Если бы не запах свежей краски и не новые доски пола, дом выглядел бы точно так же, как и три недели тому назад. Прислонившись к двери, Изабел невольно задержала взгляд на той самой кровати, где они с Бейардом занимались любовью. Она с трудом проглотила подступивший к горлу комок и попыталась взять себя в руки.

Я не должна больше о нем думать, ведь теперь он – чужой муж, уговаривала себя Изабел. Последние две недели она флиртовала напропалую со всеми мало-мальски приличными мужчинами, встречавшимися ей на пути. Клин клином не выбила, зато в газетах появилось множество интересных фотографий, снабженных ехидными многозначительными подписями.

– Как ты мило выглядишь! – восхитилась миссис Кайл, когда Изабел предстала перед родителями. – Правда, Питер?

– Всегда! – подтвердил лояльный папа. Приталенный однобортный костюм, который надела Изабел, был сшит из темно-зеленой шерсти. Коричневая меховая шляпка гармонировала с искусственным мехом, которым были оторочены рукава и воротник жакета.

– Бенедикт и Рейчел уже уехали?

– Не волнуйся, мы не опоздаем, – успокоила ее мать.

– Дорогуша, да ты ведь ни разу в жизни никуда не опоздала! – поддел ее мистер Кайл, вечно страдающий от нерасторопности жены.

– Надеюсь, ты не забыл залить полный бак? – грозно напустилась на него миссис Кайл.

Питер Кайл театрально воздел руки к небу.

– О, горе мне, горе! Конечно, забыл! – простонал он. Как только на лице жены появилось разъяренное выражение, он опустил руки и довольно рассмеялся. – Да шучу я, шучу…

– Ах, значит, у тебя такие шуточки? Да как ты…

– Эй! – вклинилась Изабел. – Если не прекратите спорить, мы действительно опоздаем.


Молочно-белое зимнее солнце заливало негреющими лучами старинную каменную церковь. Запоздавшие члены семейства Кайл – Свенсон Уилкс прошли по мощенной камнем дорожке и распахнули массивную дубовую дверь.

– А вот и Изабел! Теперь все в порядке. Джек только сегодня вернулся, так что мы в полном сборе. Возьми-ка ребенка. – Делла ловко перекинула грудного сына из одной руки в другую и протянула его Изабел. – Ты должна сесть рядом с остальными крестными. Поскольку у нас близнецы, то и крестных будет в два раза больше.

– Кажется, вы произнесли мое имя? Привет, тетушка! – Племянник Декстера чуть не задушил Изабел в крепких объятиях.

– Осторожнее, Джек! Моя шляпа!

Джек имел счастье принадлежать к тому типу юношей, которые всегда завоевывают расположение прекрасных дам. Теперь, по прошествии целого года, он возмужал и стал еще обаятельнее.

– Что это? – удивилась Изабел, дергая за пушок под носом юноши. – Решил отрастить усы?

– Если это придаст мне шарма, согласен и на бороду!

– Сядь-ка, Джек! – приказала Делла. – У меня голова кружится от твоих телодвижений.

– Хорошо, тетушка, будет сделано, – последовал вялый ответ. – А можно я сяду рядом с Изабел? – снова взорвался неугомонный Джек.

– Нельзя! Ты изведешь Изабел своими россказнями о приключениях. Садись туда, дорогая.

Улыбка, вызванная болтовней Джека, застыла у Изабел на губах, но глаза были полны грусти. Никакая любовь к сестре не заставила бы ее примчаться в эту церковь, если бы Изабел не пообещали заменить крестного отца для маленького Уильяма. Ведь Бейард, должно быть, наслаждается медовым месяцем, так зачем же ему мешать? Что-то он сейчас делает?…

Погрузившись в свои мысли, Изабел довольно долго простояла неподвижно. Делла и другие гости стали поглядывать на нее с любопытством, но резкий крик ребенка вывел ее из оцепенения.

– Ну же, покачай этого крикуна.

Изабел вздрогнула и перевела взгляд на маленький теплый сверток, орущий в ее руках.

– Пойди и сядь на свое место, пока не выронила ребенка!

Вот оно, началось! – запаниковала Изабел. Больше всего на свете она боялась плачущих детей.

Рейчел подхватила ее под руку и усадила на скамью, рядом с собой и с Бенедиктом.

– Подвинься чуть-чуть. Пришел еще один гость…

Изабел нехотя подвинулась, проворчав:

– Ничего себе «чуть-чуть»…

– Можно подумать, ты – худышка.

Бейард положил руку на спинку скамьи, и Изабел ощутила легкое прикосновение его пальцев. Колючие мурашки побежали по ее телу.

– Почему ты дрожишь? Разве тут холодно? – осведомилась Рейчел. – Правда, он прелесть?

