Dave Admirer - Девочка Дьявола. Нарушитель.

В свое время я увидела эту картину в музее Кармен Тиссен, и она меня заворожила - настолько точно она была созвучна моему внутреннему ориентиру, настроенному на Ричарда. Тогда, рассматривая Змея-Искусителя, который обвивал Еву и отравлял ее своим ядом, я чувствовала именно подобное искушение, метаморфозу из чистой Евы в порочную Лилит. И тогда же я написала Ричарду “Квинтэссенция соблазненной Евы. Декаданс, созданный Дьяволом”.

- Достойное полотно, - кивнул Назари, ожидая, что я выведу на скандал.

- Так вот… Вам не удается образ змея-искусителя. Не дотягиваете.

Глаза Назари на секунду блеснули, но он лишь улыбнулся и, слегка поклонившись, произнес:

- В очередной раз восхищаюсь вашей любовью и преданностью.

- Кун-Лили, вам принести сока? - внезапно услышала я голос Лата и обернулась. Он спокойно смотрел на нас, но я понимала, мой чуткий Лат, памятуя о прошлых ситуациях с Назари, беспокоился.

- Нет, спасибо, - уверенно кивнула я, а к нам уже направлялись Нари с Дугласом.

Назари всё с тем же спокойным выражением лица поздоровался с Латом и пошел по направлению к Пхенгу, который собирал толпу гостей вокруг.

- Уважаемые гости, а теперь вас ожидает фейерверк! - внезапно послышался голос Этель, говорившей в микрофон.

Приглашенные шумной пестрой толпой направились к причалу, и я повернула голову.

Ричард все еще у бассейна слушал Глорию, но уже направлялся в нашу сторону.

Они подошли к нашей компании, где уже собрались Пхенг, Дуглас и Шараф, и я на секунду замерла, пряча эмоции под улыбкой.

Момент истины. Когда мгновение становится вечностью.

Барретт опустил руку на мою поясницу, тем самым показывая, кто его спутница, небо озарила вспышка ярких разноцветных фейерверков, и мой Сонгкран начался.

“Спасибо”, - тихо прошептала я в небо и прижалась к Ричарду спиной. Мужчины не переставали говорить о работе, о завтрашнем открытии яхт-шоу, но теперь их обсуждения скорее носили характер отдыха, Глория тоже участвовала в беседах, но стояла поодаль. Несмотря на ее улыбку, создавалось ощущение, будто ей не нравилось происходящее, но меня это уже не тревожило.

Чувствуя спиной плечо Ричарда, я любовалась фейерверком и улыбалась - хотелось верить, что мне удалось пройти еще одно испытание Дьявола, я обогнула свой круг и вышла на новый виток.

Мы покинули дом Пхенгов раньше, чем все остальные, и уже в десять наш джип уносил нас в город. Рассматривая из окна набережную в ярком вечернем освещении, я вспоминала фейерверк над бухтой, лицо Ричарда в мерцании разноцветных огней и чувствовала некую незавершенность этого замечательного праздника. Мне так хотелось провести ритуал очищения водой, за которым я наблюдала еще на торжестве.

“Хорошо, что мы уехали раньше. У меня еще есть время”, - тихо улыбнулась я и, подогнув ноги на сиденье, подтянулась к Ричарду и прижалась к его плечу щекой.

- Устал? - тихо спросила я, чувствуя скулой ткань его черной футболки от Армани.

Он повернул голову ко мне.

- Нет, - коротоко ответил он.

- Хочешь, я приготовлю ванну и сделаю тебе массаж?

- У меня дела, - был его ответ, и мне с трудом удалось скрыть огорчение. Значит, спокойного вечера не получится. Всё, как обычно.

- Я тебя подожду, - с надеждой в голосе произнесла я.

- Нет. Ложись спать.

Я грустно кивнула, когда в салоне раздалась трель смарта.

- Всё по плану. Брифинг через час, - послышался спокойный голос Барретта. Он некоторое время слушал собеседника и продолжил: - Пусть он попридержит контракт и свяжется со мной и Шарафом после брифинга. Есть информация... Сделаем рокировку.

Мне были неизвестны факты, но я чувствовала,что это как-то связано с Глорией. Не зря Ричард так долго слушал её на празднике. И, может быть, не зря Назари крутился рядом со мной. Еще один повод вывести меня на эмоции - сорвать серьезный разговор, результатом которого были слова Ричарда “сделаем рокировку”.

Барретт продолжал беседу, я задумчиво смотрела в окно, когда меня отвлек звук пришедшего СМС.

“Вы так быстро уехали, что я не успела тебе сказать кое-что!” - прочла я сообщение от Нари и прежде, чем я успела удивиться, следом пришло еще одно.

“У меня к тебе новости. Кун-Ричард подумывает отклонить предложение о сотрудничестве с банком этой Глории!”

“Я и не знала, что он планировал с ней сотрудничать…” - быстро ответила я.

“Я тоже. Так что не зря кун-Ричард с ней так долго беседовал. После этого разговора он это и сказал...”

Теперь и причина разговора стала ясна - может быть, Ричарду стало что-то известно, и ему необходимо было что-то у неё или о ней выяснить или составить мнение, и он его составил.

“Тебе Дуглас сказал?” - спросила я.

“Что ты! Он молчун!”

“Тогда откуда ты это узнала?” - улыбнулась я.

“Секрет...” - напечатала Нари и, добавив “Ой, мне пора!” также неожиданно исчезла, как и появилась.

Теперь, когда я знала немного больше информации, мне опять казалось, что Назари крутился рядом со мной не зря - может быть, ему было невыгодно, чтобы Барретт перед подписанием документов что-то выяснял у Глории или выводил ее на чистую воду, и я бы не удивилась, если оказалось бы, что араб был с этой Глорией заодно. Учитывая, что он был под жестким прессингом Барретта, было вполне логично предположить, что Назари предпринял попытку вернуть свое преимущество, скооперировавшись с Глорией.

Также было логично и поведение Барретта - может быть, он специально разговаривал с этой Глорией на виду у Назари, чтобы посмотреть на его реакцию.

Если мои выводы были верны, я была рада, что не поддалась на провокацию Назари, и своим терпением и доверием к Ричарду не мешала ему разобраться в ситуации.

Тем временем мы въехали на территорию кондоминиума, и пока поднимались в лифте в пентхауз, я вновь вернулась к мысли о завершении праздника.

“Ритуал омовения привлекает все хорошее, что есть в жизни. Вода, как суть всего живого, дает обновление и очищение”, - вспоминала я слова Нари и понимала, что не могу оставить без внимания этот ритуал. К тому же я узнала, что Сонгкран в переводе с санскрита означает “смена, переход, движение”, и это тоже являлось поводом провести эту волшебную ночь как-то по-особенному.

“Буду ждать, когда он закончит работу, а там посмотрим”, - составляла я в голове очередной вариант, но духи воды и солнца определенно были сегодня на моей стороне.

Вместо того, чтобы уйти в кабинет, Ричард направился на верхний уровень, где располагался бассейн. Иногда, после работы или перед очередным совещанием он-лайн, он занимался плаванием - сбрасывал усталость дня и направлял мысли в нужное русло.

Я посмотрела на своё отражение в отполированной поверхности черной мебели гостиной, перевела взгляд на часы и, как обычно, совершенно неожиданно и несвоевременно, у меня в голове родилась идея.

«Ты же понимаешь, что тебе влетит», - резонно било по вискам, но мой Чёрный Лебедь уже расправил крылья и вытягивал шею - только он мог ходить по тонкому лезвию ножа. Всегда на грани, всегда в бездну неизвестности с головой. План уже был готов, и я, вместо того, чтобы направиться в свою комнату, остановилась у спальни Ричарда, чтобы переодеться в его рубашку.

В бассейне было тихо и мерцал полумрак, лишь шум воды нарушал тишину, а отсветы от всплеска волн бросали замысловатые узоры на черный мрамор стен и потолка.

На секунду я остановилась - я обожала смотреть, как Ричард занимался плаваньем. Настроенная на своего мужчину, я всегда ловила от этого зрелища неимоверный поток энергии. Мощной, целеустремленной, мужской и, что говорить, сексуальной.

Ричард плыл к противоположному бортику, упирающемуся в стену, откуда красивым водопадом струилась вода, и не видел меня. Но я понимала, что это ненадолго - бассейн был гораздо меньше, чем в резиденции или в “Пасифике”, а значит, уже совсем скоро мое присутствие обнаружат. Я знала, что Барретту очень не понравится мое поведение, а учитывая, что у него скоро будет совещание, мой поступок смотрелся крайне безрассудно. Прецедент уже был и закончился для меня не самым лучшим образом.

Либо отправит к себе и накажет позже, как это было ранее, либо накажет сейчас, либо вообще накажет самым для меня страшным образом - игнором. Безусловно, я не любила наказаний, они были болезненны и физически, и душевно, но моей целью было завершить ритуал очищения и перехода в эту волшебную ночь. Меньше всего мне хотелось сердить Барретта, для меня это был не вызов, как в Испании, а желание сделать его еще сильнее, удачливее, успешнее. Сегодня я была не соблазнительницей в постели, а жрицей в храме.

