Dave Admirer - Девочка Дьявола. Нарушитель.

Но Джулия продолжала рассматривать стойку ресепшена, на которой синим сапфиром, в стиле отеля, мерцала надпись “Арт Харт Пасифик”.

- Тебе не нравится название? - с интересом спросила я.

- Напротив. Очень нравится. Символично получилось. “Харт Пасифик”... - будто пропела она, и на ее лице заиграла хитрая улыбка. - Марте особенно должно понравиться.

- Март тут ни при чем. И я спросила разрешения у Ричарда.

- И он не возражал? - приподняла она бровь.

- Он прагматик. Ему все равно, - пожала я плечами и с нежностью в голосе добавила: - Пусть у Океана будет маленький кораблик с сердцем.

- Ну да, у твоего Барретта его-то нет, - скривилась Джулия.

- Оно ему и не нужно, - улыбнулась я. - Я его люблю именно таким.

- Ну хоть галерею тебе открыл, - недовольно продолжила она.

- Если честно, я еще хотела и образовательный центр открыть, но Ричард отказал.

- Почему?

- Ну как теперь понимаю, слишком большая нагрузка для меня, а я ему нужна бодрая и полная сил.

- Циничная сволочь, - металлическим голосом произнесла подруга.

- Он этого и не скрывает, - пожала я плечами и, вспомнив их постоянные ссоры со Спартанцем, подумала, что Джулия тоже была недовольна переработками Дугласа.

- Что? Я вижу, ты что-то подумала обо мне, - отметила проницательная подруга.

- Напомни мне, почему ты так часто ссорилась с Дугласом?

Я внимательно посмотрела на нее - при упоминании о Дугласе ее лицо не изменилось.

Она некоторое время размышляла, соглашаться со мной или нет, и, наконец, кивнула.

- Поняла твою мысль. Да, мне не нравилось, что Дуглас постоянно пропадал на работе. Я хотела нормальной личной жизни, хотела нормальных уикендов и совместных вечеров. Я хочу, чтобы мой мужчина был рядом.

- Ну и вот, - улыбнулась я. - Чем твое желание отличается от желания Барретта? Цели, может быть, у вас и разные, но сути это не меняет.

Она некоторое время молчала, вероятно, проводя параллели, и, наконец, скривившись, произнесла:

- И все равно твой Барретт - циничная сволочь.

- Я ...

- Знаю-знаю, - протянула она, - ты его любишь.

- Спасибо, - улыбнулась я, а она махнула рукой на меня с видом “тебя не переубедишь”. - Ну так как? Пойдем в “Скай”. Я уже пообедала, не знала во сколько ты освободишься, а тебя хоть нормально покормлю.

- Да ну, дома поем, - застеснялась Джули, но направилась за мной к выходу.

- Знаю я, как ты питаешься, - недовольно пробурчала я, закрывая галерею.

- Ну почему же, - возразила Джулия. - Энди очень вкусно готовит. Или закажет что-нибудь из моего любимого китайского ресторанчика.

Я бросила на нее внимательный взгляд и улыбнулась, подтверждая свою мысль, что время все расставило по своим местам. Спокойный рассудительный Энди, который терпел резковатый характер Джулии и заботился о ней, подходил моей подруге гораздо больше.

Поднимаясь в лифте, а затем рассаживаясь в лаунж-зоне “Скай-Пасифик”, мы разговаривали об Эмили, о ее жизни, которая за эти полтора года практически не изменилась, но параллельно я думала о том, как начать другой разговор.

Как только я сделала заказ для Джулии, и услужливый официант удалился, подруга внимательно посмотрела на меня и серьезным тоном произнесла:

- Шутки шутками, но Марта не объявлялась?

Своим вопросом подруга попала в цель. Именно об этом я и хотела с ней поговорить.

- Да, ситуация некрасивая получилась, - скривилась я.

- Выкладывай, что случилось? - нахмурилась подруга.

- Марта, кажется, решила подослать своего человека работать у меня. Элеонор Гриффит. Но я не догадалась, что это ее рук дело, и рассказала Барретту. Ну как рассказала. Просила у него совета, брать ли эту Элеонору помощницей.

- Ну так и норм, - уверенно произнесла Джулия. - В чем беспокойство?

- Все-таки это наша с ней холодная война, и жаловаться на нее я не собиралась. Просто так получилось.

- Все получилось так, как должно было. Ты ее еще пожалей. Уверена, будь ее воля, она бы тебя стерла с лица земли, не задумываясь.

