Карен Маккьюла-Лутц - Девичник

— Думаю, даже парочка, — ответила Зейди.

Когда они снова уселись на кушетку, Зейди в ужасе услышала, что сексуальные советы все еще продолжаются.

— Полижи ложбинку между его ягодицами, — сказала Надутая с видом знатока, подразумевавшим, что она лизала множество ложбинок и имела в этом успех. Костлявая кивнула в знак согласия. Естественно, они делились своими наблюдениями. Вылизывание ложбинки высоко котировалось в их записной книжке.

Пока остальные женщины ахали, Бетси Большая Задница сползла на краешек сиденья и понизила голос до драматического шепота.

— Когда он лежит на животе, потрись сосками о спину.

О сосках Бетси было страшно думать. Вообще-то это звучало как название какой-то дерьмовой панк-группы: «Соски Бетси». Может, они могли бы играть на разогреве у «Элоиз Член Сожми».

— Погаси свет, — выдала свою великую идею Марси. — Это более романтично.

Вау! Эти девушки находятся на грани горячего секса.

Костлявая по-прежнему пристально смотрела на Зейди.

— Ты все еще поддерживаешь отношения с Джеком?

— А ты бы стала разговаривать с парнем, который бросил тебя у алтаря?

— Ясно, я просто хотела удостовериться, прежде чем рассказать тебе. — Костлявая сделала паузу, как будто то, что она собиралась сказать, имело огромное значение. — Я сделала Джеку Кавано минет три месяца назад.

Все разговоры прекратились.

— Мы не были с тобой знакомы, так что ты не можешь на меня злиться.

Зейди не отвечала. Ей и не нужно было. Все остальные отвечали за нее.

— О нет! — сказала Хелен.

— Где? — спросила Бетси.

— Ладно, начинай с самого начала. — Элоиз буквально потирала руки от радости, вызванной всем ужасом положения.

Костлявая трусила.

— Пожалуйста, не злись на меня. Возможно, мне не стоило ничего говорить. Но мне просто показалось, что я должна рассказать тебе.

— Почему? — спросила Зейди.

— Просто мне показалось, что так будет правильно.

— Еще раз спрашиваю: почему? Насколько Зейди понимала, не существовало ни одной причины, по которой ей необходимо было обладать знанием о том, что Костлявая отсосала у Джека. Она могла бы прожить долгую и счастливую жизнь без этого знания. Ну, может быть, не долгую и, может быть, не счастливую, но сегодняшний день был бы гораздо лучше, если б эта шлюха не открывала свой рот. Ни сейчас, ни тогда.

— Мы встретились с ним в клубе, а я обожаю этот фильм, и, одно за другим, в конце концов, мы оказались в его машине на парковке.

— Ты спала с ним? — спросила Бетси.

— Нет, у меня были критические дни. Я не хотела, чтобы он запомнил меня такой.

— Ага, ты слишком стильная штучка для этого, — сказала Дениз. Костлявая не замечала сарказма.

— Ну, а что случилось после минета? — спросила Элоиз, не удовлетворенная до тех пор, пока не узнает все унизительные подробности.

— Я вышла из его машины и пошла обратно в бар. Я никогда его больше не видела.

Хелен сидела молча, в ужасе от того, что всплыла эта новость. Она подвинулась и положила руку Зейди на колено:

— Зейди, мне так жаль.

— Я не догоняю, — сказала Дениз. — Ты работаешь с Хелен каждый день. Ты никогда не слышала о том, что Джек Кавано бросил ее двоюродную сестру у алтаря?

Костлявая заняла оборонительную позицию.

— Я приступила к работе только два месяца назад. Я ничего об этом не знала, клянусь.

Остальные женщины не выглядели убежденными, но Надутая сделала рукой жест солидарности. «Лизалки Ложбинки Юнайтед».

— Ты не понимаешь. Я смотрю «Дни нашей жизни» с восьмого класса, — захныкала Костлявая.

— Все нормально, — сказала Зейди. — Мне наплевать. Я это пережила.

Все посмотрели на нее так, словно она вся в дерьме, и, по правде говоря, так оно и было, но она больше ни секунды не хотела слушать извинения этой тупой суки в коротком полиэстровом топе цвета фуксии.

— Я не вышла замуж за этого парня, почему меня должно волновать, в кого он тыкает членом? — Она посмотрела на Костлявую. — Даю тебе свое разрешение отсасывать у кого хочешь. — Кажется, на это всем нечего было сказать. Над компанией повисло неловкое молчание. Зейди вздохнула, досадуя на то, что жалость к ней действительно может заставить этих женщин замолчать. — Кто-нибудь хочет выпить по стаканчику?

Джейн и Гилда подняли руки.

— Боже, да, — сказала Джейн.

— Должны ли мы ограничиться одним стаканчиком? — спросила Гилда.

Бетси Большая Задница была не согласна.

— Этого нет в программе. Хелен не пьет. Дениз беременна. У Марси и Ким маленькие дети.

— Если Зейди хочет выпить, полагаю, она может выпить, что в этом такого? — Хелен улыбнулась ей, с лихвой компенсируя свою вину за то, что ее коллега по работе шлюха. — Переберемся в бар?

— Может быть, стоит пойти куда-нибудь еще? — сказала Зейди. — Боюсь, если мы сядем в баре, какой-нибудь парень подумает, что мы «пришли к нему на свидание».

К Костлявой и Надутой приклеятся за считанные секунды. Одного только декольте Костлявой, в котором видна ложбинка между грудями, достаточно для того, чтоб охотники за шлюхами окружили столик, вынув кошельки.

— Почему кто-то может так подумать? — спросила Хелен невинно.

Зейди надеялась, что ей не придется уточнять, и, к счастью, Джейн явилась ей на помощь.

— Пойдемте в «Скай-бар». Мы сможем посидеть на улице, полюбоваться закатом, выпить по бокалу вина.

— Звучит здорово. Пошли, — подпрыгнула Хелен.

— Но… — Бетси Большая Задница посмотрела на Марси и Ким в поисках поддержки. — Этого не было в нашем маршруте.

Марси и Ким поддержали ее.

— Я думала, мы будем обедать в «Айви», — заявили они хором.

— Мы можем пойти туда после «Скай-бара», — предположила Гилда.

— Но сейчас время подарков, — возразила Бетси. — Мы ведь должны дарить Хелен подарки.

Подарки? Черт! Зейди знала, что что-то забыла. Она ведь специально купила для Хелен кресло-фасоль.

— Мы можем сделать это после, — сказала Хелен.

— Но… — Бетси была совершенно сбита с толку такими переменами в планах.

— Пошли, Бетси, — сказала Дениз. — Немного выпьем — и снова будем готовы к бою.

— Это день Хелен, — напомнила ей Элоиз.

— Хорошо. — Бетси сдалась, но всем своим видом давала понять, что не испытывает счастья по этому поводу.

Костлявая и Надутая готовы были согласиться с чьим угодно желанием, только бы снова попасть в милость в этой компании. Увидев, что большинство хочет выпить, они тоже присоединились.

— Будет весело, — заявила Надутая.

— Разве не нужна предварительная запись, чтобы попасть в «Скай-бар»? — спросила Костлявая.

Гилда посмотрела на нее и одарила фальшивой улыбкой:

— Может быть, ты сможешь очаровать швейцара для нас. Держу пари, у них большая парковка.

Гилда нравилась Зейди все больше и больше.

Когда они уходили из «Пенинсулы», Зейди краем глаза заметила в баре Эстель с каким-то мужчиной в возрасте. Серебристые волосы. Красивый костюм. Широкая улыбка на лице. Эстель улыбалась в ответ. Почему бы нет? Они оба точно знали, чем окончится вечер. Никаких надежд, и каждый по-своему удовлетворен.

Зейди пришло в голову, что Эстель, быть может, самая мудрая из них.

Швейцары в отеле «Мондриан», где размещался «Скай-бар», привыкли к лимузинам, останавливающимся у его дверей. Это заведение, расположенное в самом центре Сансет-Стрип, было одним из тех мест, что привлекают любителей вечеринок. Не то чтобы их компания могла быть, таким образом, классифицирована, но если бы Зейди имела к этому хоть какое-нибудь отношение, то алкоголь вскоре полился бы рекой.

Выйдя из лимузина, она услышала похотливые звуки, издаваемые Элоиз и Надутой по поводу какого-то ничего не подозревающего мужчины. Посмотрев туда, куда смотрели они, она поняла, что это был не мужчина из плоти и крови, а огромный человек, изображенный на стене соседнего здания, — вездесущий «Гэп», привлекающий к себе взгляды застрявших в вечной пробке на бульваре Сансет.

Прямо в глаза Зейди смотрел Тревор ростом в две сотни футов, на котором не было ничего, кроме брючек из рубчатого вельвета «Гэп». Большой палец пропущен в петлю на поясе. Соблазнительная улыбка. И очень большой пенис в штанах. То, что люди из «Аберкомби» прячут в мешковатых джинсах, люди из «Гэп» стараются подчеркнуть. Господи, благослови «Гэп».

