дома.

– Хорошо! Мне, наверное, и в самом деле лучше

прилечь. Я сейчас напишу тебе список необходимого

инвентаря для спектакля, и желательно купить это все

сегодня, так как завтра я планирую провести еще одну

репетицию.

– Завтра же выходной!

– Я попрошу Чака вызвать звукорежиссера, осве-

тителя и других работников, так как мне хочется прой-

тись по всему материалу.

– Хорошо. Тогда увидимся завтра на репетиции.

– На тумбочке лежат деньги. Возьми, сколько

тебе нужно.

– У меня есть. Давайте я куплю, а потом вы мне

отдадите.

– Не понимаю, как у тебя еще что-то остает-

ся от той мизерной зарплаты, которую вы получаете

в театре.

– Это искусство. Мы же деятели искусства

и должны хорошо владеть своим ремеслом, – с улыб-

кой произнесла Джули.

– Так, возьми деньги с тумбы и не спорь со своим

режиссером! – Мистер Гоулд показал рукой на деньги.

– А то у меня от переживаний может еще выше под-

няться давление, хотя, по-моему, дальше уже некуда.

– Вы всегда умели работать с актерами и заста-

вить сделать так, как вам нужно.

Они рассмеялись. Затем мисс Уотсон взяла день-

ги и отправилась на блошиный рынок, находившийся

в четырех кварталах от дома мистера Гоулда. По доро-

ге она любовалась старыми улочками и скверами го-

рода. Подойдя к месту, она увидела всего два ряда, где

торговцы предлагали старые вещи, монеты и прочие

товары. Закупив все необходимое, мисс Уотсон уже со-

биралась покинуть рынок, но, проходя мимо пожилой

женщины, торговавшей картинами, внезапно приоста-

новилась. Внимание Джули привлекли три разверну-

тых холста без рам.

Мисс Уотсон интересовалась живописью и уже

давно собиралась украсить картинами стены своей

квартиры. Увидев эти полотна, она пожелала все-та-

ки воплотить в жизнь мечту и решила начать именно

с них. Она подошла еще ближе, чтобы лучше разгля-

деть холсты. Заметив интерес мисс Уотсон, продавав-

шая их женщина произнесла:

– Здравствуйте, мисс. Какая из них вам понрави-

лась? Если возьмете все три картины, сделаю скидку.

Но мисс Уотсон настолько пристально разгляды-

вала холсты, что даже не услышала ее. Она плавно

перемещала взгляд с одной картины на другую, вни-

мательно изучая их. На первой, под названием «Мед-

ведь», датированной 1929 годом, изображены ясное

утро в лесу и гонящийся за кем-то медведь. Второе по-

лотно, называвшееся «Рыбы», запечатлело день и сол-

нечные лучи, проходящие сквозь воду. В прозрачных

волнах резвились две рыбки. Эта картина датирова-

лась 1932 годом. Третья же, от 1939 года, носившая

название «Сова», изображала закат. Солнце плавно

заходило за горизонт, на переднем плане нарисован

лес, а на ветке дерева сидела сова…

Еще раз тщательно рассмотрев картины, не слушая,

что говорит продавщица, Джули поинтересовалась:

– Кто автор?

Развернув картину и прищурившись, продавщи-

ца медленно, практически по слогам, прочла: Гарри

Шварц, Майнц.

– Вы продаете картины и даже не знаете, чьи

они? – удивилась актриса.

– Я далека от живописи, я простая доярка… —

как бы оправдываясь, ответила женщина. – Мой отец

умер в прошлом месяце, и когда я разбирала старые

вещи на чердаке, то увидела эти картины. Он прятал

их от властей.

– Каких властей?

Не обратив внимания на вопрос, продавщица

продолжала:

– Он привез их из Германии после войны. Там

еще часы были, и фляжка немецкого офицера. За-

бирайте эти три картины, часы и фляжку, все за сто

фунтов…

– Да не нужны мне часы и фляжка, тем более, не-

мецкого офицера, – ответила Джули. – Я хочу только

эти картины. Сколько просите?

Подумав, пожилая женщина произнесла:

– Шестьдесят фунтов.

Мисс Уотсон не стала торговаться. Уплатив требу-

емую сумму, она свернула холсты и, аккуратно уложив

их в пакет вместе с прочими покупками, – отправи-

лась домой.

Поужинав, она еще раз перечитала свою роль, по-

сле чего достала из шкафа купленные на блошином

рынке полотна. Разложив их на столе и прижав края

книгами, чтобы снова не свернулись, Джули приня-

лась разглядывать живопись с еще бóльшим внимани-

ем. Она никак не могла понять, почему эти картины

так ей понравились. Продолжая внимательно изучать

холсты, она остановила взгляд на самом раннем и про-

читала надпись: «Майнц, Германия, 1929 год». Акку-

ратно свернув две другие, Джули переместила эту кар-

тину в центр стола и, вновь придавив углы книгами,

принялась внимательно изучать.

