Dave Admirer - Девочка Дьявола. Нарушитель.

- Уже заканчиваю...

Лат, так и оставшись стоять у двери, помолчал, и я, чувствуя его нерешительность, посмотрела на него.

- Что-то не так?

Пауза и он внезапно спросил:

- Можно посмотреть?

Памятуя примету Криса - не показывать картину до ее завершения - я на секунду задумалась. Лат был не тем человеком, кто мог бы испортить образ. Он был верным Оруженосцем Дьявола. А значит, априори не мог положить плохой глаз, как говорил суеверный Крис. К тому же, он был одним из тех немногих, чьему мнению я доверяла.

- Только правду… - дала я разрешение, и Лат кивнул.

Он аккуратно, словно боясь потревожить, подошел к мольберту, секунду, в течении которой я перестала дышать, рассматривал набросок и внезапно улыбнулся.

- Очень похож.

- Честно? - тихо спросила я, вниматльно рассматривая лицо тайца.

- Да. Вам удалось передать взгляд.

- Спасибо, - облегченно выдохнула я, а он перевел взгляд на мой айпад, с экрана которого смотрел сосредоточенный Ричард за работой.

- Это я тайком сделала, - улыбнулась я и, чувствуя правильность момента, аккуратно спросила:- У Ричарда есть фотографии из детства или из юности...?

- Кун-Ричард не любит фотографироваться… - коротко произнес он.

- Знаю… Но так хочется узнать о его прошлом. О родителях, каким он был ребенком… В свое время Джейсон - его друг детства - мне рассказывал, что он был драчуном в свои одиннадцать… Я бы все это рассказывала сыну, - вздохнула я, а мой Акуленок недовольно пнул меня.

Я машинально накрыла его пяточку рукой, а Лат, увидев мою ладонь на животе, спросил:

- Что-то не так?

- Лидия говорит, что он тоже драчун, - улыбнулась я.

- Есть в кого, - усмехнулся таец, а я, посмотрев на айпад, где был изображен Ричард, улыбнулась.

- Они и профилем похожи, - пошутила я и достала из кармана просторного сарафана фото с последнего, сделанного при Барретте, скрининга, которое доктор Фриман распечатала и отдала ему.

Вспомнив, как Ричард невозмутимо посмотрел на фото и передал его мне, я улыбнулась, не ожидая от него другой реакции.

- Жаль не 3D... - тихо произнесла я.

Лат некоторое время молча смотрел на фото Акуленка и внезапно вышел из мастерской, так и не сказав ни слова.

“Да, пора ужинать...” - проводив его взглядом, я вернула фото в карман и начала вытирать кисти. Однако, не прошло и пяти минут, как на пороге вновь появился таец, что-то зажимая в руке.

Он протянул мне небольшое пожелтевшее фото, на котором был изображен маленький мальчик с серьезным взглядом.

Я бросила взгляд на фото и, чувствуя, как мое сердце бешено заколотилось, опустилась на стул.

- Господи… Ричард… - тихо произнесла я, рассматривая серые глаза, которые смогла бы узнать из миллиона.

Маленький Ричард лет четырех смотрел на меня из своего детства. Смотрел серьезно и как-то ответственно. Его детские, но тонкие губы были плотно сжаты, его, пусть и пухлые, щечки уже сформировали будущие острые скулы, а ямочка делала его подбородок дерзким. Я бы не назвала его ребенком. Человек. Маленький Человек. Не было в этом лице ни страха, ни обиды, ни детской наивности. Взгляд целеустремленный, умный и рассудительный. Он стоял в футболке и спортивных штанишках на фоне серо-голубой стены, и я отметила, что его одежда была выглаженной, обувь чистой, а светлые волосы аккуратно подстрижены и причесаны.

Я прикоснулась губами к его лицу и, переполненная счастьем от этой приоткрытой на квант тайны прошлого моего мужчины, расплакалась.

- Кун-Лили… ну зачем же вы плачете, - разнервничался Лат, а я замотала головой.

- Все в порядке. Это от счастья… - вытирая нос и щеки ладонью, тихо проговорила я и, наконец успокоившись, спросила: - Интересно, где это он…

- Не знаю.

- Откуда у тебя это фото?

Лат некоторое время молчал, будто решая, и наконец ответил:

- В личных вещах есть несколько фотографий. Я там убираюсь…

Я перевела взгляд на Лата и, понимая, что он нарушил правило, произнесла:

- Спасибо. Я никому не скажу. Но Ричард все-равно узнает...

- Я и не буду скрывать от кун-Ричарда, - покачал он головой.

- Пусть наказывает нас двоих, вернее троих… - уверенно кивнула я.

