Глава 3

Проснулась я в нашей спальне на "Нарушителе". Я тут же потянула руку в сторону, в надежде, что Ричард рядом, но, не обнаружив родного плеча, посмотрела на сотовый, показывавший почти полдень. Да, в это время Барретт, однозначно, уже бодрствовал и, вероятнее всего, спустился в кабинет — не помню, чтобы он поздно вставал даже на отдыхе.

Вспоминая, что было ночью, я зажмурилась от смущения и натянула одеяло на себя — сейчас я, как никогда, чувствовала себя Скарлетт О’Хара после ночи с Реттом.

Правда, было одно "но" — мой мужчина отличался жесткостью и некоторым эгоизмом.

Раздвинув автоматические жалюзи, шедшие полукругом по периметру спальни, я укуталась простыней и, спустившись с кровати, открыла французское окно. Впуская бриз в спальню, я залюбовалась морской картиной, будто нарисованной самим Моне. Свежий ветер ласкал щеки, и я, закрыв глаза, попыталась навсегда запечатлеть и этот удивительный момент, пропитанный морским воздухом вперемешку с запахом моего мужчины. Вдохнув полной грудью, я улыбнулась — впереди меня ждал еще один день Рая, моего личного Рая, и я хотела его провести так, чтобы он никогда не стерся из моей памяти. Приведя себя в порядок, я вышла на палубу, где меня уже ждал ланч. Есть совсем не хотелось, и я, подхватив кусочек питайи из фруктового салата, направилась вниз на поиски Лекси, которой выделили место на гостевой палубе.

Однако Лекси ни в гостевых каютах, ни в кинотеатре я не нашла и спустилась вниз на кухню, вернее камбуз, чтобы узнать, чем кормили лисичку и где мне ее искать.

Не дойдя до пункта назначения, я столкнулась у кают-компании для персонала с ДиДжеем, который, судя по виду, только что пообедал и был чрезвычайно доволен жизнью.

При виде меня он тут же стер улыбку с лица, стал чрезвычайно серьезным, и мне даже показалось, будто выпрямился.

— Вы не знаете, где может быть моя лисичка, Лекси? — поздоровавшись, спросила я.

— Лекси забрал в свою каюту капитан, — отрапортовал он.

— Зачем? — удивилась я.

— Он ее снял на камеру и послал дочери, теперь она требует такую же, — ответил Джино и тут же добавил: — Я вас провожу в рубку. Мистер Барретт сейчас с ним инспектирует системы.

Перед массивной дверью рубки я на секунду остановилась, вспоминая, при каких обстоятельствах мне пришлось тут находиться. Но, несмотря на события, связанные с Назари, сейчас я не испытывала дискомфорта и была рада вновь очутиться в центре управления "Нарушителя".

Зайдя в просторное помещение, я улыбнулась — в высоком капитанском кресле сидел Барретт. С помощью сложнейшей техники он вел диалог с Косаткой и бесспорно находил с ней общий язык.

Рядом стоял капитан — мистер Тханом, коренастый азиат с черными, как смоль, глазами, в которых отображалась сосредоточенность, и слушал тихие распоряжения Барретта. Джино предположил верно — судя по количеству совершенно непонятных мне терминов, которыми он обменивался с капитаном, Ричард инспектировал работу системы навигации и прочей техники.

— Доброе утро, мисс Харт, — увидев меня, поздоровался мистер Тханом.

Барретт обернулся и бросил на меня быстрый взгляд, будто спрашивая, что я забыла в рубке.

— Я искала Лекси. Джино сказал, что она у капитана, — объяснила я.

— Да, так и есть, — коротко ответил мистер Тханом и внезапно улыбнулся. — Показал вашу лису дочери и теперь пообещал такую же, как только сойду на берег.

— Я позвоню Лату и уточню заводчика, где покупали фенека.

— Не беспокойтесь, мисс Харт, — тут же отреагировал капитан и, посмотрев на Джино, добавил: — Мне уже сказали. Джино вам покажет мою каюту. Она не заперта.

— Спасибо, — улыбнулась я, но уходить совсем не хотелось.

Я устремила взгляд на Ричарда и, не чувствуя возражения с его стороны, тихо подошла к его креслу.

Немного наклонившись вперед, Ричард уверенно, удерживая лишь одной рукой небольшой штурвал, легко управлял Косаткой и, иногда посматривая на приборную панель, порхал пальцами по чувствительным мониторам, проверяя показатели.

