— Ну а теперь, хочешь попробовать мой бисквит? — спросил я, подмигнув.

Эпилог

Брендон

Пять месяцев спустя


— Где Долли? — спросил я у Луиса, но он просто пожал плечами.

Я вышел из сарая и, оглядевшись, попытался понять смогу ли найти Долли. Я увидел грузовик с кормом на другом конце пастбища и заметил, что она пошла встретить водителя из службы доставки — Рекса.

Я запрыгнул на свою лошадь, схватившись за гриву, и рысью поскакал к грузовику, выглядывая Долли. Когда я нашел ее возле кормушки, то улыбнулся. Но веселое выражение моего лица быстро сменилось на хмурое, когда я заметил молодого парня без рубашки рядом с ней.

Сдавив каблуками бока лошади, я заставил ее скакать быстрее. Я должен был разобраться с этим дерьмом, потому что это точно не был четырехсотфунтовый Рекс, который обычно привозил нам корм для коров.

Подъехав ближе, я заметил, что Долли совершенно не обращала на парня внимания. Она, мило улыбаясь, любовалась тем, как теленок кормился от матери. Рабочий из службы доставки разгружал корм из кузова, но я видел, как он окидывал Долли взглядом с ног до головы каждый раз, как оказывался около нее.

— Могу я тебе помочь? — рявкнул я, достаточно громко, чем заставил Долли и теленка подпрыгнуть. Корова посмотрела на меня, и я был готов поклясться, что она закатила глаза, прежде чем вернуться к поеданию сена.

— Брендон, это Карл. Он работает за Рекса, пока тот в отпуске.

Я спешился и подошел к Долли, встав между Карлом и моей женщиной. Он был молод, но мне не нравилось, когда кто-то смотрел так на Долли, особенно, когда на этом ком-то не было рубашки. Парень весело посмотрел на меня, и я взглянул на него в ответ. Его улыбка пропала, и он сделал шаг назад. Хорошо.

Долли была на шестом месяце беременности, вынашивая нашу девочку, а мужчины все равно заглядывалась на нее, словно она была самой красивой штучкой из всех, что они видели в жизни. Возможно, потому что именно так оно и было. А беременность лишь подчеркивала это.

— Ты пялишься на мою жену, — сказал я грубо и был готов поклясться, что Долли засмеялась у меня за спиной.

— Понял, сэр, — сказало Карл, и я увидел, что он заволновался. Впрочем, ему на самом деле следовало.

— Так что следи за тем, куда смотришь, и просто делай свою работу.

— В этом нет никакого смысла, — раздался тихий шепот Долли позади меня.

— Тащи свою задницу в гатор, — рыкнул я на нее, и Долли, закатив глаза, все же сделала, как я сказал. — А теперь ты можешь разгрузить все и отвести мою лошадь к амбару. В следующий раз, когда приедешь на нашу землю, лучше бы тебе надеть рубашку и выказать хоть какое-то уважение.

— Да, сэр, — быстро ответил Карл, и это слегка остудило мой гнев. Совсем немного.

Я залез в гатор к Долли и поехал к дому. Когда мы оказались у цели, я взял ее за руку и потащил внутрь. Я сгорал от нужды заклеймить мою женщину и не мог больше ждать ни одной чертовой секунды.

— Ну, правильно, почти папочка для малышки, ты разозлился из-за ничего. Ему же всего-то лет шестнадцать.

Я повел Долли в спальню, схватил подушки и сбросил их на пол.

— Хочу напомнить тебе о том, что именно ты думала обо мне в шестнадцать, — сказал я, рассматривая Долли. Краска залила ее щеки, и я кивнул. — Вот именно об этом я и подумал. А теперь вставай на колени.

Долли колебалась лишь секунду, и я поддержал ее за руки, когда она опускалась на пол. Когда Долли заняла нужное положение, то потянулась к подолу своего сарафана и стянула его одним молниеносным движением. Затем она избавилась от лифчика, оставшись только в розовых хлопковых трусиках.

Я распустил ее волосы, собранные в хвостик, и смотрел, как пряди рассыпались по ее плечам. Долли облизала свои полные губы, заставляя мой член неистовствовать от нужды. Потянувшись вниз, я расстегнул джинсы и вынул свой твердый ствол. От желания глаза Долли распахнулись шире, и я провел ладонью по эрекции несколько раз прямо перед ее лицом.

