Джуд Деверо - Девственница

– Мне будет легче завоевать Ланконию, чем тебя, – вздохнул он. – А теперь давай подниматься к лагерю. Боюсь надолго оставлять Джералта с Бритой. Как бы она не убедила его вонзить кинжал мне в горло, пока я сплю.

– Ты неверно судишь о нем! – отрезала Джура, принимаясь взбираться в гору. – Его, как и меня, с детства обучали жить для блага Ланконии.

– Зато я всегда могу распознать ненависть в чужом взгляде. Или ты обещаешь защищать мою спину от кинжала своего брата? И если придется выбирать между нами, кого ты выберешь?

Джура молчала, не зная, каким должен быть ответ.

Роуан продолжал идти, и через минуту она последовала за ним. Конечно, дело не дойдет до выбора, потому что Роуан, несомненно, погибнет, да к тому же погубит весь отряд еще до того, как доберется до города фиренов.

И снова сердце Джуры заныло при мысли о гибели Роуана, но она сумела сдержаться. Нужно заранее приготовиться к этой потере.

По мере приближения к землям фиренов ириалы с каждым днем все больше держались настороже. Дорога становилась круче и такой узкой, что напуганные лошади с трудом по ней проходили. Они ехали на восток, к восходу солнца, а на севере, в лежавших слева горах, скрывались поселения пойленов и алтенов.

Все молчали, внимательно прислушиваясь к посторонним звукам. Дважды Джура видела, как Брита смотрит на Джералта голодными глазами, и с отвращением думала о распутстве этой женщины. Только вчера Брита хотела Роуана, а теперь хочет Джералта.

Возможно, именно слова Роуана заставили ее сомневаться в брате, но она постоянно окидывала Джералта оценивающим взглядом. Он неестественно прямо сидел на коне и ни разу не посмотрел в сторону Бриты, но, судя по тому, как держал себя, было ясно, что он все понимает.

Вскинув голову, Джура встретилась глазами с Роуаном и по какой-то причине смутилась так, что поскорее отвернулась. Этот человек опасен. Он знал, что только его слова заставили Джуру наблюдать за братом. И вот теперь она сомневается в Джералте!

В эту ночь они раскинули лагерь на изгибе реки, служившей границей территории фиренов. Костров не раскладывали, поужинали холодной едой и разложили одеяла на каменистой земле. Стоять на страже первым предстояло Джералту.

Джура не знала, отчего проснулась. Вода громко журчала, перекатываясь по камням, заглушая посторонние шумы, но интуиция подсказала ей, что дело неладно. Она осторожно приподнялась на локте и огляделась. Брита и Силин, похоже, спали. Она всмотрелась в тени под скалой, где прятался Джералт. Роуан постелил себе чуть подальше от остальных, и видеть его она не могла. Она повернулась к Дейру и увидела, что тот не спит.

При виде Джуры Дейр не встал, но ткнул рукой сначала в направлении того места, где должен был лежать Роуан, а потом на узкую тропу, ведущую в земли фиренов. Сердце Джуры тревожно забилась. По какой-то причине англичанин отправился в одиночку на вражескую территорию.

Джура откинула одеяла, знаком велела Дейру следить за Бритой и Силин и подкралась к тому месту, где они оставили лошадей. Понимая, что Роуан поскачет прямо в город Йена, она взгромоздилась на спину неоседланной кобылки и сначала очень медленно и бесшумно, а потом все быстрее удалилась от лагеря.

Но отъехала недалеко. Из гущи деревьев на нее налетел Роуан, злой, как сам демон.

– Черт побери, Джура! – завопил он. – Ты хуже, чем властная мать-собственница! Немедленно возвращайся к остальным!

– Ты уехал один, без защиты, – возразила она. – И мы на земле врагов. Люди Йена убьют тебя, не спрашивая ни о твоем положении, ни о твоих благородных целях.

Роуан, похоже, пытался взять себя в руки.

– Я высматриваю гонца, которого послал к Йену. Он должен был ехать по этой дороге – дороге, которой пользуются ириалы, чтобы красть лошадей у фиренов. К этому времени он уже должен был добраться до нас.

– Фирены не оставят в живых твоего посланника, если, конечно, он сумел добраться до их короля.

– Король – я! Йен – это… Черт возьми, Джура, у меня нет времени спорить с тобой. Знаю, ты не вернешься, поэтому едем вместе. И охраняй мою спину, – бросил он через плечо.

Она улыбнулась в темноте и последовала за ним. Кажется, он действительно усвоил кое-какие ланконийские обычаи.

