Dave Admirer - Девочка Дьявола. Нарушитель.

- Думаю, так и будет.

- И как ты к этому относишься?

- Очень переживаю, - грустно улыбнулась я. - Сейчас, даже отправляя его в школу, дергаюсь и нервничаю. Но если отбросить эмоции, я считаю это правильным решением. Его научат военному делу. Порядку. Самоконтролю. Укрепят дисциплину.

Мой сын был не только мальчиком-разум, он, как и отец, был Воином, ему это нравилось, и я, как мама, развивала и поддерживала в сыне эту ипостась.

Джулия вновь бросила взгляд на фото Рика с винтовкой и улыбнулась.

- Уверена, он в обиду себя не даст.

- Однозначно, - кивнула я, вспоминая как он сегодня ловко орудовал нунчаками.

Подруга перевернула еще одну “страничку фотоальбома” и увидела Рика на колесе обозрения в Калифорнии.

- Это мы весной летали с Лесли Сандерс и ее младшей дочерью отдыхать в Эл.Эй, - прокомментировала я.

- Не боится высоты?

- Нет, что ты, - ответила я, а память меня вновь вернула в тот апрель.

Весенняя поездка мне запомнилась и тем, что я нечаянно встретилась с Мартой. Мы уже закончили ужин в одном уютном ресторане в Малибу и на выходе столкнулись с немкой в сопровождении солидного мужчины лет пятидесяти.

В бомонде ходили разговоры, что Марта переехала в Калифорнию, бизнес у нее шел очень хорошо, и она начала встречаться с одним известным кинопродюсером из Голливуда. Мы поговорили несколько минут на светские темы, однако, несмотря на ее красивую улыбку, мне казалось, что тема Барретта для нее не закрыта, и ей нелегко далась эта неожиданная встреча.  Не будь со мной Рика, который смотрел на Марту Барреттовскими глазами, немке было бы проще. Иногда она бросала взгляд на моего сына, и я понимала, о чем она думает. Через пару минут мы попрощались, каждый пошел своей дорогой, но, как позже отметила Лесли “взгляд на окружающих и на своего бойфренда у нее был какой-то скучающий”. Я была согласна с Лесли, несмотря на то, что выглядела Марта сногшибательно, казалось, ей было скучно и пресно на этом празднике жизни и с этим мужчиной. Я не знаю, по какой причине она, после расставания с Ричардом, решила больше не беременеть, может быть, возраст не позволял, или по каким-то другим обстоятельствам, но я пожелала ей найти свою гармонию.

Джулия перелистнула фото, где Рик стоит у большого иллюминатора на подлодке, и, внимательно рассматривая моего сына в интерьере бильярдной, спросила:

- Странный какой-то океанариум.

- Это мы в Сингапуре на барреттовской субмарине.

- Это личная что ли?

- Ну да, - кивнула я.

- Вы, конечно, много путешествуете. Твой сын уже многое повидал в таком возрасте. Неудивительно, что он развит не по годам.

- Ты права. Он уже к четырем годам объездил весь мир, и, главное, ему это нравится.

Подруга кивнула и вновь перевела внимание на мой смарт.

- Это дом твоих родителей? - Джулия рассматривала изображение крыльца, где стоял Рик.

- Да, - грустно улыбнулась я.

В свое время я приняла решение не продавать этот дом. Слишком много воспоминаний с ним было связано. Мне казалось, так я сохраню память о родителях. Память о том, что сделали для меня папа и мама. К тому же, я очень хотела, чтобы Рик знал - у него были дедушка и бабушка. Пусть он лично с ними и не знаком.

Джулия молча кивнула и открыла очередное фото, где Рик стоял в офисе Барретта у окна, за которым открывалась панорама верфи. Кадр выхватил и Ричарда, который зашел в этот момент в кабинет.

- Это мы в офисе, - улыбнулась я, вспоминая, как объясняла маленькому Ричарду, что такое "ро-ро", и как рассказывала ему о классификации судов, еще будучи беременой.

- Ты права. Рождение ребенка его совсем не изменило и не смягчило. Взгляд спокойный, ровный. Ни эмоции.

- Да, он не изменился,  - кивнула я, а Джулия, вновь посмотрев на их совместное фото, покачала головой.

- Как же он похож на Барретта.

- Не то слово, - улыбнулась я, вновь вспоминая и мимику сына, и его жесты, и его самостоятельность и даже две его макушки.

