Павлик в этот момент высунул язык и показал на него пальцем.

– Что ты хочешь, мой ангелочек? – встревожилась Виола. – Ты хочешь кушать, да?

Павлик отрицательно затряс головой.

– Ты хочешь пить?

Павлик утвердительно кивнул.

– О Мадонна, ребенка мучает жажда! – встревожилась Виола. С одной стороны, она очень боялась оставлять Павлика одного, а с другой – она не могла допустить, чтобы ребенок мучился от жажды. – Что же делать?..

Павлик замычал еще громче, показывая, что он может умереть от жажды. Сердце Виолы не выдержало.

– Посиди здесь, никуда не ходи! – сказала она, вскакивая с кресла. – Я сейчас принесу тебе водички… Скоро объявят посадку! Моменто…

И она понеслась, расталкивая людей, в сторону буфета.

Павлик тем временем, оглядывая просторный зал ожидания, подумал о том, а не зря ли он доверился этой тетке? Конечно, Виола была доброй, она обещала покатать его на самолете, но что делать с мамой, с папой, с сестрой Люсей?

Вот если бы Люся не была такой сердитой, то он, наверное, остался бы… Или лучше улететь с Виолой в эту Италию, которой он в глаза не видел?..


– Родители меня убьют, это точно! – прошептала Люся. – Рита, мы уже сколько времени тут бегаем, но его не нашли…

– Заглянем еще в тот зал! – сказала Рита. – Мы не могли ошибиться…

Они в очередной раз побежали между рядов кресел, в которых сидели и даже лежали ожидающие своего рейса пассажиры.

– Знаешь, дело даже не в том, что скажут мне родители… – запыхавшись, продолжила Люся. – Я сама всю жизнь буду чувствовать себя виноватой. Бедный Павлик… ведь я даже не успела сказать ему, как я люблю его! Мой бедный, глупый братишка, куда же ты пропал…

И Люся опять заревела.

– А там кто сидит? – вдруг сказала Рита, вставая на цыпочки. – Вон в том углу, возле окна?

– Где? – размазывая по лицу слезы, без всякой надежды оглянулась Люся. – У какого окна?

– Да вон, возле самого крайнего окна… – взволнованно произнесла Рита. – В светлой курточке… Ой, это он! Это Павлик!

– Павлик! – чуть не задохнулась от счастья Люся. – Павлик…

И она побежала к брату по узкому проходу, на ходу перепрыгивая через чужие чемоданы и сумки – вероятно, в этот момент Люся могла поставить мировой рекорд по бегу с препятствиями – так быстро она преодолела расстояние, разделяющее ее с братом.

– Павлик…

Никаких сомнений быть не могло – в самом углу зала ожидания сидел пропавший мальчишка и как ни в чем не бывало с любопытством таращился по сторонам. Павлик еще никогда не бывал в аэропорту. Окружающая обстановка вызывала у него интерес.

– Павлик, я чуть с ума не сошла! – Люся заревела, потом засмеялась, потом снова заревела. Она обнимала и тормошила брата, а тот смущенно отворачивался, всем своим видом показывая, что он тут ни при чем. Как будто он совершенно случайно сюда попал…

Рита тоже обрадовалась, что брат ее подруги нашелся.

– А где Виола? – спросила она, оглядываясь по сторонам. – Наверное, надо заявить на нее в милицию… Павлик, где Виола?

Павлик недоуменно развел руками – понятия не имею, мол… На самом деле он не понимал, отчего Люся и Рита так разволновались.

– Ладно, пошли отсюда… Ну ее, эту Виолу! – пробормотала Люся, продолжая обнимать брата. – Скоро родители придут, а нас дома нет. Вот переполох поднимется!

Они взяли мальчишку за руки и быстро пошли к выходу.


В буфете толпился народ. Все торопились, ругались и никого не пропускали без очереди.

Виола хотела поскорее купить сок для Паоло, но, с другой стороны, она решила не привлекать к себе внимание. Нервничая, она отстояла очередь и купила пакетик сока.

«На месте ли мой маленький Паоло? – думала она, возвращаясь обратно. – Может быть, его надо было взять с собой?»

Виола вошла в зал ожидания и сразу же увидела, что Павлика нет на месте. «Куда же он пропал?!» – взволновалась она, оглядываясь вокруг, и тут заметила, что Павлика ведут к выходу Люся и Рита. Значит, они все-таки нашли его…

Поднимать скандал и отнимать у самоуверенных девчонок маленького Паоло не имело никакого смысла – сразу бы выяснилось, что он вовсе не ее сын. Виола обреченно села в кресло рядом со своей сумкой. Ну вот, у нее отняли ее сыночка… А она так надеялась, что впереди ее ждет счастливая жизнь, в которой она больше не будет такой одинокой!

