— У тебя хорошая память на лица.

"Да уж, это лицо я не забуду никогда", — грустно подумала я, но вслух произнесла:

— Очень эффектная женщина. Ее сложно не запомнить. Давно она на Пхукете?

— Уже пару лет, как переехала. Муж ее живет в Бангкоке по причине бизнеса, а она как-то больше к Пхукету тяготеет.

— Ричард знаком только с ее мужем или он знает и ее лично? — начала я издалека.

— Знает, конечно, еще с Бангкока. Познакомились на каком-то официозе, и мистер Барретт с четой Сенгов давние друзья, — с невозмутимым видом ответил Алек, а я недовольно нахмурилась, понимая, что разговор пока не выводится в нужное мне русло.

— И какие темы мне лучше поддерживать при разговоре с ней? — зашла я издалека.

— Она неплохой дизайнер ювелирных изделий. Разбирается в камнях, как никто другой. Да, — и он щелкнул пальцами, — обожает оперу. Пару недель тому специально летала в Венскую Оперу. Считает ее одной из самых лучших в Европе.

— Венская Опера — это хорошо, — кивнула я, прикидывая, что от Австрии до Германии рукой подать, а значит она не врала, когда говорила, что была в Германии и встречалась там с Барреттом. И главное, она ведь даже не скрывала этой информации. Неужели не боялась, что муж все узнает?

— Кстати, — щелкнул пальцами Алек, отвлекая меня от размышлений, — она рассказывала, что столкнулась с Барреттом, когда после Австрии летала в Германию, к себе на родину. Тоже может стать вам хорошей темой для разговора.

Я внимательно смотрела в зеркало на тайца, пытаясь найти истину, но он со спокойным видом выпрямлял прядь за прядью моих непокорных вьющихся волос. Не увидев и намека на заинтересованность с его стороны, я сделала очередной вывод: либо там и правда была только дружба, либо Алек не знал об их связи, либо он искусно скрывал от меня факт связи немки и Барретта, чтобы не сболтнуть лишнего. Да, третий вариант был вполне возможен, и Алек просто помалкивал от греха подальше, опасаясь гнева Барретта. Но, рассматривая спокойное лицо тайца, я убеждалась все больше в истинности первого или второго варианта. Не думаю, что Алек изначально потащил бы меня на вечеринку, организованную любовницей Барретта, чтобы нас стравить, а потом наблюдать за результатом. Алек в курсе сурового характера Барретта, и уж точно не пошел бы против сильного мира сего ради забавы.

Вспомнив жесткий натиск немки, я закрыла глаза, и ревность обожгла изнутри каленым железом. Сердце учащенно забилось, но я приказала себе успокоиться и не делать поспешных выводов, пока не увижу реакцию самого Ричарда на эту женщину. К тому же мне нужно было сохранять холодный рассудок — сегодня мне предстояло занять наблюдательную позицию, не только в отношении Назари, но и Марты.

Я в очередной раз посмотрела на Алека, который выплетал на моей голове узоры из волос, и, понимая, что его информационный канал относительно Марты исчерпан, продолжила расспросы о других гостях вечера — эта информация тоже была полезной.

— Хорошо, а что собой представляет мистер Чоенг и его супруга?

— Мистер Чоенг — глава совета директоров одной из самых крупных нефтеперерабатывающих корпораций в Таиланде, его жена из очень богатой тайской семьи… — и Алек углубился в тонкости политеса, выдавая мне очередную порцию важных сведений о всех предположительный гостях вечера.

Через три часа, проведенных в салоне, я была приведена в порядок, а моя голова гудела от массы полезной информации и советов.

— Теперь о твоем наряде, — резюмировал он. — Ты будешь смотреться сногсшибательно в последней коллекции Зухаира. Туфли — только Шанель. Хозяйка бутика подобрала аксессуары и нижнее бельё. Все это уже отправлено тебе на Ривер-сайд.

— Я очень надеюсь, что это будет что-то не совсем открытое, — поежилась я, вспомнив, что мне нужно было прикрыть отметины моего Дьявола на щиколотках и груди.

— Мне были даны строгие указания на этот счет, — улыбнулся Алек, и прежде, чем я вышла из салона, он наклонился над моим ухом и прошептал: — Главное, не забывай, что ты уникальна, что ты Жемчужинка, и у тебя все получится.

* * *

Весь путь домой в сопровождении двух охранников и водителя, на которых я пыталась не обращать внимания, я не могла избавиться от какого-то непонятного предчувствия относительно сказанного Алеком и гала-вечера в целом.