На какое-то время Изабел подумала, что сестра говорит о Бейарде. Осознав свою ошибку, она густо покраснела.

Легкая рука приподняла тяжелую копну ее волос и пощекотала нежную шею.

– Да, тебе, похоже, жарковато рядом со мной, – произнес Бейард. – Малыш Джек, кажется, стал под знамя твоих многочисленных поклонников. Не пора ли открывать фан-клуб?

– Малыш Джек в отличие от некоторых способен поднять мне настроение, – прошипела Изабел. – Но тебе повезло, Бейард, он еще ребенок. Ты, должно быть, считаешь меня совратительницей малолетних?

– А почему бы нет? По возрасту он подходит тебе больше, чем я.

Ах, Бейард! Неужели ты ревнуешь меня даже к мальчишкам? Невозможно!

Ребенок у нее на руках издал булькающий звук и доверчиво посмотрел на свою крестную. Это был один из тех взглядов, от которых женщины становятся мягче и добрее, и Изабел не являлась исключением. Должно быть, я окончу жизнь старой девой, окруженная множеством кошек, грустно подумала она.

– Ну разве он не милашка? – вздыхала Рейчел, трогая пальчиком крохотный подбородок своего племянника.

– Если хочешь, подержи, – предложила Изабел.

– А можно?

Одной проблемой стало меньше. Изабел была не способна успокаивать плачущего ребенка прямо сейчас. Она испытала все классические симптомы шокового состояния: нервную дрожь, холодный пот и отсутствие ясного мышления.

– Что ты здесь делаешь, Бейард?

– Меня пригласили быть крестным отцом Уильяма. Скажи, Изабел, почему ты так боишься детей?

– Что? Ах, детей… Ну, они такие непредсказуемые… Я всегда боюсь уронить ребенка. Однако мы отвлеклись от предмета разговора.

– Но ведь Дайану ты не роняла.

– Какую еще Дайану? – вмешалась вездесущая Рейчел.

Изабел сделала сестре «большие глаза», но Рейчел, похоже, не поняла намека и повторила вопрос.

– Щенок, за которым меня попросил присмотреть мистер Верной, – сквозь зубы объяснила Изабел.

Подошла Делла. Она взяла на руки сына и сообщила:

– Священник готов. Можем начинать.

Во время церемонии дети вели себя просто великолепно. Изабел тоже старалась отвечать на вопросы должным образом, не отвлекаться от службы и от своих прямых обязанностей.

– Священник с женой поедут к нам в гости. Они сядут в машину к родителям. А тебя захватит Бейард, он обещал, – торопливо сказала Делла, когда Изабел засобиралась домой.

– Нет! Он никак не может! – Господи, почему все как-то странно на меня смотрят? – подумала Изабел, оглядываясь по сторонам. – Он, должно быть, хочет побыть наедине с женой. – Кстати, где Памела? Среди гостей ее не видно.

– Как с женой? – Делла резко развернулась и смерила Бейарда удивленным взглядом, но он по-прежнему хранил молчание.

– Не беспокойся, Делла, – вмешалась Изабел. – Я с удовольствием пройдусь.

– Как пройдешься?

– Да что ты повторяешь за мной каждое слово?!

– Тебя это тоже раздражает, Изабел? – сказал Декстер, подойдя к ним. – Оставь девочку в покое, Делла, нет ничего приятнее, чем прогуляться ясным морозным днем.


Изабел с тяжелым сердцем подходила к родительскому дому. Совсем скоро старая ферма наполнится негромким гулом возбужденных голосов, и топот детских ножек будет радовать ее счастливых обитателей. Изабел тяжело вздохнула и потянулась к звонку. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой одинокой.

– Не звони, дверь открыта.

Она вздрогнула и оглянулась. Из-за дерева вышел Бейард и, стряхнув с себя снежинки, поспешил к Изабел.

– Ты за мной шпионил!

– Я просто ждал. Ждал тебя.

– Очень трогательно, – холодно ответила Изабел.

– Но я далеко не сентиментален.

– Давай зайдем в дом, на дворе все-таки не лето.

В центре гостиной стоял накрытый праздничный стол, в камине потрескивали сухие поленья, а мохнатая рождественская елка заманчиво поблескивала разноцветными шарами.

Изабел услышала, как за спиной плавно закрывается дверь.

– Я смотрю, Делла осталась верна традициям, – сказала Изабел, заметив высокий малиновый пудинг, возвышавшийся посреди стола. – Не правда ли, замечательная елка? А стол! Прямо слюнки текут.

– Текут, да не из-за стола.

Изабел злобно скрипнула зубами.

– Я пыталась сказать… Да, ладно, забудем. – Изабел неуверенно передернула плечами. – Тебе бы лучше вернуться к Памеле.

