“Доброе утро, мистер Уоррен. Спасибо за назначенную встречу. Но я не приеду. Я чувствую себя хорошо и не хочу отрывать доктора Митчелла от работы и пациентов, которым в действительности нужна помощь. Приношу извинения за беспокойство. С уважением, Лили Харт.”

Перечитав сообщение, я нажала на кнопку “отправить”, после чего быстро набрала СМС и Джули, что сегодня после работы задержусь и поеду в галерею у Броуди.

Наконец, решив таким образом свою дилемму, я поправила фартук ладошками и пошла работать в зал.

День проходил суетно — Крис то и дело надо мной подшучивал, иногда, столкнувшись со мной в узком проходе, он привычным жестом дергал за кончик моего фартука или хватал меня за нос, но я была рада этим детским подтруниваниям — они тоже были одним из кирпичиков моего мира. Работа была как нельзя кстати — она отвлекала меня от ненужных мыслей, а живое общение с посетителями давало мне ощущение некой почвы под ногами, отчего на душе становилось спокойно. Но главное, время не просто шло, она летело, и я даже не заметила, как рабочий день приблизился к концу.

— Ну что, ты готова измазаться в мире прекрасного? — улыбаясь, спросил Крис, ожидавший меня в машине.

— Эта мысль держала меня на плаву весь рабочий день, — кивнула я, и мы тронулись по направлению к Мэдисон стрит.

Выставка была посвящена очень модному на сегодняшний день стилю стимпанк, или, как его еще называли, викторианский футуризм. Мне нравилось это течение — оно давало простор полету фантазии, смешивая Викторианскую Англию, элементы готики и технологии “под старину”. Но главное, в картинах и инсталляциях на фоне немного манерного антуража и механический устройств ярко проявлялись людские образы, лица и их истинная суть — от циничной порочности грешницы до невинной чистоты ребенка.

Рассматривая картину-мозаику, на которой была изображена девушка, вьющиеся волосы которой были сложены из небольших шестеренок и механических деталей, Крис отметил:

— А Морис хорош, вкусно пишет.

— Когда ты уже начнешь выставляться? — спросила я, подходя к картине с механическим сердцем, которая с поразительной точностью передавала объемность каждой детали.

— Я еще думаю, — скривил губы Крис, и по его лицу было видно, что он был недоволен своими работами и наряду с этим опасался непонимания публики.

— Ты слишком критичен к себе, — возразила я, вспоминая уверенные мазки и необычное вИдение мира Криса. — В твоих картинах есть душа, мысль, есть любовь к холсту, и это главное.

— Ну ты например мне почему-то не доверяешь, как художнику, — внезапно возразил он.

— Почему ты так решил? — возмутилась я.

— Ты отказалась, чтобы я написал тебя.

— Крис… — отрицательно покачала я головой. — Дело не в тебе, а во мне. К тому же у тебя нет недостатка в желающих. Ты часто пишешь людей и, как по мне, достаточно успешно. Почему я?

— В тебе есть секретка. Сложность. И твои глаза… Они не лгут. Все это передать на холст непросто. Можешь расценивать мое желание, как вызов самому себе.

— Ты мне льстишь. Каждый человек уникален по своей природе.

— Просто скажи, что я недостаточно уверенно держу кисть, и ты боишься, что я испорчу твое лицо, — на полном серьезе обиженно произнес парень.

Я так не считала, но мои слова и уверения для Криса ничего не значили, пока я не докажу правоту моих слов поступком, и я, посмотрев на него снизу вверх, сказала:

— Хорошо. Если для тебя это так важно…

На мгновение Крис улыбнулся голливудской улыбкой, а затем, немного отойдя в сторону, бросил на меня внимательный взгляд, словно оценивая мой образ в перспективе.

— А ты хорошо смотришься в стимпанке, — серьезно произнес он, и сейчас я видела лицо профессионала, уже начавшего набрасывать эскиз картины. — Правда, в антураж готики ты тоже гармонично впишешься.

— Ты художник, тебе видней, — пожала я плечами.

— Акрил или масло..? — задумался он и, спустя несколько секунд приняв решение, кивнул головой: — Определенно, акрил.

— Акрил, так акрил, — и на это согласилась я, рассматривая инсталляцию в виде механической подводной лодки/рыбы.