Я сделала несколько быстрых шагов на цыпочках и села на бортик, опуская ноги в прохладную воду и немного раздвигая бедра.

Секунда. Вторая. Ричард, сделав грациозное сальто под водой, развернулся в мою сторону и тут же остановился. Стряхивая капли воды с лица, он бросил взгляд на мой полуобнаженный вид в его расстегнутой рубашке, под которой ничего не было, но никак не отреагировал и, прежде чем вернуться на курс, произнес:

- Я велел тебе идти спать.

Его недовольный голос оттолкнулся эхом от стен, отчего мне стало совсем не по себе, но я, выпрямив спину и еще немного раздвинув ноги, не уходила.

Наблюдая, как он уверенно, словно косатка, направлялся в мою сторону, я сбросила рубашку и, для храбрости сделав глубокий вдох, аккуратно скользнула в глубокий бассейн.

Меня обдало прохладой, в конечностях ощутился тремор, но не из-за воды - я ощущала себя в одном пространстве с акулой.

Его взгляд выражал недовольство тем, что я пошла против его воли и сейчас нарушаю его планы, и этой эмоции, исходившей от него тяжелой волной, было достаточно, чтобы по моему позвоночнику прошелся холод.

Он подплыл к бортику, но ко мне не приблизился, и мое сердце кольнуло острой иглой.

“Только не игнор, только не говори “иди к себе”, - тихо молила я, понимая, что если он это скажет, то все пойдет прахом.

- Прости, - начала я и, опережая его решение, каким бы оно не было, пошла в наступление. - Знаю, что ты занят. Знаю, что пошла против твоей воли. Знаю, что отвлекаю. Но… Я не злю тебя, поверь. Просто не могу иначе.

Я понимала, что говорить ему о ночи очищения и перехода было бы бессмысленно - он не верил в такие понятия, но в них верила я, и мне этого было достаточно.

- Делай сейчас со мной что хочешь, только прошу об одном - не отправляй меня сейчас отсюда. Это и будет самым страшным для меня наказанием, - честно произнесла я, ничего от него не скрывая.

Мой голос тихим шепотом лег над водой, и в воздухе повисла тишина.

Момент истины. Принятие решения. Секунда. Вторая. И Ричард потянул руку к моему горлу. Я почувствовала его жесткие пальцы, и по позвоночнику прошла волна возбуждения. Мне было достаточно одного прикосновения, чтобы возгореться. Но мной, моим желанием руководила не похоть, а что-то сакральное внутри моего подсознания, языческое, откуда-то из прошлых веков, верующее в магию духов воды и огня, и сейчас мне было совсем не страшно.

Я улыбнулась и прежде, чем мой Дьявол утащил меня под воду, тихо прошептала ему на ухо: “Не сдерживай себя”.

И наш дьявольский ритуал начался.

Физика нашей природы. Твердость гранита и Мягкость воды.

Физика нашего баланса. Тяжесть камня и Легкость цветка.

Физика нашего пространства. Тьма его космоса и Свет моей души.

Физика нашей энергии. Холод его разума и Тепло моей любви.

Физика наших тел. Гибкость моей плоти и Сталь его мышц.

Физика нашей похоти. Агрессия его члена и Нежность моего лона.

Наступление и податливость.

Все это сплеталось воедино и создвало уникальную метаморфозу нашего сосуществования, симбиоз противоположных полюсов, сплав темной материи и света.

Все происходило быстро, на инстинктах, на острие сознания, когда мгновение превратилось в вечность, а единственный вздох стал всем твоим существованием.

Даже под водой я чувствовала резкость его толчков - он не сдерживал себя, и я была благодарна воде, что смягчала его удары. Мои легкие горели от нехватки кислорода, уши были заложены, виски сжимало давление, казалось, еще секунда, и я отключусь. Но я не жаловалась. Я полностью отдалась во власть своего мужчины, и даже нехватка воздуха не отвлекала меня от основной цели, с которой я пришла к нему.

Он погружал меня на дно своей бездны, и я с благодарностью принимала темноту его похоти и тяжесть его порока. Низ живота горел от желания, но я понимала, что мне не удастся сейчас кончить, и не от нехватки кислорода. Сейчас все мои ощущения были на пределе. Но я не могла полностью перейти на инстинкты, направляя мысль в другое русло.