Повесив трубку, она опять включила видео. Когда появилось лицо Питера, Фидл ударила пальцем по клавише стоп-кадра. Она оставит экран в таком виде на весь день. Когда он в комнате, даже на зернистой картинке, она не будет так сильно скучать по нему.

– Какое неудобство, – ответила леди Сюзанна Мосби, услышав, что срочно требуется ее присутствие в Лондоне.

Через час она мчалась в город на своей миниатюрной «тестароссе», подаренной лордом Мосби в день ее двадцатипятилетия. Она чуть наклонилась вперед и включила радио, чтобы послушать новости.

До этой минуты ее мысли были заняты болезнью мужа и размышлением над тем, почему врач так загадочно говорил с ней по телефону.

Сообщение Би-би-си потрясло ее.

Сюзанна знала: если она сейчас же не съедет с полосы на обочину, ей не справиться с приступом панического ужаса. Она поставила ногу на тормоз и застыла на чуть наклонной обочине автострады, не оставив за собой ни дюйма тормозного следа.

Сюзанна Беатриче Слайд-Мосби, с пеленок именуемая Сью-Би, откинула голову и попыталась сосредоточиться. Только что услышанное повергло ее в глубочайшее уныние.

«Господи, Господи, Господи, зачем ей понадобилось вскрывать этот ящик с червями?»

Она чувствовала, как горячие слезы наполняют большие голубые глаза. Та пора, когда Сью-Би была связана с мадам Клео, была тайной, ее и Билли, неизвестной его аристократической семье. В свое время, когда он разводился с Селеной, чтобы жениться на Сью-Би, она проштудировала все лондонские бульварные газетенки – чего только они не писали о ней, но от правды были очень далеки. Связи Билли сделали свое дело. И вот теперь издательская компания, принадлежащая ее мужу, купила мемуары мадам Клео! Полный абсурд, если у Билли нет плана, как сделать, чтобы там не фигурировали их имена.

Критически взглянув на себя в зеркало, она взяла косметичку, чтобы подправить макияж. Ради чего бы личный врач Билли ни вызывал ее в Лондон, это следовало принять с самообладанием аристократки, которого от нее ждут.

Сью-Би успокоила себя тем, что мадам Клео не в состоянии написать книгу в одночасье. И со временем Билли объяснит ей что к чему. Об этом можно подумать после того, как станет ясно, что, собственно, произошло с Билли.

В то утро, когда она вернулась со своей обычной верховой прогулки, лакей сообщил о неожиданном звонке личного врача Билли.

– Это леди Мосби, – сказала она в трубку, ожидая, что с ней будет говорить медсестра или секретарь.

– Доброе утро, моя дорогая, – пробасил доктор Джаспер Уэллс, постоянный врач Билли. – Не хотел вас беспокоить, Сюзанна. Однако обстоятельства таковы, что вам необходимо незамедлительно выехать в Лондон. Мне бы хотелось побеседовать с вами с глазу на глаз.

– Но что, собственно, произошло, Джаспер?

Врач объяснил, что ее муж, лорд Уильям Мосби, был сбит грузовиком, когда выходил из своего клуба. В общем, все обошлось: временно его поместили в отдельную комфортабельную палату больницы «Сент Джон».

– Ну, если с ним ничего не случилось, Джаспер, тогда зачем ему лежать в больнице? – усомнилась Сюзанна.

– Для обследования, – заверил он ее. – Не хотелось бы, знаете, хоть сколько-нибудь рисковать. Все будет в полном порядке.

– В таком случае я не вижу оснований для приезда, – возразила она. – Я имею в виду...

Доктор не дал ей договорить, вновь заявив, что ему важно срочно переговорить с ней наедине. Наконец она согласилась, хотя и неохотно.

Сью-Би поняла, что маленькое «чепе» – благая ложь. Так сказано для того, чтобы она не запаниковала.

После этого звонка Сью-Би перебрала в уме весь перечень возможных болезней мужа. У него не было видимых признаков нездоровья. Выпрыгивая из вертолета на крыши своих типографий или бурно занимаясь любовью, Билли Мосби, казалось, был неутомим. Его энергия была столь же неуемной и неослабевающей, сколь и его аппетит; он любил ее так же, как жил, – жадно, страстно, неистово.

Теперь, после новостей Би-би-си, прозвучавших в час тридцать одну, она поняла, сколь хрупким и зыбким было все радостное в ее жизни: Билли, зеленая загородная усадьба на холмах графства Глостершир, апартаменты в Лондоне в две дюжины комнат, обставленные по последнему писку моды, новая вилла на Сардинии и охотничий домик на острове близ шотландского побережья. И, разумеется, маленькая Хильди.