Было воистину завораживающе наблюдать за этим удивительным тандемом — как творец красавицы Хищницы управлял ею, а она, повинуясь своему Создателю, без принуждения выполняла его команды и была на редкость покладиста.

Я улыбнулась, и в голову пришла дерзкая мысль. Понимая, что другой возможности не будет, я аккуратно спросила, затаив дыхание:

— Можно я поговорю с Косаткой?

Барретт бросил на меня внимательный взгляд, а я, понимая, что выразила свою мысль иносказательно, пояснила:

— Я так называю твой «Нарушитель».

Барретт на это не ответил, но, немного отклонившись, впустил меня в своё пространство, заключая в кольцо ног.

— Выбери точку на горизонте и следуй к ней, — дал он короткую инструкцию. Я кивнула, фокусируя взгляд на носе судна, а Ричард добавил, указывая на один из сенсорных мониторов, где было изображено множество непонятных показателей: — Следи за курсом.

— То есть эти цифры не должны меняться? — уточнила я, рассматривая панель, где наряду с картами GPS высвечивалось табло с трехзначным числом с пометкой градусы.

— Да.

— А это компас? — показала я на очередной монитор, где отображался полукруг с делениями.

— Нет. Аксиометр.

Услышав непонятное слово, я продолжила расспросы:

— Что он делает?

— Указывает отклонение пера руля.

— Штурвала?

— Нет. Судового руля. В кормовой подводной части судна.

Ясности мне эти объяснения прибавили мало, но я кивнула и более не стала расспрашивать, опасаясь, что еще больше запутаюсь в терминологии и приборах.

Я аккуратно набрала в грудь воздуха, будто опасаясь нарушить ход Косатки, взялась за штурвал холодными от волнения пальцами, и мое сердце ухнуло от новых ощущений.

Осознание, что сейчас в моих руках лежало управление стальным гигантом, было непередаваемым. Я чувствовала, как в моих ладонях бьется сердце Хищницы, как она настраивает мой пульс на свое мощное сердцебиение, желая, чтобы я стала частью ее организма.

Если Малышку Limitless я отождествляла с небольшой птицей-чайкой, то «Нарушитель» по праву носил имя Косатки, оправдывая ипостась Хищницы. Накрыв меня своей массивной энергией, она медленно рассекала водное пространство, и я осязала физически ее уверенный доминирующий характер. Демонстриуя мне силу, Косатка будто делилась со мной своей мощью, и вместе с ней я будто тоже стала на минуту полноправной хозяйкой бескрайнего Океана.

Отвлекшись на показатели мониторов, я потеряла ориентировочную точку вдали, на что приборы тут же недовольно отреагировали, и стальной гигант нехотя повело влево.

Ричард выровнял курс и я, продолжая этот завораживающий диалог с "Нарушителем" отчетливо осознала — было что-то общее в их с Барреттом энергетике. Они оба были одной крови. Сильные хищники, подавляющие своим характером, меняющие мир под себя. Одно неверное движение, и Косатка тут же отреагировала, показав мне свой независимый нрав.

— Тебе пора, — внезапно услышала я тихий голос Ричарда над головой.

Я нехотя отстранила руки от штурвала и, все еще чувствуя импульсы стальной Хищницы в ладонях, повернулась к Барретту.

— Общаться с Косаткой, как быть в твоих объятиях, — тихо прошептала я и, прикоснувшись к его щеке, добавила: — Спасибо.

Уже выходя вслед за Джино, я услышала, как Барретт дал коротокое указание капитану "Ставь на авторулевой" и улыбнулась, навсегда фиксируя в памяти мой диалог со стальной Хищницей.

Забрав Лекси из каюты капитана, я опасалась, что она будет бояться темной глади Соляриса, но лисичка с интересом рассматривала новую среду обитания и, казалось, очень уютно себя чувствовала на яхте.

Ричарда до ужина я так и не видела, но не скучала и погрузилась в свой мир искусства — весь день я провела на основной палубе в гостиной за ноутом, подготавливая очередную тему основного курса, теперь по современному изобразительному искусству, представленному в MoMA. [Museum of Modern Art в Нью-Йорке]

Услужливый персонал подавал к столу обед и напитки, и я не заметила, как пролетело время. От учебы меня отвлеки негромкие шаги — это был один из помощников капитана мистер Сапп.

— Вас просит подняться к ужину на палубу Sky мистер Барретт, — поклонился он и так же тихо исчез, как и появился.

Пройдясь глазами по результатам своего труда, я осталась довольна выполненным и, захлопнув крышку ноута, быстро направилась к лифту — мне не хотелось тратить ни секунды от отведенного нам вместе времени с Ричардом.

