– Алексей, – прервала его Зоя, – не сочти за мелочность, а где телефон, по которому мы разговаривали?

Зоя даже сейчас пожалела самолюбие Гранина и не сказала «который я тебе купила».

– Татьяна его нашла. И выбросила. Разбила, наступила каблуком.

– Очень ее понимаю. А почему ты мне не позвонил все-таки?

– Я звонил. Телефон был отключен.

– Я ездила в Питер. Пока ты был с детьми на каникулах. Мы договорились, что ты не будешь звонить. И мне телефон был не нужен. Сначала он работал, потом кончилась зарядка. И ты не звонил. И не приехал. Ведь знаешь, где я живу и где работаю.

– Мне пришла эсэмэска, что ты не будешь продолжать отношения. Что ты устала. Что тебе надо выходить замуж, а с женатым мужчиной ты только тратишь время.

– Прямо так и было написано? – переспросила Зоя.

– Да.

– А с какого номера ты это получил?

– Не определился, но ты же пояснила, что пишешь тайно. Что у тебя другие отношения и ты не хочешь, чтобы тебя ревновали.

– О! Вот это фантазия! Даже я бы не додумалась!

– Ты хочешь сказать, что… – догадался Гранин.

– Я хочу сказать, что тебя ждут дети, – снова прервала его Зоя. – И что мы уже обсудили твои укусы. И твои процедуры.

– И когда мне приезжать?

– Зачем? – Зоя удивленно подняла брови.

– Залечивать укусы.

– Как назначит хирург.

– Понятно. И все-таки я приеду до визита к нему, – улыбнулся Гранин.

– Как угодно. – Зоя отвернулась от него, чтобы не выдать себя. На ее лице было написано торжество.

Когда хлопнула дверь, она даже не обернулась.

Зое было все равно, что из рассказанного правда. Ей была абсолютно безразлична степень лукавства бывшего любовника. Сейчас, когда он был снова рядом, она почувствовала внутреннюю свободу от прошлых чувств и поняла, что игра началась снова. Но уже на других условиях и при других правилах. Теперь Гранин будет приспосабливаться. И ей совершенно все равно, что по этому поводу станет думать его жена. «При следующей встрече надо будет поговорить с Аней. Что она рассказывала мне о колледже? Зря они ее туда запихнули. Девушка она способная, с художественным вкусом. Ей бы что-то околотеатральное…» Зоя сидела за своим рабочим столом, закинув ногу на ногу. Она постукивала карандашом по какой-то бумажке и соображала, как найти того, кто связан с театрально-техническим колледжем. Там отличные факультеты, на которых готовят и гримеров, и стилистов, и костюмеров. Она решила, что попробует устроить Аню туда.


Люда и Соня были в ужасе. Они боялись, что впечатлительная Зоя опять начнет страдать.

– Подруга, эта твоя история не имеет конца, – Люда с осуждением смотрела на Зою, – теперь ты взялась за детей.

– Нет, я не взялась. Я – помогла.

– Ты не права, Людок, она – не взялась, – поддержала Соня, – она всегда всем помогала. Я помню, как ты, Зойка, приволокла мне упаковку свиной шейки. Там килограмм десять было. Знаешь, такую в картонной коробке. Мы тогда без денег сидели. Вообще. Мой ввязался в какую-то авантюру. Как обычно. Если бы не это мясо, я бы семью не прокормила.

– Нашла что вспомнить, – поморщилась Зоя, – за мной ухаживал директор ресторана. Надо было как-то связи использовать!

– А когда нам на дачу ты купила двадцать метров шланга и заставила нашего председателя подвести воду к дому? Вроде тогда не было у тебя в нашем дачном кооперативе любовников, – рассмеялась Соня.

– Слушай, я приехала к тебе на неделю, а воду у вас там дают раз в день! Как душ принимать?! Мне ничего не оставалось делать!

– Ты добрая, и ты всегда всем помогаешь! И не спорь со мной! Я твоя подруга уже двадцать лет! – Соня привстала и обняла Зою.

– Я вовсе не то имела в виду, – попыталась объяснить Люда. – Я просто… Зойка, это же дети! Они привыкнут к тебе, а ты можешь влюбиться в другого… Ты можешь устать от них… Ты…

– Могу, Люда, могу. Но ведь пока не устала. И потом, девочки, я ведь виновата перед ними.

– Ну вот, пепел на голову! – сморщилась Люда.

– Вовсе нет. Я понимаю, что Гранин не подарок. Он бабник, жена не просто так ревнует. Да еще с такой силой! Если бы я отказалась от отношений с ним…

– У него были бы другие отношения, и дети тоже были бы несчастны, – отмахнулась Люда.

