Dave Admirer - Девочка. Книга вторая

"Сегодня ты вылетаешь в Таиланд", — пульсировало в висках, а в голове накручивался ворох нерешенных вопросов, главным из которых был "устранена ли угроза, и не грозит ли опасность Ричарду".

Бросив взгляд на электронный замок двери, который определенно был заблокирован, я отрицательно покачала головой — нет, опасность была все еще где-то рядом, я чувствовала ее в воздухе, я ощущала ее немного горьковатый вкус на губах, я осязала ее кожей. И в такой ситуации я не могла уехать так далеко, когда рядом с родным человеком ходила опасность. Насчет отца моя интуиция была спокойна — я знала, что он под надежной охраной.

Я медленно села на постели и, все еще чувствуя слабость, начала одеваться. Среди одежды я нашла теплые колготки и неторопливо начала их натягивать на отощавшие ноги. Моя кожа была настолько бледной, что казалась почти прозрачной, волосы выглядели совсем блеклыми, а тонкие запястья и пальцы немного подрагивали, когда я пыталась застегнуть пуговицы чистой выглаженной блузы.

Пока я одевалась, мысли опять унесли сознание далеко из этой белой комнаты, возвращая меня в сон с мамой. Она ясно дала мне понять, что находиться рядом с Ричардом мне не стоило. Я грустно улыбнулась и попыталась ее переубедить.

"Мама, я понимаю тебя, осознаю свои поступки и согласна с тобой — его нужно отпустить, и я обещаю тебе, что я уйду из его жизни спокойно и без слез, но не сейчас, когда ему грозит смертельная опасность, — мысленно спорила я с мамой. — Мне и так невыносимо сложно принять мысль о том, что я потеряла нашего с ним ребенка, а теперь ты еще хочешь, чтобы я отказалась от любимого мужчины, зная, что он рискует жизнью. Не заставляй меня отворачиваться от Ричарда в самый опасный для него период, это будет предательством с моей стороны, я и так не сохранила самого дорогого, что даровал мне Бог…"

К горлу подступил ком, но я тут же сжала кулаки и глубоко вдохнула. "Харт! Возьми себя в руки и перестань истерить, — жестко приказала я себе. — Что произошло, то произошло. Ты не в силах этого исправить, не в силах повернуть время вспять, и ты не сможешь вернуть этого ребенка. Если ты не заблокируешь эту мысль, утрата поглотит тебя целиком".

Сердце, трепыхнувшись, все же послушало меня и вновь начало выбивать тяжелый, но спокойный ритм, а я постепенно начала приходить в себя, пытаясь найти некую опору в сложившейся ситуации. Когда ушла мама, я смогла спастись от горя своей заботой об отце. Я изо дня в день собирала папу на работу, готовила ему обеды, убирала наш дом, и эти механические действия помогали мне не думать и уйти от боли…

— Лили, милая, что с тобой?

Я резко подняла голову и увидела перед собой миссис Хоуп.

— Что со мной? — эхом повторила я ее вопрос.

— Ты надела свою блузку наизнанку и пытаешься застегнуть ее внутрь.

Я кинула взгляд на себя и увидела, что мои слабые пальцы нервно теребили пуговицу рубашки.

— Задумалась… — тихо произнесла я, выходя из транса, и, теперь уже более внимательно посмотрев на Эльзу, тихо спросила, скорее чтобы убедиться в своих выводах: — Ричарду все еще грозит опасность?

Эльза едва заметно кивнула, и я, нахмурившись, опустила глаза — моя интуиция меня не подвела.

— И о чем же ты задумалась, моя хорошая? — желая увести тему в другое русло, спросила она, и начала снимать с меня блузку, взяв процесс моего одевания в свои руки.

Я бросила на нее внимательный взгляд и улыбнулась — мне было уютно рядом с этой женщиной. За то время, пока я пролежала в больнице, она стала для меня кем-то бОльшим, чем медсестра или сиделка — ее тихое присутствие в комнате давало мне ощущение покоя и стабильности.

— Мне снилась покойная мама, — тихо произнесла я. — Она редко приходит ко мне.

— Сегодня?

— Нет… пока я была под наркозом, — тихо сказала я и увидела, как Эльза напряглась.

— И как она тебе снилась? — настороженно спросила она, застегивая на мне рубашку.

— Сон был настолько яркий, реалистичный…

— Мама тебя звала к себе?

— Нет… не к себе… она вывела меня из резиденции Барретта, подвела к самому краю бушующего океана и остановила меня… не позволила идти дальше, когда я хотела помочь ей.

