Инструкции его были по-военному точны. Я обещала успеть на поезд в десять тридцать.

Любовник пришел ко мне в пятницу, как всегда, остался на ночь, и наутро мы, как всегда, занялись любовью. Вот только в ту субботу он, ломая традиции, без передышки продолжил. Не сразу, но я извернулась так, чтобы взглянуть на его часы. И ахнула:

— Пятнадцать минут до отхода поезда!

Любовник осыпал меня поцелуями, и хотя целовался он бесподобно, его настырность меня здорово разозлила.

— Я тебя сам отвезу, — пообещал он.

И отвез. Мой Любовник сам отвез меня к Лорду, чтобы я провела день среди людей, которых не знала, наблюдая за скачками, о правилах которых не имела представления. Но стыдно мне не было. Скажу больше, я хохотала от души, мчась по дорожке к распахнутой двери беленого коттеджа Лорда, — «имение», конечно, оказалось шуткой. Лорд обитал в очаровательном загородном домике с розовым вьюном в саду и клюшками для поло в прихожей.

На Аскоте Лорд был гостем арабского шейха, обладателя собственной ложи и туфель ручной работы от Джона Лобба. В разговоре шейх сообщил, что бегает в Гайд-парке, я радостно ответила, что бегаю там же. Лорд помрачнел, позже объяснив мне, что дружеское внимание со стороны женщин шейх имеет обыкновение толковать не совсем верно. А я-то всего лишь проявила вежливость по отношению к этой пародии на правителя времен короля Эдуарда и была счастлива избавиться от общества капризного до мозга костей восточного принца.

Прогуливаясь по Аскоту, Лорд время от времени представлял меня своим друзьям. Все до единого звались Лорд Такой-то или Леди Такая-то, а изъяснялись до того шаблонно, что тоже смахивали на ходячие карикатуры. Одна Леди Такая-то, отворотив от меня лицо, терновыми ягодками-глазками уколола Лорда, как это может сделать только любовница. Тот подмигнул ей, но более ничем себя не выдал. Однако я отметила, что меня он представлял полностью — имя, фамилия, — а своих настоящих друзей величал лишь по именам в сочетании с титулом. Позже я догадалась, что тем самым Лорд давал понять аристократам, чтобы не принимали меня всерьез. Аскот, как и все в мире Лорда, представлял собой один сплошной «этикет» — по сути, просто-напросто способ удержать каждого, от конюха до герцога, на отведенном ему месте.

Мы с Лордом уехали, не дожидаясь последнего заезда, и я была рада вернуться в его безыскусный домик. Мой благородный друг достал из холодильника бутылку шампанского, наполнил два бокала и предложил остаться на ужин. Услышав мое «да», восторженно хлопнул в ладоши и заявил, что «запустит джакузи».

Тем вечером мы наслаждались ледяным шампанским, пляшущими на коже горячими пузырьками джакузи и ароматом вьющихся роз, что белели в лунном свете. Ежась от ночной прохлады, мы вытирали друг друга грубыми полотенцами и заворачивались в длинные банные халаты, видавшие лучшие дни. И, облачившись в обтрепанный халат, я почувствовала себя счастливой впервые за весь этот день, впервые за много-много дней.

— Моя подмога оставила рыбный пирог! — крикнул Лорд из гостиной, где он занимался столом и куда лился свет из открытого на кухне холодильника — пустого, если не считать двух бутылок шампанского и пирога с щедрым слоем картофеля сверху.

«Подмога» — полагаю, приходящая прислуга — испекла пирог на противне из нержавейки, что напомнило мне о пансионном периоде моей жизни. Я отварила немного горошка, и в качестве завершающего штриха школьной темы мы разыскали кетчуп. Все остальное тем вечером было очень даже взрослым.

За ужином при свечах Лорд расспрашивал меня о браке с Учителем и моей жизни на острове. Он сам учился в пансионе и, по его словам, живо представлял мысли обо мне мальчишек:

— С воспитательницей девятнадцати лет от роду не очень-то заснешь.

— Я была всего лишь женой их педагога, да и то недолго. Под конец вообще болталась без дела.

— Тем больше загадки. В глазах мальчишек, живущих вдали от дома, женщина полна тайн.

Лорд помолчал, весь во власти воспоминаний.

— Останься, — вдруг сказал он, глядя мне в лицо.

Я отвела глаза, чтобы не поддаться искушению его неподвижного, пронзительно синего взгляда — и посмотрела на часы. Время близилось к одиннадцати, но я не собиралась оставаться: меня ждали Любовник и работа.

