Как страстно Джон Бакстер этого желал! Тогда он, шериф этого маленького городка, Сан-Мигеля, будет здесь полновластным хозяином, будет творить все, что захочет. Тогда вся контрабанда будет идти только через его руки, и все деньги будут принадлежать только ему, Джону Бакстеру. И ему ни с кем не придется делиться, он один будет управлять всеми этими людьми.

Рамон же, выглядывая из-за серого камня, вновь напряженно целился в затылок сидящего солдата. Он нажал на курок, из камня у самой головы солдата брызнули искры.

— Дьявол! Чертовы сумерки. Невозможно прицелиться, — Рамон бросился на землю и несколько мгновений выжидал, потом вновь приподнялся на колено, тщательно прицелился и нажал на спусковой курок. Второй солдат вздрогнул и тоже завалился на бок. Рамон Рохас спрятался за камнем и громко закричал:

— Эй, Бакстер! Ты меня слышишь?! Это говорю я, Рамон.

— Слышу, — ответил Бакстер и выстрелил в камень, за которым прятался Рохас.

— Так вот, можешь теперь их забрать! Мне они не нужны. Надеюсь, они много чего смогут тебе рассказать! Очень много! Поздравляю тебя, Джон!

И Рамон, бросившись на землю, как кошка, крадучись, двинулся в сторону от серого камня.

А Джон Бакстер продолжал стрелять туда, где по его расчетам должен был прятаться Рамон.

— Мерзавец! Мерзавец! — выкрикивал Джон Бакстер. — Я тебя, грязная свинья, достану и продырявлю твою башку. И тогда ты будешь беспомощным и бессильным и ничего не сможешь мне сделать.

А Рамон, уже благополучно выбравшись к ограде, тяжело перевалился через нее и громко расхохотался.

— Молодец, молодец, Рамон, — Мигель хлопал по плечу своего брата. — Я знал, что ты и твой карабин выручат нас.

— Ха! Мой карабин без меня ничто.

— Конечно, Рамон, ты просто молодчина! — кричал Эстебан, стреляя в ту сторону, где прятались люди Бакстера.

— Чертовы Бакстеры! Чуть не успели, чуть не захватили этих недобитков. Скорее по коням! — скомандовал Рамон, и все Рохасы бросились к лошадям.

Двое из людей Рохаса были убиты, один серьезно ранен. Трупы перебросили через седла, и вся кавалькада помчалась к Сан-Мигелю.

Бакстер, убедившись, что солдаты мертвы и, поняв, что здесь им больше делать нечего, тоже направился к городку, но другой дорогой, той, которая не пересекалась с дорогой Рохасов.


А в это время Ретт Батлер выносил на руках потерявшую сознание от его удара Морисоль. Увидев небольшой фонтанчик посреди двор, Ретт поднес женщину к нему, опустил на землю и, зачерпнув пригоршню воды, плеснул ей в лицо.

Вдруг своим чутким ухом он уловил приближающийся топот лошадей.

— Дьявол! Они уже здесь. Я слишком долго возился в этом складе, слишком долго искал золото. Теперь надо уносить ноги. Это единственное, что я обязательно должен успеть сделать.

И он с женщиной на руках бросился туда, где был привязан его конь. Через несколько мгновений разгоряченная толпа вооруженных мужчин влетала во двор. Они, возбужденные и радостные, соскакивали с лошадей, хохотали, пожимали друг другу руки, зло ругались на Бакстеров и на всех тех, кто когда-нибудь еще осмелится пойти против Рохасов.

Пока мужчины вспоминали перестрелку, двое притащили полуживого Чика с залитым кровью лицом. Тот находился в полуобморочном состоянии, его подволокли к тому же фонтанчику, у которого еще несколько минут назад стоял Ретт Батлер с Морисоль. Чико плеснули в лицо воды, и он открыл глаза.

— Меня кто-то обстрелял, — произнес он и вновь потерял сознание.

— Дьявол! — закричал Мигель Рохас. — Что такое? Обыскать весь дом! Обыскать!

Но Рамон уже и так обо всем догадался, он метался по дому, заглядывая из одной комнаты в другую.

— Морисоль! Морисоль! — разносился его дикий крик. — Где ты, Морисоль? Где ты? Отзовись. Я же ищу тебя, где ты?

Он заглядывал в кладовки, даже взбежал по лестнице, ведущей на чердак. Но люк был плотно задраен.


Эстебан хлопал по плечу младшего Рохаса.

— Ты вообще отлично поработал.

— Да я и сам знаю, уж я постарался.

— Пока Антонио будет у нас в руках, Бакстеры будут беспомощны и мы будем полновластными хозяевами городка.