Я вздохнула - у меня были противоречивые чувства к Марте. С одной стороны - если бы она не была удобна Ричарду, он бы давно от нее избавился. Я знала, что Марта пожертвовала многим, чтобы быть с ним, я знала, что она любит его, и ее выпад в мою сторону - попытка сохранить то, что ей дорого. Но с другой стороны, я не собиралась играть в святую и отказываться от того, кого любила больше жизни.

Просто, в отличие от Марты, я принимала Ричарда таким, какой он был, а она, в силу своего независимого и, вероятно, хищного характера, пыталась уничтожить соперницу, не понимая, что ведет борьбу не со мной, а с Барреттом. Ведь если исчезну я, то мое место может занять кто-то другой, и все ее противостояние больше походило на войну с ветряными мельницами.

- Ну-ка, покажи мне эту Элеонору - профиль и анфас? - между тем продолжила Джулия.

Я протянула ей планшет, и она, изучив ее фото и CV, сделала выводы:

- Внешность обычная, но взгляд уверенный. Как ты ее вычислила?

- Два момента. Первое. Реакции Ричарда… Он дал мне совет взять Бесси вместо крепкого профессионала. Но и тогда я еще сомневалась, - я замолчала, подбирая слова: - В свое время он поставил в Сингапуре Дугласа, у которого тоже не было опыта работы.

Безусловно, он был под присмотром Чанвита и самого Барретта, но все же.

- Поняла твою мысль, - спокойным тоном произнесла Джулия, будто мы сейчас обсуждали не Дугласа, а кого-то постороннего, - свой человек с хорошими задатками гораздо важнее любого профессионала, если ты ему не доверяешь.

- Да, именно.

- А второй момент?

- Он забирает меня в Германию в конце декабря. По делам, ну и на Рождество и Новый Год.

- У него и в Германии бизнес? - спросила Джулия.

- Ну, там его бизнес-партнер, - уклончиво ответила я и добавила: - Если бы он планировал провести со мной зимние праздники в Европе, то ему не было бы смысла забирать меня в ноябре из Испании.

Джулия некоторое время изучала мое лицо и, наконец, растянула губы в довольной улыбке.

- Если отбросить тот момент, что твой Барретт редкостный гад, то в данном случае он молодец - наказал Марту за шпионаж. “Один - ноль” в твою пользу.

- Я не веду счет, - покачала я головой.

- И все же, за это нужно выпить, - произнесла она, а в наш уютный лаунж-зал уже входил официант с бутылкой рубинового Лафита.

Сегодня Марта встала раньше обычного. Накинув шелковый пеньюар, она прошла к окну и уверенным движением отодвинула тяжелую штору. По глазам ударил утренний свет, хотя светом это нельзя было назвать. Хмурое декабрьское небо уныло смотрело в окно. Она перевела взгляд на парк, где выравнивал кусты садовник в дождевике.

Может быть, съездить в солнечную Калифорнию на праздники, или, напротив - в горный Аспен, где они с Ричардом провели чудесный уикенд на прошлое Рождество. На секунду она улыбнулась воспоминаниям, но улыбка застыла и сползла на нет.

Нет, в Аспен ехать не стоило. Будет напоминать о прошлогоднем совместном отдыхе, которого не случится в этом году. Много чего не случится из того, что она запланировала.

Марта тем же уверенным движением задернула штору, когда в дверь постучали, и ее верная горничная вкатила столик с завтраком.

- Данке, Грета, но я сегодня позавтракаю внизу. Только кофе оставь.

Грета кивнула и, оставив чашку с эспрессо на туалетном столике, тихо удалилась.

Отпив горького кофе, Марта закрыла глаза, смакуя аромат. Ричард был таким же, как этот эспрессо. Горьким. Концентрированным. Сложным. Но этот тяжелый вкус она бы не променяла ни на одну сладко-приторную смесь. Она сделала еще один глоток и задумалась.

