"Ассистировала Генри", — эхом прозвучало у меня в голове и я, тут же отчетливо почувствовав нить реальности, резко отстранилась и внимательно посмотрела на Эльзу:

— Что с Ричардом и Дугласом? В каком они состоянии?

— Они живы, — опять притянула она меня к себе, успокаивая. — Все будет хорошо, моя девочка. Все плохое уже позади.

От услышанного я выдохнула, и меня накрыла волна облегчения. Я еще крепче обняла Эльзу трясущимися руками, и чем сильнее я ее сжимала, тем отчетливее осознавала одну простую истину — Эльза Хоуп и Лат — вот мой ориентир реальности, мой компас правды — там где они, там и есть свои. Сердце бешено колотилось, во рту пересохло, в горле стоял ком, и предательские слезы непроизвольно текли по щекам. Я пыталась подобрать слова, рассказать все то, что произошло, но меня сотрясало от немых рыданий и всхлипов — мой шок и истерика наконец вырвались наружу, и я трясущимися руками крепко вцепилась в Эльзу, боясь, что она сейчас исчезнет, как сон. Мне казалось, что если я ее отпущу, то опять попаду в то жуткое зазеркалье кошмара, в котором пребывала с того момента, как попрощалась с ней, уезжая из больницы.

Она не возражала и продолжала ласково поглаживать меня по грязным слипшимся волосам и раскачиваться в медленном ритме, словно убаюкивая меня. Моя пятиминутная истерика начала проходить, я уже хотела спросить, как себя чувствует Ричард и когда я смогу поехать к нему в больницу, как внезапно металлическая дверь открылась и в комнату зашел Сандерс.

Увидев его, я вновь вспомнила подслушанный мной разговор на дороге и нахмурившись тихо спросила:

— Кто такие Дьявол, Эфенди и Шмель?

Миссис Хоуп перестала раскачиваться и, немного отстранившись, внимательно посмотрела на меня.

— Откуда тебе известны эти имена, моя хорошая? — с улыбкой спросила она, вытирая слезы с моих щек.

— Там… на дороге… кто-то сказал, что нас нужно везти к Эфенди… — и я замялась, посмотрев на Сандерса.

Он внимательно изучал мое лицо, но в его взгляде не было ни угрозы, ни настороженности.

— Когда я вас осмотрел, знал, что вы в сознании, только в стрессе, — кивнул он. — А откуда вы про Дьявола и Шмеля знаете?

— В машине Зет упоминал Дьявола, а позже он разговаривал по телефону с неким Шмелем.

Сандерс скривился, вероятно, недовольный поведением своего подчиненного, и мне даже стало жаль Зета — определенно ему влетит от начальства.

— Я потом тебе расскажу, моя хорошая, когда ты придешь в себя, — ласково сказала Эльза. — И прости, что тебе пришлось сделать инъекцию. Ты была в шоковом состоянии. Никому не доверяла. Но со Стеллой у меня будет отдельный разговор за то, что она действовала в своей манере, — и в голосе миссис Хоуп почувствовались холодные нотки.

— Почему я должна была доверять людям, которые хотели все зачистить до приезда полиции и не хотели, чтобы я рассказывала о покушении кому бы то ни было? — попыталась я оправдать свою агрессию и хмуро посмотрела на Сандерса.

— Лили, таковы распоряжение Барретта, — повторила она слова Сандерса.

Я внимательно посмотрела на нее и вздохнула — мне ничего не оставалось, как поверить ей; к тому же, скоро я увижу Ричарда и сама все спрошу.

— Когда я смогу поехать в больницу навестить их?

— Пока ты должна оставаться на базе у Стивена. Поездки небезопасны, — повторила она слова Сандерса. — Но могу уже сейчас сказать, что с Дугласом все благополучно, операция на легком прошла успешно, прогноз утешительный и он уже пришел в себя, — добавила она, желая меня успокоить.

— Это хорошо, — кивнула я, и тут же спросила: — А Ричард? — но Эльза промолчала, и я добавила, чтобы она не считала меня капризным ребенком: — Я понимаю, что мне нельзя ехать в больницу, но хотя бы поговорить по телефону с Ричардом я могу? — но ответа не последовало. — Не сейчас, но через пару дней, когда ему станет лучше…? — последние слова я уже проговаривала по инерции, чувствуя в воздухе тревогу и понимая, что что-то определенно идет не так.