- Не думаю, что кун-Ричард будет недоволен больше, чем обычно. Фото лежит не в сейфе. Для вас оно больше значит, чем для него... - успокоил Лат, чтобы меньше меня волновать, а я опустила взгляд и, перевернув фото, вновь застыла.

“Ричарду 4 года” - гласила надпись неровным почерком на обороте, и я провела по ней пальцами. Интересно, кто это написал? Папа? Мама? Кто-то из его родственников? Или воспитатель? Писались ли эти слова с любовью или были простой формальностью? Ответов на эти вопросы я не знала и, чувствуя, что вновь расплачусь, тихо произнесла:

- Лат. Ты даже не представляешь, что ты для меня сделал. Это подарок нам с Сыном в канун дня рождения Ричарда…

Я очень хотела спросить, какие еще фотографии есть в личных вещах Барретта, но не стала ставить Лата в неудобное положение. Сегодня он и так сделал для меня нечто совершенно невообразимое. Достав смарт, я вопросительно посмотрела на Лата, а он внезапно произнес:

- Возьмите на завтра…

- Я после дня рождения верну, - утирая слезы, вскинула я на него взгляд и приложила фотографию к груди.

Лат улыбнулся и, кивнув, произнес:

- Ужинать пора…

Уже позже, готовясь ко сну, я смотрела на две фотографии. В одной руке я держала пожелтевшее фото четырехлетнего Ричарда, а в другой современное фото с УЗИ сына.

Я оказалась права, когда считала, что Барретт был рожден таким уверенным, спокойным, не по годам мудрым и целеустремленным.

“Ричард Старший и Ричард Младший”, - улыбнулась я и, сложив две фотографии вместе, положила их под подушку.

Мне казалось символичным, что в день рождения Ричарда я получила его детское фото, и очень хотела, чтобы его сын был похожим на отца.

“Будьте осторожны со своими желаниями — они имеют свойство сбываться".

М.А. Булгаков

Мы ужинали в ресторане "Sky Pacific", на последнем этаже одноименного пятизвездочного отеля-небоскреба. За столом сидели мои подруги - Джули с Эмили - мы, соскучившись, разговорились обо всем на свете, и мне казалось, что я уже все это когда-то проживала, еще в прошлой жизни, до встречи с Ричардом. Я помнила и этого официанта с таким выражением лица, будто он решал проблему роста внешнего долга Америки, и этот яркий закат над Сиэтлом, с уставшим красноватым диском в колесе обозрения. Походило на дежавю. Но было одно отличие. Если раньше я себя здесь чувствовала чужой, то теперь, зная, что это область мира Барретта, став его частью, я ощущала себя комфортно, как в железных тисках своего мужчины.

У стеклянных дверей показался метрдотель мистер Оуэн, который вел к нашему столику Аврору с Латом. Поздоровавшись с моими подругами, они подсели за наш столик, рядом со мной.

Джулия рассказывала о своей стремительной карьере и возможном переезде в Нью-Йорк, об Энди, который был готов переехать вместе с ней, а мы с Рори переглядывались. С тех пор, как Лат нам рассказал о своей теории, мы с Авророй рассматривали людей и их отношения именно сквозь эту призму. Для нас его суждения стали Аксиомой.

“Женщина-Разум” - читала я в ее глазах и соглашалась. Она перевела взгляд на Эмили, и мы вместе задумались. В это время Эмми, как истинный экстраверт, показывала нам на смарте очередную серию фотографий своего сына, которые она в большом количестве выкладывала в Инстаграм, и ее глаза светились счастьем.

“Ближе к любви, тебе не кажется?” - посмотрела Аврора на меня.

“Согласна. Ей просто не повезло с мужчиной, в которого она влюбилась. Он не развил ни один из своих Векторов”, - кивнула я, а в зал в это время зашла еще одна пара. Крис и его бойфренд Ксавье.

Мы переглянулись с Авророй и посмотрели на Лата.

“Это работает и на людях с нетрадиционной ориентацией?”

“Почему бы нет?” - пожал он плечами, и пока Крис со своим другом подсаживались за наш столик, мы с Авророй присмотрелись внимательнее.

Крис был задумчив и присутствовал за столом только частично. Повернув голову в сторону, он рассматривал лица в зале, и я понимала мотив его поведения - он искал новый образ для своей будущей картины. Однако, ревнивый Ксавье тут же нахмурился, и мы с Авророй переглянулись.

“Крис разум, Ксавье любовь”, - сделали мы с ней вывод и не ошиблись. Ксавье обиженно сказал что-то Крису на ухо, а Крис ему улыбнулся, будто желая показать “не нервничай, я с тобой”.