– Она далеко отсюда.

– Где же именно?

– Понятия не имею.

О Господи, неужели они разошлись?!! Не моя ли в том вина?

– Но ты не должен с этим мириться, – сказала она твердым голосом. – Надо отвоевывать то, что у тебя есть.

– Вот я и собираюсь.

– Хотя, – пробормотала она, – в любом случае это не мое дело.

– Твое.

– Почему?

– Потому что единственное, что я хочу, это отвоевать твое сердце, – без обиняков заявил Бейард.

В комнате воцарилась такая тишина, что было слышно лишь громкое дыхание Изабел да треск поленьев в камине.

– Да как ты смеешь говорить мне такие вещи?!! – Голос ее звенел от гнева.

Бейард как будто невзначай окунул палец в вазочку с вареньем, а затем поднял руку ко рту и медленно слизал вязкую абрикосовую массу, не отрывая глаз от Изабел. После этого он еще раз залез в креманку, но не стал облизывать палец сам, а протянул его изумленной Изабел.

– Попробуй, очень вкусно. – Ошибки быть не могло: Бейард знал, что с ней творится, и знал, каково Изабел наблюдать за его эротичными манипуляциями. – Я настаиваю. Просто открой ротик, будь умницей.

Изабел повиновалась.

– Ну, разве не вкусно? – спросил он хрипловатым голосом, извлекая изо рта Изабел палец. – Тебе понравилось?

«Понравилось»?! Изабел глубоко прерывисто вздохнула.

– Я попрошу маму поделиться с тобой рецептом.

– А может, мы рискнем?…

– Прекрати, Бейард! – Изабел сорвала с головы шляпу и бросила ее в сторону. Не в силах совладать с дрожащими руками, она нервно взбила золотую копну своих пышных волос. – Мне наплевать, что ты обо мне думаешь, но я предпочитаю не связываться с женатыми мужчинами!

– А я не женат.

Она непонимающе уставилась на него.

– Как это?

– Я не женат, – громко повторил Бейард.

– А… Памела?

– Она вышла замуж, но женихом был не я. Памела вышла за своего бывшего супруга. Но я никогда не был на ней женат, никогда!

– И ты дал мне повод думать!… – Гнев душил Изабел, перекрыв доступ кислорода. – Ты чудовище! – прошипела она, задыхаясь. – Да знаешь ли ты, что пришлось пережить мне за эти две недели?! А, что я спрашиваю, конечно же знаешь! И тебе, наверное, нравилось надо мной издеваться!

– Ну-ну, продолжай, – насмешливо пробормотал Бейард.

Тогда Изабел, не в силах больше сдерживаться, зачерпнула из вазочки целую пригоршню варенья и выплеснула липкую жижу прямо ему в лицо.

– Полегчало? – невозмутимо осведомился Бейард. Варенье, не достигнув цели, медленно стекало по лацкану его светло-серого костюма.

– Хотелось, чтобы оно попало тебе в лицо.

– Тебе не хватает меткости, – заметил Бейард, отвечая ударом на удар. Абрикосовый джем звонко шлепнул Изабел прямо по носу.

– Послушай, ты!…

– О, не продолжай, твоя мысль мне ясна.

Ладонь, которую Изабел запустила в варенье, оказалась перехваченной сильной рукой Бейарда. Изабел почувствовала, как почва уходит у нее из-под ног. Осознав, что ее куда-то несут, она попыталась вырваться, но вскоре оказалась прижатой к стене. Прежде чем окончательно капитулировать, Изабел осуществила два-три обманных маневра, когда, усыпив бдительность Бейарда, несильно пнула его ногой по коленке, но он быстро пресек попытку сопротивления и, навалившись всем своим весом, буквально пригвоздил Изабел к стене.

– Пусти! – взмолилась она, с опаской поглядывая на дверь: что, если кто-нибудь войдет и увидит все это безобразие? – Я вся грязная… Мне надо вытереться…

– Позволь мне это сделать. – Он извлек из кармана носовой платок и принялся тщательно стирать джем с ее разгоряченного лица. – О, да он у тебя еще и в волосах. Такие прекрасные волосы испачкались, – мурлыкал себе под нос Бейард, ловко орудуя платком.

– Они крашеные, ты же знаешь. Мне приходится осветлять их зимой. – На лице Бейарда появилось разочарование. – И ресницы я тоже крашу… один раз в месяц.

– Да ладно, рассказывай кому-нибудь другому.

– Я говорю правду, Бейард!

– Ну, тогда я разочарован, – признался он, – однако…

– Мне все это надоело! – выкрикнула Изабел, почувствовав, как его пальцы нежно исследуют плавный изгиб ее шеи. – Я ненавижу тебя, Бейард!