Эльза с Сандерсом переглянулись, и меня накрыло холодной липкой волной. Сердце резко трепыхнулось от острой иглы, и я тут же начала с ужасом осознавать, что миссис Хоуп изначально мне ничего конкретно не сказала о состоянии Ричарда. Я подняла взгляд на Эльзу и громко спросила, чеканя каждое слово:

— Что вас задержало в больнице так надолго?!

Глава 6

Эльза молчала, а я внимательно изучала ее глаза и отражавшуюся в них тревогу.

Я уже встречала раньше такое выражение лица. И я вспомнила, где и при каких обстоятельствах видела подобный взгляд. Так смотрела на меня хирург, когда говорила нам с отцом, что мамы не стало. Я запомнила выражение этих глаз на всю оставшуюся жизнь. Я запомнила каждую черточку на ее лице, и меня словно откинуло на одиннадцать лет назад в тот холодный неуютный зал ожидания, когда вышла женщина, накинувшая на себя чистый халат, но забывшая снять хирургическую маску, — она висела на ее шее, и на голубоватом материале виднелась крошечная капля крови, маминой крови. Я смотрела на Эльзу, но видела ту, другую женщину.

— Что с Ричардом? — прошептала я.

Сердце замерло… нет… оно остановилось… На уши давила ватная тишина, глаза словно жгло горячим воздухом, во рту было сухо, будто я прожила несколько дней в пустыне. Я сглотнула, но облегчения мне это не принесло, язык словно прирос к нёбу, не давая произнести ни слова.

— Субдуральная гематома, проведена операция по ее удалению, но Ричард находится в коме, — на одном выдохе проговорила всю фразу Эльза, пытаясь сделать свой тон мягче. — Сожалею, милая. Он в реанимации и может пробыть в таком состоянии…

— Нет-нет-нет, — замотала я головой, отодвигаясь и закрывая уши руками.

Я осознавала, что такое черепно-мозговая травма, гематома, кома и палата реанимации — Ричард находился на пороге смерти. Я больно сжимала уши ладонями, не желая ни видеть, ни слышать продолжения этого приговора, не желая верить в реальность происходящего. Я зажмурила глаза и хотела только одного — проснуться, вернуться в ту действительность, где с Ричардом все было в порядке. Лучше бы я попала в руки к террористам или утонула при взрыве яхты, но лишь бы он был жив и здоров! Мне казалось, что смерть мамы был самым тяжелым моментом в моей жизни. Но нет, сейчас было так же больно, от неизвестности, от осознания собственной вины за случившееся, от того, что я вновь теряю того, кого люблю. Мой мозг под воздействием новой информации стал опять воспроизводить картину происшедшего и прокручивать у меня ее перед глазами, словно живое кино: я снова очутилась на той дороге под дождем, слышала выстрелы, металлический лязг, чувствовала запах обгоревшего металла и плоти, видела Ричарда, лежащего без сознания в свете молнии, вспомнила мой рывок к нему, ощутила тяжесть его тела на себе, его кровь на своем лице, слова Эльзы "Ричард находится в коме"… и мою грудь сдавило, голова стала свинцовой, перед глазами поплыли круги, в легких не хватало воздуха, и каждый вдох давался с болью, с реальной ощутимой физической болью, которая напоминала мне, что я в сознании, а не во сне. Я покрылась холодным липким потом, в ушах зашумело, я еще раз вздохнула, но боль в груди не давала сделать глубокий вдох, мне казалось, что я задыхаюсь, как в бассейне под водой.

— Сандерс, воды быстро, у нее шок, — услышала я, словно сквозь вату, требовательный голос Эльзы, и через секунду я почувствовала, как меня обхватили чьи-то руки и вливают в рот прохладную жидкость, а еще через полминуты у моего лица появилась прозрачная маска с балончиком.

Я глубоко вдохнула, и в мои легкие пошел чистый кислород.

— Дыши, Лили! Дыши! — жестко приказала миссис Хоуп, плотно прижимая маску к моему лицу. Я обхватила баллончик обеими руками и часто задышала. Голова стала воздушной, и через некоторое время я почувствовала облегчение. Наконец, когда я пришла в себя, Эльза протянула мне стакан и я с жадностью приникла к минералке, чувствуя, как прохладная жидкость побежала у меня по венам, а мозг начал быстро соображать, что конкретно я должна была делать. Я не собиралась здесь разлеживаться, пока он там находился между жизнью и смертью. Я знала, что я вытащу его оттуда! Я его не отдам! Он будет жить! Мне только нужно попасть к нему, быть с ним рядом!

— Мне нужно в реанимацию! — резко скользнула я к краю постели, не обращая внимание на головокружение.

