Сперва я нахмурилась, не понимая, почему он пробует запах моей кожи — ведь я приняла душ, но, не увидев недовольства на его лице, отложила эту загадку на потом.

Заметив синяк на моем бедре, ранее прикрытый майкой, он прошелся по нему большим пальцем, и я нахмурилась от неприятных ощущений. Но Барретт, по-прежнему не замечая моей реакции, недовольно скривился, словно на его собственности нарисовали ненужное пятно, вернее, на рукоятке своего пистолета он вдруг заметил царапину, не им поставленную.

Неожиданно он в одно движение развернул меня спиной, и я почувствовала его руку в своих немного вьющихся от влажности прядях. Отодвинув мои волосы, он прошелся ладонью по спине и попе, словно снимал пыль со своего пистолета, и я, не понимая его действия, попыталась разобраться, зачем он меня осматривает. Закрыв глаза, я прислушалась к ощущениям — Его ладони были жесткими, но теплыми, а прикосновения уверенными, но не грубыми. В его поведении не было грубости или желания обидеть, и внезапно я поняла, что он будто вспоминал мое тело после длительной разлуки и вновь приучал меня к своим рукам. Я улыбнулась этой мысли, и как только он развернул меня к себе лицом, захотела протянуть ладонь к его щеке, тронутой щетиной.

Но не успела я об этом подумать, как внезапно он одним уверенным движением резко дернул мои трусики и откинул их в сторону. От неожиданности я вздрогнула, а Барретт тем временем уверенно запустил руку между моих бедер и бесцеремонно провел пальцами по моей промежности, будто проверял смазку своего пистолета. От этого резкого движения мое сердце ухнуло вниз, словно меня занесло в воздушную яму, и я, сильно сдавив бедра, инстинктивно схватилась за его предплечье, пытаясь отстранить его руку. Не обращая на меня внимания, он без предупреждения засунул палец во влагалище, и я еще сильнее вцепилась в его руку, желая убрать его ладонь.

— Убери руки, — недовольно сказал он, и я услышала угрозу в голосе.

Я разжала пальцы, понимая, что своим сопротивлением только разозлю Барретта, и, как ни странно, он тут же вытащил ладонь. Мне показалось, что этот жест не нес сексуального оттенка, скорее я почувствовала себя пациентом на приеме у врача.

— Где твои противозачаточные? — неожиданно спросил он, и я удивилась, что он знал даже такой нюанс, что я пью таблетки.

— В сумке.

— Неси.

Вернувшись из гардеробной, я протянула ему контрацептивы, и пока он открывал упаковку, размышляла, что теперь я уже не удивлюсь, если он знает, с какого дня я их начала принимать. Вытащив таблетки, он кинул на них мимолетный взгляд и отложил в сторону.

Внезапно он встал и, подхватив меня под попу, понес на выход, а я, крепко обвившись вокруг него, как лиана, уткнулась носом в его шею и вздохнула. Чувствуя его запах, такой приятный и родной, я закрыла глаза, осознавая, насколько правильно я чувствовала себя в его руках, насколько мне нравилось принадлежать ему, будто я была его продолжением, как Ева, которая была частью Адама.

Зайдя в свою спальню, он проследовал почему-то не на кровать, а к своему кожаному, королевских размеров, креслу. Сев, он поудобнее для себя разместил меня на своих коленях, и, откинув голову, закрыл глаза. Он сидел неподвижно, словно отключившийся киборг, и лишь его ровное дыхание говорило, что он все же состоит из крови и плоти. Его лицо было так близко от моего, что можно было рассмотреть каждую его черту, и внезапно я поняла, что сейчас мой Хищник был умиротворен и спокоен, позволяя мне быть рядом, — словно сейчас наступила моя очередь вспоминать его тело и энергетику. Затаив дыхание, я протянула руку и нежно прикоснулась к его щеке. Я делала это осторожно, все еще опасаясь, что неправильно прочувствовала его желание, но я не ошиблась — он не запретил. Я ласково погладила его по скуле, ощущая пальцами немного колючую щетину, а он так и продолжал сидеть неподвижно. Я улыбнулась и мягко обвела контур его острых скул и жесткого упрямого подбородка. Он едва заметно нахмурился, и я, переведя взгляд на его лоб, дотронулась до впадинки между бровей, которая всегда появлялась, когда он был сосредоточен. Затаив дыхание, я аккуратно провела кончиком пальца по его брови, которую он иногда приподнимал, демонстрируя скупую эмоцию. От моего прикосновения он недовольно дернул головой, и я, понимая, что ему неприятно, убрала руку и переместила ее вверх — к его стриженным, но густым волосам. Лаская шерсть своего Хищника, я чувствовала под пальцами его плотную жесткую щетину и вспоминала, как однажды уже приглаживала его гриву. Мне вдруг показалось, что это было так давно, словно в другой жизни. Собственно, в какой-то степени, так оно и было — столько всего произошло за это время. От неприятных воспоминаний о покушении я нахмурилась и потянула руку к шраму на его темени, но тут же услышала короткое "нет". Убрав ладонь, я с сожалением вздохнула и опустила взгляд на его плечо с татуировкой, которая выглядывала из-под короткого рукава футболки.

