— Ты уже один раз съездила, — констатировал он и, привычными движениями надевая пиджак, добавил: — К тому же налицо анемия. Голова кружится?

— Иногда… — пришлось признаться мне.

— Не хватало голодных обмороков в клинике у Генри.

— Не буду я падать в обмороки, — попыталась возразить я.

— Иди в столовую. Лат приготовил ужин, — вместо ответа резюмировал он, давая понять, что разговор окончен.

Хотелось вновь возразить, но после эпизода в Стелсе мне совсем не хотелось нарываться на гнев Барретта, особенно в его спальне, поэтому я молча развернулась и вышла из гардеробной.

Направляясь из просторной парадной в столовую, я услышала шаги Барретта, но оборачиваться не стала. Почувствовав внезапное дуновение прохладного, почти осеннего воздуха, я машинально дернула головой и в открытую дверь увидела на подъездной площадке, где мог приземлиться вертолет, лимузин, поджидавший хозяина.

“И куда он направился на ночь глядя в лимузине?” — нахмурилась я, но не желая более думать об этом, отогнала уже нахлынувшие картинки с дымчатой пантерой и ускорила шаг.

Я ковыряла вилкой телятину в ореховом соусе и понимала, что вид этого чертового Роллс-Ройса и спешащего к нему Барретта, одетого с иголочки, испортил мой аппетит окончательно.

Почувствовав в очередной раз голодный спазм в животе, я все же заставила себя съесть пару кусочков мяса, надо отдать должное кулинарному мастерству Лата — сочного и ароматного, чтобы прекратить предательскую слабость.

Часы уже показывали начало второго, но Барретт в резиденции так и не появлялся.

Я ворочалась в постели, пытаясь уснуть, но ловила себя на мысли, что прислушиваюсь к каждому шороху в ватной тишине дома.

Ругая себя за эту бессонницу, я вновь закрывала глаза и заставляла себя поспать, но в очередной раз замечая, что неосознанно прислушиваюсь к звукам, тут же отчитывала себя — и так снова и снова, опять и опять по бесконечному кругу.

Внезапно я услышала совсем тихий приглушенный ход лифта, шаги по просторному холлу, и мраморная крепость вновь погрузилась в тишину.

“Вернулся”, - пронеслось в моем сознании и, прежде чем понять, нравится мне это или нет, я отключилась, погружаясь в глубокий крепкий сон.

Утром, как обычно, меня разбудил стук в дверь — это был Лат с оповещением, что наступило время завтрака. “По Лату можно часы сверять”, - сонно потирая глаза, отметила я и поплелась в ванную комнату приводить себя и свои мысли в порядок, отмечая, что я хорошо выспалась, несмотря на то, что легла поздней ночью.

Стоя под теплыми струями воды, я прислушивалась к атмосфере дома, и была уверена, что Барретт уже уехал на работу.

Ровно в двенадцать резиденцию навестил доктор Митчелл.

Мне он нравился — было в нем что-то наряду с его мягкой доброй улыбкой, уверенное и жесткое, что было присуще профессии хирурга.

— Ну что юная леди, как вы себя чувствуете? — улыбаясь спросил он, зайдя в мою комнату.

— Отлично я себя чувствую, — тут же ответила я, — и в осмотре нет никакой необходимости. Я совершенно здорова.

Но доктор Митчелл лишь улыбнулся и, достав тонометр из медицинской сумки, начал осмотр.

Оставшись довольным моим состояние здоровья, он еще некоторое время поговорил с Латом внизу и так же быстро покинул резиденцию, как и появился.

Обедая в полном одиночестве за огромным, отполированным до зеркального блеска столом, я чувствовала себя здесь лилипутом в Бробдингнеге. Здесь мне все казалось каким-то слишком дорогим, слишком пафосным и официозным — подобная обстановка скорее подходила для каталогов элитной мебели, но никак не для проживания.

Размышляя, чем себя занять в этой огромной мраморно-стеклянной крепости с просторными залами, длинными холлами и массивными закрытыми дверями, куда я не торопилась заходить, я решила, что самым полезным времяпровождением будет учёба. Но как только я встала из-за стола, на пороге столовой появился Лат и тихо спросил:

— Вы уже поели?

— Да, Лат, спасибо, бефстроганов удался на славу, — поблагодарила я шеф-повара, а он, поклонившись в знак благодарности, удивил меня следующей фразой:

— Мне нужно показать вам наш спортзал и бассейн.

