— Пойми меня правильно. Если бы я был женщиной, я не мог бы представить себе лучшего кандидата в мужья…

— Кажется, я выскажусь за всех мужчин в мире, сказав, что рад отсутствию подобной перспективы.

Эдвард скорчил гримасу при таком замечании, но не обиделся, а лишь напомнил:

— Ньюбери может сделать ее графиней.

— Может, я тоже смогу, — пробормотал Себастьян.

— Я полагал, что ты равнодушен к титулу. Зачем он тебе?

— Это так. — И он действительно был к нему равнодушен… Но вот теперь над этим следовало бы призадуматься. — Во всяком случае, ради себя я бы не старался.

Эдвард пожал плечами и слегка склонил голову набок. Было в этом что-то знакомое, но что именно, Себастьян не мог припомнить… Пока не сообразил, что часто наблюдал это движение в зеркале.

— Она его ненавидит, — выпалил он неожиданно.

Эдвард зевнул.

— Она не первая женщина, которая выйдет за человека, которого ненавидит.

— Он в три раза ее старше.

— Такое случается не впервые.

Себ огорченно взглянул на него:

— Зачем ты мне все это говоришь?

Лицо Эдварда посерьезнело.

— Я просто хочу, чтобы ты был к этому готов.

— Значит, ты думаешь, что она ответит мне «нет»?

— Не знаю. Я никогда не видел вас двоих в одной комнате. И все же предпочту узреть тебя приятно удивленным, а не с разбитым сердцем.

— Мое сердце не разобьется, — проворчал Себ. Потому что не скажет она ему «нет». Она ведь заявила ему, что не в состоянии ясно думать в его присутствии. Если существовала на свете женщина, желавшая ответить ему «да», то это, конечно, Аннабел.

Но достаточно ли только хотеть сказать «да»? Ее дед и бабушка будут недовольны, если она предпочтет его Ньюбери. И кроме того, он знал, как она тревожится о безденежье своей семьи. Но ведь не пожертвует она своим счастьем ради скольких-то монет? Ведь не пребывали же ее родные на грани нищеты. Этого не могло быть, раз ее братья все еще учатся в школе. И потом, у Себастьяна все-таки есть деньги. Не так много, как у Ньюбери, — ладно, пусть далеко не столько, — но кое-что было. Во всяком случае, достаточно, чтобы оплатить образование ее братьев.

Хотя Аннабел может этого не знать. Большая часть светского общества считала, что он не имеет лишнего гроша в кармане. Даже Гарри полагал, что он каждый день завтракает в его доме из-за того, что ему не хватает денег на пропитание.

Себастьян занимал определенное место в обществе благодаря своему обаянию, красивой внешности и веселому нраву. И еще потому, что существовала возможность того, что его дядюшка отойдет в лучший мир, так и не обзаведясь наследником. Но никто не предполагал, что у Себастьяна имеются какие-то источники дохода. И наверняка никто не подозревал, что он заработал кругленькую сумму, сочиняя готические романы под женским именем.

Когда экипаж наконец выбрался из скученного потока лондонского дорожного движения, Эдвард крепко спал. Он оставался в таком состоянии до того момента, пока они не замерли перед Стоункроссом, большим тюдоровским особняком, служившим местом сельского отдыха семейству Челлис. Себ вышел из экипажа и настороженно огляделся вокруг.

Казалось, он снова оказался на войне и теперь оценивал местность и расположение противника. А делал он именно это — наблюдал. Он никогда не был одним из солдат на передовой, никогда не принимал участия в рукопашной, никогда не смотрел врагу в глаза. Он находился в отдалении от непосредственных действий, наблюдал и стрелял издалека.

И никогда не промахивался.

Он обладал двумя качествами, характерными для выдающегося снайпера: отличной меткостью и бесконечным терпением. Он не делал ни единого выстрела, пока не наступал идеальный для этого момент, и никогда не терял головы. Даже в тот миг, когда чуть не убили Гарри — к нему сзади подкрадывался французский капитан, — Себастьян замер, наблюдая и выжидая, и не выстрелил, пока не возник шанс поразить врага наверняка. Гарри так никогда и не узнал, насколько был близок к смерти.

Потом Себастьяну стало плохо, и он некоторое время не показывался из кустов.

Странно, что сейчас он снова чувствовал себя солдатом. Хотя, может, и не странно. Он всю жизнь со своим дядюшкой находился в состоянии войны.