— Да, брат, — злорадно усмехаясь улыбкой отъявленного мерзавца, ответил ему Эстебан. — Уж я бы этого мальчишку из своих рук ни за что не выпустил.

— Не могу взять в толк, как это ты смог его захватить?

— А, Мигель, как-нибудь потом я тебе расскажу.

В это время наверху, на галерею выскочил Рамон. Он разъяренно сжимал над головой сжатые кулаки.

— Дьявол! Дьявол! Где Морисоль? Срочно найдите ее, переверните вверх дном весь этот чертов городок и найдите Морисоль! Иначе я всех перестреляю!

Он хватался за свой карабин, все люди во дворе испуганно шарахались в разные стороны.

— Морисоль! — разносился дикий крик Рамона.

— Чего ты кричишь, Рамон? Может быть, она куда-нибудь ушла? — прокричал, стоя посреди двора Эстебан.

— К черту, ушла! К черту! Ее украли, я даже догадываюсь, кто во всем этом замешан.


А Морисоль в это время уже лежала на кровати в доме Джона Бакстера. Супруга Бакстера приподняла ей веки, приложила ухо к ее груди, послушала.

Ретт Батлер стоял в двери положив руку на рукоятку револьвера.

— По-моему, ничего страшного, — немного ехидно заметила супруга Бакстера, — это просто обморок, наверное, она просто сильно ушиблась. Поболит голова и все пройдет.

— Что ж, тогда все нормально, — заметил Батлер.

— Да-да, все будет нормально.

Женщина вышла из комнаты и еще раз довольно враждебно взглянула на Морисоль, ведь та была удивительно хороша собой. И даже сейчас, бесчувственная, она выглядела просто восхитительно.

— А она хороша, у Рамона неплохой вкус, — заметил Ретт Батлер.

— Да, ничего, — холодно ответила миссис Бакстер. — Я в ее годы была не хуже.

— Вполне вам верю, — заметил Ретт Батлер и улыбнулся.

Женщина немного снисходительно посмотрела на Ретта, но он в ответ ей улыбнулся той своей обезоруживающей улыбкой, которая могла пленить любую женщину.

И супруга мистера Бакстера смутилась.

— Ты, — подозвала она одного из людей, который сидел с револьвером на коленях на галерее.

— Слушаюсь! — сказал тот, вскакивая.

— Я хочу, чтобы ты открыл свои глаза пошире и следил, чтобы пташка не упорхнула из этой комнаты. Ты меня понял?

— Понял, — ответил парень, взводя курок револьвера.

Ретт Батлер перехватил руку с револьвером и медленно перевел курок на прежнее положение.

— Я думаю, что она еще не скоро придет в себя, а револьвер, приятель, может случайно выстрелить и тогда…

Парень смутился.

Хозяйка дома посмотрела на него довольно зло, и он смутился еще больше.

— Мне жаль всегда вот таких молоденьких парней, — заметил Ретт Батлер.

— К черту! — произнесла супруга мистера Бакстера. — Пойдемте вниз.

Женщина вдруг остановилась и пристально посмотрела в глаза Ретту Батлеру.

— Мне странно…

— Что вам странно?

— Странно, что вы всегда ухитряетесь попасть в нужное место и в нужное время.

— Талант… — Батлер развел руками.

— Да, несомненно, у вас есть талант.

— Что ж поделаешь, с этим приходится жить, — Ретт Батлер улыбнулся и почесал плечо.

— А за нее вы можете не волноваться, — женщина кивнула головой вверх, — у нее все пройдет. Головная боль успокоится, она придет в себя. Не переживайте за эту женщину.

— Нет-нет, по-моему, за ее здоровье я должен поволноваться.

— Ну что ж, дело ваше, — заметила женщина.

— Знаете, — довольно тихо сказал Ретт Батлер, — мне не хотелось бы, чтобы кто-нибудь в городке узнал, что Морисоль в ваш дом доставил именно я.

— Это еще почему?

— Мне не хотелось бы, чтобы Дон Рохас подумал, что я на вашей стороне.

— А, понятно, думаю, об этом никто не догадается, есть тысячи других способов, какими я могла заполучить Морисоль. И к тому же я достаточно богата, чтобы ценить мужчин, которых я могу купить за свои деньги.

Жена мистера Бакстера подошла к конторке, открыла ее и достала толстую пачку долларовых банкнот.

В это время в гостиную вбежал Джон Бакстер. Он был явно возбужден, по лицу катились крупные капли пота.

Его супруга оглянулась на мужа, всем своим видом показывая, что он ей неприятен.