Майнц, Германия, 13 ноября 1929 года

– Гарри, почему ты не танцуешь, а сидишь и гру-

стишь? Твой лучший друг сегодня женится! – про-

изнес одетый в дорогой белый костюм с красным гал-

стуком-бабочкой мужчина лет тридцати, похлопывая

по спине друга, сидящего за одним из столов в ро-

скошном ресторане.

– Клаус, мне сейчас не до танцев. Я, наверное,

влюбился, – задумчиво произнес молодой человек

среднего роста и худощавого телосложения.

– Хватит валять дурака! – сказал жених. – Идем

веселиться.

– Я вполне серьезно. Скажи мне, пожалуйста,

а кто эта красивая девушка?

– Какая? – не понимая, о ком именно идет речь,

переспросил Клаус.

– Стройная брюнетка с большими глазами, сидя-

щая одна вон там, – Гарри кивнул в сторону стола

у стены.

Повернул голову и, устремив взгляд в указанном

направлении, Клаус увидел подругу детства его моло-

дой жены.

– Это Лея. Она работает учителем в школе и, кста-

ти, она еврейка, как и ты… но тебе лучше забыть о ней,

так как она здесь не одна.

– А с кем же?

– С Паулем. Наверное, он сейчас куда-то вышел.

Хотя обычно он не отходит от нее ни на секунду. Жут-

кий зануда… Кстати, они скоро собираются поженить-

ся, так что поищи для знакомства других девушек. Ви-

дишь, сколько их здесь?

– Расскажи мне немного о ней, – попросил

Гарри.

Сев за стол рядом с другом и налив стакан воды,

чтобы утолить жажду и хоть чуть-чуть передохнуть

от танцев, Клаус Нольде произнес:

– Она в раннем детстве с родителями пе-

реехала в Майнц. Еще могу сказать, что она

не любит шумных компаний и предпочитает спокой-

ное времяпровождение.

– А кто такой этот Пауль?

– Я познакомился с ним на двадцать пятом дне

рождения Леи, куда нас с Тильдой пригласили еще

весной, и с тех пор я его избегаю. – Посмотрев по сто-

ронам и убедившись, что никто из гостей торжества

его не слышит, Клаус продолжил: – Пауль – учитель

физики в школе, где работает Лея. Находиться в его

компании просто невозможно: он постоянно поучает

ее, придирается ко всему, даже к мелочам. Доходит

до того, что учит, как вести себя, как стоять, как си-

деть, даже как наливать воду в стакан… Но раз Лея все

это терпит – значит, он ее устраивает. Так что поищи

себе другую девушку. – Показывая на танцплощад-

ку, говорил друг. – На немецкой свадьбе тебе вряд

ли встретится еще одна Лея, но красивых девушек

здесь достаточно…

– Я хочу познакомиться именно с ней. Никогда

не прощу себе, если этого не сделаю… Клаус, дружи-

ще, ты же понимаешь: эта девушка – именно мой ти-

паж. Спокойная, красивая, нежная, с хорошими мане-

рами и к тому же учительница. Она будет прекрасной

женой и матерью. Ты согласен?

– Гарри, я теперь понял, почему мы с тобой

столько лет дружим. Дело в том, что нам нравятся раз-

ные девушки, – улыбнулся Клаус. – Мы и в универ-

ситете всегда выбирали разных и никогда не спорили

и уже тем более не конфликтовали по этому вопросу.

Скажу тебе прямо, Лея не в моем вкусе: мне нравят-

ся более раскрепощенные девушки, такие, как Тильда,

стройные блондинки с голубыми глазами. Ну ты меня

понимаешь…

– Нет, не понимаю, – перебил друга Гарри. —

Я сейчас ничего не понимаю и ни о чем не могу ду-

мать. Все мои мысли – только о ней.

– А мои – лишь о том, чтобы это все поскорее за-

кончилось, и мы с Тильдой остались наедине. А если

она увидит, что я подошел к другой… Ты же знаешь,

чем это может мне грозить.

– Вот что тебе точно будет грозить – это если

Тильда узнает об интрижке с той блондинкой в Гамбур-

ге прошлым летом. Как ее звали? Марта, да? И если ты

сейчас же не исполнишь мою просьбу, то этой ночью

точно останешься наедине, но с самим собой.

– Перестань шантажировать меня той истори-

ей! – недовольно пробурчал Клаус. – Ты же знаешь,

что я был пьян… и если об этом хоть что-то узнает

Тильда, мне несдобровать.

– Даю слово, что перестану – с той самой ми-

нуты, как ты познакомишь меня с Леей. Пожалуйста,

Клаус, сделай это ради меня, я тебя очень прошу.

– Ты что, решил жениться? – усмехнулся друг.

– Пока не знаю, но ничего подобного со мной

раньше не случалось. У меня такое чувство, будто

я встретил девушку из своих грез. – Гарри мечтатель-

но закатил глаза. – Я должен с ней познакомиться,

и ты можешь мне в этом помочь.

– Каким образом?

– Ты же знаешь ее! Подойдешь и представишь

меня: «Это мой друг Гарри, он – мой коллега, тоже

врач, и желает с вами познакомиться».