похоронил себя в ней по самые яйца.

Селеста почувствовала интенсивную наполненность, а затем резкое ощущение

чего–то упругого глубоко в ее теле, внутри ее влагалища, куда Джеймс только что засунул

свой член! Была какая–то боль, но странно, она не хотела, чтобы он вышел из нее. Она

нуждалась в нем. Жаждала этого, если так можно сказать. Было ощущение чего–то, без

чего она не могла жить в данный момент.

Он застонал и снова поцеловал ее, его язык охватил ее рот уже иначе. Джеймс, казалось, точно знал, чего хочет от нее, поэтому она позволила вести себя. Она больше не

контролировала свое тело. Ее муж держал все под контролем.

– Я как будто в раю, – сказал он ей в губы. – Тебе больно?

– Нет, Джеймс,– ответила она и покачала головой. – Мне нужно больше.

Его глаза вспыхнули, и Селеста подумала, что он был доволен ее ответом, потому

что он прижал губы, чтобы поцеловать ее снова. Когда его язык закружился и ворвался в

ее рот, он начал двигать бедрами, заставляя его жесткий член скользить и выходить из нее.

Поначалу медленно, но проникновение его требовательной плоти становилось более

интенсивным, чем дальше он заходил. Жало боли исчез полностью, и на его месте начался

поглощающий огонь желания и вожделения. Джеймс продолжал сильнее, сильнее, с

каждым толчком, и она не могла сдерживать потребность своего тела двигаться. Она

почувствовала липкий пот и запах кожи и обнаженных тел.

Его яйца ударялись по ее чувствительному влагалищу, когда он двигался, и

поэтому она начала двигаться в своем собственном направлении, против его толчков, заставляя его погружаться глубже с каждым толчком, их тела были полностью связаны.

Селеста поняла, что ее способность сохранять свое тело неподвижным абсолютно

невозможна.

Это происходило снова. Такое же чувство, что он сделал с ней ранее, когда она изо

всех сил стремилась к тому, чтобы кончить. Джеймс вошел в нее мягче с видом дикой

опустошенности. – Ты так хороша, в тебе так узко, – он задохнулся, его губы беззвучно

шевелились, когда он потерял все остальные слова.

Селесте было все равно. Она просто почувствовала его и принимала все, что он ей

давал. Еще через мгновение она почувствовала, как его плоть набухла внутри нее еще

сильнее, чем раньше, что, казалось бы, невозможно. Джеймс выкрикнул ее имя, держась

неподвижно и глубоко, когда горячее тепло распространилось глубоко внутри нее, где был

его член.

Движения его члена мгновенно втянули ее в очередной кульминационный взрыв, и

она в экстазе откинула голову и бесстыдно закричала, когда ее охватило удовольствие.

Все, что Селеста могла сделать, это вздрогнуть и все это принять. Каждую

частичку удовольствия, которую ее муж только что показал ей.

Джеймс замедлил ход до мягких скользящих толчков, не желая выходить из нее. Он

не мог поверить, как он себя чувствовал в данный момент, что–то необыкновенно

отличающееся и новое для него, он едва мог понять все, что он хотел от нее, и все, что он

чувствовал к ней. Был ли он влюблен? Возможно ли это для него? Сомнительно, но потом

он не мог вспомнить, чтобы когда–либо чувствовал себя так удовлетворенно и наполнено, как он это ощущал прямо сейчас, когда его член все еще был в узком влагалище его жены.

Он поднял голову, открыл глаза и сосредоточился на ней, надеясь, что сможет

оценить, как она себя чувствует. Он потерял рассудок во время схваток этого оргазма, и до

сих пор поток его удовольствия тек через его кровь, но, по крайней мере, он осознавал

свои действия. – Моя прекрасная, дорогая, ты такая приятная, идеальная, – тихо

пробормотал он, медленно и глубоко надвигаясь на нее, ища последний замечательный

вздох влажного, захватывающего жара. – Ты в порядке, Селеста?

– О, да, мой муж, – сказала она застенчиво, ее глаза слегка откинулись назад, когда

он нагнулся к ней, из–за чего ее грудь колыхалась от движения. Она выглядела такой

пышной и красивой, что он почувствовал, как его рот снова начинает увлажняться. Он

наслаждался мыслью, что может делать это с ней столько, сколько ему нравится. Селеста

вжала свое сочное влагалище в его член в ответ.