- У твоего Барретта, конечно, сильные гены, - ответила подруга и добавила: - Хотя мой отец всегда говорил, что ребенок - это лотерея. Неизвестно, каким он уродится.

- Я очень рада, что он пошел в Ричарда, - ответила я и про себя добавила: “я об этом молила и каждый день просила Высшие Силы”.

- От тебя-то хоть что-то есть в этом ребенке?

- Есть, но совсем немного, - усмехнулась я. - Глаза серые, а окантовка темно-голубая. Правда, отдает холодом. Ресницы мои. У Ричарда они не такие выразительные. Все остальное Барреттовская порода. Даже походка Ричарда.

- Лоб большой. Башковитый.

- Да, сообразительный, - коротко  ответила я, стараясь не хвастать перед другими развитостью своего ребенка.

- Так он сейчас в садике?

- В подготовительной группе.

- Не рано? Ему только сегодня четыре исполнилось.

- Он быстро воспринимает информацию, ему это интересно, он постоянно что-то изучает, - все же пришлось ответить мне, и я про себя подумала "Не зря у меня резались сразу все зубы мудрости". - Но я, конечно, стараюсь его не перегружать. Когда вижу, что он начинает хмурить лоб и сдерживает дыхание, переключаю его внимание.

- Вижу, ты его хорошо изучила.

- Все еще изучаю, - улыбнулась я.

-  А как в плане характера?

- Весь в отца, - улыбнулась я. - Немногословный, не любит вторжение на свою территорию, упрямый, как Дьявол. Когда у него был кризис трех лет, который случился у него гораздо раньше, ох и непросто было с ним, - покачала я головой, вспоминая его тяжелый взгляд исподлобья. - Порой приходилось быть жесткой, чтобы обозначить границы дозволенного.

- А Барретт в воспитании принимает участие?

- Пока сын был совсем маленьким, мало конечно, но, безусловно, следил за его состоянием, обозначал свое присутствие.

- Как обозначал? - с интересом спросила Джули, и я улыбнулась.

- Иногда, очень редко, позволял нам оставаться в своем кабинете, пока работает.

- Не мешал ребенок?

- Нет, не мешал, - ответила я и про себя тихо улыбнулась, вспоминая эти нечастые моменты.

Находясь рядом с отцом, Рик становился более сосредоточенным, не капризничал, играл в кубики вместе со мной на ковре, и казалось, будто сын ловил энергетику отца и быстро настраивался на нее.

- На руки брал сына?

- Редко. Только если нужно было куда-то его перенести или поставить.

В таких случаях Барретт брал ребенка за штанишки или за ползунки в районе спины и переносил его в другое место, безопасное, или где ребенок не мешал. В такие моменты, он напоминал Тигра, который тащил в зубах своего детеныша, однако, в его энергетике не прослеживалось ни умилительных эмоций, ни теплоты.

- А как Рик к этому относился? Не боялся?

- Нет, наоборот, ему это нравилось, - улыбнулась я, вспоминая как малыш, совершенно не обращая внимания на жесткие пальцы Барретта, что-то лепетал, размахивая руками.

- Реально на одной волне, - улыбаясь, покачала головой Джулия и, вновь посмотрев на их совместное фото, добавила: - А знаешь, очень хорошо, что твой сын так похож на Барретта. И не только внешне, но и характером. Если бы они не были на одной волне, то Барретт вряд ли им так заинтересовался.

Я промолчала, но Джулия даже не подозревала, насколько близка была к истине.

Я, по большому счету, не была удивлена тем, что Рик будет похож на отца. Я чувствовала энергетику сына, пока носила его под сердцем. Он начал проявлять свой Барреттовский характер еще во мне, начиная с момента, когда выжил, и заканчивая  своим стремительным рождением. Словно уже тогда он торопился увидеть жизнь, ему было тесно в моей утробе.

Каждый раз, улавливая сходство сына с отцом, я благодарила Высшие Силы за то, что они вняли моим молитвам. Если бы сын своей сутью пошел в меня, был мальчиком-любовью, то Ричард, в лучшем случае, потерял бы к нему интерес. А в худшем случае мне бы пришлось нелегко. Я осознавала, кого люблю, и понимала, что ходила по тонкому льду. Как я и говорила ранее, у нас с сыном не было права на ошибку.