Тигр, как и его хозяин, несмотря на грозный вид и оскал, сейчас тоже был умиротворен и спокоен. Очень аккуратно, опасаясь нарваться на отказ, я все же прикоснулась к Тигру, и, не услышав грозного "нет", нежно провела по его полосатой спине, гладя Хищника снизу вверх по шерсти через ткань футболки. Почувствовав, что ему нравится моя ладонь, я улыбнулась и, осмелев, закатала край рукава, приоткрывая Тигра. Завораживая своей агрессивной статью, он манил прикоснуться и поцеловать его. Поддавшись этому наитию, я нежно прильнула губами к Тигру и начала ласкать: не опасаясь его острых клыков, я поцеловала злую оскалившуюся морду, затем, игнорируя его устрашающие когти, обвела контур его могучих лап и, не останавливаясь, провела дорожку из поцелуев по его мощному хребту, иногда чувствуя губами неровности на коже. Это было невероятное ощущение, сродни сакральному ритуалу, который мне позволил провести Ричард на созданном им алтаре.

Обласкав Тигра, я на секунду застыла, опасаясь нарушить ход обряда, но почувствовав правильность момента, все же нежно прикоснулась губами к массивной шее своего Хищника. Он не возражал, и я, ощущая горьковатый аромат его одеколона, убедилась, что сейчас Ричард впустил меня в свой космос, позволил прикоснуться к своей энергетике. Лаская его кадык губами, я осторожно прошлась ладонями по его облегающей черной футболке с логотипом "Армани". Чувствуя под тонкой тканью стальные мускулы его торса, я впитывала его мужскую энергетику в себя, заряжаясь от него, как батарейка, и ощущала на физическом уровне, как его биоток погнал кровь по моим венам, давая мне нужный жизненный импульс. Я подняла взгляд на его лицо и поняла, что теперь, пребывая в его космосе, я не нарушу наш ритуал, если попробую поцеловать его. Затаив дыхание, я осторожно поцеловала его скулу, чувствуя губами колючую щетину. Барретт не возражал и я, радуясь, что правильно прочла его, осторожно прильнула к Его скуле и нежно потерлась об нее щекой. Ощущая, как тут же загорелась моя кожа, я улыбнулась, вспомнив "наждак по клавишам рояля", и теперь уже действовала смелее. Вдохнув его мужской запах, я уперлась ладонями в его широкую грудь и начала покрывать его лицо легкими поцелуями, осознавая, насколько сильно я соскучилась по нему, вкладывая в каждый поцелуй всю свою любовь и нежность. Он сидел неподвижно, позволяя ласкать его, и я, отбросив свою неуверенность, наконец прикоснулась к его тонким холодным губам. Мне захотелось попробовать их на вкус, и я осторожно прошлась по ним языком, чувствуя Его аромат с легкой горчинкой.

Внезапно он больно сжал мой затылок мертвой хваткой и, раздвигая мои губы своим твердым языком, жестко всосал мой рот, одновременно вторгаясь рукой в мою промежность и вонзая палец в мое лоно. От этого неожиданного нападения я почувствовала острое возбуждение, голова резко закружилась, и мне захотелось сделать глубокий вдох от нехватки кислорода. Я вцепилась в его футболку, но он фиксировал мой затылок, словно металлическими клещами, и, не прекращая жестких толчков в мой рот и лоно, то ли насиловал меня, то ли возбуждал еще сильнее. От сильного резкого возбуждения, в глазах побелело, через меня прошла горячая волна и я, закричав в его рот, бурно кончила, царапая пальцами его плечи, обволакивая стенками влагалища его палец, обхватывая ртом его жесткий язык.

Глубоко дыша, я вцепилась в его футболку, и где-то на краю сознания пронеслась мысль — мой первый поцелуй.

Дождавшись, когда я перестану пульсировать в его ладонь, он отпустил мои губы, и я, все еще пребывая в возбуждении, непроизвольно дернулась.

