Дима отмахивался – если снайпер, то везде достанет – охраняй не охраняй! Надо работать так, чтобы снайпера не подсылали!

– Тогда в оранжерею цветы выращивать! – предлагал Осип.

И то правда – тогда в оранжерею.

Осип, как обычно, ничем не выказал своего присутствия, но Дима, спускаясь по лестнице, сказал:

– Все, Осип, спать пошли.

Осип буркнул что-то из темноты справа, но так и не показался – недоволен.

Он проспал до утра без сновидений, в одной позе – как лег, так и проснулся. После завтрака поплавал не в бассейне, а в реке, сделал пару важных звонков, прихватил срочные бумаги поработать и… вот лежал, смотрел на ныряющих мальчишек.

«Что такого могло у той женщины случиться, что ей не спалось?» – неожиданно подумал он.

Победный сразу набросал несколько вариантов возможной жизни незнакомки с проблемами, не дающими спать по ночам.

«А может, все проще – нет никаких трудных мыслей. Назанимавшись любовью до утра, она вышла посидеть, когда мужик заснул?»

Этот вариант ему не понравился, словно разъединил их ночную тревожную бессонницу. Как сосиски от гарнира. Он, значит, со своими тяжестями, а она остыть от любовных утех.

Нет, определенно этот сценарий ему не понравился!

Территория пансионата потрясала огромностью, как сказочный лес. Сие открытие Маша сделала, изучая макет в холле главного корпуса, в котором располагались администрация, ресторан, несколько кафе, конференц-зал, кинозал. Наверняка там было еще что-то масштабное, но Маша не стала вдаваться в подробности, оставив выяснение на потом.

Макет был потрясающей красивости, с мини-домиками, в точности повторяющими все архитектурные выкрутасы подлинников, с деревьями, речкой, бежавшей живой водицей, и маленькими лошадками возле конюшен на дальнем конце пансионата.

Мария Владимировна, привыкшая ко всему подходить с научной дотошностью, решила, что возьмет у администратора в своем корпусе карту, разобьет ее на квадраты, проложит маршруты, обойдет и обследует все.

Сегодня она наметила себе легкий променад по-над бережком и пляжное купание-загорание на первую половину дня, а там – посмотрим по настроению.

Прогуливаясь, она по-тихому улыбалась, ей нравилось чувствовать себя девушкой не бедной, то есть не богатой, но и не малоимущей. Одетой не хуже встречаемых во время прогулки отдыхающих и, между прочим, проживающей в люксе!

Она и предположить не могла, что осознание своей состоятельности может доставлять радость и что отдыхать – просто так отдыхать – это приятно!

Она заработала в Америке ну не тысячи-тысячи-тысячи, но заработала и весь свой летний гардероб купила там же, даже в Нью-Йорк слетала во время коротких каникул и, не удержавшись, накупила там много чего, решив чохом избавиться от всего старого, раз уж пошла такая песня и начинается новая жизнь.

Ей невероятно нравилось ее белое платье известной марки, между прочим, с длинной, до щиколоток широкой юбкой, сшитое из кружев разного узора – летящее, легкое, прозрачное! И шляпка с маленькими полями, загнутыми спереди вверх, так подходящая к ее непослушной шевелюре.

И всю себя она чувствовала летящей, хрупкой, когда порывы ветерка подхватывали, раздували кружевной подол, а ей приходилось придерживать шляпку рукой.

Немного портило полноту радости наличие большого количества людей, гуляющих, лежащих на пляже, играющих в теннис на двух кортах под поощрительные громкие крики болельщиков.

Мария Владимировна с удивлением обнаружила, что устала от людей, толпы, суматошности, необходимости общаться. Успокаивая себя, она решила, что заберется в самый дальний, самый тихий уголок пляжа, если таковой найдется.

Место на пляже она нашла как по заказу!

Возле сетчатого забора с художественным плетением проволочных узоров, а не банальной рабицы. Основная масса пансионирующих, посетивших пляж, располагалась намного дальше, выше по течению реки – там, где располагались ряды лежаков, зонтики, волейбольная площадка, мостки, уходящие в реку, мороженные и квасные тележки, открытые кафе, словом, поближе к предоставляемым услугам.

Пыхтя, Мария Владимировна перетащила для себя под самую сетку топчан-трансформер с поролоновым матрацем.

