— Сегодня у миссис Хоуп день рождения — юбилей, она не любит отмечать, но мои бойцы организуют что-то типа вечера с сюрпризом, — проинформировал Сандерс, как всегда немного отрывистыми фразами.

— Что же вы мне раньше не сказали!? — воскликнула я с досадой. — Я могу помочь в организации праздника! Вы только скажите, что от меня потребуется, и…

— Не стоит беспокоиться, мисс Харт, — коротко ответил Сандерс, — от вас требуется только ваше присутствие ровно в девятнадцать-ноль-ноль.

Я кивнула, не зная, что еще я могла добавить к его лаконичной информации.

— Единственная просьба, — сказал он, и я внимательно посмотрела на мужчину, — мои парни просили, чтобы вы заняли Эльзу на вечер и привели ее к назначенному времени в комнату отдыха.

— Конечно, — кивнула я, — пусть это будет моим вкладом в организацию праздника.

— Благодарю, — сказал Сандерс и вышел, закрывая за собой дверь.

Я проводила его взглядом и с досадой вздохнула, понимая, что в этих условиях я не могла подготовить для Эльзы даже жалкое подобие подарка.

Вечером, ровно без пяти минут семь, я отложила "Театр" Моэма в сторону, который читала вслух Эльзе, и предложила немного прогуляться по штабу в качестве зарядки.

Коридор был пустынным и, как обычно, ярко освещенным, но я чувствовала праздничную энергетику в атмосфере базы. Мы шли, не торопясь, я держала Эльзу под руку и вела беседу, стараясь быть естественной, чтобы миссис Хоуп ничего не заподозрила. Наконец, повернув за угол, я ей предложила зайти в комнату отдыха под предлогом того, что оставила там недавно свой учебник по французскому, когда искала Тигра.

Пропустив Эльзу вперед, я щелкнула выключателем и отпустила руку Эльзы, отходя на несколько шагов назад в тень.

Свет озарил комнату с толпой улыбающихся людей, и в ту же секунду из динамиков полились мелодичные аккорды гитары "Lucero", и хрипловатый голос Бена Николса запел "Мама, твои мальчишки, мы могли бы делать некоторые ошибки…"

"С Днем Рождения, Эльза!" — услышала я дружное поздравление, и толпа мужчин окружила невысокую женскую фигурку, закрывая ее от меня своими исполинскими крепкими фигурами. Среди них было много людей, которых я уже видела, в их числе я заметила и доктора Митчелла, который искренне улыбался Эльзе. Обнимая, мужчины приподнимали маленькую пухленькую Эльзу, поздравляли, немногословно, по-мужски, пытаясь выразить ей свою благодарность, но по их глазам можно было понять, что они бесконечно любят и ценят своего Шмеля. Она стала для них Мамой, частью их жизни, добрым и верным ангелом-хранителем. Сейчас она купалась в заботливых лучах любви своих Мальчиков.

Когда первые поздравления и теплые слова были сказаны, на передний план на небольшом столике выкатили шоколадный торт, и Эльза, загадав желание, задула горевшие на нем свечи. В руках Сандерса появилась бутылка шампанского, которое красиво выстрелило в умелых мужских руках, и искристым пенным водопадом полилось по бокалам. Эльза, обернувшись, посмотрела на меня взглядом "ты все знала, но не сказала", я же пожала плечами ей в ответ с видом "что поделать: ведь это день вашего рождения", и ее опять отвлекли, вкладывая в ее руку бокал с налитым шампанским. Наконец все немного расступились, оставляя Эльзу, словно на пьедестале, а в авангард выступили Сандерс, доктор Митчелл и Макс. Мне показалось это символичным, словно они воплощали три основных оттенка любви Эльзы: любовь к сыну, любовь к мужчине и любовь к другу.

— Ну и зачем было так пугать женщину! — произнесла она немного недовольным голосом, но ее глаза светились от счастья, она потянулась к сыну и ласково его обняла. Он бережно, словно боясь причинить вред, обнял маму в ответ и шепнул ей что-то на ушко, отчего Эльза закрыла глаза, вероятно желая предотвратить накатившие слезы, и прижалась к сыну, уткнувшись лбом в его широкую грудь. В этом жесте было столько ее любви и некой интимности, словно сейчас нам дали подсмотреть отношения мама-сын, но Макс быстро отстранился и отошел в сторону, давая другим поздравить их любимицу.

Следующим за Максом был доктор Митчелл. Он внимательно рассматривал черты лица Эльзы, сжимая ее ладонь в своей, слово хотел что-то сказать, но не мог подобрать слов. Миссис Хоуп мягко ему улыбалась, но ее взгляд был спокоен, она смотрела на доктора Митчелла, как на коллегу, не более, но я почему-то была уверена, что спокойствие стоило ей больших сил.

— Любой хирург мечтает о такой помощнице, как ты, — наконец произнес он с волнением, и склонившись, поцеловал ее руку.

Она опустила глаза, думаю, чтобы скрыть свои эмоции, и ничего не произнесла.

За Генри шел Стивен Сандерс: он смотрел на Эльзу и улыбался. И надо признать, я первый раз видела его улыбку: он будто помолодел и выглядел озорным мальчишкой.

— Я не знаю, кого мои орлы боятся больше — меня или твоего грозного взгляда, — сказал он, приобнимая миссис Хоуп, — но одно могу сказать с уверенностью: любят больше они, однозначно, тебя.

Эльза тепло поблагодарила Сандерса, и в ее взгляде я увидела задорных бесенят.

— А теперь подарки! — и в комнату внесли огромный букет нежно-розовых чайных роз на длинном стебле, которые тут же заполнили своим душистым сладковатым, как и духи Эльзы, ароматом всю комнату.

Букет был настолько большим, что Эльза еле обхватила его руками. Мне понравилось, что розы не были обернуты красивой подарочной бумагой с яркими ленточками и не составляли собой икебану из разных цветов и растений — все это было ненужным. Эта охапка роз, без дополнительной мишуры и вычурных изысков, смотрелась так же естественно и прекрасно, как и сама Эльза — такая же настоящая, такая же ласковая, но притронься к ее стеблю неправильно — и тебя уколет острый шип.

— Мальчики, вы, как всегда, в своем репертуаре, — бережно пыталась уложить цветы на журнальном столике миссис Хокп. Вид у нее был растерянный и немного хмурый — как и говорил Сандерс, Эльза не любила отмечать свой день рождения, и даже букет роз не смягчил ее. Как только я подумала, что розы все-таки лучше бы поставить в воду, как увидела Джино, который нес две внушительных размеров вазы кубической формы, в которые и разместили цветы. Надо же, были продуманы и такие нюансы, учитывая что мы находись пусть и на частной, но военной территории.

— Тебе придется потерпеть нас с нашим репертуаром еще немного, — сказал Сандерс и, словно факир, достал из-за спины маленький кожаный футляр темно-красного цвета.

Эльза устало покачала головой, будто говоря "с вами бесполезно спорить" и, бережно приняв подарок, аккуратно открыла крышку. Не знаю, как Эльза, но мои брови поползли вверх от удивления. Внутри на красной бархатной обивке лежал ключ от автомобиля.

— "Toyota RAV4" к вашим услугам, мэм, — по военному приосанившись и коротко кивнув, произнес Сандерс.

— Господи, это же стоит целое состояние! — удивилась Эльза и попыталась вернуть коробочку с ключом обратно Сандерсу. — Вы что, с ума все посходили такие подарки дарить! — негодовала она.

Сандерс строго посмотрел на Эльзу и четко произнес, выговаривая каждое слово:

— Эльза, этот подарок был подготовлен для тебя "Barrett Shipbuilding Industries" еще месяц назад. Отрицательный ответ не принимается, — добавил он и опять вложил футляр в руки миссис Хоуп.

Эльза долгое время буравила Сандерса взглядом, и мне показалось, что между ними идет бурный молчаливый диалог, понятный только им двоим. Наконец, Эльза вздохнула и, опуская глаза, приняла подарок.

— Ну зачем… у меня же есть мой нежно любимый "Ford Focus", — сдавшись, произнесла она.

— Ты уже несколько раз глохла с ним на трассе, — резонно ответил ей Сандерс и затем уже более шутливым тоном произнес: — Скажи спасибо, что это "Тойота", а не "Порше".

Эльза со вздохом покачала головой и, по-дружески сжимая руку Сандерса, обвела всех присутствующих взглядом.

— Спасибо, родные мои, — тихо поблагодарила она. — Я тронута до глубины души вашим вниманием и заботой.

Чтобы не мешать всем остальным общаться с виновницей торжества, я отошла подальше в сторону и оперлась на стену, краем глаза отмечая, что мой верный "нянь" Мэттью все это время не отходил от меня ни на шаг. На меня то и дело бросали заинтересованные взгляды, но со мной никто не знакомился и близко не подходил. Лишь знакомые мне ребята официально улыбались и, поприветствовав меня коротким "Здравствуйте, мисс Харт", предпочитали быстро ретироваться. Я была не против одиночества, но все же мне было дискомфортно от такого отношения — будто я кусалась.

