Карен Маккьюла-Лутц - Девичник

Несколько раз она звонила Хелен, но та не подходила к телефону.

Зейди чувствовала себя полным дерьмом.

Она оказалась плохим другом. Она оказалась плохой кузиной. Она оказалась плохим учителем. За одну ночь она умудрилась испортить все.

Во вторник в школе она только делала вид, что слушает отчет о ночном свидании Нэнси с Дэр рилом, меняет свой белковый батончик на хрустящий рисовый завтрак Долорес, проводит опрос по Джойс Кэрол Оутс. Все было обычно и посредственно до шестого урока, когда в класс вошел Тревор и сел за первую парту.

— Привет, — улыбнулся он.

Увидев его, Зейди немедленно напряглась и уставилась в стол.

— Здравствуйте, Тревор. Как поживаете?

Когда она столкнулась с реальным участником произошедших событий при свете суровой флюоресцентной лампы, все ее тело заныло от стыда. Он был ее учеником. Учился в ее классе. И он побывал у нее внутри.

— У меня все хорошо, — сказал он.

Она не могла решить, говорит он о своем поведении или о сексуальных подвигах. Она на мгновение подняла глаза и заметила, что он смотрит на нее своим самым лучшим взглядом, полным секса, пытаясь напомнить ей об удовольствии, которое она снова может испытать.

Снова прозвенел звонок, и остальные ученики вошли в класс и сели. Зейди встала перед ними, прислонившись к краю стола.

— Все хорошо провели День памяти павших?

Пока ученики бормотали что-то в ответ, начиная от «Да, клево» и кончая «Полное фуфло», она заметила, как Тревор подмигнул ей. Она проигнорировала это обстоятельство и перешла к дискуссии об общественных нравах в «Гордости и предубеждениях». Когда прозвенел звонок и ученики вымелись из класса, она подняла тусклый взгляд, вызванный плохо спланированным занятием, и увидела, как Тревор бросил листочек бумаги на ее стол. После того как вышел последний ученик, она развернула его. Это был номер мобильного телефона.

Всего только в прошлые выходные проблема состояла в том, что она хотела трахнуть Тревора. Теперь не то чтобы она не хотела трахнуть его снова. Тот факт, что она воплотила в жизнь свою фантазию, был шокирующим, стыдным и чрезвычайно лестным. Но повторного представления она ни за что не смогла бы себе простить. Пьяный секс в невероятно тяжелую ночь — это одно, но удовлетворять свою потребность еще было бы бессовестно.

И, по правде сказать, у нее не было желания спать с Тревором снова. Фантазия осуществилась. Не нужно было быть психиатром, чтобы понять, что она так зациклилась на нем потому, что он не мог стать реальной перспективой.

Она взглянула на телефонный номер в своей руке и нахмурилась. Что он хотел сказать: «Давай еще раз перепихнемся?» или «Будь моей девушкой?» Тревор ведь не думает, что они начали встречаться, или думает? Это было бы плохо. Очень, очень плохо.

После занятий она пошла в дамскую комнату. Обычно она не ходила в туалет для школьников, но последняя порция диетической колы так и просилась наружу. Когда она мыла руки, то услышала, как какая-то девочка плачет в последней кабинке. Она подождала немного, потом постучала в дверь:

— У вас все в порядке?

Идиотский вопрос. Ясно, что все далеко не в порядке.

За дверью несколько раз всхлипнули, и последовал ответ:

— Все хорошо.

Зейди нахмурилась.

— Эми?

— Что?

— Это мисс Робертс. С тобой все нормально?

Эми толкнула дверь, и выяснилось, что она сидит на закрытом унитазе и рыдает, сморкаясь в большую кучу мятой туалетной бумаги.

— Это просто катастрофа.

— Что случилось?

Эми вздохнула, вытирая слезы рукавом формы для игры в соккер.

— В пятницу вечером на вечеринке у Белинды Мэтьюз я наконец-то целовалась с Тревором.

О Боже Зейди показалось, что она знает, в чем дело.

— Я любила его, кажется, всегда, и серьезно хотела выйти за него замуж, а после пятницы была совершенно уверена, что у нас будет роман. Он сказал мне, что позвонит на этой неделе и все такое. А потом заявил за ленчем, что встретил кого-то еще.

Эми снова разразилась слезами, сморкаясь в огромный ком бумаги.

Зейди побледнела. Тот факт, что Тревор разбивает Эми сердце из-за нее, был более чем чудовищным.