— Спортзал и бассейн? — эхом повторила я.

В первый день моего пребывания в этом доме я исследовала все три этажа и такую малость, как бассейн, я бы заметила. Лифт вел только в гараж, а открытого бассейна из окон видно не было.

— Пойдемте, я вам покажу, — кивнул парень и направился в сторону вестибюля и далее к той самой отъезжающей стене у лифта.

Лат провел рукой по невидимому датчику в нише, и стена медленно сдвинулась в сторону, открывая длинный коридор, который вел за пределы этого здания. В конце коридора мы уткнулись в массивную дверь с цифровым замком. Парень быстро набрал комбинацию, и дверь с металлическим щелчком открылась, позволяя мне проникнуть в еще одну тайну этой крепости.

За дверью обнаружился профессиональный спорткомплекс, которому позавидовал бы любой атлет. Узкий стеклянный коридор, проходивший посередине, разбивал помещение на две части: по правую сторону я увидела огромный бассейн, выложенный холодно-синим кафелем, по левую сторону большой спортзал, заполненный бесчисленным количеством всевозможных тренажеров. Множество гантелей, лежало на специальной полке, три станка разных видов со штангами и "блинами" различного веса стояли вдоль стен, огромный чёрный цилиндрический мешок для боксирования свисал на длинной цепи со специальной балки на потолке. Второй подобный мешок был подвешен к кронштейну на стене. В центре этого мира мужской физической силы и тестостеронов располагалась площадка для борьбы, выглядевшая, как большое татами.

Пройдя из стеклянного коридора в спортзал, я осмотрела тренажеры, потрогала ладошкой жесткую кожу мешка, подошла к полке с гантелями немалой тяжести. Со штанги, лежавшей на станке, свисали боксерские перчатки и длинные спортивные бинты, которыми определенно сегодня пользовались, — они были слегка влажными. Я пощупала их пальцами и почувствовала ЕГО запах, который бы я не спутала ни с каким другим. Дальний отсек спортзала был также перегорожен стеклянной стеной, за которой я увидела большую деревянную сауну, душевые кабины и бассейн-джакузи. Господи, сколько в этом доме бассейнов?

Зайдя в отсек с бассейном и подойдя к нему ближе, я обратила внимание, что он одной глубины, причем немалой, и по периметру я не заметила ни единой лестницы. Интересно, а как из него выходить — выпрыгивать, что ли?

— Глубокий, — отметила я.

— Построен по спецзаказу, — подтвердил Лат.

— Страшновато, — посмотрела я в темно-синюю неприветливую глубину.

Лат едва заметно кивнул:

— Вам запрещено плавать в этом бассейне без присмотра.

В принципе, я и не собиралась.

— А я и не умею, — пожала я плечами.

— Полотенца и все, что вам может потребоваться для занятий и сауны, здесь, — и парень прошел к стеклянной темно-синей двери по левую сторону от бассейна.

Это была небольшая гардеробная с полотенцами, махровыми халатами, аккуратно сложенными плавательными шортами и шлепанцы размером с лыжи.

— Вы можете приходить сюда, когда захотите. Только по утрам спорткомплекс, а потом и резиденцию убирает персонал, — серьезно проинформировал мой гид и, открыв передо мной дверь спортзала добавил: — Пойдемте, я вам покажу, как пользоваться беговой дорожкой и сауной. Ричард сказал, что физические нагрузки полезны для вашего здоровья.

Я лишь кивнула, услышав эти слова, но мое удивление от этого не стало меньше. Откуда такая забота о моем здоровье?

С сауной я разобралась быстро — нажать на кнопку "включить" и настроить нужную температуру — дело нехитрое. Беговая дорожка была расположена так, что с нее открывалась панорама парка и вдалеке немного виднелся морской пейзаж. Все это было, конечно, устроено по высшему разряду и супер-удобно, но мне больше нравилась йога.

— А коврика для йоги у вас здесь нет случайно?

— Сейчас нет, — отрицательно покачал головой Лат, — но с этим проблем не будет. Пока вы можете заниматься на татами. Оно не скользит.

Я хотела сказать, что мне для йоги и своей комнаты будет предостаточно, но промолчала, чтобы не обидеть Лата, который со всей серьезностью подошел к вопросу инструктажа, и мы отправились в обратный путь.

— На крыше резиденции тоже есть бассейн, — тем временем продолжил Лат, — открытый, но он немного отличается и предназначен для летнего отдыха.