За сеткой тянулась «нейтральная полоса» в несколько десятков метров до ну о-очень высокого забора, на красоту которого не поскупились – разные по форме декоративные камни, столбики в том же стиле, в котором выдержана была усадьба, – словом, хороший такой забор! На пару метров заходящий в воду и далее отдавая ограждающие функции железной решетке, простой, без изысков. От решетки на несколько метров до буйка тянулась веревка с пенопластовыми цилиндриками, выкрашенными кое-где облупившейся красной краской, обозначавшая глубоко частную территорию.

«Не влезай, убьет!» – подумала Машка без раздражения.

Пограничная «нейтральная полоса» не имела признаков растительности, плотненько закиданная камнями до самой воды, обнадеживая Марию Владимировну уверенностью, что с этой стороны нашествие людей ей уж точно не грозит.

Она с удовольствием поплавала, нырнув с квадратного понтона, покачивающегося почти на середине реки. Метрах в пятидесяти от места ее дислокации длинные деревянные мостки вели к этому понтону для желающих нырять или причалить на лодочке.

Наплававшись, Мария Владимировна старательно отжала волосы, нацепила шляпку, очки и улеглась загорать с книжкой в руке, какой-то детективчик, один из символов ее отдыха вместо спецлитературы, и стала слегка подремывать, залипая взглядом на печатном слове.

Дрему и уединение нарушила компания, расположившаяся не так чтобы близко к ней, в отдалении, но весьма шумная.

Машка недовольно посопела, повозилась, поправила шляпку, отложила книжку и стала осматривать предоставляемые взору красоты, краем глаза недовольно кося на веселящуюся компанию – двух молоденьких девушек и двух мужчин приличного пузато-тонконогого возраста.

«Ну, бог в помощь!» – подумала Машка, отчего-то повеселев.

Компания разместилась за пластмассовым столом, ввинченным ножками в песок, восседая на стульях той же «гарнитурной» принадлежности. Кто и когда их принес, подремывающая Мария Владимировна не заметила, но обслуживание здесь на высоком уровне, так что – принесли.

На столе громоздились бутылки шампанского, гора фруктов, какая-то закуска. Они громко смеялись, исполняя заведенный ритуал, цели их почти совпадали, солнце светило, вода плескалась, знакомство сближалось!

И на самом деле – бог в помощь!

Жаль только, что пропало Машкино уединение и неженье в тишине.

От компании отделился мужичок и под ободряющие восклицания друзей направился к мосткам, старательно втягивая пузцо, расправляя плечи, безуспешно пытаясь подобрать и попец, под провожающими взглядами девушек.

А Машка почему-то напряглась.

Что-то ей не понравилось.

Она села, сдернула очки и вгляделась в воду у понтона, где мужчина что-то отвечал подбадривающим с берега зрителям, подойдя к самому краю с определенным намерением.

Ей показалась какая-то неправильная темная тень в ряби воды. Она встала с лежака и неосознанно шагнула пару раз по направлению к реке.

– Игоряша!!! – закричали из-за стола. – Женщина тоже хочет посмотреть, как ты прыгаешь!

Тень была. Точно.

Преломляясь в волнах, что-то большое темнело под водой. Маша сдвинулась еще на шаг вперед. Мужчина приветственно отсалютовал ей рукой.

«Нет! – покачала она отрицательно головой. – Подожди!»

Шагнула вперед.

Мужчина удивленно посмотрел на нее, не поняв Машкиных предостерегающих знаков головой, взмахнул руками и нырнул…

Он прыгнул, а Машка понеслась к реке, откидывая на ходу очки и шляпу на песок.

Она бежала и видела, как в прыжке изменилось выражение его лица.

Испуг! Он увидел, когда уже летел головой вперед, – увидел, что это была за тень в воде!

Не сбавляя скорости, Маша влетела в воду, разметав кучу брызг, с разбега нырнула-вынырнула и мощными гребками быстро поплыла к тому месту, где он вошел в воду головой вперед.

Она была хорошей пловчихой. На самом деле хорошей.

Два раза в неделю многие годы Мария Владимировна по часу-полтора плавала кролем и брассом на износ в университетском бассейне, без отрыва от производства, так сказать.

Ничего не слыша и не видя, кроме темной тени, растущей по мере ее приближения, Маша неслась в воде со скоростью, на которую и не знала, что способна.

Мужчина не выныривал.

Он всплыл большим белым китом чуть ниже, на метра два от того места, где нырнул, лицом вниз, с бессильно покачивающимися в воде руками. Сменив направление, она в два гребка доплыла к нему, ухватила за плечо, перевернула.