— Я хочу, чтобы ты отсосала мой член так хорошо, чтобы я увидел эти ямочки на твоих щеках, которые так люблю. Затем хочу, чтобы ты наклонилась, и я мог вылизать твою киску, а затем трахнуть тебя сзади. Я чувствую, что должен снова отметить то, что принадлежит мне.

— Да, почти папочка, — произнесла она и вновь облизала губы.

Долли потянулась и убрала мою руку, а затем вобрала в себя столько моей длины, сколько могла. Ощущение ее теплого рта и языка вокруг эрекции заставило меня закрыть глаза в попытке вернуть себе контроль. Когда я вновь поднял веки, то увидел, что Долли втянула щеки, и у нее появились эти проклятые ямочки.

Я хотел вечность наблюдать за тем, как она делала это, но на деле продержался лишь тридцать секунд, а затем отодвинул ее и встал за ней, чтобы испробовать киску.

— Черт подери, — прошипела Долли, когда я вынул член из ее рта. Но протесты затихли, когда я отодвинул ее трусики и прижался губами к лону. — О, да, папочка. Именно так.

Я никогда не устану слушать, как она звала меня так, поэтому заставлял Долли повторять это вновь и вновь, пока поглощал ее соки, доводя до оргазма.

Когда она кончила, содрогнувшись последний раз на моем языке, я сел и прижался членом к ее входу, а потом ворвался в Долли, словно домой, одним длинным и плавным толчком, ощущая, как ее невероятно тугая киска сжалась вокруг меня.

— Ты никогда не станешь меньше, да? — выдохнула она, поднимая бедра мне навстречу.

Ее роскошная задница полностью помещалась в моих ладонях, и я лишь сильнее сжал ее, насаживая Долли на член.

— Если бы ты не была такой чертовски тесной, мне не пришлось бы так проталкиваться внутрь, — сказал я, склоняясь над ее спиной и целуя Долли в плечо.

— Я люблю тебя, — произнесла она, и я почувствовал, как чудовище внутри меня начало успокаиваться.

— Чертовски верно, любишь, — произнес я, пощипывая губами плечо Долли. Я дотянулся рукой до ее киски и погладил клитор. Долли начала сжимать мой член, и я почувствовал, как оргазм завладевал ею. — Я тоже люблю тебя, Долли.

— Я кончаю, — слова сорвались с губ, и я почувствовал, как Долли шагнула за край вместе со мной. Обжигающий жар страсти окутывал нас, пока я прижимал ее к себе, пытаясь восстановить дыхание. Каждый раз, когда мы были вместе, все ощущалось, словно впервые, и я не думал, что мне когда-либо будет достаточно.

— Положи меня в кровать, почти папочка для будущей малышки.

Это было всем, что мне необходимо было услышать, прежде чем я обернул руки вокруг Долли и нежно поцеловал ее.

— Твое желание — закон для меня, ягненок.

— Тогда почему бы тебе не отшлепать мою задницу и не покормить меня потом капкейками? — произнесла она, ее дерзость вновь пробуждалась к жизни.

— Звучит очень похоже на наши планы на каждый вечер вторника. Я в деле, — я подмигнул Долли, а затем сделал все в точности, как она просила.

* * *

Долли

Несколько лет спустя…


— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил Брендон, целуя меня в шею. Я склонила голову, открывая ему лучший доступ ко мне. Он зарылся лицом в мои волосы и глубоко вздохнул.

— Просто прекрасно.

Брендон фыркнул, словно не верил мне, прежде чем развернуть и поднять меня. А затем посадил на кухонную стойку, пока его руки потянулись прямо к моим ногам. Тогда я поняла, что попалась.

— Ты сняла сапоги.

— Было жарко, — возразила я.

— Твои ноги отекли, — бросил мне Брендон в ответ.

Так и было, но я не могла все бросить. Не до тех пор, пока все будет готово. Я хотела, чтобы все было идеально во время празднования второго дня рождения нашей малышки. Возможно, вскоре малышка вырастет, и мама ей будет не так нужна, но я собиралась насладиться всеми этими девчачьими мелочами, насколько это было возможно. Потому что знала, что эти дни были изначально сочтены.

— Я почти закончила, — сказала я Брендону, оглядывая всю ту еду, что приготовила на сегодня. Это было последним, что мне оставалось сделать. Я даже торт испекла сама. Я слишком много времени провела на ногах, пока занималась им, и теперь он был таким розовым и скорее свадебным, чем для дня рождения. Но на его вершине вместо фигурок невесты и жениха красовалась цифра два.