– Но я бы не оказалась виноватой. А это очень важный аргумент. – Зоя даже не улыбнулась.

Подруги замолчали. Каждая из них попыталась представить себя на месте Зои Абрикосовой. Каждая из них решала, как она закончила бы эту историю.

– А я бы помогла детям еще и потому, что они хоть как-то, косвенно, связывают меня с мужчиной, которого я люблю. Есть что-то трогательно-душевное в этой связи. Ты свою любовь переносишь на все, что связано с любимым человеком, – наконец проговорила Зоя.

– Как-то это… по-иезуитски… – начала Люда.

– Будет тебе. Это очень по-человечески. И происходит само по себе. Поверь мне, Люда, – перебила ее Соня.

– Ну, надеюсь, вы не рассчитываете всерьез, что дети станут хвалить вас отцу? Или что их голос будет решающим при его выборе?! – рассмеялась Люда.

– Я не идиотка! – сурово отрезала Соня. – Но мне бы хотелось в их глазах быть хорошей, доброй, красивой.

– Не похоже ли на дешевый спектакль?

– Нет. Чаще всего люди становятся лучше, когда знают, что их похвалят. И это нормально. Без этой надежды на одобрение половину человеческого благородства можно было бы зачеркнуть. – Соня улыбнулась Зое.

Та поблагодарила ее за поддержку:

– Как правильно ты все сказала! И потом, Людок, дети же взрослеют. Я им тоже скоро не буду нужна. Так, знакомая тетя, чем-то помогла. Иногда с ней интересно было. Но ведь это же не так плохо?!

– И вы спросите, при чем тут Гранин… – процитировала известный анекдот Соня.

– Девочки, я не знаю, – вздохнула Зоя. – Между нами пролегло время. То самое, когда мы с ним не общались. Оно, это время, должно зарасти. Как зарастает травой канавка. Потом дождь и ветер ее сровняют. И посмотрим, что будет. Пока же…

– Что – пока же?

– Пока я с Антоном и Аней иду на спектакль студенческого театра.

– Зачем?

– Это ход такой. Аня хотела бы работать в театре. Но ее сделали программистом. Я хочу, чтобы она посмотрела, как работают гримеры, художники и костюмеры. Там, кстати, нужно знать компьютерные программы специальные. А этот студенческий театр так устроен, что сами студенты и оформлением занимаются. Вот я и хочу, чтобы она на это дело посмотрела.

– Зоя, – Люда пригляделась к подруге, – как тебе это удалось? Как тебе удалось приручить совершенно незнакомых детей? Как тебе удалось усыпить бдительность их матери и заморочить голову их отцу? Как тебе, заведующей физиотерапевтическим отделением, удалось подружиться с пациентами, которые годятся тебе в сыновья и дочери?! Как?! Объясни?!

– Не знаю. У меня это получилось как-то само собой. Понимаешь, я помнила, что они Гранины. Что они его частичка. Мне было очень приятно заботиться о них. И поэтому все вышло естественно. Дети, даже взрослые, чувствуют фальшь. Видимо, ее действительно не было.

– А мать? Ты подумала о том, что если про все это узнает мать?! – возмутилась Люда.

– Это проблема Гранина, – отрезала Зоя. – Ничего тайного я не делаю. Если их отпускают со мной, значит, они сочли это возможным.

Люда с восхищением посмотрела на Зою, но в ее голосе звучала ирония:

– Ты просто удивительный человек! Доселе науке неизвестный!

– Я просто всегда умела жить, – отмахнулась Абрикосова. – А это значит не только достать «красивый» автомобильный номер, недорогие билеты на самолет или попасть на закрытую выставку бриллиантов. Иногда это означает найти общий язык с нужными людьми. «Нужными» в самом хорошем смысле слова.

Зоя не врала. Когда она увидела на карточке фамилию Гранин, то растерялась. Потом, когда выяснилось, что это не однофамилец, а сын, заговорило любопытство – захотелось посмотреть на этого парня. Увидеть знакомые черты, жесты, мимику – недаром говорят, что отец в сыне легко читается. Увидев, что хотела, она прониклась обычной женской жалостью. Мальчик болен, мальчик один, и никого с ним рядом! Так что ей захотелось помочь.

Уже позже, когда они ездили по инстанциям для вхождения в программу, Зоя обнаружила, что мальчик воспитан, мягок, в меру хулиганист. Она разговорила его и поняла, что в семье не хватает самого простого – общения. В семье есть контроль, но нет того самого важного ингредиента, который в конечном итоге влияет на результат стряпни. Ниточка, которая связывала бы родителей, давно истончилась, а растерянные дети не знали, кому отдать предпочтение…


…Зоя любила понедельники – в этот день у нее всегда было полно пациентов. Многих это удивляло, но Зоя, человек не ленивый, любила, чтобы все вокруг кипело, суетилось, чтобы бурная деятельность отвлекала ее от мыслей, подчас грустных.