Мог ли он умереть в муках удовольствия сегодня вечером? Если так, то это был бы

приятный способ перебраться в мир иной, решил он.

Джеймс зарычал и стал искать ее губы. То, что она только что приняла и отдала ему, заслуживает особой благодарности. Он поцеловал ее медленно и тщательно, любя ее

мягкость и чувственный ответ, который она так свободно выдавала, и думал, что он самый

удачливый из мужчин, раз выиграл такую невесту. Может быть он влюблен. Что бы это ни

было, это было замечательно.

И он бы не ошибся, сказав, что его новая жена наслаждалась своим первым сексом

так же сильно, как и он.

Когда он был в состоянии, то осторожно отодвинулся от нее и повернулся на бок, положил голову на локоть. Селеста посмотрела на него, как богиня, Греческая, бессмертная во всем своем пышном голом великолепии. Он восхищался, смотрел, как она

дышит, пока оба не пришли в норму. Это был момент высшей красоты и совершенства, и

ни один из них не хотел отвести взгляд от другого. – И теперь я принадлежу тебе

полностью, Джеймс? – Спросила она тихим голосом, ее серебряные голубые глаза искали

его ответ.

– Да, действительно, моя дорогая, определенно, – сказал он ей, притягивая ее к

себе и усаживая сверху, – но ,боюсь что, я хочу показать тебе это снова и снова.

Она пискнула, когда он опустил ее ногу на кровать и заставил ее оседлать его.

Схватив ее бедра обеими руками, он массировал плоть ее ягодиц и усадил ее поверх

удлиняющегося члена. – Как ты чувствуешь это? – спросил он.

– Большой. Твердый. – Она застенчиво улыбнулась, но затем удивила его, когда

дразнящее начал вертеть задом. Кажется, его прекрасная девственница быстро учится.

–Ты делаешь это со мной, Селеста. Я не думаю, что я когда–нибудь смогу

насытиться тобой. Он потянулся к груди каждой рукой и поднял ее грудь, чтобы

почувствовать вес. – Так красиво и мягко. – Джеймс сел в постель и удобно расположился

на коленях. Он наклонился достаточно, чтобы иметь возможность сосать ее прекрасную

грудь, дразняще посасывая, пока она не набухнет и не станет темно–розовой. Она стонала

и хныкала, когда он работал с языком и оставлял нежные следы зубов.

Когда она покраснела от жары и дрожала в его объятиях, Джеймс поднял ее за

бедра и сказал ей, чего он хочет. – Оседлай меня.

Селеста взяла его член в свою изящную руку и провела им по мокрым, скользким

половым губам, даже без секунды колебаний. Он опустил ее вниз жестким движением, а

затем вверх.

Они оба закричали, когда его член оказался полностью в ней.

Рай. Абсолютный рай настал, когда она управляла им, подняв ее идеальное, узкое

влагалище так, чтобы она могла скользить вниз по его мучительно жесткому члену. Вверх

и вниз, проникать и отступать, пробивать и скользить. Секс был самим блаженством.

Может ли это продолжаться так всегда?

Он мог только надеяться.

Человек мог надеяться.

Селеста откинула голову назад и закричала, ее полные груди подпрыгивали в

гармонии с их безумным сексом. Он почувствовал ее ритмичные рывки вокруг его члена.

Это подтолкнуло и его тоже.

Джеймс двигался еще быстрее и жестче в последние мгновения до того

волшебного момента, когда он влил все, что у него было, в ее горячие глубины, его семя

всплескивалось волнами, наводняя ее влагалище своей мужской сущностью, помечая ее

как его собственность. Моя, и только моя!

Кульминация самого потрясающего секса, который он когда–либо имел в своей

жизни.

Насколько он понимал этот факт, он также знал, что причиной этого является

Селеста. Она была так драгоценна для него, и он, наконец, понял его чувства.

– Джеймс, Джеймс, Джеймс ... Я люблю тебя ...– простонала она, лаская его руки, так ласково и щедро отдаваясь ему, пока сидела, прижавшись к его все еще дергающемуся

члену. Такая красивая ... такая прекрасная, она почти казалась нереальной. У него было

мгновенное прозрение.