Я хотела спросить, зачем, собственно, летний бассейн, когда есть спорткомплекс и рядом море, но не стала любопытствовать — у богатых свои причуды.

Возвращаясь по коридору в зал резиденции, я не могла не отметить, что эта крепость, с ее лабиринтами, олицетворяла собой характер хозяина. Дом, как и его владелец, состоял из сплошных загадок, которые хотелось решить, и был похож на сложные лабиринты, выход из которых знал только их хозяин.

Получив от Лата код доступа к Wi-Fi, всю вторую половину дня я терзала себя видеоуроками и спряжением французских неправильных глаголов, отгоняя и блокируя мысли о Барретте. Прослушивая очередной видеоурок, я внезапно услышала стук в дверь и голос Лата.

Посмотрев на часы, я немного удивилась — для ужина было еще рано, но тут же произнесла “Лат, вы можете войти”, чтобы не держать парня на пороге.

Но таец так и не зашел, и я, не понимая, почему он стоит в холле, сама направилась к выходу, распахнула дверь и немного оторопела — в комнату зашли перевязанные шелковыми лентами красивые упаковочные коробки на двух ногах. Нижние конечности этой конструкции были позаимствованы у Лата.

— Добрый день, Кун-Лили, — поздоровалась эта пирамида голосом Лата и продолжила, — ваши новые вещи. Можно пройти в гардеробную?

— Да-да, конечно, — ответила я и поспешила вглубь комнаты, опережая парня, чтобы открыть ему дверь.

Как только Лат покинул спальню, я подошла к коробкам и прошлась ладонью по шелковым лентам, под одной из которых я увидела белую визитную карточку из дорогой, глянцевой плотной бумаги, с тисненым золотым узором и буквами. На ней было написано: "Клаудиа Бонне. Персональный байер"

Как и сказал Пол, вещи были куплены и доставлены в срок, но обновы мне были безразличны, носить я их не собиралась, если только не заставят при выезде в какое-нибудь элитное место, как это было в Нью-Йорке.

Так и не раскрыв коробок, я вышла из гардеробной и плотно закрыла дверь, будто опасаясь, что этот дорогой шелковый пафос проскользнет в комнату и нарушит мой мир, который я старалась создать оазисом среди буйства мрамора.

Время шло, на календаре была уже среда, но с той встречи, когда Барретт вызвал меня к себе, я его больше не видела. Нет, ночевал он в резиденции — он приезжал домой вечером после ужина, уезжал утром до завтрака, но в комнату ко мне не заходил, а я встреч с ним не искала, по резиденции, где могла бы с ним столкнуться, вечерами не разгуливала и все свое время проводила у себя в спальне в обнимку с лэптопом, ожидая часа, когда уеду домой. От еды я более не отказывалась — мне казалось, что чем меньше я провоцирую такого человека, как Барретт, тем быстрее он меня отпустит.

Но чем больше времени проходило, тем страннее казалось его поведение и тем чаще я задавала себе вопрос: зачем он меня привез? После того случая в Стелсе меня более не наказывали, и единственным “уроком от Барретта” в этой ситуации являлся сам факт моего “заточения”, к слову сказать комфортабельного.

Оглядываясь назад на эти несколько дней моего заточения я не могла не отметить доктора Митчелла, которого привезли в резиденцию совершенно напрасно, Лата, который готов был выполнить любую мою просьбу в любое время и исправно готовил мне самые изысканные блюда, мою гардеробную, которую заполнили нарядные коробки с одеждой дорогих брендов, и спорткомплекс, который был к моим услугам двадцать четыре часа в сутки.

Все эти факты, которые невозможно было игнорировать, складывались в одну общую картину — определенно мое пребывание у Барретта во второй раз отличалось от первого, вплоть до того, что мне даже провели своеобразную экскурсию по этой мраморной крепости, позволив пользоваться ее “благами”, и я, уже не зная что думать, все больше склонялась к версии от Джули, которая постановила, что Барретт, увидев меня в Стелсе, захотел вернуть. Только вот в качестве кого? Что значила вся эта его своеобразная… забота, если можно было применить это слово к Барретту?

Я была совсем неопытна в вопросах отношений, и мне катастрофически не хватало разговора с более сведущим в этой теме человеком, и Джулия была единственной, с кем я могла поговорить об этом.

Днем, перед обедом, когда очередной видео-урок по французскому был пройден, я, вертя сотовый в ладони, все-таки решила позвонить Джулии.