Пока мы рассматривали очередной шедевр, представлявший собой мотоцикл, созданный в стиле паровой машины прошлого века, я обратила внимание, что людей в галерее прибавилось, и уже через несколько минут Крис, завидев толпу знакомых по академии ребят, потянул меня за руку. Многих из них я уже знала — они часто наведывались в кофейню, и сейчас делились с Крисом событиями последнего месяца, а также будущими проектами и планами. Внимательно слушая ребят, находясь в толпе этой шумной, но дружной команды, чувствуя ладонь Криса, сжимающую мои пальцы, я мысленно улыбнулась — еще одна стена моего мира постепенно восстанавливалась.

Минут через пятнадцать все разбились на небольшие группы и бродили по галерее, делясь впечатлениями или разговаривая на отвлеченные темы, а Крис, завидев очередного знакомого со словами “не теряйся”, умчался в сторону ресепшена.

Проводив его глазами, я улыбнулась и направилась в следующий павильон. С интересом изучая механического голубя, который внимательно рассматривал божью коровку, больше похожую на забавную заводную игрушку, я внезапно услышала “Лили” и резко обернулась — ко мне подходил парень, с которым я случайно познакомилась на вечеринке у Майкла. Итан, кажется.

— Привет. Я все таки не ошибся, увидев тебя, — улыбнулся он.

— Привет, — удивившись такому совпадению, поздоровалась я, но вспомнила, что сама предложила парню посетить эту галерею на выходных, пока он в Сиэтле.

— Мир тесен, — усмехнулся парень, протягивая мне руку.

— Учитывая, что мы вчера говорили об этой галерее, я так не думаю, — протянула я руку в ответ.

— Ты одна здесь?

— Нет, с приятелем, но здесь пол галереи его знакомых.

— Если не возражаешь, я могу составить тебе компанию, — дружелюбно улыбнулся он мне.

— Да, конечно, — согласилась я, и мы направились к следующему стенду.

— Хорошая выставка, — нарушил молчание Итан, пока мы рассматривали очередную инсталляцию в виде глобуса с увеличительной круглой линзой, наведенной на карту.

— Да, интересная, — кивнула я, проходя в следующее помещение. — Признаться, если бы не мой приятель, я бы до нее еще долго шла.

Итан ничего не ответил, а мой взгляд внезапно наткнулся на большую картину по центру павильона, от которой у меня перехватило дыхание.

На меня смотрел Тигр из моего сна. Только с одним дополнением — один глаз Хищника, равно как передняя лапа и некоторые части мощного туловища представляли собой сложный металлический механизм. Словно он оголил передо мной свою истинную суть. Рассматривая его витиеватые стальные детали, я внезапно поймала себя на мысли, что чем-то этот Тигр был похож на Барретта, сущность которого своей жесткостью и холодностью скорее напоминала механического робота, Киборга, а не человека.

— Нравятся хищники семейства кошачьих? — отвлек меня от картины голос Итана.

— Да, — призналась я.

Итан хотел мне что-то ответить, как внезапно мой сотовый запел сопрано Анны Нетребко, перебивая шум галереи, и я, извинившись, ответила на звонок.

— Ты где? — услышала я грудной голос Джули.

— В галерее на Мэдисон, — немного удивилась я вопросу, — я же тебе написала, что после работы еду с Крисом к Броуди.

— Это я помню, — возразила подруга. — В какой части галереи ты находишься?

— От ресепшена по левую сторону, а почему ты спрашиваешь? — еще больше удивилась я.

— Вот почему! — внезапно услышала я звонкий голос Эмили за спиной.

Резко развернувшись, я увидела совершенно счастливую и сияющую подругу, которая, налетев на меня, сжала в объятьях.

— Ужасно хотела сделать тебе сюрприз! — продолжала звенеть Эмми.

— Судя по ее выражению лица, сюрприз удался, — усмехнулась подошедшая следом Джулия.

— Ты же должна быть в Чикаго и вернуться только через неделю! — радостно обнимала я подругу.

— Надоело мне там сидеть! Я ужасно по вам соскучилась, вот и прилетела пораньше!

— И сразу ко мне в бутик завернула, — усмехнулась Джулия. — Хозяйку чуть инфаркт не хватил, когда это созданье завалилось ко мне с двумя чемоданами час тому назад.

— Я ужасно соскучилась и не могла ждать пока вы вернетесь домой! — возмутилась Эмми.

— Ей пришлось даже платье купить, чтобы забрать меня в раздевалку и чтобы хозяйка не метала молнии в мою сторону, — иронично добавила Джули.

— А я и планировала купить новый наряд для сегодняшнего похода в клуб. Очень пафосное место, не каждого смертного туда пускают, — повела плечом Эмми и тут же посмотрев на меня безапелляционно заявила: — Да, кстати, ты тоже идешь.