— Ты никогда не закончишь, ягненок. Я тебя знаю. Ты будешь постоянно что-то делать, и делать, и делать, пока не начнешь падать с ног, а этого не произойдет. Только не тогда, когда ты того и гляди родишь. Такими темпами наши мальчики появятся на месяц раньше, чем должны, — рука, массирующая мои ноги, поднялась к моему округлившемуся животу.

Мне повезло иметь достаточно широкие бедра, иначе эти бы мальчики-близнецы, которые, судя по всему, пойдут размером в своего папочку, никогда бы из меня не выбрались.

— Не понимаю, зачем ты так усердствуешь. Ты же знаешь, что все принесут какую-нибудь еду. Будет всего более чем достаточно, да и наш задний двор уже полностью украшен. Он выглядит так, словно на нем взорвалось что-то очень розовое. Я даже покормил всех твоих коров клубничным сиропом с утра, так что их молоко будет подходящего розового цвета.

Я фыркнула в ответ на шутку Брендона.

— Это будет самое розовое барбекю из всех, что видел Техас, — сказал он, заставляя меня улыбнуться.

— Мамочка, все уже пришли! — услышала я крик Саванны из другой комнаты. Оба, и я, и Брендон, рассмеялась над ее волнением.

Малышка, казалось, была готова по стенам бегать, дожидаясь приезда своих двоюродных братьев и сестер, словно не видела их каждый день. Они были неразлучны и очень дружны.

— Думаю, что она даже громче меня, — прошептала я Брендону.

— Думаешь?

— Цыц, папочка для малышей, — игриво бросила я, хлопнув его по груди.

Все гости ввалились в дом и, как и говорил Брендон, принесли с собой кучу тарелок с едой. Все женщины в нашей семье любили готовить, и многие праздники проводились в нашем доме. Он на самом деле стал местом для больших сборов, тем самым, куда постоянно кто-то заглядывал.

Малыши пронеслись через дом и выскочили на задний двор. Брендон забрал блюдо у меня из рук и вышел следом на улицу. Он поставил его на один из столов для пикников, который уже был заставлен едой.

— Иди сядь, — сказал мне Брендон. Я начала было протестовать, но он попытался утихомирить меня взглядом.

— Не так уж действенно, когда я знаю, что ты не можешь отшлепать меня, — поддразнила я его.

— Ягненок, у меня есть и другие способы наказать тебя, — прошептал Брендон мне на ухо. Он схватил меня под руку и повел к стулу, а потом уселся на него и посадил меня к себе на колени. Брендон знал, что я не поднимусь на ноги, если он хотел, чтобы осталась с ним. Я расслабилась, облокотившись на его большое теплое тело, пока смотрела на всех детей, бегающих вокруг. Это был третий детский день рождения, который наша огромная семья праздновала за последние шесть недель, учитывая, что у кого-то постоянно кто-то рождался. И конца этому не было видно, что мне ужасно нравилось. Нравилось, насколько бы безумным это не казалось со стороны.

— Боже, сейчас ты так похожа на маму. Я помню, какой она была, будучи беременной тобой. Клянусь, вы с ней точные копии друг друга, — сказал Тай, сидящий возле меня. Он посадил свою жену ЭмДжей к себе на колени, положив ладонь на ее слегка округлившийся живот, также как и Брендон на мой.

— Ей бы это понравилось, — я посмотрела на него. Слезы набежали мне на глаза, но не от грусти, а потому что я была счастлива. Все мы были. Это являлось всем, что когда-либо хотела наша мать. Чтобы ее семья была близка друг с другом и счастлива. Я знала, что таким было ее последнее желание, когда прочла завещание родителей после их смерти. Пусть они оба уже лежали в земле, но все же удостоверились, что мы всегда будем близки. Мама получила то, что хотела, а я собиралась провести всю свою жизнь, следя за тем, чтобы так оно навсегда и оставалось.

Чтобы мы всегда были рядом друг с другом. Я делала это и раньше для моих братьев, пока они не встретили своих жен.

Я опустила ладонь на руку Брендона.

— Думаю, эти малыши будут для меня последними, — сказала я, посмотрев на свой живот.

— Не-е-ет. А мы продолжим рожать их одного за другим, так что скоро не нужно будет нанимать кого-то на ранчо. У нас будет собственная маленькая рабочая команда, — произнес Тай.

Брендон рассмеялся, пока не решился вставить пару слов и от себя.

— Мне-то и трех детей хватит, но Долли говорила то же самое и в прошлый раз. Просто подождите, пока эти малыши не начнут ползать повсюду, и она не захочет еще одного.