Он был без сознания, на лбу рваная рана, из которой стекала кровь, окрашивая его лицо и воду вокруг головы.

Громко плюхнув, из-под воды выскочило то, что было этой темной тенью – корявое пнище. Еще час назад, когда Маша плавала, этого кошмара здесь не было, как оно здесь оказалось, совершенно непонятно!

Мужик был тяжелый, ей помогало то, что он без сознания, расслабленный, поэтому вода естественным образом поддерживала тело. Зажав в сгибе локтя его голову под подбородком, Маша гребла одной рукой к берегу. Но их сносило по течению и тянуло на середину реки.

Она упорно гребла, медленно сдвигаясь со своей ношей к берегу, но их уже снесло на уровень сеточного забора пансионата и тащило дальше.

Стиснув зубы, она гребла изо всех сил и вдруг почувствовала ногами быстрое и очень холодное течение – стремнина!

«О, нет! Только не течение, и не такое холодное!» – застонала про себя Машка.

Она поняла, что надо срочно выбираться из этой холодности как угодно – если ей сведет судорогой ногу – все, она не выгребет!

Поменяв направление, она рванула в сторону, отпустила подбородок мужика, вцепилась ему в волосы, освобождая руку для большей маневренности.

Стремнина не выпускала, завязавшись холодным узлом за ее лодыжки, как Машка с ней ни боролась. Ледяная лента несла их дальше, на красные пенопластовые буйки.

Машка решила зацепиться за веревку и по ней, потом по решетке выбраться на берег нейтральной полосы, так ей будет легче его тащить.

Она сможет, она их вытянет!

Знать бы, куда сворачивает ледяной поток под водой.

Она ухватилась за веревку, когда их донесло до нее, перевела дыхание и стала потихоньку подтягивать свое и буксируемое тело к берегу.

– Ничего, ничего! – подбадривала Машка. – Сейчас! Потихоньку, полегоньку!

Ей удалось избавиться от ледяного узла, выдернув свои ноги из течения, но мужчину, обеими ногами угодившего в стремнину, стало разворачивать и тянуть на глубину.

– Твою мать!!! – выругалась Машка от отчаяния.

И рванула его голову на себя.

Потяну-у-ула!

Тяжелое тело наползло на пенопластовый буек, приостановилось, буек с шумом выскочил из-под тела, Машку пребольно хлестнуло по руке выше запястья наотмашь мокрым натянутым канатом. От неожиданности она охнула и всего на секунду разжала пальцы, и этого мгновения хватило, чтобы сильный ледяной, невидимый противник перетащил неподвижное тело через канат и потянул на глубину.

Маша ринулась за ним, снова прижала к себе, сильно прихватив рукой под подбородок, и начала все по новой, сопротивляясь посмеивающейся в глубине над глупыми людишками стремнине.

Она уже почти ничего не видела, от усталости у нее поплыли фиолетовые круги перед глазами, от переохлаждения начало сводить ноги, но Маша упорно гребла к берегу.

Мальчишки, за которыми он наблюдал, вдруг перестали нырять, что-то громко закричали, показывая друг другу руками на противоположный берег, одновременно со стороны пансионата раздался перепуганный женский визг и крики.

– Что там, Осип? – спросил Дмитрий, резко сев на лежаке.

Осип стоял на площадке второго этажа, опирающейся на колонны центрального входа, и смотрел в бинокль.

«Где он бинокль-то взял? – привычно подивился Дмитрий расторопности Осипа. – Или рассматривал окрестности?» Игорь и Олег, два охранника, которые сидели на бережке, пока начальство отдыхает, вскочили – Игорь настороженно, сосредоточенно осматривал реку и противоположный берег, а Олег через пару секунд уже был возле Дмитрия. Школа!

– Кто-то неудачно нырнул с понтона, – сообщил Осип, – девчушка нырнула спасать! Вот же козлы! Девчонка кинулась, а они стоят на берегу, орут во все горло! Никто в воду не полез! Разогнать к хренам всю их службу спасения на водах! – комментировал Осип.

Дима поднялся с лежака и подошел на самый край мостков. Забор перекрывал ему обзор.

– Всплыл! – сообщил Осип. – Мужик здоровый, толстый. А она молодец, правильно действует! У него голова в кровь разбита, и он без сознания.

Дима перестал вглядываться в реку, повернулся к Осипу.

– А спасатели?

– Да вон бегут с кругами, но не успеют! Их сносит течением в нашу сторону.