— А может без меня… — начала возражать я, но Эмили, предвидя такой ход событий, перебила:

— Отказ не принимается. И у нас уже не так много времени. Так что прощайся с Крисом и поехали домой, нам нужно привести себя в порядок, а мне еще массу новостей вам нужно выложить!

— Да, конечно, — кивнула я и перевела взгляд на Итана.

— Я уже понял, что у тебя сегодня обширная культурная программа, — улыбнулся Итан, а Эмми, завидев парня, вопросительно посмотрела на меня.

— Эмили, Джулия, знакомьтесь, это Итан.

— Ты, кажется, на вечеринке у Майкла был? — спросила Джули, протягивая ему руку.

— Так и есть. Я из Нью-Йорка прилетел на выходные. Лили посоветовала мне эту галерею, и, согласно теории вероятности, мы здесь и столкнулись.

Эмили внимательно посмотрела на нас, и моя интуиция вздрогнула — я знала этот взгляд, он говорил, что у подруги в голове зарождалась какая-то очередная, гениальная, на ее взгляд, идея.

— Итан, если хочешь, пошли в клуб с нами. Составишь компанию Лили, — внезапно предложила она, протягивая руку парню, а я мысленно кивнула — так и есть, идея оказалась “гениальной”.

— Если я буду не в тягость, — скромно пожал плечами Итан, не желая навязываться, но по его интонации, я почувствовала, что он хотел бы пойти с нами в клуб.

— Тогда решено, — негромко хлопнула подруга в ладоши. — Подъезжай к клубу “Стелс” к одиннадцати вечера. Найдешь в гугле адрес?

— Без проблем, — улыбнулся парень, и мы, попрощавшись до вечера, направились к выходу.

Развернувшись, я бросила последний взгляд на Тигра, который стал молчаливым свидетелем нашей мизансцены, и мысленно погладила густой загривок Хищника, прощаясь с ним.

Так и не найдя Криса в ближайшем павильоне и на ресепшене, я скинула ему СМС, что уезжаю домой с Джули, и мы втроем направились к паркингу.

— Эмми, зачем ты пригласила Итана в клуб? — задала я вопрос, как только мы сели в компактную машину Джули. — Лучше бы Криса позвала.

— Во-первых, тебе с Крисом ловить нечего, у вас нет будущего, а во-вторых, определенно, в вашей сегодняшней встрече с Итаном я вижу Знак! — эмоционально пояснила подруга.

— Знак? — не поняла я.

— Ну да. Знак того, что вы должны продолжить общение. Итан мог не пойти в эту галерею, или в конце концов вы могли разминуться по времени или в лабиринте павильонов, — поясняла подруга с таким видом, будто доказывала элементарные вещи ребенку.

— Интересный парень, кстати, видно, что спортом занимается, — поддержала подругу Джули. — Тебе не нравится Майкл, потому что в нем нет стержня? Так вот в Итане, мне кажется, стержень есть. Видно, что не шалопай, как Майкл, и серьезность присутствует. Кстати, он где-то учится или работает?

— Понятия не имею, — пожала я плечами.

— Ну вот в клубе и пообщаетесь, — постановила Эмили, а я в очередной раз вздохнула — я была благодарна подругам, что они пытались обустроить мою личную жизнь, но их поведение больше напоминало лозунг “загоним всех в счастье железной рукой”.

— Откуда вообще эта мысль пойти сегодня в клуб? — перевела я тему, понимая, что спорить с подругами бесполезно.

— Секрет, — кокетливо улыбнулась она мне.

— О! Это загадка века! — ухмыльнулась Джулия. — Она и мне ничего не говорит.

— Ты говоришь — пафосное место, простым смертным туда не попасть, а нас как туда пропустят? — продолжила я пытать подругу.

— Клуб и правда один из лучших в Сиэтле, — выдала справку Джулия. — Там собирается только самая богатая публика. Понятное дело, наша Эмили не из бедных, — и Джули посмотрела на подругу, — но мне самой интересно, как нас туда пропустят. В такие клубы пускают строго по списку и по большому блату.

— Ну вот сейчас приедем домой и я вам все расскажу, — загадочно улыбнулась Эмили, и по ее выражению лица было понятно, что нас ждет нечто интересное.

Глава 17

— Джули, не гони, а то и правда права отберут после сегодняшнего случая, — отметила я, как только увидела, что стрелка на спидометре приблизилась к критической точке.