Примерно с час они ехали по каменистой дороге, при луне, скупо освещавшей их путь. Но вдруг Роуан поднял руку, приказывая остановиться. Они бесшумно спешились, повели коней вниз по крутому склону и привязали к деревьям.

– Я увидел впереди отблески костра, – шепотом пояснил Роуан. – Держись рядом и не наделай глупостей.

– Это ты отправился один на вражескую территорию, – напомнила она и даже в темноте увидела его предостерегающий взгляд.

Для такого великана он умел двигаться на редкость осторожно, да и зрение оказалось превосходным, потому что выяснилось, что они были довольно далеко от того места на дороге, где горел огонь.

Они спрятались за деревьями и сумели рассмотреть троих мужчин, собравшихся вокруг огня и ужинавших жареным кроликом. Выглядели они усталыми, одежда была покрыта заплатами, словно они носили ее годами.

Джура узнала в них фиренов. Они были низкорослым племенем, примерно на полфута ниже ириалов, зато обладали немалой силой и считались великолепными воинами. Смуглокожие, со сросшимися бровями и кривыми ногами прирожденных наездников, они не могли считаться красивыми. Говорили, что фиренских детей сажали на коня в три года и больше не позволяли спускаться на землю. Говорили также, что они любят своих коней больше, чем друг друга, и если пеший ириал встречает конного фирена, ему остается только молить Бога о скорой смерти.

Джура повернулась к тому месту, где скрывался Роуан. Тот, оказывается, тоже смотрел на нее и сейчас кивнул в направлении леса на дальней стороне костра фиренов. Она едва различила силуэт еще одного человека и постепенно поняла, что неизвестный привязан к дереву. Так вот он, его посланник, скрученный, словно рождественский гусь! Непонятно только, жив он или мертв.

Несмотря на то что Роуан был англичанином, Джура обнаружила, что неплохо его понимает. Он молча направил ее к другому концу лагеря фиренов, а сам стал осторожно красться сквозь заросли, к беспомощному пленнику.

Джуре казалось, что Роуан отсутствует целую вечность, и она даже подскочила от неожиданности, когда он вынырнул из тени.

– Они захватили Кеона, – прошептал он.

Джура не видела лица Роуана, но знала, какое отчаяние его охватило. Кеон был сыном Брокаина, принцем племени зернас, мальчиком, за безопасность которого Роуан был готов отдать жизнь. Джура посчитала крайне глупым отправлять столь ценного заложника посланником к фиренам, но этого она Роуану не сказала. Пока разумнее всего держать язык за зубами.

Роуан знаком показал ей, что хочет захватить трех фиренов и спасти мальчика зернас. На секунду Джуре показалось, что он собирается вступить в бой один. Она ответила спокойным взглядом, сказавшим все, что думает о его плане.

Роуан обреченно вздохнул, прошептал: «Никаких убийств», и исчез в темноте.

Джура сидела не шевелясь, ожидая сигнала к началу боя. Ее сердце тревожно билось, как всегда перед тяжким испытанием, но теперь она волновалась еще и за Роуана. Хоть бы с ним ничего не случилось! Хоть бы его убили не сейчас!

Она помолилась христианскому Богу, а потом на всякий случай попросила Наоса, ланконийского бога войны, приглядеть за англичанином, желающим стране добра.

Роуан не подполз к фиренам исподтишка, но вышел в круг света с мечом в левой руке и объявил:

– Я – король Ланконии. Сложите оружие.

Все три фирена, несмотря на усталость, дружно вскочили и ринулись на Роуана. Джура вовремя выскочила из-за деревьев и обрушила обух боевого топора на голову одного фирена. Тот рухнул у ее ног, но прежде чем она успела обернуться, второй фирен обхватил ее за талию.

Он оказался силен, очень силен, но Джура старалась вырваться, хотя его руки выдавливали воздух из ее тела, не давая дышать. Она ударила его сапогом по ноге и локтем в ребра, но фирен не ослабил хватку. До Джуры доносился звон стали о сталь: это Роуан сражался с третьим фиреном.

Мужчина, державший ее, продолжал сжимать руки. Джура пыталась втянуть в себя воздух, но ничего не получалось. Тело постепенно обмякло, глаза закрылись, и больше она уже ничего не чувствовала.

– Джура! Джура!

Она очнулась, лежа на земле. Положив ее голову себе на колени, Роуан отвешивал ей пощечины и кричал во всю глотку, проклиная непослушную жену. Она пошевелилась и попробовала встать, но Роуан не выпустил ее.

– Джура, с тобой все в порядке?

– Да, – нетерпеливо бросила она, – если ты не раздавишь меня.