– О Мадонна, что же мне теперь делать…

Маленькая белая собачонка ткнулась ей в руки. Откуда она тут взялась? Наверное, спала где-нибудь под сиденьями… Виола достала бутерброд с колбасой и скормила всю колбасу собаке.

Теперь та преданно смотрела на нее карими глазами и виляла коротким лохматым хвостом.

– Объявляется посадка на рейс Москва – Рим, пассажиров просим пройти на посадку… – объявили по громкой связи.

– Пора… – вздохнула Виола.

Собачка тихонько тявкнула и еще сильнее завиляла хвостом.

«Может быть, взять ее с собой? – вдруг подумала Виола. – Она будет жить вместе со мной, охранять по ночам мою пиццерию… С собакой я не буду такой одинокой!»

Виола выложила из сумки кое-какие вещи. Бездомная псина поняла все без лишних слов. Она запрыгнула в сумку и свернулась калачиком.

– Сиди тихо… – прошептала Виола. – Тебя никто не должен заметить! А в Риме я сразу же куплю тебе красивый поводок и ошейник…


Следующим днем была суббота.

Сияло солнце, и пахло тополиными почками. Рита с Люсей встретились с утра пораньше. Они так соскучились друг по другу, словно сто лет не виделись!

– Начало только через час, – сказала Люся. – Не торопись, у нас еще есть время.

– Ох, Люся, я так волнуюсь – наверное, даже еще больше, чем ты! – Рита затормошила свою подругу, защекотала.

– Ой, Ритка, перестань! – засмеялась Люся. – Какое уж тут волнение – обычный смотр талантов…

– Ничего себе, обычный! – возмутилась Рита. – Там в жюри будут все известные московские модельеры. Если тебя заметят, то тебя ждет великое будущее.

Несколько дней назад стало известно, что в Доме творчества молодежи будут проводить конкурс «Серебряный наперсток». Люся решила участвовать в нем. У нее ведь было очень много одежды, сделанной ее руками, и не только одежды – еще и всевозможных сумочек, шляп и даже обуви, которую она тоже любила переделывать.

– Ты не обиделась? – вдруг спросила Люся серьезно.

– Господи, Люсенька, за что? – удивилась Рита.

– За то, что я не пригласила тебя показывать мои модели, – покраснев, ответила Люся. – Если хочешь, я сейчас же откажу Галке или Остаповой.

Предполагалось, что именно Галя Шалевич и Остапова будут выходить на подиум в Люсиных творениях.

– Нет, что ты! – засмеялась Рита. – Лучше я буду сидеть в зале и болеть за тебя. Знаешь, так гораздо интереснее! И вообще, было бы жестоко сейчас отказать Галке – ведь она так мечтала хоть один денек побыть моделью, пощеголять на публике в экстравагантных нарядах!

– Но ты для меня важнее, чем какая-то Галка! – горячо воскликнула Люся.

– Я знаю, и поэтому вовсе не обязательно обижать Шалевич, чтобы угодить мне, – сказала Рита. – Слушай, а твои родители придут?

– Я надеюсь… – вздохнула Люся. – Хотя у них столько дел!

– Они так и не догадались ни о чем? – с любопытством спросила Рита. Она, конечно, спрашивала о вчерашнем происшествии, в результате которого Люсин брат едва не отправился в далекое путешествие.

– Не-а… Сказали, что в скором времени наймут няньку для Павлика, а то им вроде как неудобно все время напрягать меня.

– Вот здорово! – обрадовалась Рита. – У тебя будет столько свободного времени!

Люся всегда мечтала о том, чтобы ее хоть немного освободили от домашних хлопот, но сейчас ее, похоже, такая перспектива не очень радовала.

– В общем, это хорошо, конечно… – нахмурившись, пробормотала она. – Только вдруг эта нянька окажется какой-нибудь дурой и начнет обижать его?

– Но ты же этого не допустишь!

– Конечно, не допущу, – строго сказала Люся. – И еще… ведь мне совсем не трудно иногда поиграть с ним. Знаешь, я вдруг поняла, что никогда с ним не играла – ну, только командовала. «Иди сюда, принеси то, не лезь туда…» Я, по сути, даже не говорила с ним.

– А теперь все будет по-другому?

– Ага! – улыбнулась Люся. – Я вчера с ним целый вечер возилась. Я так хочу, чтобы он хоть слово мог произнести в ответ! Ну, хотя бы по имени меня назвал…

– Может быть, Павлик и заговорит когда-нибудь… – задумчиво согласилась Рита. – Если, конечно, с ним все время заниматься!