Она оторвала от рулона кусок туалетной бумаги и протянула ее Эми.

— Может быть, это временная размолвка, а потом вы двое сможете начать с того места, на котором остановились?

— Сомневаюсь. Он говорил так, словно влюблен в нее.

— Уверена, что это не так, — возразила Зейди. — Просто подожди немного.

Эми взглянула на нее снизу вверх, она казалась несколько сбитой с толку тем, что Зейди делает какие-то заявления насчет способности Тревора любить.

— Надеюсь, вы правы. Потому что я его очень люблю.

Зейди придержала дверь кабинки, пока Эми забирала свой портфель и выбиралась наружу.

— Надеюсь, это не одна из тех шлюх постарше, что были на его шоу в субботу. Они пытались пробраться вперед, чтобы потрогать его. Вам надо было их видеть. На них были такие блестящие топики и туфли на шпильках — выглядели как проститутки.

Надутая и Костлявая. Зейди понадобилось как следует собраться с силами, чтобы не брякнуть: «Одна из них сейчас действительно проститутка».

Но она сдержала себя, благодаря Бога за то, что Эми не разглядела на концерте ее. Не хватало ей только драки в дамской комнате, чтобы неделя была полной.

Выйдя из машины, Зейди посмотрела на часы. Половина четвертого. Достаточно времени, чтобы съездить в офис к Грею. Она звонила его ассистенту во время ленча и выяснила, что он пришел на работу, но в очень, очень плохом настроении. Еще бы. Зейди подумала, что если она появится там, они смогут поговорить и он при этом не будет слишком громко кричать. Это были трусливые планы, и она об этом знала, но ей нужно было с ним поговорить.

Выезжая с парковки, она услышала, как кто-то стучит ей в стекло, что заставило ее подпрыгнуть на сиденье и ударить по тормозам. Это был Тревор, на своем скейтборде, и он катился рядом с ней.

Она опустила стекло.

— Я ведь могла стукнуть тебя, понимаешь?

— Ты никогда бы не стукнула меня, — ухмыльнулся он.

— Мне надо ехать. Кое-кто из моих друзей очень расстроен.

— Кто? Та подруга, которую обокрали?

Зейди была в замешательстве. Кого-то из ее подруг обворовали? Когда?

— Та девушка с искусственным членом. Какой-то парень копался в ее сумочке, пока вы орали на нее в «Дипе». Я потерял его в толпе, прежде чем мог что-либо сделать. Я хотел сказать, когда позже увидел тебя, — но было не до того.

Джимбо. Наверняка это Джимбо. Он действительно украл ключ. Чертов ублюдок!

— Это был большой краснолицый парень?

— Ага. С прической, как носили в девяностые.

Теперь ей не терпелось добраться до Грея.

— Увидимся завтра, ладно? — Она поставила машину в режим «драйв». — И спасибо тебе. За то, что рассказал мне об этом. Это устранит множество проблем. — Она помахала ему рукой и уехала, а он стоял там и смотрел на нее.

Из машины она позвонила Хелен.

— Ты не давала ему ключ. Он украл его. Тревор это видел.

— Кто это?

— О, простите, тетя Кэрол. Хелен дома? Это Зейди.

— Она не хочет разговаривать с тобой.

— Захочет, когда расскажете ей про ключ.

— Подожди.

Секунд через тридцать к телефону подошла Хелен, в голосе ее звучала надежда, и он немного дрожал.

— Тревор видел, как он его украл?

— Он только что рассказал мне. Я как раз еду сообщить об этом Грею.

— О Боже! Думаешь, он простит меня?

— Не знаю. Я просто хотела, чтобы ты знала, что ты не поощряла этого идиота и деревенщину.

— Позвони мне после того, как поговоришь с Греем.

— Хорошо.

Зейди повесила трубку и повернула на Сан-сет, направляясь в «Сенчери-Сити». Она могла бы поцеловать Тревора за такие новости.

Но конечно, она не станет этого делать.

Офис Грея находился на двенадцатом этаже высотного здания. Из окна приемной в отдалении красовалась на холме надпись «Голливуд». В дни, когда не было смога, можно было разглядеть даже снежные шапки гор на востоке. Таких дней в году было, наверно, три или четыре.

Похожая на модель секретарша попросила Зейди подождать на коричневом кожаном диване, пока она позвонит мистеру Диллону, чтобы выяснить, свободен ли он. Через несколько секунд она повесила трубку и сказала Зейди:

— Извините, у него сейчас как раз совещание.

