Самид Агаев - Девичья башня

– Увы, мой друг, не настолько, чтобы командовать тайной службой. Здесь не все так просто. Мне придется обратиться к самому ширваншаху. Но беда в том, что его нет в Баку. Он в Шемахе. Ходят слухи, что столицу переносят сюда. Так вот, двор и сам шах живут на два города.

– Сюда переезжает столица, – удивился Али, – а зачем? Я слышал Шемаха – удивительное место, тенистое, прохладное. А здесь только холмы и скалы, да ветер сумасшедший.

– Дело в том, – сказал Джамал, – что Шемаха не смогла отразить натиск татар. Ширваншаху чудом удалось бежать. А Баку выстоял. Татары не смогли его взять. Просто обошли его и направились к Дербенту. Но у меня нет возможности, чтобы ехать в Шемаху. Я обязательно вам помогу, дайте мне время. Есть у вас сейчас какая-нибудь просьба?

– Конечно, – сказал Али, – помогите мне отсюда выйти.

– Я же вам объяснил, – досадливо сказал Джамал, – вам придется побыть здесь. Как только шах вернется, я подам ему прошение.

– Спасибо, – сказал Али, – я вам очень благодарен.

– И все? Больше ничего не надо?

Али взглянул на стражника, перевел взгляд на Джамала. Странно, почему-то он уже не чувствовал симпатии к бывшему попутчику. И даже его навязчивое желание помочь арестанту вызывало у него неприязнь. Может быть, причина была в том, что разодетый в пух и прах царедворец, благоухая цветочными маслами, стоял перед ним – человеком, проведшем ночь в смрадной башне. Тем не менее, Али высказал просьбу:

– Я бы не отказался от вина.

– Вина? – удивился Джамал.

– Да, и хорошо бы соломы.

– Соломы, – развеселился мирза, – вы, что же решили подпалить эту башню? Стражник тоже засмеялся.

Али сдержанно улыбнулся.

– Ну что вы, я ведь тогда и сам погибну. Солому я хочу использовать в качестве подстилки, спать жестко.

– Ну, зачем же солому, я распоряжусь, чтобы принесли тюфяк.

– Не надо тюфяк, – сказал Али, – я в последнее время несколько избаловался, стал брезглив. Солому.

– Хорошо, будет вам солома.

– И вино.

– Насчет вина не знаю. Откровенно говоря, вы ставите меня в затруднительное положение. Я попробую. Это все?

– Все, – сказал Али.

– Ладно, тогда я ухожу. Держитесь.

У выхода Джамал остановился и ударил себя по лбу, словно что-то вспомнив:

– Послушайте, а как же ваша рабыня? Бедняжка, она же одна в чужом городе. Может быть, я могу ей чем-то помочь? Где она сейчас? Вы, кажется, говорили улица Фалаки. А номер дома какой?

– Номер я не знаю. Я его помню визуально.

– Жаль, а то бы я мог послать кого-нибудь из женщин моего дома.

– Благодарю, вы очень любезны. Но право не стоит тратить ваше время на простую рабыню. К тому же я не уверен, что она находится на улице Фалаки.

– И все же, – настаивал царедворец, – если кто из женщин навестит ее? В этом же нет ничего плохого? Может быть, она захочет навестить вас? Я это устрою. Или, – Джамал издал смешок, – чтобы вас освободить от этой обузы, может все же стоит продать ее? Я дам хорошую цену.

– К сожалению, я не могу этого сделать. Причину я вам уже объяснял. Но если вы ее найдете, пусть уж лучше она навестит меня.

– А номер дома?

– Я не знаю.

Джамал кивнул и шагнул к выходу. Дверь за ним с грохотом закрылась:

«Он сказал, я распоряжусь, – подумал Али, – что бы это значило».

Из Дамаска Егор с Мариам бежали в Багдад. Оттуда с караваном через Керманшах и Кум, прибыли в Тегеран. Егорка изрядно говорил по-тюркски, но внешность его привлекала внимание окружающих. Тогда он выкрасил бороду хной, повязал голову по-бедуински и приобрел вид совершено разбойничий. Теперь тот, кто с любопытством бросал взгляд в его сторону, сразу же торопился этот взгляд отвести. Караван-баши был отчаянный малый, так как водил караваны в то смутное время, когда человек из собственного дома выходил с опаской, не зная, удастся ли вернуться живым и здоровым. Он водил караваны на короткие расстояния. Попутчики его все время менялись. Постоянным был лишь Егор, переходя из каравана в караван. Он платил в конце каждого маршрута. Идрис, так звали караван-баши, проникся к нему уважением. Разузнав о конечной цели, Идрис посоветовал им из Тегерана отправиться в Решт, а оттуда к ближайшему морскому порту.