— Это добрый знак, — с облегчением произнесла Эльза, — твой сон сбылся: все плохое и опасное миновало.

— Нет, не сбылся… — отрицательно помотала я головой.

— Солнышко, она подвела тебя к краю, но запретила иди за собой, значит она приходила не для того, чтобы забрать тебя. Хотя не скрою, ты заставила нас всех понервничать в операционной, — сказала она, натягивая на меня сарафан.

— А что было в операционной? — нахмурившись, спросила я.

— Все уже позади, — она убрала прядь выбившихся волос с моего лица и поцеловала в лоб, как мама.

Я прижалась к ней щекой и обняла, а она поглаживала меня по голове, и от этой ласковых рук мне стало легче — мне так не хватало теплоты и поддержки.

— Ну вот… твоя прическа совсем растрепалась. Давай я тебе косу заплету, — тихо сказала Эльза, меняя тему разговора и усаживая меня на кровать.

Но я хотела рассказать Эльзе мой сон до конца. Хотела ее совета, а вернее ее мнения. Хотела, чтобы в моем незримом споре с мамой Эльза поддержала меня.

— Мама приходила не для того, чтобы забрать меня, она приходила предупредить меня…

— Что она сказала? — серьезно спросила миссис Хоуп, расчесывая мои длинные пряди.

— Разговор шел о Ричарде. Мама сказала: "Ты не должна быть рядом с ним", — и проворные руки Эльзы замерли.

Я повернулась и внимательно посмотрела в ее глаза.

— Ты должна послушаться маминого совета, — наконец произнесла она.

— Я не могу… Мне кажется, если я отпущу его, пока ему что-то угрожает, с ним случится непоправимое.

Эльза отрицательно помотала головой, не соглашаясь с моими аргументами.

— Не волнуйся за него. Он взрослый мужчина. И умеет играть в эти игры лучше, чем кто бы то ни было, поверь мне, — серьезно сказала она, поворачивая мою голову, чтобы доплести косу.

— Я не могу его потерять, как потеряла маму… и ребенка… — упрямо прошептала я, отрицательно качая головой. — Я не хочу ехать в Таиланд. Там я буду бесполезна.

Она развернула меня к себе и, обхватив ладонями мое лицо, серьезно произнесла, словно внушая:

— Лили, твоя мама не зря к тебе пришла… Это предупреждение — ее защита. Сейчас Ричард ведет войну, жестокую войну. Сейчас его мир — это поле боя, и там нет места такой чистой доброй девочке, как ты. Поэтому он и хочет вывести тебя из зоны военных действий.

— Разве в резиденции не будет надежнее? — упрямо нахмурилась я.

— Сейчас, когда Ричард взял тебя под свое крыло, все знают, что ты под его защитой, и в конспирации уже нет смысла. Ты едешь в надежное место, где тебя будут охранять его верные люди. Если ты и правда хочешь помочь Ричарду, не сопротивляйся его решениям.

Я внимательно изучало лицо Эльзы, решительное и немного встревоженное моим упрямством, и наконец кивнула, соглашаясь с ней, — как бы мне не хотелось остаться, но мама с Эльзой были правы — я должна была отойти в сторону и не мешать ему.

— Надолго я уезжаю? — наконец спросила я.

— Я не знаю, моя хорошая, — грустно улыбнулась она. — Но с тобой будет Лат. А через несколько дней и я присоединюсь к тебе.

Я кивнула, довольная тем, что буду не одна в чужой стране среди чужих людей, и моя мысль заработала в новом направлении.

— Мне нужно что-то решать с университетом, — быстро проговорила я. — И с отцом надо связаться. Я и так неделю ему не звонила, опасаясь, что он поймет по моему слабому голосу, что я больна. Кота нужно везти в ветеринарку на этих выходных, предупредить подругу, что меня не… — перечисляла я насущные проблемы, не зная, с чего начать.

— Не беспокойся. Ричард все держит на контроле, а с котом разберусь лично я, — тихо проговорила она, улыбнувшись, но тут внезапно послышался характерный писк электронного замка, и в следующую секунду в комнату зашел Ричард с моим бронежилетом в руках.

— Мы готовы, — улыбнулась Эльза Ричарду и, бросив на него теплый взгляд, бесшумно вышла из палаты, закрывая за собой дверь.

Барретт, по обыкновению, в очередной раз просканировал мое лицо, исследуя мое физическое состояние, и, приблизившись ко мне вплотную, слегка приподнял мой бронежилет. Уже без слов понимая его, я убрала косу и вытянула руки в стороны, чтобы Ричард беспрепятственно смог надеть на меня этот военный атрибут.