Подошли официанты, принимая заказ от вновь прибывших, а к нашему столику уже приближались новые гости. Кэтрин Шейд и Гарри Чейз. Они держались ровно, одинаково улыбались и обсуждали дела галереи.

Кэтрин что-то шепнула на ухо Гарри, и он отрицательно покачал головой.

“Нет, Кэт. Контрольный пакет акций останется у меня”, - обозначил он ее границы. Она не стала возражать, но я почувствовала, что его отказ ее задел.

“Как два хищника в одной клетке...” - вздохнула я, а они, сев за стол, погрузились каждый в свой смарт. А зря - потому что на Кэтрин тут же обратил внимание молодой красивый саксофонист из джаз-банды, игравшей что-то на небольшой эстраде.

“От них веет холодом...” - отметила Рори, и я была с ней согласна. В свое время я оказалась права на их счет, когда говорила, что слишком много разума и самодостаточности было в каждом из них.

“Смотри, как на нее смотрит музыкант и как хочет ей понравиться...” - указала я в сторону эстрады, и Аврора кивнула.

Тем временем вечер набирал обороты, слышалась какая-то музыка, а метрдотель вел к нашему столу очередных гостей. Эльза Хоуп и Генри Митчелл.

“Красивая пара...” - про себя отметила я.

Генри, как истинный джентльмен, отодвинул стул даме, однако не успел он сесть рядом, как зазвонил его телефон. По крайней мере, мне так показалось - потому что он вытащил смарт из внутреннего кармана пиджака и начал тихий разговор. Звонили из его больницы, он отдавал какие-то распоряжения жестким тоном, а также говорил собеседнику о своей жене и ребенке. Сути разговора я не знала и не прислушивалась, но и так было понятно - Генри был за них ответственен.

Завершив разговор, он посмотрел на Эльзу и, улыбнувшись, о чем-то задумался. Его лицо было спокойным и сосредоточенным, но он, так же, как и Крис, был не здесь. Я понимала отстраненность Генри - он думал о своей работе и семье. О больном ребенке и жене. Я чувствовала, что его тяготили эти узы. Они были для него Цепью, Крестом, который он тащил на себе и который отвлекал от его Миссии. Эльза сидела рядом и не мешала ему. Напротив, своим присутствием она ему помогала.

Она изучала Генри взглядом, полным понимания и любви, и тихо вздыхала. Наконец, она накрыла его ладонь своею, и Генри посмотрел на нее.

“Я с тобой...” - говорил ее взгляд, и Генри, улыбнувшись, ей ответил: “Я знаю”.

Аврора, которая тоже наблюдала за ними, повернула голову ко мне, и у нас не было сомнений, что здесь мы наблюдали еще одну пару Разума и Любви.

Однако, не успели они насладиться обществом друг друга, как телефон Эльзы ожил, и она, извинившись перед Генри, ответила на звонок.

- Макс, родной мой, как ты? - послышался ее голос, полный любви, а мое сердце в очередной раз больно кольнуло чувство вины.

Она что-то ему говорила, кивала, рассказывала о себе, он в свою очередь что-то отвечал, а я, наблюдая за Эльзой, желала ее сыну найти свою судьбу и мысленно пыталась понять кто он - Любовь или Разум. В нем чувствовался Разум, но вел он себя со мной как Любовь. Для Разума он слишком много отдавал, пытаясь вытащить меня из Любви к Ричарду.

- Сынок, мы с отцом всегда тебе говорили, главное на свете - это Любовь, - говорила Эльза, и я грустно покачала головой.

Теперь было понятно, почему Макс выглядел, как Мужчина-Любовь, таковым не являясь. Почему ему было сложно найти свой путь. Из самых лучших побуждений Эльза и ее бывший муж, который, скорее всего, тоже был Любовью, меняли суть своего сына.

“Дождь пошел”, - послышался тихий голос Лата, и я, улыбнувшись, подняла голову. Вечернее небо затянуло тучами, а на купол Скай-Пасифик упали тяжелые капли дождя.

“Дождь пошел”, - тихо повторила я, слыша мерный шум, и мне даже стало грустно, что стеклянный купол нас защищает. Я любила мои диалоги с дождём.

Между тем, гости продолжали прибывать. Здесь были и моя помощница Беатрис с мистером Олди, и мистер Сандерс со своей женой Лесли, и ребята с базы, которых я недавно видела на выставке. Стол, во главе которого я сидела, становился все длиннее и длинее, юркие официанты только успевали приносить горячее и напитки, а я никак не могла понять, по какому поводу собралось так много людей. Одно было ясно наверняка - все эти люди за последние несколько лет как-то участвовали в моей жизни.