Господь Всемогущий, он был влюблен. Джеймс понял, что полностью и

бесповоротно любит свою красивую и страстную жену.

Селеста лежала у него на груди, тяжело дыша, их тела все еще были связаны, пока

Джеймс прижимал ее к себе, пока они оба не пришли в себя. В нем продолжали гореть

следы удовольствия, но это было сопряжено с глубочайшим удовлетворением, которое она

могла когда–либо вспомнить. Она чувствовала, что любит мужа так, что хотела прокричать

об этом миру. Может быть, она закричала в муках своего удовольствия. Если так, то это

была вещь, которой она гордилась, потому что Селеста действительно чувствовала свою

любовь.

Через несколько мгновений Джеймс медленно покачнулся, пока она не оказалась

под ним, и начал целовать ее, блуждая руками по всему ее телу; Грудь, бедра, ноги, руки, горло, плечи – ни одна часть ее не была проигнорирована его претензионными ласками.

Он говорил, а в перерывах между движениями его языка и губ он рассказал ей, насколько она красива и насколько хороша, насколько он всегда нуждался в ней.

Селеста улыбнулась и запустила пальцы в его волосы, любя его поведение после

того, как она угодила ему. Ее мать никогда не упоминала ничего подобного. Либо ее новый

муж был уникален в своих методах, либо мама скрывала то, насколько прекрасно брачное

ложе.

И затем Джеймс отстранился, чтобы найти ее глаза и глубоко заглянуть в них. – Я

тоже тебя люблю, моя прекрасная девственница, и ты делаешь меня таким счастливым

мужем.

– Я люблю тебя, Джеймс, но я больше не девственница. – Она справилась с

дразнящей улыбкой.

– Я знаю, милая, и мне очень понравилось освобождать тебя от этого статуса, но

есть многое, чему я тебя научу, – ответил он злобно.

Селеста почувствовала каждый страстный дюйм глубокой и неизменной любви

Джеймса.

Эпилог

– Джеймс, ты никогда не говорил мне, почему ты спустился в грот, где меня нашел.

– Селеста спросила его во время ужина за тарелкой жареной баранины и картофеля.

Когда–то после их второго взрывного удовольствия Джеймс заявил, что пришло

время им поесть, чтобы они могли поддерживать свою силу. – Это он сказал ей с

дьявольским блеском в глазах, только заставив ее покраснеть от корней волос. По–

видимому, для нее того, что произошло в спальне, было достаточно.

Ее муж был настолько разрушительно красив, сидевший напротив нее, в синем

халате, накинутым на мускулистые плечи, и с его волосами, слегка смятыми из–за ее рук, когда он занимался с ней любовью. Селеста радостно вздохнула, когда его глаза

скользнули по ее телу, и, скорее всего, представляя, как она выглядела под ночной

рубашкой, которую она надевала второй раз этой ночью. Он заставил ее чувствовать себя

красивой. Волчьи взгляды, которые Джеймс бросал на нее... Селеста любила, как он

смотрел на нее, как будто он мог поглотить ее при следующем вздохе.

Джеймс делал это самым великолепным способом.

Их ужин был подан в гостиной рядом с покоями хозяина, чтобы они могли

пообедать в комнате в брачную ночь. Он так заботился о том, чтобы устроить это для них, и она оценила конфиденциальность, которой они пользовались, без подсматривающих

слуг и сплетников, но Селеста чувствовала, что сейчас самое подходящее время, чтобы

наконец спросить Джеймса, как он пришел, чтобы найти ее. Она никогда не говорил. Она

думала об этом довольно уверенно и обнаружила, что она просто хотела задать свои

вопросы для собственного спокойствия и, наконец, узнать причину. Та история была

покрыта мраком, но Селесте нужно было это услышать от своего мужа.

Он потянулся и схватил ее за руку, проведя по коже большим пальцем, прежде чем

поднять его к губам для мягкого поцелуя. – Я часто думаю об этом и считаю, что это было

чем–то вроде судьбы, которая затащила меня туда в то время, когда я должен был быть

там, чтобы спасти тебя, – мягко ответил он, прижимая ее ладонь к губам...

– Я чувствую то же самое, мой прекрасный спаситель, но почему ты вообще пошел

туда?

Его выражение лица ожесточилось. – Мой дальний родственник был убит самым