Сью-Би обещала Билли, что детей не будет. Он так настаивал на том, что она должна принадлежать ему, и только ему. Удивительно, как резко могла измениться жизнь человека, стоило ему по забывчивости два-три дня не попить крошечных розовых таблеток.

Сначала он не усмотрел в этом ничего забавного. Но когда на свет появилась Хильди и он увидел, что Сью-Би не намерена кормить ее грудью или оставаться дома по вечерам, то перестал стенать по этому поводу.

Газетный магнат Билли Мосби, крупный и импозантный, с кожей такой нежной, что, казалось, ему никогда не доводилось бриться, был самым важным с виду мужчиной, которого когда-либо встречала в своей жизни Сью-Би. Она не знала, на что можно рассчитывать в те два дня во дворце барона, да нисколько и не задумывалась на этот счет. Билли Мосби был первым в жизни мужчиной, который действительно хотел беседовать с ней. Слушать, что она говорит. Его сексуальные наклонности не имели никакого значения, когда она поняла, что он принимает ее такой, какая она есть. Даже в самых дерзких снах не могла вообразить, и менее всего, когда направлялась к нему тем вечером в библиотеку, что с этой минуты она всегда будет рядом с ним.

Стараясь заглушить в себе утренние воспоминания, она провернула ключ и прислушалась к мощному шуму двигателя, потом бросила взгляд назад через плечо, дабы убедиться в том, что дорога свободна, и выехала на автостраду.

Необходимо было поговорить с Билли о затее мадам Клео. Если в книге хоть как-то проскользнет упоминание о ней, возникнет вероятность, что об этом прознает полиция Вейлина и разыщет ее. Она не сумела бы объяснить эту проблему Билли – в прошлом ей пришлось совершить нечто такое, чего даже он не сможет простить.

Но она понимала, что и Билли не захочет, чтобы о ней упоминалось в книге. Меньше всего он заинтересован в том, чтобы его семья узнала, что он женился на «девушке по вызову».

Билли Мосби ощутил аромат – такой донельзя знакомый аромат наполненных солнцем груш и жасминового шампуня.

Он открыл глаза. Сью-Би склонилась над ним, прижимая губы к его лбу.

Подняв голову, он смотрел на жену и улыбался.

– Дорогая, – прошептал он.

Ему хотелось притянуть ее к себе поближе и держать, утонуть в ее нежности. События этого утра были такими убийственными. Его душа жаждала теперь одного – Сюзанну, его собственную няньку, мать, ангела-хранителя, любовницу. Ему хотелось обнять ее за талию и держать так вечно.

Сью-Би присела на угол больничной кровати. Одна нога оставалась на полу.

– Ну, дорогой? – нежно произнесла она. – Я только что из кабинета Джаспера.

– Он рассказал тебе?

– Да. Он полагал, что я не знаю и буду шокирована, – сказала она хихикающим шепотом, потом ее голос возвысился до тона классной дамы. – Ты очень, очень непослушный. После всех твоих обещаний.

Лорд Мосби опустил глаза. Ее упрек возбуждал его. Их игра заключалась в том, что в такую минуту он должен был прикидываться шалопаем, стыдящимся предстоящего наказания.

– Что он показал тебе? – робко спросил он.

– Красную, без бретелек.

Он молчал, наслаждаясь нарастающей сладостью унижения.

– Красные кружевные трусики!

– М-м-м, – кивнул он, пряча глаза.

– Признавайся, ты взял их из моего платяного шкафа?

– Ты сердишься на меня?

– Ты надел их специально в связи с утренней встречей, да?

Лорд Мосби нехотя кивнул, теребя тонкое больничное одеяло.

– И именно о них думал, когда угодил под грузовик?

– Да, – подтвердил он, глядя ей в глаза.

Он прикусил губу, однако это не помогло ему скрыть улыбку, пробившуюся на его строгом лице.

– А ведь там мог оказаться и фотограф, ты это знаешь. И твоя фотография на полполосы красовалась бы завтра утром в «Тайме». Тебе этого хочется?

Лорд Мосби, помогая себе локтями, сел в постели, морщась от боли в пояснице. Он откинул тонкое одеяло и простыню.

– Иди ко мне, – прошептал он.

Сью-Би сбросила сандалии и взобралась на высокую кровать.

Лорд Мосби обнял ее и привлек к себе.

– Опиши, как выглядела бы эта фотография, – попросил он, прижимаясь пенисом к ее пояснице. – Начни с заголовка.

Сью-Би перевернулась и сунула руку ему между ногами.

– Хорошо, только быстро, дорогой. Потом я вытащу тебя из этого утомительного места и доставлю домой, где тебе и нужно быть.