— Я только что поговорил с Рохасом, и он согласен обменять Морисоль на нашего сына. Обмен произойдет утром.

— Что ж, прекрасно, — бросила женщина, передавая деньги Батлеру.

Тот взял их, как бы взвесив в руке.

— Мне кажется, что очень скоро ты станешь очень богатым, — лукаво произнесла женщина, и Батлер вновь заметил, что она все еще очень хороша собой, кожа у нее нежна, губы яркие, глаза сверкают, а крылья тонкого носа трепещут.

Он улыбнулся ей в ответ такой же признательной улыбкой.

Возможно, я и стану очень богатым, но знаете что, сердце мое от этого не разобьется, — сказал Батлер и приложил палец к полям своей шляпы.

Женщина немного растерянно улыбнулась.

А Батлер улыбнулся ей, глядя прямо в глаза, своей самой обезоруживающей улыбкой.

Джон Бакстер от этого диалога и от этих взглядов своей супруги и Ретта Батлера, явно смутился. Но он чувствовал, что ему не потягаться с таким ловким, удачливым и сильным мужчиной, как Ретт Батлер. Поэтому он сокрушенно покачал головой, отгоняя ненужные тяжелые мысли и плюнул себе под ноги.

Жена, заметив это движение супруга, недовольно скривилась, выражение ее лица вновь стало напоминать красивую хищную птицу.


Ретт Батлер покинул дом Бакстеров и направился в таверну, где хозяин уже поджидал своего постояльца.

На стойке уже стояла пара высоких бутылей, оплетенных лозой. Хозяин что-то крошил на большое блюдо.

Увидев Батлера, он засмеялся.

— Ты жив еще, приятель? Ты не на том свете?

— Как видишь, — заметил Батлер, всовывая в рот сигару и прикуривая ее.

— А я-то уже думал, что мне придется завтра везти на бричке гроб, в котором будешь лежать ты.

— Что ж, можно представить и подобное, но мне, честно сказать, еще не хочется умирать. Я люблю выпить, вкусно поесть, да и долг я тебе должен отдать.

— А, забудь о долге, Батлер, я просто рад, что познакомился с тобой. Что там произошло?

— Где? — спросил Батлер.

— Ну как это где — на кладбище, говорят, там была большая стрельба.

— Интересно, кто это говорит? — произнес Батлер, глядя в глаза хозяина таверны.

— Да в общем-то никто не говорит, я сам слышал, стрельба была изрядная, палили почти четверть часа.

— Честно говоря, я не знаю, меня там не было, да и тебя там не было.

— Да, слава Богу, нас там с тобой не было. Так кто же там стрелял все-таки? — поинтересовался хозяин таверны у своего постояльца.

— Наверное, те солдаты, которых мы с тобой привезли от реки на кладбище.

— Что, солдаты стреляли друг в друга?

— Нет, они, наверное, отбивались вначале от Бакстеров, потом от Рохасов. Они оказались посредине между Бакстерами и Рохасами, помнишь?

— Да-да, я это помню, — хозяин расхохотался и наполнил две глиняные кружки вином. — Это самое лучшее, какое у меня есть?

— Самое? — сказал Батлер, поднял кружку и сделал большой глоток. — Действительно хорошее вино.

— Хорошее-хорошее, я хранил эти бутылки для очень важного события.

— И ты считаешь, это событие пришло?

— Кажется, да. И вдруг завтра нас с тобой не станет, и мы не сможем выпить это вино.

— Правильно говоришь, — заметил Батлер и допил свою кружку до конца.

А хозяин тут же услужливо наполнил ее вновь.

— Так все же, из-за чего они там подрались, эти Бакстеры и Рохасы? Что не поделили?

Батлер пожал плечами.

— Наверное, два трупа. Хотя можно было прекрасно разойтись — Бакстеры взяли бы один, а Рохасы второй. И все могли бы решить полюбовно без стрельбы и пальбы.

— Батлер, я знаю, что Рохасы захватили сына Бак-стеров.

— Действительно, я тоже об этом слышал.

— А зато Бакстеры захватили Морисоль и завтра утром будет обмен.

— Наверное, будет, если ты говоришь.

— Точно будет, — сказал хозяин таверны, делая большой глоток.

— Приятель, — хозяин таверны поднял свою кружку с вином, — а откуда ты такой взялся интересный в наших местах? Судя по всему, ты чистокровный янки, как ты оказался на границе с Мексикой?

— О, это длинная история, — задумчиво произнес Ретт Батлер, глубоко затягиваясь дымом сигары, потом он выпустил его и следил, как дым поднимается к потолку и там, растворяясь, исчезает.