– Только не море, – взмолился Егор, – неужели я не найду попутный караван в Ширван?

– Конечно, ты найдешь попутный караван, – сказал Идрис. – Но имей в виду, татары всюду оставили свои гарнизоны. А, если мимо них проскочишь, то наш брат ирани[16] тебя ограбит. Твоя крашенная борода пусть тебя не обманывает. Видно, что ты зиммий[17].

Егор, скрепя сердце, последовал его совету. Боги были к нему милостивы. И вот теперь он стоял на веранде собственного дома и смотрел на синюю гладь Каспия. Из раздумий его вывел голос Мариам.

– Егор, где мы будем пить чай, – спросила она, – внизу или наверху?

– Вверху, конечно, – отозвался Егор.

– Тогда иди, возьми самовар.

– А сама, что не осилишь?

– Нет, он тяжелый и горячий.

Егорка направился к лестнице, но в проеме появилась Сара, держа в вытянутых руках маленький медный самовар. За ней шла Мариам, укоризненно глядя на Егорку.

– Видишь, – сказал Егор, – а ты говорила.

– Простите меня за то, что я самовольно пользовалась вашим имуществом.

Сара сняла платок. Глядя ей в лицо, Егор отметил, что она красива. Гораздо красивее Мариам.

«Может взять вторую жену»? – подумал он и в этот момент поймал взгляд Мариам. «Даже и не думай», – говорил он.

– Я пошутил, – сказал Егор.

– Понимаю, – ответила Марьям.

– Вы о чем? – спросила Сара.

– Не обращай внимания, это наши семейные шутки, – сказала Мариам, – просто каждый раз, когда он видит красивую девушку, он говорит, мол, может взять еще одну жену, а я ему отвечаю – только попробуй. И мы смеемся.

– Но сейчас вы не смеетесь, – заметила Сара.

– Мы смеемся, когда наедине, – натянуто сказала Мариам.

– Может быть, мне оставить вас наедине? – спросила Сара.

– Перестань, – сказала Мариам, – это была неудачная шутка. Егор, где нам сесть?

«Эта девушка непростая», – сказал себе Егорка, доставая из стенной ниши небольшой коврик. Он расстелил его на полу. И сел на него, скрестив ноги. Сара и Мариам последовали его примеру. Мариам налила чай в чашку и протянула мужу.

– Откуда ты, – спросил Егорка у Сары, – какому народу ты принадлежишь?

– Я половчанка, – ответила Сара. – Мой народ жил в степях Итиля.

– И что, интересно, – не унималась Мариам, вновь возвращаясь к теме семейных шуток, – мой муж категорически отказывается принимать ислам. Но вот многоженство он приемлет.

– Мы уже говорим о другом, – заметил Егор.

– Да, ну извините, просто вспомнила.

– Значит, половчанка, – повторил Егор.

– Да, я дочь князя Кумана.

– Вот как. Почему же так вышло, что княжеская дочь попала в рабство?

– Я не хочу говорить об этом.

– Таких строптивых рабынь я еще не встречал, – засмеялся Егор.

– Уж, какая есть, – ответил Сара.

– Послушай, что ты пристал к человеку, – рассердилась Мариам.

– Да, я не пристал. Мы просто разговариваем.

– Да, но разговор этот доставляет удовольствие только тебе.

– Я вижу, что ко мне сегодня применяются придирки, – заметил Егор. – Ладно, перейдем к делу. Сара, скажи мне пожалуйста. Странное, кстати, у тебя имя для половчанки. Я сначала подумал, что ты иудейка. Скажи, что предшествовало аресту. Как это произошло?

– Мы пристали к берегу, поднялись на пристань. При прохождении таможенных и пограничных процедур его арестовали.

– Не густо. Может быть, что-то было до этого. Сама что думаешь, в чем ты видишь причину?

Сара пожала плечами.

– До этого много чего происходило.

– Например?

– Например, на нас напали пираты.

– Пираты?! – переспросил Егор.

– Да.

– И чем все это кончилось? Вы отбились? Вам удалось уйти?

– Нет, нас захватили в плен.

– Так, дело принимает интересный оборот, – заметил Егор, – что дальше? Вы заплатили выкуп или вам удалось бежать?

– Это был не совсем побег. Пираты нас, как бы отпустили. Хотя сначала хотели казнить, но в последний момент оказалось, что главарь пиратов – старый знакомый господина Али. Просто он его не узнал.

– Это какая-то страница его жизни, неведомая мне, – заметил Егор. – Никогда бы не подумал. Значит, у него и на море есть связи. А как звали главаря?

– Хасан, – ответила Сараю.

– Хасан, – повторил Егор, – знакомое имя. Хотя, такое совпадение вряд ли возможно.

– Он все время просил господина Али рассказать какую-нибудь историю.

– Ну что же, все сходится. Но почему? Они, может быть, теперь промышляют на море. Ладно, допустим, я могу ошибаться, но все равно, допустим. Но из этого ничего не следует. Пираты же не могли донести до него. Значит, кто-то из команды. Капитан. Кто был капитан?

– Гилянец.

– Талыш?

– Да.

– Талыши известные демагоги и стукачи. Но этого мало. Ты запомнила дорогу к тюрьме.

– Да, ее и запоминать не надо. Отсюда видно. Видите, ту башню красивую, что в воде стоит, ребристую. В ней он и сидит.

– Его туда на лодке везли?

– Нет, там мостик, дощатый. А меня не пустили. И я сидела на берегу весь день.

– Хорошее место он выбрал для отсидки, – заметил Егор, – рядом с домом. Вот умеет жить красиво. Что значит, человек со вкусом.

– Кажется, к нам стучат, – сказала Мариам.

– Действительно, стучат, – согласился Егорка. – А я слышу стук, но не думал, что к нам. Еще не привык. А ты быстро освоилась, молодец.

Егор поднялся и пошел вниз, говоря вслух:

– Надо же, только что приехали, а уже гости. Хотя. Надеюсь, что это не налоговое извещение на имущество.

В дверях стоял благообразный господин в белой чалме с драгоценным камнем. На ногах закручивались красные чарыхи. А с плеч ниспадала дорогая шелковая фарджия темно-синего цвета. Позади него стояли двое молодцов, смахивающих на охрану.

Незнакомец, едва заметно кивнул и произнес:

– По моим сведениям здесь должна проживать девушка по имени Сара.

– Какое у вас дело к ней? – спросил Егор.

Вопрос незнакомцу не понравился.

– Кто ты такой? – строго спросил он.

– А ты, – спокойно ответил Егор.

– Меня зовут мирза Джамал, – высокомерно ответил посетитель. – Я заместитель начальника дивана внешних отношений.

– А меня зовут Егор. Я владелец этого дома.

– Зиммий? – поинтересовался Джамал.

– Зиммий, – подтвердил Егор.

– Ну что же, Ширван гостеприимен и открыт для гостей, – изобразив подобие улыбки, произнес Джамал. – Дело в том, что я плыл на корабле с господином Али. Его по недоразумению задержали. Когда я его навестил в тюрьме, он попросил меня об услуге, покровительстве для его рабыни. Он попросил меня взять ее в свой дом на то время, пока он находится в заключении. Пока все не образуется. А уж я постараюсь, чтобы это произошло как можно быстрее. В пути мы такое пережили. Он мне здорово помог, так что я его должник.

– Благодарю вас, – ответил Егор, – господин Али мой друг и побратим. Он еще не знает, что я здесь. Иначе он бы не обратился к вам с этой просьбой. В любом случае сейчас в этом нет необходимости. Сара останется здесь до тех пор, пока господин Али не выйдет на свободу.

– Это благородно с вашей стороны, – сказал Джамал. – Но к чему вам эти лишние хлопоты, кормить ее надо. А я человек с достатком, у меня большой дом, лишнюю рабыню никто и не заметит.

– Ну что вы, какие хлопоты, это мой долг, – возразил Егор.

– А, может быть, мы спросим у нее? – настаивал чиновник.

– Конечно, – согласился Егор, – войдите в дом. Будьте моим гостем.

– Благодарю вас, у меня нет времени.

Егор позвал Сару, а когда она спустилась, спросил:

– Сара, ты знаешь этого господина?

Сара, чье лицо было до глаз закрыто платком, утвердительно кивнула головой.

– Али попросил этого господина позаботиться о тебе. И он пришел, чтобы забрать тебя в свой дом.

– Я останусь здесь, – спокойно ответила Сара.

– Но это приказ твоего господина, – вмешался в разговор чиновник.

– Значит, я его ослушаюсь, – сказала Сара.

– Вы говорили о просьбе Али, – заметил Егор, – а теперь приказ.

– Просьба господина, есть приказ для раба – это же очевидно, – сказал Джамал. – Вы хорошо говорите по-азербайджански, но у вас видно маленький словарный запас, лексикон невелик. Нюансов не чувствуете.

– Это ничего, – возразил Егор, – суть дела я уяснил. Эта девушка останется здесь. Как я уже говорил, мой друг просто не знает, что я вернулся.

Джамал улыбнулся, но было видно, что улыбка ему далась нелегко.

– Я вас еще навещу, – сказал он. – Рад был познакомиться.