— Это исключено, — услышала я спокойный, но настойчивый голос Сандерса. — Пока Барретт жив, вы по-прежнему являетесь предметом шантажа. Я отвечаю за вашу безопасность. База — самое надежное укрытие.

Я вцепилась в его фразу "надежное укрытие", и искра надежды тут же забилась в моих мыслях, позволяя думать в другом направлении.

— Значит, его перевезут сюда?!

— Лили, он подключен к целой системе аппаратов жизнеобеспечения. Ему необходима интенсивная терапия, а также строгий контроль уровня внутричерепного давления. Доктор Митчелл не видит смысла перевозить его на базу — это технически трудновыполнимо и опасно для жизни в его состоянии после операции.

— Больница под надежной охраной, — попытался меня успокоить Сандерс.

— Если больница под надежной охраной, значит и мне там ничего грозить не будет! — давила я своей логикой, повышая тон. — Почему вы меня сразу не отвезли к нему!?

— Потому что я знал, что вы в сознании, ваши показатели жизнедеятельности в норме, и, все, что у вас было — это стресс. Вы не нуждались в госпитализации. Все необходимое для улучшения вашего состояния вы получите на базе.

— Я не останусь здесь ни минуты, пока он…

— Я не буду рисковать своими людьми, чтобы исполнить ваш каприз, — не повышая тона, но жестко прервал меня Сандерс. — Неизвестно, что нас будет поджидать на пути в больницу. Я не могу гарантировать стопроцентной безопасности в дороге, а значит вы будете находится здесь, пока мы не устраним угрозу, — добавил он, желая прекратить всякие дебаты.

Я вспомнила подорванную машину сопровождения, запах обгоревшей плоти, кашеобразную на ощупь консистенцию мозгов на бронежилете Дугласа и опустила глаза. У этих людей была своя жизнь, их кто-то ждал, кто-то любил, у них были матери, которые даже не смогут их положить в гроб и поцеловать в лоб на прощание, отправляя их в последний путь. Сандерс был прав — я и вправду не имела права рисковать чужими жизнями, чтобы добраться до больницы. Я уже ослушалась один раз Ричарда, и мое желание помочь привело к трагедии. Слова Сандерса звучали жестко, по-военному, но они отрезвили меня, позволили увидеть, что я веду себя безответственно, под воздействием эмоций.

Эльза потянулась ко мне, чтобы обнять, но я отрицательно покачала головой и, отодвинувшись от нее, апатично опустилась на подушку, сворачиваясь в позу эмбриона — сейчас я не хотела слушать ни слов утешения, ни фраз сожаления, пусть и сказанных от души.

— Стивен, мне нужно осмотреть Лили и привести ее в порядок. Оставь нас, пожалуйста, — услышала я голос Эльзы. — Да… и распорядись, чтобы завтрак принесли.

— Я еще должна позвонить отцу и Джули! — тут же вскинула я на Сандерса внимательный взгляд, памятуя, что он обещал телефон утром.

Тот коротко кивнул, давая понять, что моя просьба будет выполнена, и как только за ним закрылась дверь, Эльза тихим голосом произнесла:

— Лили, давай-ка я тебя быстро осмотрю, а потом мы примем душ и проведем все необходимые процедуры.

Я апатично кивнула, и Эльза начала бережно снимать с меня грязную одежду.

— Ляг на живот, — услышала я ее тихий голос и пока Эльза прощупывала мой позвоночник, я вновь начала лихорадочно соображать, как увидеть Ричарда. Я могла добраться к нему в больницу, не рискуя чужими жизнями — сама. Мне только нужно было выйти с базы незамеченной, а для этого мне нужна была помощь кого-то из своих. Единственный человек, которого я знала, была Эльза.

— Так больно? — между тем продолжала она, прощупывая мой копчик, но мне уже было не до боли — в голове пульсировала идея фикс, которую я считала выполнимой.

Я отрицательно помотала головой и, развернувшись, внимательно посмотрела на миссис Хоуп, которая принялась осматривать мое колено и локоть.

— Эльза, я хочу его видеть, — тихо прошептала я, — я бы сама к нему добралась, не рискуя никем больше. Выпустите меня с базы.

— Нет, моя хорошая, об этом не может быть и речи, — ласково отказала миссис Хоуп, но тон ее был непреклонен.

— Я знаю, что это небезопасно, но я так же знаю, что если я буду рядом, если я буду за ним ухаживать, он… он… поправится, — умоляла я. — Никто так о нем не позаботится. Ведь я люблю его. Больше жизни люблю. Позвольте мне быть рядом с ним.

Она погладила меня по волосам и серьезно произнесла: