Под пристальным взглядом араба мне стало неуютно, и я мягко, но настойчиво вытащила ладонь из его тонкой суховатой кисти.

— Вам кто-нибудь говорил, что помимо прочих ваших достоинств, — и мужчина на секунду замолчал, пройдясь взглядом по моей фигуре и лицу, — у вас очаровательно женственный голос. Я завидую мужчине, которого будят по утрам таким голосом, ласково нашептывая его имя.

Я растерялась от такого интимного комплимента, быстро соображая, как дистанцироваться от подобных слов, но внезапно меня отвлек шепот Алека.

— Жемчужинка, будь с ним осторожна, — заговорщицки протянул он, — под этой очаровательной внешностью скрывается пожиратель женских сердец.

Услышав слова Алека, Амир элегантно поклонился, словно ему сейчас сделали комплимент, а я в глубине души грустно усмехнулась — я уже давно скормила свою плоть моему персональному Хищнику.

Повисла неуютная тишина, и я, чтобы как-то увести разговор от женских сердец в другое русло, обратилась к арабу.

— Фамилия Назари… — задумчиво произнесла я, — вы случайно не являетесь потомком династии Назари, создавших Альгамбру?

Амир внезапно перестал улыбаться и внимательно посмотрел на меня — сейчас он изучал меня совсем по-другому, серьезно и без налета светской игры.

— Вы бывали в Испании? — так и не ответив на мой вопрос, спросил он.

— Нет, в Европе я не была. Но Альгамбра настолько царственна и красива, что ее величие можно ощутить даже с книжных страниц, — честно ответила я, все еще чувствуя на себе взгляд голубых глаз.

Мне стало как-то неуютно, будто наш разговор перестал носить светский характер, и я, чтобы дистанцироваться от этого человека, закрылась официальной улыбкой.

— Лили, наконец я тебя нашла! — внезапно услышала я голос Нари и облегченно вздохнула, радуясь, что нас прервали.

* * *

* Никки сменили хозяина и название, но я решила оставить прежнее имя.

Глава 27

Араб посмотрел на Нари, которая все еще пробиралась к нам сквозь толпу, и перевел задумчивый взгляд на меня, будто принимая какое-то решение. В следующую секунду он официально улыбнулся и, элегантно поклонившись, отошел к другой группе. Мне показалось немного необычным, что Назари так быстро и легко ретировался, но меня отвлек Алек с очередным своим знакомым, и я выбросила из головы этого странного человека.

Время шло, и я, уже чувствуя легкое утомление от бесконечного потока рукопожатий и светских бесед, решила перевести дух и посмотрела в сторону ночного прибоя. Понимая, что меня не оставят в покое и на пляже, который был усеян гостями вечеринки, я извинилась и направилась в дамскую комнату.

Зайдя в просторное помещение, я встала над умывальником и, рассматривая свое лицо, как никогда сожалела, что не могла умыться холодной водой из-за вечернего макияжа, так тщательно сделанного Алеком. В голове шумело то ли от тропической духоты, то ли от бесконечных разговоров, то ли от выпитого алкоголя, но мои вид совсем не отражал усталости — глаза блестели, на щеках играл бронзовый румянец, и я полностью контролировала свое сознание.

Внезапно меня кто-то легонько толкнул в бок и я, решив, что оккупировала чрезмерное пространство у зеркала, отошла в сторону, тихо извинившись.

Готовая и дальше продолжать этот шумный "праздник жизни" под девизом Алека "стань на этот вечер кем-то еще", я уже собиралась выйти, как внезапно услышала вкрадчивый голос, обратившийся ко мне с легким акцентом:

— Вас, кажется, зовут Лили?

Я подняла глаза и увидела перед собой роскошную женщину — ухоженную блондинку лет тридцати пяти в легком шелковом платье, подчеркивающем ее слегка округлую, но идеальную фигуру.

— Насколько я поняла, вы поселились на вилле мистера Барретта? — продолжила она, рассматривая меня с особой тщательностью.

— Да, я одна из гостей, — кивнула я, в первую минуту не понимая причины столь пристального ко мне внимания.

Она растянула губы в любезной улыбке, и я тут же почувствовала на себе взгляд соперницы. Сомнений не было — передо мной стояла и внимательно меня рассматривала, будто оценивая мой потенциал, очередная женщина Барретта. Предчувствуя ее атаку, я мысленно формулировала любезный ответ, что не претендую на мистера Барретта и если у них давняя любовь, то пусть они живут долго и счастливо вместе. Внезапно она сделала шаг вплотную ко мне и, обхватив ладонями мои плечи, мило улыбнулась, отчего я насторожилась еще больше.

— Вы очаровательны, — ласково произнесла она, но я чувствовала в ее тоне фальшивые нотки. — Когда в следующий раз мы будем общаться с мистером Барреттом, я непременно отмечу, что мне понравился его выбор. Впрочем, — последовала небольшая пауза, — как и всегда.

Ее слова больно хлестнули меня по щеке, но я не отреагировала на ее выпад, не желая с ней войны.

Я была уверена, что эта женщина блефует и ведет свою игру, желая побольнее меня задеть, — сейчас Ричард находился в Германии, и вряд ли с ней встречался, пока "лежал в коме".

— Как давно вы общались? — спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно.

— Буквально на днях, — торжествующе улыбнулась она, словно ожидая от меня этого вопроса, — дело в том, что я только что из Германии, и он совсем недавно выходил со мной на связь. Он сейчас в Киле по делам.

Это был шах и мат! Можно было предположить, что она врет, но о том, что Барретт в Киле, никому не было известно — я не слышала, чтобы Нари говорила об этом факте гостям и даже Алеку, я же вообще предпочитала уходить от вопросов, когда дело касалось Барретта. В голову ударила кровь, сердце заколотилось о ребра, но я попыталась успокоиться и вести себя достойно.

— Что ж, когда мистер Барретт выйдет с вами на связь в следующий раз, передавайте от меня привет, — ровным тоном ответила я, не желая показывать ей своих эмоций.

Моя безымянная соперница улыбнулась, пытаясь продемонстрировать искренность, но почему-то продолжила наступление, несмотря на то, что я отчетливо давала ей понять, что не веду с ней войну:

— Лили, я вижу в вас юную романтичную особу, и вам… — опять последовала многообещающая пауза, — скорее нужен человек, который будет понимать и ценить вашу тонкую натуру.

Я внимательно изучала женщину, ее выразительные черты лица, жесткий взгляд, который говорил, что она своего не упустит, чувствовала ее цепкие пальцы на своих плечах, и вынуждена была признать — она была права в одном: моя любовь была для Барретта мертвым ненужным грузом. Знай я, что нужна этому мужчине, что мое чувство что-то для него значит, я бы уничтожила противника, я бы боролась за нас. Но, к сожалению, местоимения "нас" не существовало — была только моя любовь без условий и надежды на взаимность. Я никогда не рисовала иллюзий относительно Барретта, и сейчас его равнодушие по отношению ко мне было подтверждено словами этой женщины. Мне вдруг стало так противно выслушивать нападки очередной любовницы, что я решила раз и навсегда избавиться от этого преследования. Я пожала плечами и равнодушно произнесла:

— Я не претендую на дружбу мистера Барретта и оставляю эту привилегию за вами, мы же с мистером Барреттом… — и я сделала паузу, — всего лишь занимаемся сексом.

Сказав это, я мило улыбнулась, и, все-таки высвободившись из ее цепких когтей с маникюром, вышла из туалета.

Меня всю трясло от злости, но я, надев маску доброжелательности, радостно улыбалась гостям, пытаясь найти Нари в этом калейдоскопе загоревших счастливых лиц.

Остановившись, я постаралась успокоить выбивавшее жесткий ритм сердце, но эмоции, которые я так тщательно блокировала, уже начали стучать в висках, пытаясь прорваться и затопить сознание. В ушах звенел вкрадчивый голос "он буквально на днях выходил со мной на связь из Германии", воображение рисовало их встречу, и мое сердце заходилось в ревности, которая пожирала меня изнутри и наполняла мои вены ядом. Где-то на краю сознания я понимала, что была нелогична в своих эмоциях, но было уже поздно. Все темные эмоции, накопившиеся за этот месяц и вязким илом лежавшие на дне души, сейчас, взмутненные разговором с этой женщиной, начали подниматься медленной, но неумолимой волной цунами, поглощая и затапливая мой разум черной субстанцией.

"Надо успокоиться", — говорила я себе, но очередная волна то ли гнева, то ли ревности уже била по нервам, заставляя мои руки дрожать. Какая ирония, я так хотела хоть на одну ночь отключится и забыть о Барретте, но он, словно проклятие, преследовал меня снова и снова, медленно проворачивая нож в моей груди.

Внезапно на глаза попался бармен, взбивающий в шейкере очередной коктейль, и решение пришло мгновенно. "Надо выпить — алкоголь должен помочь успокоиться и забыть и о Барретте, и об этой женщине".

Так и не найдя Нари, я быстрым шагом, насколько это позволяла толпа, направилась к крытому бару. Все, что я хотела сейчас — это заглушить непрекращающуюся ноющую боль, занозой сидевшей в моем сердце, освободиться от болезни по имени Барретт, громко закричав всему миру, чтобы меня оставили наконец в покое!

— Сделайте мне какой-нибудь крепкий коктейль, — улыбнулась я бармену.

— "B-52" подойдет?

— Ага, — кивнула я, понятия не имея, что это такое.

Передо мной возникла маленькая стопочка, в которой, определенно, было три разных напитка: темный, похожий на кофе, белый, напоминавший молоко, и прозрачный, как вода. Бармен поднес зажигалку, и мой коктейль красиво запылал, из чего я поняла что прозрачный слой однозначно не был водой.

Бармен вставил в это огненное шоу трубочку и, увидев мой озадаченный вид, наклонился и шепнул на ухо:

— Залпом.

Я, недолго думая, резко втянула этот фейерверк в себя, и на мгновение мое горло разорвало от огненной эйфории. Подавляя кашель и желание выплюнуть всё, что отхлебнула, я все же сделала глоток и, следуя инструкции бармена, осушила все до последней капли.

Выдохнув, я закрыла глаза — в голове загудело, крепкий алкоголь пошел по венам, и меня ударило в жар. Я прислушалась к своим ощущениям, но ничего плохого в них не заметила — наоборот, мне было легко и хорошо.

— Повторите пожалуйста, — кивнула я бармену, и тот, улыбнувшись, принялся составлять для меня новую порцию "лекарства".

"Что ж, если избавляться от мертвого груза своей любви, то сейчас самое время", — сказала я себе и, решительно обхватив трубочку губами, втянула еще одну дозу сладкого огня.

— Лили, наконец-то я тебя нашла, — услышала я встревоженный голос Нари, — ты в порядке?

— В полном! — улыбаясь, ответила я ей.

Я не врала Нари — мне и правда было легко и беззаботно, а душа требовала веселья. Я осмотрелась по сторонам и внезапно осознала, что стала частью этой разгоряченной танцующей тусовки, охмелевшей также как и я, от алкоголя, жары и заводной музыки.

— Нари, — заговорщицки прошептала я ей на ухо, — ты умеешь танцевать?

Она кивнула, изучая мое лицо, и мне не понравилась ее серьезность. Эта эмоция для забытья и веселья не подходила, а значит, не входила в мои планы. Сегодня я была намерена придерживаться слов Алека и стать на эту ночь кем-то еще.

— Ты хочешь потанцевать? — спросила она, продолжая наблюдать за мной.

— Конечно! — весело ответила я и, чтобы окончательно усыпить ее бдительность, шепнула ей на ухо: — А еще… а еще я хочу быть самой красивой и вызвать его ревность, как ты и советовала.

Нари засияла радостной улыбкой, наконец-то довольная, что я с ней согласилась, и, спрыгнув с высокого стула, протянула мне руку.

В воздухе засверкала цветомузыка, из динамиков запульсировал очередной хит, и я мысленно отметила, что даже ритм как нельзя лучше подходил к моим планам повеселиться.

Проходя к танцующим, я кинула взгляд в отполированное до блеска стекло и внимательно присмотрелась к незнакомке в отражении. Я приветливо ей улыбнулась, а она, слегка скривив уголки рта, усмехнулась мне в ответ, уверенно и вызывающе глядя мне прямо в глаза, — сейчас она походила на черного лебедя, созданного Дьяволом.

Я была в заточении, я была измотана,

Долгое время не видя просвета.

Я думала, что сошла с ума,

Не могла найти дорогу домой.

Я видела свет солнца, удаляющийся от меня.

Я усмехнулась — песня подходила мне не только ритмом, но и темой, а значит, мои поступки были правильными. Я начала в такт музыке кружить бедрами, приседая и слегка поводя плечом, отчего бретелька-кольцо спала вниз. Направив все внимание на Нари, я весело ей подмигнула и, не задумываясь, притянула к себе, обхватывая ее бедра руками. Надо отдать должное, Нари тут же меня поняла, и включившись в игру, сплелась с моими локтями, раскачивая бедрами в унисон музыке.