Я снова и снова прокручивала полученную информацию о Назари, пытаясь в ней найти подвох, но мои попытки были тщетны. По словам Алека, между Барреттом и Назари все было чисто, по крайней мере до тех пор, пока я не устроила шоу в "Никки", но мне не верилось, что именно я стала причиной их спора — не была я похожа на Елену Троянскую, из-за которой могла разгореться война.

Оказавшись в просторном холле пентхауса, я прислушалась к тишине и поняла, что Ричард еще не вернулся. Внезапно, я услышала топот, и в следующую минуту увидела несущуюся ко мне Лекси, за которой пытался угнаться Лат. Подхватив малышку, я погладила ее пушистую шубку и улыбнулась — ну хоть в моем маленьком мире все было в порядке и на своих местах.

— Вырвалась из комнаты, — пробурчал Лат, и тут же выпрямившись, добавил: — Все необходимое для гала-ужина в вашей спальне.

Эти слова вернули меня на землю и я, оставив Лекси в ее комнате, пошла готовиться к этому непростому для меня вечеру. Пока я распаковывала шелковые коробки, в холле послышались шаги — вернулся хозяин резиденции и ушел к себе, так и не заглянув в мою спальню.

Я стояла перед зеркалом и, внимательно рассматривая наряд, подобранный стилистом, с трудом узнавала себя. Сказать, что это было вечернее платье, значит не сказать ничего. Оно идеально облегало мою фигуру, было достаточно простого фасона, но ткань… На непросвечивающем капроне телесного цвета были искусно вышиты руны из темно-красного шелка, создавая впечатление, будто по всему моему телу была выполнена роспись красочным узором. Аккуратно надевая платье, я беспокоилась, что отметины моего Дьявола на груди будут видны через тончайшую ткань, но мои опасения были излишни — вся моя кожа от шеи до пят была спрятана за тонким шелком, и даже мои руки вплоть до костяшек пальцев были прикрыты изысканным кровавым арабеском. Алек и правда проделал талантливую работу — подобрал мне закрытый наряд, но с острой ноткой. Платье словно дразнило "подсмотреть" и ошибочно создавало впечатление, будто через витиеватые руны можно было увидеть мое тело. Узоры красиво огибали мою грудь и стремились все выше к шее, где их схватывал воротник, сзади же — на "открытой спине" по позвоночнику вилась вверх очередная инкрустация из темно красного шелка. Низ платья, начиная от голени, струился свободно, завершая образ элегантным шлейфом.

Вечерний макияж оттенял черты лица, делая их более яркими и выразительными, а мои волосы, включая челку, были подняты вверх, что подчеркивало тонкую шею и открывало лоб. Локоны были уложены прядь к пряди в сложном арабеске, и казалось, будто они были гармоничной частью наряда, продолжая его узоры.

Рассматривая себя в зеркало, я не могла определиться: с одной стороны мне было дискомфортно — несмотря на то, что я вся была скрыта за шелковым узором, слишком "раздетой" я себя чувствовала, но с другой стороны мне нравился этот наряд — он подчеркивал мою женственность и раскрывал ту часть меня, которая была скрыта за детской угловатостью и незрелостью.

Но важнее всего для меня было другое — я очень хотела понравиться своему мужчине, хотела, чтобы он мной любовался, и этот наряд, определенно, мог мне в этом помочь. Я еще раз прошлась взглядом по своему силуэту и, оставшись довольной увиденным, слегка улыбнулась.

Надев шелковые темно-красные туфли от Chanel, я бросила взгляд на подол и отметила, что платье закрывало носки моих туфель, несмотря на пятидюймовую шпильку. Обхватив темно-красный шелковый клатч ледяными от волнения пальцами, я подошла к двери, но не решилась ее открыть — сердце замерло от тревоги перед неизвестным. "Харт, прекрати истерику", — тихо прошептала я и, сделав глубокий вдох, вышла из спальни. Контролируя каждый шаг, я медленно шла к гостиной, и чувствовала, что Ричард ждет меня там.

И я не ошиблась. Барретт стоял у окна в черном дорогом костюме и наблюдал за вечерним городом.

Увидев Ричарда в отблеске ночных огней, я затаила дыхание и остановилась, желая внимательнее рассмотреть своего мужчину. Черный был его цветом — он подчеркивал его мужскую стать. Одной рукой Ричард фиксировал бокал с виски, вторую небрежно держал в кармане брюк, и я чувствовала, что сейчас он был где-то далеко. Я мысленно поцеловала его шрам на голове и нежно "прошлась ладонями" по его широким плечам. "Интересно, о чем он думает?" — улыбнулась я, но не успела ничего предположить, как Барретт обернулся.