— Можешь себе представить? Одну ночь Всего одну только ночь, — сказала Элоиз, вся в жару и волнении. Зейди захотелось ударить ее.

— Я знаю кое-кого, кто с ним знаком. Она говорит, он классный, — сказала Надутая. — Они встречались пять лет назад, и он возил ее на вершину Малхолланда каждую ночь, и там они занимались любовью под звездами.

— Пять лет назад он был в седьмом классе. У него не было водительских прав, — возразила Зейди, прерывая их поклонения в храме Тревора. — Он у меня учится.

Элоиз обернулась, отрывая взгляд от укрытой рубчатым вельветом промежности.

— Он учится в школе? — В голосе ее звучала боль. Все фантазии насмарку.

— Тревор Ларкин? — спросила Надутая, подавленная тем, что ее сплетня оказалась неверной. — Ты уверена?

— Могу показать тебе его семестровое сочинение. Я поставила ему «четверку».

Хелен стояла в дверях отеля.

— Пошли, девочки. Мы пропустим закат.

Зейди в последний раз посмотрела на Тревора и его голую грудь и пошла внутрь. Сейчас не время возбуждаться.

Когда они шли через совершенно белый вестибюль с персоналом, одетым в кремового цвета костюмы, Джейн кивнула женщине у стойки, ожидавшей своего ключа с выражением крайней скуки на лице. Женщина кивнула в ответ, а потом, повернувшись и выдернув ключ из рук администратора, зашагала к лифту, поглядывая на часы. Джейн знакома с явными сучками.

— Надеюсь, нас пустот, — сказала Костлявая.

— Еще рано. Все будет в порядке, — успокоила Джейн. — Все равно сейчас здесь никого нет, кроме всякой мелочи из Европы и коммивояжеров.

Разумеется, когда они вышли на улицу, к бассейну, вокруг которого и располагался «Скай-бар», на входе не было обычного здорового и бесцеремонного вышибалы в костюме, так что они порхнули внутрь и приземлились на огромном цветастом матрасе на берегу. Видимо, в «Скай баре» считают, что с предварительными церемониями покончено, и ложатся в постель друг с другом, даже не выходя за территорию. Зейди не жаловалась. Сидеть откинувшись на лежанке в тени фикуса, над ярко-розовой бугенвиллией и с видом на город — это, черт возьми, гораздо лучше, чем сидеть на диване в «Пенинсуле». Она посмотрела на Джейн:

— Хороший выбор.

— Пить под открытым небом — это всегда как-то более празднично, — сказала Джейн.

— С настоящего момента и впредь мы все будем ощущать себя празднично, — заявила Зейди. Пора начинаться веселью. Она обещала Грею. Она оглянулась на толпу в поисках потенциальных союзников. От блеклой кучки немцев на соседнем матрасе, курящих одну сигарету за другой, не будет никакого толка. Может, им повезет и появятся какие-нибудь австралийцы. Никто из живущих в Лос-Анджелесе не придет сюда до темноты.

Невероятно красивая официантка в саронге и крохотном топе пришла принять их заказ. Зейди захватила первенство.

— Мне «Маргариту» без соли.

— Джин с тоником, — сказала Джейн.

— «Пино гриджо», пожалуйста, — попросила Гилда.

— Мне пеллегрино, — вяло промямлила Дениз.

— Два «Космоса», — произнесла Надутая, указывая на себя и на Костлявую.

— «Деварс» с содовой, — заказала Элоиз, снова доказывая, что у нее плохой вкус. Кто, черт возьми, пьет виски?

— Мне диетическую колу, — сказала Бетси.

— Мне тоже, — заказала Марси.

— Мне тоже, — прибавила Ким.

— Ой, да ладно, девочки. Выпейте. У нас есть лимузин. Никому не нужно садиться за руль, — напомнила Гилда.

— Мы не скажем вашим деткам, — поддакнула Зейди.

— В таких посиделках нет ничего веселого, когда у тебя ребенок трех лет. Он не понимает, что мама чувствует себя дерьмово и ей нужно поспать, — объяснила Ким.

Только еще одна причина не рожать детей, по мнению Зейди.

— Твой муж не может присмотреть за малышами? — поинтересовалась Джейн.

Марси и Ким переглянулись и разразились смехом. Ясно, что их мужья были либо сони, либо полные идиоты.

Хелен взглянула на официантку:

— Мне бокал шардоне.

Хелен заказывает спиртное? Вот это день. И да начнется грех.

Бетси была вне себя.

— Но ты же не пьешь.