— Можете перезвонить ему и передать, что у меня есть свидетель того, что ключ от номера был украден на известной вечеринке?

Секретарша сняла трубку и снова позвонила Грею, передавая ему это сообщение. Она повесила трубку и взглянула на Зейди:

— Мистер Диллон сейчас к вам выйдет.

Через минуту в приемной появился Грей.

— Зачем ты пришла?

Зейди указала на секретаршу:

— Она ведь тебе сказала.

— Пойдем в мой офис, чтобы никто не видел, как я вылью на тебя кофе.

Зейди встала и последовала за ним, готовая поспорить, что на самом деле он не станет лить на нее напитки, когда услышит всю историю целиком.

Они вошли в кабинет, отделанный вишневым деревом и медью, и Тревор закрыл за собой дверь.

— Так о чем ты, черт возьми, говоришь?

— Прежде всего, где, черт возьми, ты пропадал? Я звонила тебе раз сто. Я даже ездила в Больсу.

— Я был немного огорчен, Зейди. Так бывает, когда срывается твоя свадьба. Понимаешь?

Да, она понимала. Но после того как сорвалась ее свадьба, в доме Грея, рыдая и блюя, на провела несколько дней. И теперь чувствовала себя плохо оттого, что не оказала ему той же услуги. Конечно, он на нее злился, и это кое-что меняет.

— И ты не совсем тот человек, которого я сейчас больше всего хочу видеть, — добавил он. — Когда я попросил тебя позаботиться о том, чтобы Хелен было весело, я вовсе не имел в виду, что она должна напиваться и бросаться на других парней.

— Она не давала ему ключ. Он украл его из ее сумочки. У меня есть свидетель.

— Кто? Бетси? Я на это не куплюсь. Она пыталась убедить меня в том, что сама дала ключ этому засранцу, чтобы я принял Хелен обратно.

«Вау! — подумала Зейди. — Бетси — хороший друг».

— Это не Бетси, а Тревор.

— Кто такой, черт возьми, этот Тревор?

— Мой ученик.

Грей озадаченно нахмурился:

— Тот, которого ты хотела трахнуть?

Разумеется, у Зейди в тот момент не было времени поведать ему всю историю, так что она опустила подробности.

— Он был там. Он видел, как Джимбо залез к ней в сумочку и взял ключ.

— Он тебе это рассказал?

— Да, только что, после уроков.

— Значит, этот парень приставал к ней весь вечер, а потом залезал к ней в сумку и украл ключ?

— Да.

— Я убью его.

— Я тебе помогу.

— А как насчет того, что он лапал ее за задницу и вообще обжимался с ней?

— Это тоже было. Но вспомни, тебе ведь пять раз танцевали персональный стриптиз. Она по крайней мере не платила ему за то, что он с ней обжимался.

Грей задумался.

— А ты по-своему права. — Он присел на краешек стола. — Я просто поверить не могу, что это случилось. Это не та Хелен, которую я знаю. Я понятия не имею, кто эта новая версия Хелен.

— Ну, знаешь что, в конце концов, твоя девушка не идеал. Но она все еще любит тебя, хоть ты и бросил ее накануне свадьбы.

— Я думал, она дала тому парню ключ! Господи, ты сама была уверена, что она с ним трахалась! Давай не будем начинать все сначала. Мы весь день провели вместе, и ты не сочла нужным рассказать мне об этом?

— Ну, это ведь хорошо, что я не рассказала, раз это все неправда.

— Но ты не знала этого на протяжении всего времени.

Зейди вздохнула:

— Я целый день только и думала о том, как бы тебе рассказать. Но ты был так взволнован, так влюблен, что я не решилась тебя огорчить.

— Значит, если бы я думал, что Джек трахнул какую-нибудь стриптизершу в ночь накануне вашей свадьбы, ты бы не захотела, чтоб я рассказал тебе об этом?

— Ну, учитывая, как все повернулось, это ведь не имело бы никакого значения, правда?

— Ответь на вопрос.

Зейди взяла со стола Грея пресс-папье, сделанное в форме рулона кинопленки.

— Может быть, анонимная записка пришлась бы кстати.

— Значит, ты хотела бы знать. — Он сказал это так, словно ее судили, а он торжествующе произносил обвинительную речь перед жюри присяжных.

— Нет, я не хотела бы знать. Кто хотел бы знать о таком?