— На помощь! Ну можно ли дважды за день опоздать на поезд?! Вы меня отвезете?

— Как скажешь, радость моя.

Я ринулась наверх и спешно натянула свою одежду, в сравнении с халатом вдруг показавшуюся пошлой. Когда Лорд домчал меня до станции, поезд уже отошел, но Лорд и не подумал сдаться.

— Передайте, чтобы на следующей станции поезд дождался мою подругу! — крикнул он одинокому дежурному на платформе.

На бешеной скорости мы пролетели пять миль до следующей станции, и я с изумлением увидела лондонский поезд. Ожидающий меня.

* * *

Если с каждой встречей я чувствовала себя все свободнее с моим благородным другом, то в постели с Любовником становилось все сложнее. Только потому, что Любовник стал моим возлюбленным, я решила, что люблю его, но его вечное присутствие в моей квартире начинало меня раздражать. Наши отношения своей предсказуемостью все больше напоминали брак, с разницей лишь в фантастическом сексе. Мне бы испытывать благодарность, но уж очень свеж был мой развод, чтобы я увидела в этих отношениях милость Божью.

Во мне обострялась борьба между частью, влюбленной в Любовника, и той, что тянулась к Лорду. Я не знала чувств Лорда ко мне, как не знала и своих чувств к Лорду, и порожденная этой раздвоенностью драма уже входила в привычку. Однако была еще одна часть меня, которой просто очень хотелось домой. Сильнее, чем я готова была признать, я мечтала оказаться в маминых объятиях и услышать от нее, что моя жизнь не обречена на неизвестность, что настанет конец смутным временам. Увы, рассчитывать на мамино благословение вряд ли приходилось, а потому я врала самой себе, что мне оно не требуется, — и сломя голову неслась по жизни. Все дни я проводила либо на работе, либо в обществе напористого Любовника или загадочного Лорда, ни на секунду не останавливаясь, чтобы обдумать, какую паутину я плету.

И вот однажды утром, когда я мчалась в офис после ночи с Любовником, вся в мыслях о Лорде, я споткнулась на тротуаре. С изумлением обнаружив, что ткнулась носом в асфальт, я не сразу осознала произошедшее. Лишь через несколько мгновений до меня дошло, что я больше никуда не бегу. Я не спеша, с удовольствием изучала мозаику из жвачки, раздавленной подошвами, и неизвестно, как долго любовалась бы этими узорами, если бы не прохожий в полосатом костюме и выглядывающим из-под банданы хвостиком. Парень помог мне подняться и растворился в утренней толпе.

Прислонившись к газетному киоску, я разглядывала Найтсбридж — магистраль, ведущую прямо в сердце Лондона, запруженную автомобилями, тряскими такси и автобусами, люди в которых расплющивали лбы о стекло, сальное от тысяч других лбов. Душа земли была слишком далеко отсюда. Словно в тумане, я возобновила путь к офису.

Там реальность вновь напомнила о себе: шеф взревел, что я опоздала, и пожелал немедленно знать, кто посмел покуситься на его тайный запас органических фиников. Я отчитала себя за то, что вовремя не возместила съеденные финики, и засела за диктовку.

О падении я не вспоминала неделю, до того утра, когда, распахивая шторы, потеряла сознание и рухнула вновь. Миг спустя я уже была на ногах и вся в делах — отмахнувшись от очередного сигнала, что моя рваная жизнь медленно, но верно опускает меня на колени.

* * *

Обнаженный, теплый Любовник во сне прильнул ко мне. А вот мой сон был не так безмятежен: аккомпанементом к нему служил колокольный звон. В три часа ночи я проснулась от настойчивого телефонного звонка и с трудом оторвалась от Любовника.

— Алло?

— Это я.

Я? Кто — я? — пытался сообразить мой заспанный мозг.

— Дорогая?

Так мог произнести только Лорд.

— У вас все в порядке? — пробормотала я, прежде чем сообразила, что по его голосу этого не скажешь.

— Да. Хм. Нет. Мою машину забрали.

— Кто?

— Полиция. Мне нужно где-то переночевать.

Я молчала.

— Дорогая?

— Да…

— Отлично. Буду через пять минут.

— Вообще-то я не соглашалась…

— Радость моя, пожалуйста. — Просить он не привык.

— Можете лечь на диване.

— О? — выдохнул он, словно получил пощечину.

* * *

Глаза Любовника закрыты, руки заброшены за голову. Я окидываю взглядом линию бицепсов, прозрачную кожу на внутренней стороне рук, волоски на груди, отливающие золотом в свете уличного фонаря. Окликаю — шепотом, хотя и собираюсь разбудить. Он открывает глаза, и я понимаю, что он слышал разговор. Я делаю шаг вперед, спотыкаюсь о каркас кровати. Мы с Любовником оба знаем, что легко не будет.

— Лорд в полиции. Ему негде переночевать.

Любовник не сводит с меня глаз.

— А у него что же, в Лондоне никого нет, кроме тебя?

В самом деле. Мне не пришло в голову, что Лорд мог позвонить любому из своих друзей-аристократов или отправиться в отель. Ему удалось вызвать у меня чувство, будто помочь могу лишь я.

— Ты прав. Я не сообразила… но теперь уже поздно. Он будет с минуты на минуту. В этот момент у тротуара над моим подвалом тормозит машина. Хлопает дверца, ни голосов, ни слов прощания, лишь стук каблуков по асфальту. Единственный звук в ночной тиши подталкивает Любовника к действию. Он отбрасывает покрывало, и на фоне простыни передо мной предстает его обнаженное тело, столь совершенное, что я впервые понимаю смысл тех давнишних слов о красоте, рождающей страх. Опустив глаза, я слежу за голыми ступнями — Любовник направляется к ванной, открывает дверь, и я вдыхаю затхлый воздух вечно влажного помещения.

В спальню Любовник возвращается одетым: белая рубашка, у воротничка порванная, синие джинсы, черный свитер и куртка, из-под которой по дороге к выходу он вытягивает волосы. Он уходит молча, как опечаленный, но послушный пес. Я провожаю его до лестницы. Он открывает входную дверь, сквозняк хлещет меня по лицу и поднимает вихрь в моих мыслях. Я уже готова вернуть Любовника, сказать, что устрою Лорда на диване, а утром отправлю восвояси, а потом мы займемся любовью, как всегда… Дверь за Любовником захлопывается. Я падаю на диван и молюсь, чтобы он на крыльце не столкнулся с Лордом. Но я еще полчаса сижу в темноте в ожидании ночного гостя и думать могу только о том, что подать Лорду на завтрак.

* * *

Следующим вечером Любовник ни словом не обмолвился о визите Лорда, но за его внешней уступчивостью скрывалось растущее недовольство. Что-то между нами не ладилось, и причина была во мне. А Лорд тем временем все смелел. Наступил октябрь — недолгое межсезонье между поло и охотой, а Лорд, вместо того чтобы отправить всех пони на конюшни, оставил нескольких у себя в загоне и пригласил меня покататься верхом. Для меня он выбрал самого крупного и быстрого пони. Я была в ужасе.

— Ну же, радость моя! Сезон закончился, они все устали. Далеко он с тобой не убежит! — подбадривал меня Лорд, которому все было нипочем: сам он будто сливался с седлом.

Мои мольбы и страх его только заводили, но меня спасла хромота одной из лошадей. Пускать вскачь ее теперь было нельзя, только шагом. Шли недели, лошадка выздоровела, я привыкла к седлу, и когда Лорд приглашал к себе, мы чудесно проводили дни: верхом объезжали желтеющие поля и говорили, говорили о его жизни, о моей жизни.

В калейдоскопе событий легко было забыть, что мои дни на Чешем-Кресчент сочтены, но мысль о необходимости подыскивать квартиру меня постоянно точила, а с приближением крайнего срока буквально парализовал страх. Лондон означал для меня только Найтсбридж и Мэйфер, районы недоступные для девушки с моими средствами. В конце концов я все же купила карту города, вечернюю газету и за ужином с Любовником отважилась посмотреть в лицо будущему.

— Клэпем-Джанкшн. Одна спальня. Все необходимое рядом, — читала я объявления. — Как это — все необходимое рядом?

— Ну, прачечная, станция метро и все такое. Будем соседями. Это недалеко от дома, который я переделываю, — воодушевился Любовник.

— А где это?

— В Клэпеме, само собой. — Он ткнул пальцем в место на карте к югу от реки, где удручающе плотно змеились железнодорожные пути. Челси в поле зрения не было. О Найтсбридже и говорить нечего.

— А мне нравится вот здесь. — Я открыла другую страницу, всю в зеленых прямоугольничках. Может, вид из окна на парк примирит меня с чужим районом города?

— Это Клэпем-Коммон. Тебе по карману снять комнату. К тому же остановка 137 автобуса прямо у твоего офиса.