Утром за завтраком леди Челлис сообщила Аннабел и Луизе, что приезд большинства гостей, включая лорда Ньюбери, ожидается не ранее второй половины дня. Она не упомянула Себастьяна, и Аннабел не спросила о нем. О подобных вопросах будет тут же доложено ее бабушке, и Аннабел совсем не хотелось повторения беседы, которая была у нее с бабушкой накануне.

Стояло чудесное летнее утро, так что Аннабел с Луизой решили прогуляться к пруду. Немалую роль в их решении сыграло то, что больше никто идти туда не пожелал. Когда они туда дошли, Луиза схватила камешек и пустила его по воде.

— Как ты это делаешь? — поинтересовалась Аннабел.

— Блинчики на воде? А ты не умеешь?

— Нет. Мои братья всегда утверждали, что девчонкам это не дано.

— И ты им верила?

— Конечно, нет. Но я годами пыталась научиться, но так и не смогла. — Аннабел подобрала камешек и попыталась пустить его плашмя по воде, но он мгновенно утонул.

Как камню в общем-то и положено.

Луиза самодовольно усмехнулась, подобрала следующий камешек и пустила его в полет.

— Раз… два… три… четыре… пять!.. — торжествующе воскликнула она. — Вообще-то мой рекорд — шесть.

— Шесть? — тоскливо вздохнула Аннабел. — Неужели?

Луиза улыбнулась и взяла следующий камешек.

— Мой отец не обращает на меня никакого внимания в Шотландии, впрочем, как и в Лондоне. Разница лишь в том, что вместо балов и приемов там мое развлечение — озера и камни. — Она выбрала хороший плоский камешек. — И достаточно времени, чтобы тренироваться.

— Покажи мне, как ты это делаешь.

Но Луиза уже послала камешек по воде.

— Раз… два… три… четыре. — Она недовольно фыркнула. — Я знала, что этот камень слишком тяжел.

Аннабел недоверчиво наблюдала, как ее кузина пустила еще три камешка в полет по воде, причем каждый подпрыгнул по пять раз.

— Честно признаюсь, завидую, — наконец объявила она.

— Мне? — просияла Луиза.

— Ты выглядишь недостаточно сильной, чтобы поднять один из этих камней, тем более запустить их по озеру. И тем не менее…

— Ну-ну, Аннабел, — укорила ее Луиза, невольно улыбаясь при этом, — не вредничай.

Аннабел притворно насупилась:

— Я не умею быстро бегать, — сказала Луиза. — Мне запретили участвовать в турнирах по стрельбе из лука для безопасности других участников… И я абсолютно не умею играть в эти чертовы карты.

Луиза выругалась! Аннабел не могла поверить своим ушам.

— Зато я умею… — Луиза пустила еще один камень по воде, — мастерски запускать блинчики.

— Еще как можешь. — Аннабел была под большим впечатлением. — Покажешь мне, как это делать?

— Нет. — Луиза окинула ее надменным взглядом. — Я хочу уметь хоть что-то делать лучше тебя.

Аннабел огорченно вздохнула.

— Ты говорила, что можешь сделать шесть блинчиков.

— Могу, — настаивала Луиза.

— Я этого не увидела. — Аннабел подошла к большому камню, похлопала по его верхушке, проверяя, не сырой ли он, затем уселась на него. — У меня впереди целое утро для этого. Да, пожалуй, и весь день.

Луиза нахмурилась, что-то проворчала, потом стала собирать еще камни. Она добилась пяти, потом четырех и снова два раза по пять. А рекорд все не поддавался.

— Я жду! — крикнула Аннабел.

— У меня больше нет хороших камней!

— Славное объяснение. — Аннабел посмотрела на свои ногти: не набилась ли под них грязь, когда она подбирала свой жалкий камешек? Когда она подняла глаза, камень уже летел по поверхности воды. Один… два… три… четыре… пять… шесть!

— Ты сделала это! — воскликнула Аннабел, с восторгом вскакивая на ноги. — Шесть!

— Это не я, — призналась Луиза.

Они обе обернулись.

— Дамы, — произнес Себастьян, элегантно раскланиваясь. — Приветствую вас. — В солнечном свете утра он выглядел невероятно красивым. Аннабел никогда не замечала, что в его волосах есть золотистые оттенки. Впрочем, она вдруг осознала, что вообще никогда не видела его в утренние часы. Они встретились в лунном свете, виделись днем, а в опере она видела его в мерцании сотен свечей…

Утренний свет был совершенно иным.