Барретт, в свободных домашних джинсах и черной футболке, сидел на удобном кожаном диване за низким столом и ужинал, устремив взгляд в открытый ноутбук. На столе стояло большое блюдо с суши и деликатесами из морепродуктов, посмотрев на которые, я скептически нахмурилась. Барретт же, не отводя взгляда от монитора, ловко орудовал палочками и сметал роллы один за другим, приправляя их васаби. Увидев меня, он кивнул на кресло рядом и пододвинул небольших размеров прямоугольную тарелку, на которой лежали палочки.

Я хотела сказать, что так и не научилась ими есть, но, вспомнив, как Марта упоминала о них в разговоре, я досадливо прикусила щеку и с сосредоточенным лицом взяла палочки, приблизительно так же, как их держал Барретт. При попытке подцепить один из роллов, предательские деревяшки соскользнули, и ролл выпал на блюдо. Заметив мои мучения, Барретт оторвался от ноута и накрыл ладонью мою руку.

— Нижнюю — на сгиб большого пальца, верхнюю — фиксируй как пишущую ручку, — правильно расположил он "столовые приборы" в моих пальцах и вновь перевел взгляд на ноутбук.

Я, воодушевленная тем, что меня учат правильно есть на азиатский манер, решила, что смогу это сделать гораздо грациозней Марты. Аккуратно подхватив креветку, я медленно понесла ее на свою тарелку, не думая о соусах, так как было не до них, но коварный морепродукт оказался гораздо хитрее. Я почти уже донесла его до места назначения, но палочки, дрогнув, соскользнули крест накрест, я резко дернула рукой, а креветка выстрелила пулей и шлепнулась прямиком на клавиатуру ноутбука.

От ужаса я забыла, как дышать, и уставилась немигающим взглядом на Барретта. Он приподнял одну бровь и тоже с интересом наблюдал за скрючившейся креветкой на своем ноутбуке.

— Прости, я нечаянно, — пролепетала я и, опомнившись, уже было потянулась к его лэптопу, но Барретт меня опередил — с нвозмутимым видом выкинув креветку за хвост, он протер салфеткой клавиатуру и продолжил работу.

Опасаясь, что сейчас весь Барретт будет в морепродуктах и суши, я больше не решилась брать палочки в руки и, расстроенная неудачей, отодвинула тарелку.

— Попробуй еще раз, — услышала я, наблюдая, как черная прямоугольная тарелка опять пододвигается ко мне.

— Я опасаюсь за последствия, — нахмурившись, посмотрела я на очередного моллюска, который определенно что-то замыслил против меня.

— Я с ними разберусь, — уверенно произнес Барретт, не отрывая взгляда от монитора.

Я с недоверием посмотрела на очередного приготовленного морского гада, названия которого не знала и, аккуратно его подхватив, понесла ко рту. Фортуна была не на моей стороне — практически донеся его до цели, я уже праздновала победу и пошире открыла рот. Но "морское чудовище", определенно, не желая быть сегодня съеденным, зацепилось за палочки и из последних сил сопротивлялось. Я дернула пальцами, пытаясь отправить его в открытый рот, но тем самым лишь обеспечила моллюску красивую траекторию. Под звук моей клацающей пустой челюсти, морской гад сделал грациозное тройное сальто и, описав полукруг, приземлился на плечо Барретта, который все это время печатал и не пытался поймать "пулю" в полете.

— Он первый начал! — тут же выкрикнула я в оправдание.

— Ну безусловно, — невозмутимо произнес он, вытирая плечо салфеткой.

Мне же стало совсем не до еды. Мое воображение тут же нарисовало жуткую картину, где я увидела Марту, грациозно орудующую палочками, и себя, на ее фоне, неуклюже клацающую пустыми челюстями, превратившись при этом в катапульту для морепродуктов.

— Не хочу я есть, — сердито отодвинула я тарелку, давая понять, что шоу закончено.

В конце концов я возьму этот Эверест, но не сейчас, а потренируюсь сама, без свидетелей, и не в компании Барретта, добавлявшего напряжение в ведение счета "Марта: Харт", который был, определенно, не в мою пользу.

Барретт мониторил недра своего ноута, никак не реагируя на мою голодовку, а я решила сидеть и никуда не уходить, чтобы он не подумал, что я спасаюсь бегством.

Минут через пять полнейшей тишины, Барретт закрыл крышку ноутбука и с видом "что у нас тут происходит", воззрился на меня — голодную, но гордо смотревшую на ненавистные мне палочки.