Так было и в этот понедельник. «Мне совершенно плевать, придет он или нет! – думала Зоя, подписывая документы, поясняя что-то Ире и просматривая карты назначений. – Важно, что я дозвонилась до Володина, тот, вероятно, поможет Анне. Надо только понять, можно ли перевестись из одного учебного заведения в другое. В ее случае, по-моему, нет. В театрально-техническом колледже требуется умение рисовать, если я не ошибаюсь… Хотя это смотря как Володина попросить. Может, Анна позанимается с художником каким-нибудь. Сдаст дополнительные дисциплины. Ну, понятно, этот учебный год надо закончить, осталось всего три месяца. А на следующий…» Да, она занималась своей работой и думала о Граниных. Ей самой это не казалось странным. Ее не удивляло, что, вместо того чтобы ходить на свидания, по ресторанам, в театры и просто гулять со своими верными давнишними поклонниками, она обзванивает учебные заведения, консультируется относительно переводов из одного в другое, что один из рабочих дней она вообще потратила на знакомство с директором колледжа, где учится Анна.

– Хорошая девушка, но замкнутая, и, по-моему, ей у нас не нравится, – сказала директор, – а вы почему интересуетесь?

Зоя, как всегда, сумела постороннего человека вызвать на откровенность, а сама же отвечала расплывчато.

– Я знаю ее семью, – уклончиво ответила она, – да, мне Анечку тоже жаль, но, может, мы с вами что-нибудь придумаем?

И директор пообещала содействие…

В этот понедельник Зоя мысленно пыталась систематизировать информацию о переводах из одного учебного заведения в другое.

– Зоя Петровна, к вам Гранин! Он в кабинете, – заглянув в процедурную, куда Зоя уже перешла делать уколы, сообщила Ира.

– Хорошо, сейчас буду.

Зоя не спеша закончила делать инъекции витаминов, помыла руки, терпеливо подождала, пока оденется пожилая пациентка, и еще минут пять побеседовала с ней о необходимости «всеобщей витаминизации». Только сойдясь во мнении, что главное это – «сбалансированность микроэлементов», Зоя распрощалась и направилась к себе в кабинет.

– Здравствуй! – бросила она Гранину, который стоял у окна.

– Добрый день, – ответил тот, и Зоя почувствовала, что он зол. «Это хорошо, что я не спешила!» – подумала Зоя.

Гранин дернулся было навстречу, но остановился.

– Я слушаю, – спокойно проговорила Зоя. – Если ты на процедуры, тогда проходи к Ире.

– Нет, я по поводу Анны, – заявил Гранин.

– Господи, что случилось? – испугалась Зоя.

– Ты знаешь что! Ты же заморочила ей голову переводом в эту «академию театральных лакеев».

«Это не твои слова, это слова твоей жены. Вполне злобные», – поняла Зоя и покачала головой, как бы осуждая резкость этого определения.

– Алексей, – выдержав паузу, произнесла Зоя. – Я ничего ей не говорила. О переводе. Более того, я не очень понимаю, как можно перевестись из одного учебного заведения в другое, где сдают специальные дисциплины. Такие, как рисование. То есть, наверное, можно, но я не в курсе, насколько сложно или легко. Мы с Анной только говорили о том, что есть профессия, которая сочетает в себе и творчество, и близость к театру, и возможность неплохо зарабатывать, и овладение современными техническими средствами. И эта профессия вовсе не «театральный лакей». Эта профессия – или художник-гример, или художник-костюмер, или дизайнер – оформитель сцены. Весьма уважаемые профессии. Для творческих натур – просто находка.

– Я не знаю, что именно говорила ты, но в доме у нас – ад.

«У вас всегда в доме ад. На этом контрасте и сыграем». Зоя улыбнулась еще шире, чтобы скрыть свои мысли. И предложила:

– Давай сделаем так. Я заканчиваю в семь. У меня встреча с одним человеком. Он может быть тебе интересен как раз в связи с Анной. Можем встретиться, перекусить и поговорить с ним. Задашь все вопросы ему.

– А ты зачем с ним встречаешься? – насторожился отец Анны.

– Гранин! – иронично усмехнулась Зоя. – Вообще-то друзья иногда встречаются, знаешь ли!

– А, ну да! – Алексей Александрович смутился. – Хорошо. Во сколько и где?