В динамиках зазвучал "Dire Straits" с успокаивающей темой "Brothers in Arms", я держала в руках бокал с апельсиновым соком и рассматривала сменившуюся обстановку комнаты отдыха. Гостей было немного, максимум человек двадцать, в основном мужчины крепкого телосложения, с серьезными непростыми лицами, и практически у всех виднелась кобура с оружием, что добавляло основательности в их и без того авторитетный вид. Среди присутствующих я заметила нескольких женщин. Одна из них была афроамериканка лет тридцати, крепкого спортивного телосложения, одетая, как и многие здесь, в джинсы и футболку с логотипом. Она разговаривала с Зетом, что-то ему доказывая. Еще две молодые женщины, одетые все по той же моде, только что отошли от Эльзы к закускам и обсуждали что-то с сосредоточенными лицами. А чуть в стороне, опершись бедрами о стол, стояла Стелла, ее темно-каштановые немного вьющиеся волосы были тщательно уложены, а ее губы подчеркивала красная губная помада в тон маникюру. Попивая шампанское, она разговаривала с одним из мужчин, и я в очередной раз отметила, что ее одежда, прическа и она сама были совсем не в "стиле" этого места, отчего казалось, что она относится к тому типу людей, которым нравится внимание. Она также осматривала комнату и в ее взгляде я ловила некую амбициозность — она вела себя по-хозяйски, будто все на базе должно было быть подчинено ее уму и красоте. Девушка была эффектной, знающей себе цену, мужчины в комнате обращали на нее внимание, но если бы на моем месте сейчас была Джули, она бы назвала ее китчевой. Иногда Стелла кидала взгляд на Эльзу, все еще принимавшую поздравление от своих Мальчиков, и мне казалось, что девушка ее недолюбливает.

Я перевела взгляд на доктора Митчелла, который с серьезным видом о чем-то разговаривал с Сандерсом. Вид у него был встревоженный, он хмурился и неуверенно отвечал что-то своему собеседнику, как врач, который не мог поставить диагноз. От его настороженности я тоже немного нервничала, хотелось подойти и спросить о состоянии Ричарда, но, посчитав нетактичным вклиниваться в разговор, я решила подождать, когда Генри освободится.

А немного поодаль у журнального столика Макс, прищурившись, словно пытаясь вникнуть в проблему, внимательно слушал, что ему говорит Джино, но я обратила внимание, что все это время он не выпускал из вида Эльзу в окружении Генри и Сандерса.

Можно было заметить невооруженным взглядом, что, несмотря на праздничную обстановку, никто не веселился, все были серьезны и собраны, будто наготове по первому сигналу отреагировать на опасность, что и было понятно — ситуация с Ричардом и Дугласом радости не способствовала. Но такое торжество, как юбилей Эльзы Хоуп, должно было состояться, как дань уважения за долгие годы ее верной службы и искренней заботы.

Я не хотела мешать Эльзе в окружении ее друзей, которые продолжали подходить, и решила поздравить ее позже, когда ее внимания хватит и на меня, но только я об этом подумала, как услышала свое имя.

— Лили, милая, иди сюда, — громко позвала миссис Хоуп, и все взгляды сразу обратились в мою сторону.

Краснея от всеобщего внимания, я улыбнулась Эльзе и медленно начала свой вояж под пристальными взглядами. Как и ранее, мужчины расступались, будто некое силовое поле выдавливало их из моего личного пространства.

— С днем рождения, Эльза. Здоровья, мира в душе и женского счастья, — тихо поздравила я ее, целуя в щеку. — За мной подарок.

Эльза хотела мне что-то ответить, но в ее кармане раздалась трель сотового и она, высвобождаясь из моих объятий, ответила на звонок.

— Лили, добрый вечер, — услышала я негромкий голос Генри и обрадовалась такой удаче.

— Здравствуйте, доктор Митчелл, — поздоровалась я и тут же спросила: — Как себя чувствует Дуглас?

— Дуглас крепкий парень, выкарабкается, — с уверенностью в голосе ответил доктор, и я улыбнулась хорошей новости.

— А Ричард? Он ведь тоже крепкий мужчина, — подобралась я к главному вопросу и, внимательно рассматривая лицо доктора, пыталась найти ответы на мучавшие меня вопросы.

Генри положил руку на мое плечо и повторил слова Эльзы, сказанные ранее:

— Наберись терпения, Лили.

Я опустила глаза, понимая, что ничего нового он мне не сказал, а дальнейшие вопросы задавать было нетактично — у меня по-прежнему не было ни единого факта. В его взгляде я не нашла ничего такого, что могло мне подтвердить, что Друг — это и есть Ричард. Внезапно музыка из динамиков прервалась, и я услышала со стороны дивана звучание живой гитары. Я резко повернула голову и увидела, как Джино настраивает инструмент.