– Куда?

– Не знаю куда, сам просил, чтобы я вернулся.

– Просто посидим, поговорим, не часто выдается возможность поговорить с умным человеком. Вот ты говоришь, возгордился. А, ведь, я не возгордился. Мне обидно стало. Вечность мы служили ему верой и правдой. И чем все это кончилось. Он создает из праха и пыли глиняную куклу и требует, чтобы мы ей поклонялись.

– Это ты сейчас обо мне? – спросил Али.

– Неважно, я в общем, о человечестве. И, главное, было очевидно, что ничего хорошего от них ждать не придется. Так нет же, первое же сотворенное ими непотребство приписали мне. Я, мол, оборотился в змея и пополз, видите ли, в эдемский сад, чтобы соблазну их подвергнуть. Зачем, где логика, мне превращаться в змею, гадюку подколодную, чтобы убедить их предаться плотскому греху. Да я сам мог оборотиться добрым молодцем и овладеть этой толстой коровой. Не было такого. Грех был, змей был, но это был не я.

– Ладно, не переживай ты так, – успокоил его Али, – чего вспоминать-то.

– Говорю же обидно, столько лет прошло, а ничего не забываю.

– Давай лучше выпьем, – предложил Али, – и вернемся в камеру. Ты зачем вообще приходил ко мне?

– И то дело, – запоздало сказал Иблис, разливая вино.

– Может быть, ты освободить меня хотел, так я пойду.

– Я? Освободить? – спохватился Иблис. – Ну что ты, я вообще не по этой части.

– А поменяться. Я слышал, что ты практикуешь натуральный обмен. Душу меняешь на что-нибудь более существенное – свободу, богатство или могущество.

– И сонм человеческих душ, – зачем-то произнес Иблис, – всякое бывало. Но ты не слушай болтунов, много небылиц говорят обо мне. Не всякая душа меня интересует.

– Но, но, полегче. Без оскорблений.

– Я вовсе не оскорбить тебя хочу. С тобой у меня обмена не получится. Для тебя душа ценности не представляет. Да и свобода тоже. Поэтому обмен не имеет смысла.

– Это ты малость перегнул, – возразил Али, – насчет души спорить не стану. Это субстанция метафизическая. И оттого дорожу я ей или не дорожу, ничего не меняется. То есть она мной не управляема, а напротив, я ей подвластен. Это все равно, что неразумному ребенку упрек бросить, мол, ты родителем не дорожишь. Как же не дорожит, когда от него зависит. А вот по поводу свободы, ты ошибаешься. Может быть, это единственное, что меня интересует. Так что я могу рассмотреть варианты обмена.

– А, если ты свободой своей дорожишь, чего ради потащился на третье свидание. Ведь ясно было, что добром не кончится.

– Так сказано же, Бог троицу любит.

– Поэтому ты при каждом удобном случае заявляешь, что Бога нет. Смотри, договоришься.

– Ну не мог же я женщине отказать. Это грешно женщине отказывать.

– Поэтому ты своей рабыне отказываешь во взаимности.

– Так, довольно о моей личной жизни, – рассердился Али – я так понимаю, что у тебя ко мне праздный интерес.

– Ну, посидели, выпили, плохо разве, – миролюбиво сказал Иблис.

– Ладно, – остывая, сказал Али, – вернемся в камеру. Вазир меня, наверное, заждался. У него ко мне серьезное дело. А я еще не знаю, что ему сказать, надо подготовиться.

– Я все слышал, торопиться некуда, – сказал Иблис, – вазир вышел из твоей камеры несколько минут назад, еще до комнаты совещаний не дошел.

– Так ты властен над временем, – заметил Али, – тогда мы можем договориться.

– Даже не думай, – возразил Иблис, – покойников я не оживляю.

– Почему?

– Я их боюсь. К тому же я могу только замедлить ход времени. А туда сюда я никого не перемещаю. О чем ты говоришь? Даже господь Бог, которого я бесконечно люблю и уважаю, – эти слова Иблис произнес громко, – и тот уже состарился. Да. И его, когда-нибудь не станет. Случится это, правда не скоро, спустя вечность. Но это произойдет. И появится новый Бог.

– И новый Иблис.

– Конечно, как же без меня, все в мире должно находится в равновесии.

– Может быть, он будет добрее.

– Вряд ли, он будет таким же, как и я.

– Я говорю о Боге.

– Это вряд ли, ничего не меняется. О какой доброте ты толкуешь, если он меня, лучшего своего ангела низвергнул с высоты. А кто ты для него – муравей.

– Сам муравей.

– Ты это, язык-то попридержи.

– Да пошел ты.

Неожиданно Иблис ударил его в лицо. Али вскочил, бросился на него, но запутался в цепях. Открылась дверь, и в камеру вошел слуга с факелом, за ним Иблис. Он сел на табурет и спросил:

– Готов к ответу?

– Твое счастье, что у меня руки скованы – сказал Али.

Иблис несколько времени недоуменно смотрел на Али, затем сказал:

– Будем считать, что я этого не слышал. Что ты решил?

При первых же звуках его голоса, Али сообразил, что перед ним подлинный вазир.

– Я принимаю ваши условия, – ответил Али.

– Далее.

– Я должен переговорить с княжной и убедить ее. Решение будет принимать она. Устройте мне встречу с ней.

Вазир покачал головой.

– Ты хочешь, чтобы я устроил вам свидание? Это невозможно. Напиши ей письмо. Я передам.

– Письму она не поверит.

– Почему?

– Я не пришел на встречу. Она не дура. Поймет, что меня схватили, и письмо написано под диктовку.

– Я должен подумать, – сказал вазир.

– Еще вот что, – сказал Али, – у меня есть одно условие.

– Я считаю, что вы сейчас находитесь не в том положении, чтобы диктовать свои условия, усмехнулся вазир. Единственное условие – ваша свобода в обмен на мою безопасность.

– Тем не менее, это важно. Выслушайте меня.

Вазир нетерпеливо шевельнул пальцем.

– С момента моего появления в городе меня преследует один человек.

– Кто это? – быстро спросил вазир. В его голосе был интерес.

– Чиновник из дивана внешних сношений. Его зовут мирза Джамал.

– Причина.

– Ему понравилась моя рабыня. Он предложил мне продать ее. Я отказался.

– Зачем же вы показали ему свою рабыню.

– Мы плыли на одном корабле из Гиляна.

– Вот оно что. Я, было, подумал, что кто-то оказался расторопней меня. Я поговорю с ним. И он оставит вас.

– Он вас не послушает. Мне сказали, что он никого не боится. Вали – его родной дядя.

– Тогда я сниму с работы и дядю. Должность вазира, наверное, будет главнее.

– Приятно иметь дело с влиятельным человеком, – сказал Али.

Вазир встал и стремительно вышел.

«Какой энергичный и деловой человек, – подумал Али, – но куда делся Иблис, неужели привиделось».

Он потрогал место удара и обнаружил ссадину. Но она могла быть получена при задержании.


Вазир вернулся под утро. Али спал, привалившись плечом к стене, спал так крепко, что слуга тряхнул его за плечо, приводя в чувство.

– А, это вы, – тяжело просыпаясь, сказал Али, – как поживаете?

– Спасибо, хорошо, – ответил вазир, – я рискну, поверю тебе на слово. Но имей в виду, вы оба у меня в руках. Сейчас с тебя снимут цепь и отведут к шахине. Ты поговоришь с ней. После этого тебя отпустят или вернут в камеру. В зависимости от результатов разговора. Ты меня понял?

– Я вас понял. То есть не совсем. В случае отрицательного ответа, моя участь ясна. А, если она согласится. Как дальше. Вы меня отпустите в Грузию?

– Нет, я не сумасшедший. Тамта должна дать мне собственноручно написанную охранную грамоту. Когда я получу письмо от грузинского царя.

– Царицы.

– Царицы, тогда я верну ей ее письмо.

– Что должно быть в охранной грамоте?

– Ее признание в связи с тобой.

– Никакая женщина этого не сделает.

– Сделает, если от этого будет зависеть ее собственная жизнь. Эй, где ты там заходи, – негромко сказал вазир.

В камеру вошел человек с инструментами и сноровисто расковал Али.

– Можно мне помыться? – спросил Али.

– Зачем?

– Как зачем, я же к женщине иду.

– Нет времени. Вперед.

Они вышли в коридор, где стояло двое гвардейцев. Слуга с факелом пошел вперед, освещая путь. А вазир растворился в темноте.


Встревоженная Тамта легла под утро, намереваясь немного отдохнуть. Безрадостные мысли одна хуже другой не давали ей покоя. И она никак не могла забыться сном. Когда же ей это удалось сделать, дверь в покои отворилась, и на пороге возник человек. Княжна вскочила с постели, выставив вперед кинжал, который всегда лежал у нее под подушкой.

– Кто ты? Убирайся прочь.

Но в следующий миг узнала знакомые черты.

– Это ты? – сказала княжна. – Откуда ты взялся? Я ничего не понимаю.

– Может быть, сначала обнимемся? – спросил Али.

Тамта осторожно подошла и прижалась к нему. Но тут же отстранилась.

– Но чем это от тебя пахнет! – воскликнула она, поднося к носу ладонь. Где ты был все это время?

– От меня пахнет тюрьмой, – сообщил Али, – меня схватили, когда я ждал в условленном месте. Только что выпустили.

– Значит, он был прав, – задумчиво произнесла княжна.

– Кто это он? – спросил настороженно Али.

– Человек по имени Егор. Назвался твоим другом. Он недавно вышел отсюда.

– У тебя был другой мужчина, и ты так спокойно сообщаешь мне об этом. Ты хочешь, чтобы я устроил скандал?

– Не забывайся, – холодно сказала Тамта, – скандалы здесь только я могу устраивать. Кстати, он говорил мне комплименты.

– Скотина. Извини, это я не тебе. В этом деле, значит, на дружбу полагаться нельзя. А как он сюда попал?

– Я назначила тебе свидание. Моя служанка привела его вместо тебя.

– Свято место пусто не бывает. Ты считаешь, что это обстоятельство оправдывает твою измену? – спросил Али.

– Ты с ума сошел! Какая измена? Мы поговорили, и он ушел.

– Так это же другое дело совсем, – заметил Али.

Он красноречиво указал на постель.

– Ты не хочешь предаться страсти со мной? – спросил Али. Княжна, не реагируя, продолжала смотреть на него испытывающим взглядом.

– Прежде скажи, как тебе удалось освободиться и прийти сюда.

Али изложил обстоятельства своего освобождения.

– Ты хочешь сказать, что вазир знает о том, что ты здесь? – в ужасе воскликнула Тамта.

– Конечно, он сам меня сюда привел.

– Боже мой, я пропала, – воскликнула Тамта, – что теперь со мной будет.

– Ты пропала бы, если бы он не привел меня сюда. У него есть к тебе деловое предложение. От этого будет зависеть жизнь моя, и что самое ценное, жизнь твоя. Кто ходил за мной из служанок? Зинат?

– Да.

– Значит, она подкуплена вазиром.

– Мерзавка. Она сказала, что ты не пришел.

– Послушай, мы у него в руках, но он хочет променять свое молчание на убежище в Грузии. Это то, что ты можешь предложить вазиру в обмен на наши жизни? Только подумай, как следует.

– Тут и думать нечего. Вазир переоценивает мое значение для грузинского двора. Если бы я что-то значила для них, меня бы не отдали сюда замуж.

– Но он же не знает об этом. Напиши письмо матери. Что с того, что она тебе откажет. Нам нужно выиграть время. В любой момент в город могут войти татары и, тогда вся эта возня станет бессмысленной, – предложил Али.

– Мне казалось, что ты не способен на обман, – заметила Тамта.

– Я нет, но ты же способна.

– Наглец. Ты смеешь оскорблять меня. Я сейчас позову охрану, и они вышвырнут тебя прочь.

– Там в коридоре ждет вазир со своими охранниками, и вряд ли он будет защищать твою честь. Что будет, если он донесет шаху о том, что ты изменила ему.

Тамта задумалась.

– Ладно, – наконец сказала она, – что я должна написать? А, если он обманет? Возьмет бумагу и выдаст меня.

– Надо составить письмо таким образом, чтобы из него вытекала необходимость твоего возвращения домой в сопровождении вазира, который готов сопровождать тебя в случае оказания ему покровительства при дворе. Последний просит письменные гарантии. По-моему, так будет неплохо.

– Если ты такой умный, садись и пиши.

– Вазир знает твой почерк. Письмо должно быть написано твоей рукой. Вообще я не понимаю твоей обиды. Я здесь нахожусь не по своей воле. Это унизительно, но это так.

– Бедняжка, по чьей же воле ты здесь находишься? – с сарказмом спросила Тамта.

– Давай остановимся, – предложил Али, – этот разговор ни к чему хорошему не приведет.

Тамта прошла к туалетному столику, вынула из ящичка бумагу и калам.

– Диктуй, – сказала она.

Али продиктовал. Княжна написала письмо, поставила свою подпись, посыпала песком, стряхнула и протянула Али.

– Отдай вазиру, только скажи ему, чтобы он не вступал со мной в разговор на эту тему. Все оговорено.

Али взял бумагу и сделал шаг в направлении дверей.

– Куда ты? – остановила его княжна.

Али молча посмотрел на нее.

– Вот так просто ты и уйдешь. Ты говоришь о своем унижении. Но совсем не думаешь о том, как унижаешь меня. Ты пришел ко мне с деловым предложением и уходишь. Человек, шептавший мне слова страсти, говоривший о любви. Какая же ты свинья!