Ребра сильно ныли. Она потерла бока и пробормотала:

– Я не могла дышать.

– Почему я позволил женщине помочь мне в бою? – уныло пробормотал он, все еще сжимая ее.

Джура оттолкнула мужа и села.

– Потому что я сбила одного с ног и отвлекла второго, пока ты пытался усмирить третьего, – устало пояснила она, потирая затылок. – Вместо того чтобы просто послать в них стрелы…

Роуан покачал головой, встал и посмотрел на трех бесчувственных фиренов.

– Они мои люди, такие же, как ириалы.

Он направился к дереву, где был привязан Кеон. Джура пошла за ним.

Сначала мальчик показался им мертвым, но при ближайшем рассмотрении оказалось, что он так крепко спит, что даже звуки битвы его не разбудили. Роуан встал перед ним на колени. Мальчишка вовсе не был привязан к дереву, как они сначала посчитали. Джура тоже встала на колени. В нос ударил резкий запах.

– Да он пьян! – бросила она с отвращением. – Никакой он не пленник. Просто напился до бессознательного состояния.

Роуан принялся трясти Кеона.

Тот закатил глаза, облизал пересохшие губы и глупо улыбнулся Роуану.

– Отец будет гордиться мной, – промямлил он, едва ворочая языком. – Я был у Йена.

– И он не убил тебя? – ахнула Джура.

Парень ухмыльнулся и на секунду закрыл глаза.

– Назвал меня храбрецом. Я рассказал ему о Брите. – Он очертил в воздухе женскую фигуру. – Йен сказал, что женится на ней.

Вонь перегара заставила Джуру зажмуриться.

– Забавная будет парочка! Он совсем коротышка, но и Брита не такая молодая и хорошенькая, как ты, Джура. Будь у тебя сестра, я женился бы на ней и стал бы родичем самого короля.

– Твоего короля? – вскинула брови Джура. – То есть твоего отца Брокаина?

Мальчик криво улыбнулся:

– Короля Роуана. Короля всей Ланконии. Короля…

– Где Сиомун? – нетерпеливо перебил Роуан, игнорируя преданные взгляды Кеона. – Я послал Сиомуна к Йену.

– Я его связал. Не мог оставаться один среди всех этих ириалов. Отец ожидает, что я стану настоящим мужчиной – таким, как ты. У меня было трое старших братьев, и всех убили в набегах.

Он наклонился к Джуре:

– Я напал на ириалского короля, но остался жив. Теперь я должен свершить больше. Должен доказать, что я такой же хороший человек, как мой отец. Пусть король Роуан увидит все сам. Мне это удалось?

Роуан положил руку на плечо мальчика.

– Я тобой доволен, парень. Да, ты настоящий мужчина, – тихо сказал он.

– Значит, ты отправился на земли фиренов, – заметила Джура, укоризненно глядя на мужа. – Роуан, твоя наивность плохо влияет на окружающих. Скажи, Кеон, почему Йен не убил тебя?

Кеон смущенно потупился.

– Они очень бедны. Йен говорит, что все стараются украсть фиренских лошадей и поэтому им приходится все время кочевать. Они не смогли посеять зерно и прошлой зимой очень голодали. Многие умерли. Им нужны женщины, – пояснил он и, просияв, добавил: – Мой отец готов отдать им всех наших женщин, если потребуется. Мы возьмем ириалок.

– Значит, Йен примет нас? – уточнил Роуан.

Голова Кеона моталась из стороны в сторону. Глаза сами собой закрывались.

– Эти трое должны были привести тебя к Йену. Ты их убил? Один из них – брат Йена. Странно, что эти коротышки способны так много выпить!

Он снова закрыл глаза. Голова упала на грудь. Раздался громкий храп.

Джура осторожно уложила его на землю.

– Я никогда не замечала, как он красив, – прошептала она.

– Не настолько бесцветен, как англичане? – рявкнул Роуан. – А теперь, может, перестанешь нянчить этого юнца и позаботишься о фиренах? Слава богу, что мне не пришлось никого убить!

Джура улыбнулась ему и погладила Кеона по щеке.

– Он почти мой ровесник, так что уже далеко не мальчик. И он очень храбр, если в одиночку отправился к фиренам.

– Значит, он храбрец, если отправился один, а я – просто дурак, – пробормотал Роуан и, оставив ее, пошел приводить в чувство фиренов.

Джура улыбнулась ему вслед, радуясь, что муж ревнует. Несмотря на все недостатки англичанина, под его взглядом она чувствовала себя… ну… прекрасной, что ли… Не то чтобы от этой красоты была какая-то польза, но все же приятно сознавать, что ты не такая, как другие.