— Нет, Девочка, приват ты мне станцуешь не сегодня, — тихо сказал он, вытаскивая пальцы из моего лона.

В следующую секунду притянув меня за бедра, он жестко вдавил их вниз, и я почувствовала его эрегированный член через ткань джинсов. Он больно сжал ладонями мою попу и я, прочитав его действия как указание, уже не спрашивала разрешения. Отбросив стеснение, я расстегнула ремень джинсов и потянула край его футболки вверх, желая побыстрее избавить Его от ненужной одежды.

Раздевая его, я ласкала каждую часть его тела, и в очередной раз осознавала, насколько я соскучилась по нему. Только теперь, я не отогнала эту мысль, позволяя себе тонуть в этом омуте эмоций. Покрывая поцелуями широкую грудь, жесткий торс, крепкие бедра, массивный возбужденный член своего Мужчины, я осознавала, что сейчас во мне просыпалась Женщина, Его Женщина.

Все началось в широком кожаном кресле.

— Колени на подлокотники, — дал он тихо указание, и я, упершись локтями в спинку кресла, широко расставила ноги, принимая нужную позу.

Пройдясь ладонями по внутренней стороне моих бедер, он достиг моего лона и, проверив смазку, начал медленно вводить в меня член. От новых ощущений, будто через меня пропустили ток, я непроизвольно вдохнула, а мое сердце забилось еще интенсивнее.

— Блядь, тугая, — констатировал он и остановился на полпути, а я, предположив, что это мое качество не подходит ему, напрягалась и резко обернула голову. — Не сжимай ее, — недовольно сказал он, и я почувствовала, как он больно сдавил мою попу.

Я расслабилась, пытаясь сделать свое лоно максимально уютным для его члена, а Ричард, вероятно ощутив комфорт, выполнил несколько медленных толчков, растягивая и заполняя меня. Наконец, войдя в меня по моему максимуму, он, прошелся пальцами по клитору, провел горячей ладонью по моему влажному животу и, добравшись до груди, больно смял ее в ладонях.

Все, что происходило потом, я помню смутно, кроме того, что должна была выполнять его короткие указания, меняя позы и подстраиваясь под его темп.

Сжав мою грудь, он выполнил еще один медленный толчок, а затем, почти без предупреждения, начал жестко вбиваться в меня в стремительном ритме, наращивая темп и иногда меняя угол проникновения.

Под его безжалостным натиском, я что было сил держалась за спинку кресла, и казалось, что еще немного, и он меня сломает. Все, что я помнила и знала в этот момент — его неумолимые резкие толчки, скорее похожие на удары.

Удар. Удар. Еще удар.

Удар. Удар. Еще удар.

Он так сильно тянул и мял мою и без того чувствительную грудь, что у меня проступили слезы, и я, чтобы сдержать стон, прикусила губу. В какую-то секунду, он резко скрутил мои соски, зажав их пальцами, и я очень болезненно, словно Он прошелся по моим оголенным нервам, кончила, застонав то ли от боли, то ли от оргазма. Я думала, Он остановится, но мой Дьявол, даже не замедлив скорости, продолжал таранить меня, в удобном ему темпе.

Удар. Удар. Еще удар.

Удар. Удар. Еще удар.

Внезапно, остановившись, он резко потянул меня за ноги вниз, и в следующую секунду я уже стояла на полу, а он, перегнув меня практически пополам через подлокотник кресла, продолжил вбиваться, крепко фиксируя мои бедра и в прямом смысле насаживая меня на член.

Удар. Удар. Еще удар.

Удар. Удар. Еще удар.

Я потеряла счет времени и покрылась испариной, внизу живота чувствовалось тепло, но до оргазма было далеко — слишком жесткими были его толчки, слишком глубокими, что иногда приводило к болезненному дискомфорту. На весу, практически не касаясь ногами пола, я оперлась руками в сиденье кресла и пыталась не упасть под его натиском, чувствуя, как горит моя кожа от его металлических пальцев-тисков.

Удар. Удар. Еще удар.

Удар. Удар. Еще удар.

От того что я была практически вниз головой, она начала кружиться, но Дьявол неумолимо вбивался в меня, будто железный поршень. Иногда убыстряя и замедляя темп, он менял угол и глубину проникновения, массируя мое лоно членом, отчего я наконец, почувствовала внизу теплый приятный узел. Ноющие ощущения от его жесткого вторжения не прошли, но мой живот уже наливался горячим свинцом, и я начала постанывать, сжав кулаки со всей силы.

Удар. Удар. Еще удар.