Не отрывая глаз от Джеймса, Ник ответил:

— О вас.

— И что же вы обсуждали?

— Вам не о чем волноваться, Изабель. Брат просто беспокоился о вашем благополучии, когда он уедет в школу.

Изабель посмотрела на Джеймса, неуклюже вытягивавшего шею, чтобы видеть свой галстук, в то время как Рок помогал ему соорудить замысловатый узел.

— А почему он решил поговорить с вами об этом?

Ник откинулся назад, когда начали убирать со стола, устремив на Изабель прямой откровенный взгляд.

— Он разработал план, как обеспечить вашу безопасность, и попросил меня принять участие. — Ник снова обернулся к Джеймсу. — Отлично сработано, граф. Это, без сомнения, самый лучший узел из всех, что вы завязали!

Джеймс довольно улыбнулся комплименту и повернулся к Ларе, чтобы получить добавочную порцию одобрения. Она осыпала похвалами обоих — и юного графа, и Рока за его помощь.

Но Изабель была не в состоянии по достоинству оценить эту сцену. Нахмурив брови, она шепотом спросила Ника:

— Что же это за план?

Подождав, пока Регина уберет его пустую тарелку, Ник близко склонился к Изабель:

— Он считает, что мы должны пожениться.

Изабель открыла рот, потом закрыла, затем проделала это еще раз.

Губы Ника изогнулись в усмешке:

— Боже мой, Изабель! Неужели я лишил вас дара речи?

— Я… — Изабель замолчала, не зная, что и сказать.

— Он все тщательно продумал, — продолжил Ник, — и полагает, что умение вести хозяйство и подсчитывать расходы делает вас прекрасной кандидаткой в жены. Ему очень хочется также, чтобы я увидел, как вы ездите верхом. Он сказал, что ваше мастерство наездницы совершенно покорит меня. Я жду этого с нетерпением.

— Я…

— К тому же — и это главное — вы не уродливы.

Она изумленно заморгала.

В глазах Ника плясали смешинки.

— Помните, Изабель. Это сказал ваш брат. Я бы не осмелился приписать себе столь восхитительные слова.

— Не уродлива. — Изабель покачала головой. — Какой прекрасный комплимент.

— О, вы снова обрели голос. — Он улыбнулся. Его довольная обаятельная улыбка была так заразительна, что Изабель не смогла удержаться и тоже присоединилась к нему.

— Похоже на то. — Она помолчала. — Скажите, милорд, школа поможет моему брату научиться подбирать более приятные слова, чтобы ухаживать за его будущей графиней?

— Остается только надеяться. В противном случае возможность продолжения рода Реддиков будет вызывать серьезные сомнения.

Изабель не смогла удержаться и рассмеялась, чем сразу привлекла внимание остальных участников застолья.

— Джеймс сказал одну вещь о леди Изабель во время нашего разговора, которая меня очень заинтриговала, — объяснил Ник.

Внимание всех сидящих за столом было теперь приковано к нему. Изабель стало не по себе. Не станет же он повторять слова мальчика, которые могут поставить ее в неловкое положение? Или станет?

— И что же это, лорд Николас? — в нетерпении воскликнула Лара.

— Он заявил, что она непревзойденный мастер в шарадах.

— О, так и есть, — согласилась Лара. — Я не знаю никого, кто мог бы с ней сравниться.

— Хотелось бы увидеть доказательство этому. — Он устремил на Изабель задумчивый взгляд. — Но сначала, я думаю, нам следует приступить к танцам.

Все быстро согласились переместиться в бальный зал, и Изабель страшно разволновалась в предвкушении того, что последует.

Он предложил ей руку, и когда она коснулась ее, то почувствовала жар, исходящий от него, даже сквозь толстую ткань сюртука. Ник наклонился к ней и сказал:

— Я думаю, вам следует знать, что я использовал бы совсем другие слова, чтобы описать вас.

Сердце Изабель бешено забилось, но она постаралась сохранить беззаботный вид.

— Вы имеете в виду, другие, в отличие от «не уродлива»?

Он не улыбнулся, и внезапно ей показалось, что в комнате не хватает воздуха. Она затаила дыхание в ожидании.

— Я бы назвал вас прекрасной.

Бальный зал совершенно изменился.

Переступив порог просторной комнаты, Изабель резко остановилась, потрясенная. Она обсудила с Джейн план на сегодняшний вечер сразу же, как только рассталась с Ником днем. Попросила освободить часть бального зала, снять там покрывала с мебели и протереть от пыли фортепиано, чтобы подготовить помещение к вечеру.

Вместо этого Джейн сотворила чудо.

Дальний конец зала озарял мягкий золотистый свет нескольких дюжин свечей разнообразных размеров — старательно собранных со всего дома — в высоких канделябрах. Освещение стратегически было размещено так, что образовалась внутренняя Площадка свободного пространства, ограниченная двумя низкими кушетками по обоим концам комнаты и несколькими удобными креслами, сдвинутыми к одной стороне.

Здесь находился также стол с угощениями, на котором стоял большой хрустальный кувшин с лимонадом, бутылка коньяка из подвала, несколько бокалов и блюдо с мелким печеньем, на которое Джеймс немедленно совершил набег. Изабель не смогла скрыть улыбку при виде всей этой роскоши. Она могла бы поклясться, что Гвен потратила большую часть дня, выпекая эти лакомства.

Все кругом сверкало чистотой и свежей полировкой, и Изабель задумалась, сколько девушек приняли участие в том, чтобы превратить неиспользуемое помещение в уютный бальный зал, отлично подходящий для вечера танцев.

— Какая красота, — прошептала она, на мгновение забыв о присутствующих.

— Похоже, вы удивлены, — тихо сказал Ник.

— Да, правда. — Она радостно рассмеялась. — Прошло десятилетие с тех пор, как эта комната использовалась по назначению. Мы периодически убирали ее и изредка использовали, но никогда для бала… — Она умолкла и рассеянно повертела рукой в воздухе, подыскивая слова, чтобы закончить фразу. — У нас в Таунсенд-Парке не много было поводов для балов. Катастрофически не хватало партнеров для танцев.

Ник улыбнулся, когда она снова рассмеялась, и изысканно поклонился.

— На этот вечер у вас есть несколько желающих, миледи.

Изабель улыбнулась ему в ответ:

— Тогда начнем.

Тут внутренняя дверь в зал отворилась и вошла Джорджиана, низко опустив голову и двигаясь так быстро, словно ей не было никакого дела до остальных присутствующих. Изабель собиралась было спросить, не случилось ли чего — так удивило ее, что гувернантка, страшно боявшаяся попасться на глаза Нику, вдруг решила присоединиться к ним, — однако воздержалась от вопросов, когда молодая женщина уселась за тускло освещенное фортепиано спиной к ним и заиграла вальс.

Джеймс подошел к ней и пристроился рядом, а Рок поклонился Ларе, приглашая ее на танец. Спустя мгновение она уже была в его объятиях, и эта пара закружилась по комнате. Бледно-голубое шелковое платье Лары блестело в свете свечей. Изабель наблюдала за ними с любопытством и одновременно с волнением, видя их очевидное влечение друг к другу, и в то же время остро ощущая присутствие Ника.

После бесконечно долгого ожидания она была вознаграждена, услышав его низкий приятный голос:

— Изабель…

И вскоре она очутилась в его объятиях, и они закружились по комнате.

— Гувернантка Джеймса великолепная пианистка.

— Минерва-Хаус славится многими талантами, милорд. — Изабель не хотела обсуждать девушек. Она не собиралась ничего скрывать от него. Только не сейчас, когда так славно звучит вальс. — Вы великолепный танцор.

Он наклонил голову и, закружив Изабель вокруг высокого канделябра, направился в дальний конец танцевального зала.

— С чего вы взяли, что не умеете танцевать вальс?

— Я… я никогда не пробовала…

Он закружил ее снова, и Изабель закрыла глаза, упиваясь силой и ловкостью своего партнера, который так уверенно и грациозно вел ее под музыку.

— А следовало бы. Вы созданы для того, чтобы вас обнимали вот так. — Николас произнес это тихо и со страстью ей на ухо, и она чувствовала, что он прижимается слишком сильно. Понимала, что должна остановить его.

Но не могла.

Они еще раз повернули, и Изабель, открыв глаза, увидела дальнюю стену и дверь, через которую вошла Джорджиана. Она снова была приоткрыта, и ряд любопытных лиц заглядывал в щель. Гвен, Джейн и Кейт внимательно следили за происходящим в зале. Изабель не смогла сдержать изумленный смех.

— В чем дело? — спросил Ник, посмотрев на нее.

Она подняла на него смеющийся взгляд и прочла вопрос в его глазах.

— Не оглядывайтесь сейчас, милорд, но, оказывается, за нами наблюдают.

Он усмехнулся, немедленно все поняв.

— Ах да. Насколько я знаю женщин, могу себе представить. Моя сводная сестра, Джулиана, итальянка. Это говорит само за себя. Она очень самоуверенная, упрямая и совершенно невыносимая. Имеет склонность говорить неуместные вещи в неподходящий момент. — В голосе его явно проскальзывали смешливые нотки.

— Да она просто чудо.

Ник коротко рассмеялся:

— Вам она понравится, я думаю. И я уверен, что вы понравитесь ей. Она терпеть не может Лондон, светское общество и питает особую неприязнь к жеманным женщинам и фатоватым джентльменам. Что делает практически невозможным подыскать ей мужа. Но вообще-то это проблема Гейбриела.

— Вот преимущество быть вторым сыном, — сказала Изабель с улыбкой.

— Совершенно верно.

— А ваша невестка?

— Ну, Калли обязательно полюбит вас.

Изабель рассмеялась при этих словах:

— Трудно поверить, что маркиза Ролстон может полюбить выросшую в деревне северянку, которая ходит в брюках, когда ей это удобно, и большую часть времени проводит с женщинами, совершившими с точки зрения общества совершенно неприемлемые поступки.

— Именно за это маркиза Ролстон вас и полюбит, — усмехнулся Ник.

— Я вам не верю, — откровенно сказала Изабель, глядя ему в глаза.

— Когда-нибудь, Изабель, я отвезу вас в Лондон, и вы собственными ушами услышите правду от моего брата и его жены.

У Изабель потеплело на сердце от обещания, прозвучавшего в этих словах, — обещания, что наступит время, когда они вместе окажутся в Лондоне. Она познакомится с его семьей, и у них будет повод обсудить тайную историю одной из пар, о которых больше всего сплетничают в свете.

Ей очень хотелось, чтобы это оказалось правдой.

Это было странно. Здесь, в полутемной комнате, при свете свечей, под волшебные звуки вальса, в объятиях этого сильного обаятельного мужчины ей хотелось, чтобы это оказалось правдой. Ей хотелось быть связанной с ним. Стать его супругой. Жить жизнью, которая смутно угадывалась за его словами. Околдованная магической властью танца, ритмичным движением их тел, теплом его рук, обнимающих ее, Изабель позволила себе отдаться мечте, от которой уже так давно отказалась.

Изабель снова закрыла глаза и целиком отдалась движению, остро ощущая сквозь платье тепло его руки, не закрытой перчаткой, на своей талии. Она чувствовала прикосновение его крепких мускулистых бедер, когда он, кружась по залу, уверенно вел ее по бесконечному извилистому пути. Спустя некоторое время она открыла глаза и встретила обжигающий взгляд голубых глаз Ника.

— Вам нравится танцевать, Изабель?

Она знала, что следует проявить сдержанность. Знала, что, если бы он был сейчас в Лондоне, дама в его объятиях нашла бы какой-нибудь блестящий, остроумный или кокетливый ответ. Но Изабель незнакомы были эти ухищрения.

— Очень.

— Прекрасно. Вы должны радоваться жизни. Вы этого заслуживаете. Я думаю, вы редко это себе позволяли. А почему бы вам не танцевать, не смеяться, не жить той жизнью, о которой вы мечтаете?

Действительно, почему?

— Мечты — это для маленьких девочек, у которых нет никаких забот, — сказала Изабель, в душе оспаривая эти слова, хотя и произносила их.

— Чепуха. У нас у всех есть мечты.

Изабель открыла глаза, встретив сверкающий взгляд его голубых глаз.

— Даже у вас?

— Даже у меня.

— И о чем же вы мечтаете? — Она выпалила этот вопрос так хрипло, что едва узнала собственный голос.

Он ни секунды не колебался.

— Сегодня ночью я буду мечтать о вас.

Ей следовало бы посчитать эти слова глупой насмешкой. Вместо этого она услышала в них тайное обещание, и ей захотелось поверить ему.

— Теперь скажите, о чем мечтаете вы, Изабель.

— Мне следует мечтать о школе для Джеймса. О безопасности девочек. О починенной крыше и неограниченных запасах свечей.

Он коротко рассмеялся:

— Ну полно, Изабель. Вы способны на большее. Речь не об их мечтах. О ваших. О чем вы мечтаете? Для себя?

Довольно долго она не могла ничего придумать. Сколько времени прошло с тех пор, как она размышляла о своих желаниях?