Страшнее всего было бы, если ребенок не проявил себя ни в чем. Как это случилось у Чанвитов. Раттана была удивительно мудрой женщиной и превосходной матерью, мистер Чанвит был хорошим отцом, но их сын оказался слабым, безвекторным, и при всей родительской помощи и любви им так и не удалось помочь сыну найти его путь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Тут без вариантов. Я знала, как Барретт поступал с бесперспективными проектами, и благодарила Высшие Силы за этот ДАР - за эту векторность сына вслед за отцом. И чем больше я наблюдала за этим сходством, тем больше убеждалась, что всё было неслучайно. Ричарду Барретту послали свыше такого сына, сохранили ему жизнь, обратили внимание отца на уникальность сына, потому что Ричард и его сын были нужны этому миру, они вели его вперед.

- Я тоже рада этому сходству, - кивнула я, когда ее телефон завибрировал на столе.

- Да, скоро буду, - ответила она, а я, сожалея, что дела Джулии не ждали, с теплой грустью посмотрела на нее.

Я провела подругу до выхода из “Пасифика”, где ее ждала служебная машина с водителем, выделенная ей банком, и, крепко ее обняв, пожелала удачи.

Однако не успела я попрощаться с Джулией, как мой телефон сообщил о приходе СМС.

“Вероятно, очередное поздравление…” - предположила я, но, как только увидела на экране сообщение, улыбнулась.

“Сегодня вы вылетаете в Испанию. Самолет заказан на девять. Вас встретят Круз и Ортега”, - гласило послание от Ричарда.

“Хорошо. Мы будем готовы”, - ответила я и задумалась.

" Вероятно, у Ричарда возникли дела на Косте, и он решил провести с нами время там", - предположила я, но на всякий случай уточнила:

"Ты прилетишь?"

"Да"

"Мы будем тебя ждать", - набрала я и улыбнулась. Мой Демиург со своей непредсказуемостью остался верен себе - мы ехали на отдых в Испанию.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сын любил путешествия, будь то поездки в Азию или в Европу - сам процесс исследования новых мест его увлекал. Эта поездка в Испанию была для него не первой, но учитывая, что Рик рос и каждый день открывал для себя мир, Андалузия стала для него очередным объектом исследования и новых открытий.

Вот уже неделю мы отдыхали на Коста-дель-Соль. Ричард из Вашингтона вылетел в Ферроль, где его ждал Алькасар, а мы, в связи с хорошей солнечной погодой, практически со всем персоналом перебрались на “Нарушитель”, стоявший на рейде. Несмотря на то, что Рик обожал водную природу, что было неудивительно, на яхте безвылазно мы не сидели.

Посетили местный сафари-парк, населенный африканскими животными, покатались на аттракционах в Тиволи-World, и даже прогулялись в Бенальмадене по уютному Палома-парку с его кричащими павлинами и страусами. Однако больше всего сыну понравились тигры в Фуэнхирольском биопарке.

- Помнишь, мы таких же в Тае видели и в Синге, - улыбнулся Лат, стоявший у вольера рядом.

- Как у папы на плече, - внимательно наблюдая за грациозным хищником, констатировал сын и, бросив на меня внимательный взгляд, заявил: - Я хочу такую же.

Еще летом, когда мы были в Азии, Ричард разрешил сыну флэш-тату Тигра и уже на следующий день Рик с довольным видом посматривал на свое плечо, по которому спускался хищник с золотистыми подпалинами.

Однако, исследованием Коста-дель-Соль наше путешествие не закончилось. Рик всегда  был легким на подъем, и мы воспользовались возможностью нашего джета. Слетали в Мадрид, осмотрели королевскую оружейную палату и, возвращаясь, сделали недолгую остановку в Барселоне, где посетили военный музей.

Каждый раз, когда я заказывала джет и поднималась по трапу самолета, у меня было искушение полететь на север, к Ричарду, но мы с сыном понимали - он работает, и ему не стоит в данный момент мешать, иначе он направил бы нас в Ферроль, а не на Косту.

Светская жизнь нас тоже не обошла стороной.

Узнав о нашем появлении на Косте, Лола дель Алькасар организовала в честь нашего приезда ужин в Трокадеро, пригласив туда массу народа. Гвоздем программы, безусловно, стал Рик, или, как его окрестили, маленький Рикардо.

Испанцы, вернее южане-Андалузцы с их темпераментом и совершенным отсутствием границ личного пространства, порой раздражали моего недотрогу, а Лола и ее дочери, так и норовили ухватить Рика на руки и затискать его. Последнему подобная фамильярность совершенно не нравилась, и он старался уйти от чужих рук. В такие моменты он принимал серьезное выражение лица, его губы становились узкими, а взгляд сосредоточенным.