— Мистер Грей, — пробормотала она, внезапно ощущая непонятное смущение.

— Это было изумительно! — воскликнула Луиза, имея в виду полет камешка. — А какой ваш рекорд?

— Семь.

— Неужели?!

Аннабел была не уверена, что видела когда-либо свою кузину такой оживленной. Разве что когда та рассуждала о романах миссис Горли, которые Аннабел еще предстояло прочесть. Она начала «Мисс Сейнсбери и загадочный полковник» накануне ночью, но успела прочитать только две главы. Однако нельзя было не смахнуть слезу над невзгодами, которые преодолевала мисс Сейнсбери на первых же двадцати четырех страницах. Она пережила холеру, нашествие мышей, да еще при этом дважды подвернула ногу.

По сравнению с этим неприятности Аннабел казались сущим пустяком.

— А вы умеете пускать блинчики камешками, мисс Уинслоу? — вежливо осведомился Себастьян.

— К моему великому стыду, нет.

— Я довела рекорд до шести раз, — промолвила Луиза.

— Но не сегодня, — не удержалась от колкости Аннабел.

Луиза с досадой протопала к берегу пруда, чтобы подобрать подходящий камешек. Себастьян подошел и встал рядом с Аннабел, заложив руки за спину.

— Она знает? — тихо спросил он, кивая в сторону Луизы.

— Нет, — покачала головой Аннабел.

— А кто-нибудь еще?

— Нет.

— Понимаю.

Аннабел не была уверена в том, что, по его мнению, он что-то понимает в возникшей ситуации, потому как она сама не понимала ничего.

— Довольно неожиданное приглашение за город. Как вы считаете? — пробормотал он.

Аннабел развела руками:

— По-моему, за этим стоит моя бабушка.

— Она пригласила и меня?

— Нет. Кажется, она сказала, что не сумела этому помешать.

На это он рассмеялся:

— Меня так любят, что никак не могут обойтись. Сердце Аннабел тревожно забилось. Это не укрылось от Себа.

— В чем дело? — спросил он, видя, как она вздрогнула.

— Я не знаю. Я…

— Вот! — воскликнула Луиза, возвращаясь. Она держала в руке круглый плоский камень. — Это идеальный камешек для блинчиков.

— Можно мне взглянуть? — спросил Себастьян.

— Только если обещаете не бросать его.

— Даю вам слово чести.

Она протянула ему камень, он повертел его в руке, прикидывая вес и то, как он лежит в ладони потом, пожав плечами, вернул.

— Вы не считаете его хорошим? — разочарованно спросила Луиза.

— Ничего. Неплохой.

— Он пытается подорвать твою уверенность в себе! — крикнула кузине Аннабел.

— Это правда? — ахнула Луиза.

Себастьян вяло улыбнулся:

— Вы так хорошо меня знаете, мисс Уинслоу?

Луиза подошла к краю воды.

— Это было с вашей стороны совсем не по-джентльменски, мистер Грей. — Она смерила его недовольным взглядом.

Себастьян ответил кратким смешком и прислонился к валуну, на котором сидела Аннабел.

— Мне нравится ваша кузина, — промолвил он.

— Мне тоже.

Луиза глубоко вздохнула, сосредоточилась и послала камешек вперед, правда Аннабел подумала, что слишком резким движением запястья.

Все начали считать:

— Раз… два… три… четыре… пять… шесть!

— Шесть! — вскричала Луиза. — Я сделала это! Шесть! Ха! — Это последнее восклицание было обращено к Аннабел. — Я говорила тебе, что могу сделать шесть!

— Теперь вам нужно добиться семи, — спокойно резюмировал Себастьян.

Аннабел закатилась смехом.

— Не сегодня, — произнесла Луиза. — Сегодня не стану. Сегодня я буду наслаждаться своим триумфом.

— Все-таки у меня получилось, — заявила Луиза. — И вообще, — она склонила голову в сторону Себастьяна, — я не видела, чтобы вам удалось семь раз.

Он поднял руки, сдаваясь.

— Это было много лет назад.

Луиза одарила их обоих царственной улыбкой.

— На этой ноте я отправляюсь праздновать свою победу. Увижу вас обоих позже. Возможно, много позже. — С этими словами она удалилась, оставив молодых людей наедине.

— Я, кажется, говорил, что мне нравится ваша кузина? — размышлял вслух Себастьян. — Я ошибся: я ее обожаю. — И, склонив голову к Аннабел, продолжил: — Разумеется, платонически.