— Надолго я улетаю в Таиланд? — спросила я, наблюдая за отточенными движениями рук.

— Ориентировочно на месяц, — коротко проинформировал Барретт. Я уже хотела открыть рот, чтобы задать ему миллион вопросов, но он спокойно продолжил, упаковывая меня в бронежилет: — Ты переведена на дистанционное обучение до конца этого года. С работы официально уволена. Твой отец под охраной. Связь с отцом и подругами будет по специальной линии. Созвонишься с ними позже. Подругам скажешь, что по состоянию здоровья улетела отдыхать в Швейцарию, для отца ты по-прежнему учишься и работаешь…

Я внимательно слушала, коротко кивала, и мне казалось, что сейчас на меня натягивают парашютный рюкзак и выдают инструкции, как правильно балансировать в воздухе.

— Вопросы? — коротко спросил он и внимательно посмотрел на меня.

Понимая, что сейчас не время для вопросов относительно моего будущего после того, как опаснось минует, я отрицательно покачала головой, давая понять, что вопросов как таковых нет, — вся моя жизнь уложилась в несколько инструкций.

Но все же, рассматривая его лицо, круги под глазами, сердитую впадинку на лбу, я протянула пальцы к его щеке, желая приласкать, дать ему немного тепла и своей энергии, и тихо спросила:

— Ты тоже летишь в Таиланд?

На это он ничего не ответил, лишь убрал мои пальцы со своей жесткой щеки, и направился к выходу. Вновь очутившись одна в четырех стенах, я почувствовала, как на мои плечи навалилась тяжесть бронежилета вместе с грузом тревоги и неопределенности, и тяжело вздохнула, чувствуя ребрами металлические пластины, но уже в следующую секунду послышался стук, и на пороге появились миссис Хоуп и Дуглас, который катил перед собой инвалидное кресло. Поздоровавшись, телохранитель поставил коляску передо мной, вероятно ожидая, когда я туда сяду, а я нахмурилась — это еще зачем!

— Я не инвалид, и вполне могу ходить сама, — уверенно произнесла я, не желая садиться в кресло, словно недееспособная. И чтобы упрочить свои позиции, я быстро встала, но слегка пошатнулась от тяжести бронежилета.

— Лили, ты еще слаба, до машины долгий путь, — попыталась убедить меня миссис Хоуп, но я отрицательно покачала головой и сделала пару шагов по направлению к выходу.

— Упрямая девчонка, — услышала я ее тихий голос и почувствовала ее руку, поддерживающую мой локоть.

Выйдя за дверь, я увидела еще одного охранника и Барретта, отдававшего распоряжения. Он метнул недовольный взгляд на пустое кресло, толкаемое Дугласом, потом на меня, но, не сказав ни слова, повернулся спиной, и мы начали свой путь по узкому длинному коридору, вероятнее всего, под землей. Мне казалось, что я попала в подземные переходы дворца Лувра, где, чтобы достичь королевских покоев или выйти наружу, разработали и проложили целую сеть ходов и лабиринтов.

Барретт, шедший впереди меня, завел руку за воротник своей накрахмаленной рубашки и, вытащив оттуда наушник, прикрепленный к спиральному прозрачному проводу, вставил в ухо. Я вспомнила, что подобные устройства я заметила еще в прошлый раз у всей охраны, когда мы ехали в больницу, а Барретт тем временем, не отрывая руки от уха, тихо заговорил:

— Хаммер уже подъехал к воротам резиденции?… — услышала я его тихий голос, пока он шел вперед уверенным жестким шагом. — В аэропорт?… Хорошо, подгоняйте машину, мы через минуту будем на месте.

Интересно, куда он говорит, — микрофона я не видела… И что означает эта фраза? Он отправил Хаммер к воротам своей резиденции и еще одну в аэропорт? Зачем? Я старалась отвлечь себя этими глупыми мыслями о микрофоне и машине, чтобы не паниковать и оставаться спокойной, а также старалась не отставать, но чувствовала, как сильно бьется мое сердце под тяжелой броней.

Зайдя в просторный грузовой лифт, я тихо, чтобы никто не видел, вздохнула, а миссис Хоуп обняла меня за талию, тем самым пытаясь облегчить груз на моих плечах. И все равно я не жалела, что не села в это чертово кресло, — не хотела выглядеть беспомощной и жалкой в глазах Ричарда.

Барретт стоял лицом к створкам лифта и смотрел строго перед собой, Дуглас так и застыл с инвалидным креслом, а второй телохранитель придерживал увесистый автомат под своим пиджаком.