В свое время она была рада услышать, что Барретт увез Лилит в Испанию, и не скрывала этого. И тогда она была почти уверена, что он вернул Лилит в свой круг только для того, чтобы, приезжая в командировку, иметь под рукой очередную любовницу. Учитывая, что его бизнес в Европе набирал обороты, Марта была почти уверена, что в планах Барретта было оставить там Лилит на ПМЖ для своего удобства. Она понимала, что Лилит не меркантильна и влюблена в Барретта. И все же мисс Харт не могла не замечать того, с каким цинизмом он использовал ее, отправив в Европу. Это должно было стать ударом по самолюбию Лилит, а значит, рано или поздно девушке надоест быть “походной любовницей” раз в месяц, а то и реже, и эта связь сойдет на нет сама собой. Так размышляла Марта. И в её реальности всё встало на свои места. Вновь ее жизнь не ограничивалась пригородом Сиэтла, вновь она часто ночевала в пентхаусе, вновь она продолжала наслаждалась спокойствием, и запертая дверь, мимо которой она проходила почти каждый день, не цепляла взгляд. Даже тот факт, что ее дверь в пенте тоже закрывалась на ключ, не мог огорчить ее. На неофициальные связи она закрывала глаза. Марта перестала думать о раздражителе по имени Лилит Ева Харт. Тем более, что ее отношения с Барреттом были стабильными, она продвигала свой бизнес, и Ричард даже оказывал помощь и давал советы, когда Марта просила. Но ключевым словом в ее уверенности оказалось “почти”.

Ее спокойная жизнь закончилась так же неожиданно, как и началась - когда Барретт вновь обозначил границы Марты по причине возвращения Лилит. Она с достоинством приняла эту новость и с гордо поднятой головой уехала из “Пасифика”. Но даже тогда Марта надеялась, что Ричард будет приезжать в резиденцию чаще. Ведь она так отличалась от Лилит. Она не только вложила много сил в эти отношения, но к тому же была уверенной в себе, интересной женщиной, умела быть самодостаточной, независимой, была успешной бизнес-вумен, на нее засматривались мужчины, и у них с Барреттом было пусть и небольшое, но прошлое. Это всё должно было играть роль в сопоставлении. А после того, как Лилит отправили в Испанию, Марта укоренилась в мысли о своем более высоком положении в глазах Ричарда. Но, как оказалось, она ошибалась. По приезду Лилит, Барретт оставался в городе, как и всегда, не меняя своего графика и получалось, ему было совершенно всё равно, с кем проводить время. Это не могло не черкнуть по ее женской гордости, но она проглотила и эту горькую пилюлю, и даже услышанный нечаянно разговор Лата с сестрой, из которого она узнала, что Лили позволили открыть галерею, она отодвинула в сторону. Включила полный игнор, считая, что будет выше этой ситуации.

Однако ей начали поступать звонки от знакомых с намеками на то, что видели Ричарда на ужине в “Скай Пасифик” с молодой интересной девушкой, и она поняла, что все ее представления об их с Ричардом взаимодействии - лишь миф, и не за горами тот день, когда Барретт начнет выводить в свет новую любовницу. Этого Марта проигнорировать не могла и решила действовать.

И вновь ее мысли и инстинкты сгруппировались в едином порыве, словно перед прыжком.

Лилит только подумала об объявлении о наборе персонала, а немка уже знала, что в галерею потребуется толковая помощница. Профессионал. Таким, на кого бы Харт обратила внимание. Средний уровень ее не интересовал - кандидатура должна была выстрелить. В базе клиентов Марты значилась не одна галерея, что в Сиэтле, что в Лос-Анджелесе, и ей на ум пришли сразу несколько человек.

План возник мгновенно. Сама немка не могла предпринимать никаких действий - каждый ее шаг фиксировался службой безопасности. Однако у нее были два верных союзника, которым она доверяла - ее помощница Вирджиния и Грета. Именно Вирджи и завербовала Элеонор Гриффит. Быстро, практически сразу. Что Марта, в силу отсутствия времени, посчитала хорошим стечением обстоятельств.

Но всё пошло не так. Гриффит отказали в должности, и вечером того же дня Барретт вызвал Марту к себе в офис.

Она догадывалась, что ее раскрыли, только не понимала, каким образом. Барретт не тот человек, кто будет копаться в тонкостях галерейный дел. Элеонор с точки зрения службы безопасности была совершенно чиста, легенда была правдивой - ее отец был гипертоником. К тому же, Марта была осторожна - напрямую они с девушкой никогда не встречались.

В любом случае, она не боялась этого разговора и была готова ответить за свои действия.

Ричард сидел в своем кабинете, он только что закончил совещание и, как обычно, работал на ноуте. Пол закрыл за ней дверь, и она, медленно подходя к массивному столу, спросила:

- Ты хотел меня видеть?

- На рождество ты остаешься в Сиэтле, - коротоко начал Ричард.

Марту, конечно, эта информация не обрадовала, но она предполагала такой исход их беседы и держала лицо, несмотря на тяжесть в висках от ревности.