Они оказались у Дома творчества и зашли внутрь. Здесь уже была целая толпа народа.

К подругам подбежали Галя Шалевич и взволнованная Остапова.

– Ой, Люсенька, мы так боимся! – в один голос заверещали они.

– Ни пуха ни пера… – пожелала им Рита.

– К черту! – ответили они. – Ритка, потом расскажешь нам, как мы выглядели из зала, хорошо?

– Обязательно! – пообещала Рита. – Ладно, встретимся после показа.

Девчонки вместе с Люсей убежали за кулисы – переодеваться.

Зал был уже полон гостями.

Высокий подиум был выдвинут далеко вперед – чтобы зрители могли как следует разглядеть то, что своими руками сшили участники конкурса «Серебряный наперсток». У самого подиума сидели известные модельеры – и нескольких Рита узнала в лицо. «Вот это да! – мысленно ахнула она, встав на цыпочки. – Столько всяких этих, как их там… мэтров! Ой, и телевидение приехало! Представляю, как сейчас волнуются Галка и Остапова – ведь им выходить на подиум, чтобы показать наряды, которые изготовила Люся! Да и Люся, пожалуй, волнуется не меньше».

Тем временем конкурс начался.

Все в зале расселись по местам, шум постепенно утих.

На сцену вышла ведущая и сказала короткое приветственное слово. Ну, вроде того, что в стране много талантливых детей, им надо помочь и все такое…

– Мы надеемся, что когда-нибудь Москва станет столицей моды! – сказала в завершение ведущая. – В сегодняшнем показе представлено все то, что наши юные модельеры сделали своими руками. А авторитетная комиссия выберет лучшие модели одежды!

И ведущая указала ладошкой в сторону именитых гостей. Все захлопали.

«Ох, Люська, ты должна победить!» – взволнованно подумала Рита, переживая за свою подругу. В скором времени она поняла, что переживает не напрасно.

– Предлагаем вашему вниманию модели Юли Катковой, которая живет в Туле. Она шьет с четырех лет… Теперь ей четырнадцать, и Юля может сшить себе и своим друзьям любую вещь!

На подиум один за другим выходили девчонки и мальчишки в Юлиных нарядах – наверное, у той было много друзей у себя в Туле. Юбки и брюки, платья и костюмы, разноцветные сарафаны, украшенные оригинальной вышивкой… Словом, этой самой Юле мастерства было не занимать. В конце своего показа она вышла на сцену вместе с друзьями, которые представляли ее модели.

– Юлия Каткова, четырнадцать лет, город Тула! – под аплодисменты опять провозгласила ведущая.

Потом были Шурик Щукин, который очень ловко кроил из кожи и брезента всякие необыкновенные плащи и куртки, больше походившие на одежду инопланетян; Лиля Туманян, связавшая собственными руками ажурные легкие накидки; Света Школьник, которая ловко мастерила из бумаги, целлофана и пластиковых бутылок смешные платья и шляпы… конкурентов у Люси было много.

– Завершает наш конкурс показ моделей Людмилы Чернавиной, московской школьницы. Людмиле четырнадцать лет. Поприветствуем ее!

Рита захлопала изо всех сил. Весь зал был набит знакомыми и родными тех ребят, которые сегодня выступали. В проходе между рядами стояли папа и мама Люси – они все-таки смогли прийти на конкурс. «Вот Люська обрадуется! – подумала Рита. – Приятно, когда все хотят тебя поддержать!»

– Платье для отдыха! – сообщила ведущая. – Сделано из остатков крепдешина!

На подиум вышла Остапова в этом самом платье. С гордым видом она дошла до конца подиума, повернулась эффектно перед зрителями, отчего шлейф у ее наряда развернулся, словно хвост у диковинной птицы, и четким шагом пошла обратно. В зале захлопали. «Классное платье! – с восторгом подумала Рита. – В таком даже отдыхать жалко!»

– Вечерний наряд. Обратите внимание, дорогие зрители, что костюм, сумочка и шляпка – все сделано руками Людмилы! – объявила ведущая.

Теперь была очередь Гальки Шалевич. Она немного смущалась, но, в общем, тоже красиво прошлась по длинному помосту перед жюри и зрителями. На ней был брючный костюм обыкновенной синей ткани, но так удивительно скроенный, что непонятно было, где у него швы. Шляпку Люся переделала из старого абажура для лампы, украсив его камешками, бусами и перьями, а сумочка представляла собой сеть из золотой проволоки. Туфельки – Рита это помнила – ее подруга Люся соорудила из каких-то старых сапог, у которых она отрезала голенище и нашила елочной мишуры.