Большая спальня с выходящими на юг окнами была любимой комнатой Сью-Би во всей громадной квартире в Олбэни. Она не могла бы вспомнить, что когда-нибудь была в ней несчастна. До сегодняшнего вечера.

– Но почему, дорогой? – спросила она в третий раз.

– Потому что я не могу остановить это в силу сложившихся обстоятельств. Как мне еще тебе объяснить? Если я не опубликую эту чертову вещь, она обратится к кому-нибудь еще. А так я могу держать ситуацию под контролем, – сказал лорд Мосби.

Он сидел в высокой кровати, опираясь на горку из подушек.

– Откуда у тебя такая уверенность? – спросила Сью-Би.

Лорд Мосби закатил глаза.

– В десятый раз тебе повторяю, дорогая, в договоре имеется специальная, соответствующим образом сформулированная статья!

– Но договоры нарушаются. Люди легко дают твердые обещания и не выполняют их. Я боюсь за всех нас, – крикнула она.

– Ты впадаешь в истерику, Сью-Би. Положись на меня.

– А как мои подруги? Ведь они тоже не заслуживают этого.

– Кто в частности?

– Сандрина и Анжела.

Он вновь взял в руки газету.

– Тоже мне подруги. Когда ты слышала о них в последний раз?

– Я перезваниваюсь с Сандриной, – почти извиняющимся тоном, как бы оправдываясь, сказала она. – Иногда. Ей трудно. Она все время в разъездах. Ты знаешь, что за человек Журдан Гарн. Он такой... цербер.

– Я бы не беспокоился о ней, дорогая.

– А Анжела... – сказала Сью-Би, не слушая его. – Я не знаю, где она теперь. Сидит в какой-нибудь дыре, наверное. Но с ней так жестоко обошлась мадам Клео, а теперь еще это.

Мосби вытянулся вперед и взял ее руку.

– Сью-Би, любимая, ты не можешь быть нянькой всему свету. Я не стану оберегать этих женщин. Я могу защитить только тебя и обещаю тебе свою защиту. Во всем, что она напечатает, ни строчки не будет о твоей связи с мадам Клео. А теперь забудь обо всем и залезай в постель.

Сью-Би исполнила его просьбу. Разделась и юркнула под льняные простыни к мужчине, который ни разу не нарушал данного ей обещания. Однако сон никак не приходил. Должен же быть какой-то способ остановить мадам. Нет, она обязательно сделает что-нибудь, чтобы не позволить Клео написать эту книгу. Все, что угодно.

В каждом из ее восхитительных домов у Сандрины Гарн имелось излюбленное местечко. Здесь, в летнем загородном доме неподалеку от Цюриха, любимым местом была терраса с видом на озеро.

Утром, когда она слушала черные новости, всю террасу пронизывал солнечный свет. Сторонний наблюдатель мог бы воспринять это как идиллическую сцену покоя и безмятежности: стройная молодая жена чрезвычайно состоятельного мужчины сидит под тентом за столиком и беззаботно читает утреннюю газету.

Глядя на эту сцену, невозможно было предположить, что глаза ее, скрытые непроницаемо темными солнечными очками, налились кровью от выпитого алкоголя. В стакане фруктового сока, стоящем по правую руку от нее на столике, было достаточно водки, чтобы усмирить дрожание руки, комкавшей газету, из которой она узнала об опасности, грозящей ее внешне безоблачной жизни.

Когда Сандрина выделила для себя Журдана как мужчину, за которого намерена выйти замуж, ей удалось скрыть, что она «девушка по вызову». Вскоре она узнала, что оснований для беспокойства в связи с этим у нее нет. Журдан Гарн принадлежал к той породе мужчин, которых возбуждала мысль о женитьбе на женщине, за общение с которой другие мужчины платили деньги. Сандрина знала, что он не испытывал бы такого чувства, если бы она была обыкновенной проституткой. Коренное отличие для него состояло, видимо, в том, что она – девочка мадам Клео и поэтому должна была спать с самыми влиятельными мужчинами планеты. А поскольку богатства и могущества им было не занимать, Журдан решил, что именно его сексуальные достоинства помогли ему заполучить и удержать ее. Конечно, если кто-либо из равных ему мужчин его круга, тех самых знатных и могущественных, узнал бы правду о прошлом его жены, Журдан сошел бы с ума, или умер, или... убил бы Сандрину. Он всегда был помешан на поддержании собственной репутации и считал ее не менее важным условием на пути к власти, чем накопленное им богатство. Женившись на Сандрине, он пошел на большие затраты, чтобы стереть ее профессиональное прошлое.