Не решаясь нарушить молчаливый ход его мыслей, я так и осталась стоять у арки, но он, будто прочитав мое желание подойти к нему, едва заметно кивнул. Улыбнувшись этому немому пониманию, я сделала осторожный шаг вперед. Пока я приближалась к своему мужчине, он молча изучал меня, а я пыталась понять — понравился ли ему наряд, прическа, и весь мой новый образ, такой необычный и особенный для меня. Подойдя вплотную, я инстинктивно прижалась к нему всем телом, и посмотрела на него снизу вверх — он не отстранился. Почувствовав его разрешение, я ласково потянулась к его лицу и прикоснулась губами к гладковыбритой щеке, ощущая аромат терпкого мужского парфюма. Я закрыла глаза, и мир для меня перестал существовать — здесь и сейчас я отчетливо чувствовала свою принадлежность этому мужчине.

Удар сердца. Еще удар… и эта невесомость в Его пространстве также быстро оборвалась, как и появилась — Барретт отстранился и, кинув взгляд на мою грудь, прошелся большим пальцем именно по тому месту, где должна была просвечивать отметина от его зубов. От неприятных ощущений я вздрогнула, но Ричард, проигнорировав мою реакцию, медленно развернул меня спиной и провел ладонью по моей якобы оголенной спине. По позвоночнику тут же прошел импульс тока, заставляя мое сердце работать активнее. Внезапно он тихо произнес "открой рот" и приблизил свой бокал с виски к моему лицу.

— Ты хочешь, чтобы я выпила? — резко вскинула я взгляд на него, но он, не ответив, лишь ближе поднес спиртное к моим губам.

"Вероятно, хочет снять мое напряжение и нервозность перед вечером", — предположила я и была совсем не против этих мер. Я приоткрыла рот и Барретт осторожно, чтобы я не пролила виски на платье, наклонил хрустальный стакан.

Я сделала большой глоток, мое горло обжег крепкий алкоголь, и я закашлялась в руку Ричарда. По венам побежал огонь, щеки заполыхали, но я почувствовала, что моя напряженность начала спадать, и облегченно выдохнула.

— На вечере ты пьешь только сок и воду, — коротко произнес он и, положив ладонь на мою поясницу, повел меня к выходу, где нас ожидали Джино с Макартуром, также одетые с иголочки.

Сидя в машине, я наблюдала, как Ричард, откинувшись на спинку сиденья, закрыл глаза и погрузился в свои мысли — вид у него был сосредоточенный и немного уставший. Я опустила руку на его большую ладонь, и он, приподняв веки, посмотрел на меня.

— Устал? — тихо спросила я, но мой вопрос остался без ответа.

Внезапно Барретт запустил руку в пиджак и достал из кармана темно-красную кожаную коробочку с золотым тиснением "Cartier", в которой оказался перстень с огромным рубином овальной формы, окантованным крупными бриллиантами. Даже я, не разбиравшаяся в драгоценностях, могла с уверенностью сказать, что кольцо стоило целое состояние.

— Руку, — тихо произнес он, но я инстинктивно отдернула ладонь.

— Я не хочу его надевать. Вдруг оно соскользнет, и я его потеряю…

Он проигнорировал мои слова и, молча взяв мою кисть, надел на средний палец кольцо, которое оказалось мне впору и идеально подходило к платью.

— Украшения обязательны? — нахмурилась я, чувствуя ощутимую тяжесть на пальце.

— Это показывает статус в обществе, — без сантиментов объяснил Барретт. — Обозначение уровня материального достатка.

Я кивнула, понимая, что должна принять правила игры общества, с которым мне предстояло познакомиться, и более не жаловалась.

Отвернувшись к окну, я рассматривала вечерние огни мегаполиса, как внезапно мои брови поползли вверх — мы подъезжали не к причалу, как я предполагала, а к аэропорту.

— Мы куда-то летим? — удивленно спросила я, наблюдая, как мы, минуя пункт контроля, выруливали к ангарам, где нас ждал самолет.

Барретт промолчал и, как только наш кортеж остановился, вышел из машины. Открыв дверь с моей стороны, он, по обыкновению подхватив меня под мышки, вытащил из высокого джипа, и, только мои туфли коснулись асфальта, я повторила свой вопрос:

— Мы куда-то летим?

— В Диснейленд со смертной казнью, — скривил уголок рта Барретт и, надавив на мою поясницу, повел к трапу, отдавая тихие распоряжения тайскому персоналу.