Она не видела Алека и не слышала его шагов и даже забыла, что они договорились посидеть и поболтать вечерком.

Алек выпросил это свидание с определенной целью - он хотел узнать все же, как Наташа к нему относится, причем проверить это каким-нибудь полуневинным действием: поцеловать её, например.

Еще днем он решил: если она его оттолкнет, и не кокетливо, а по-настоящему, то он плюнет, в конце концов, и действительно улетит в Союз.

Жениться он, конечно, не собирался, то есть об этом не думал.

А там, как повернется роман, который все же ему хотелось затеять с Наташей, - мила и странна. Это может быть интересно. Тем бо - лее, что последнее время он как-то приручил дикарку, и она уже не боялась его и болтала с ним взапуски. Но интереса чисто женс - кого он в её отношении к себе не улавливал, и это его сильно за - едало.

Ведь перед ней вьется сын посла и сам по себе не последний мужик! Что-то в этом есть... И потому онрешился на "пррыв".

Теперь же у него была иная цель. Это - будущая его жена, если повезет, и они должны будут жить вдвоем, далеко от своих родителей... Он-то привык, а вот она, видимо, нет. Но деваться некуда. Мать права - Европа бывает раз в жизни. Африка ему быстро осточертела! Если бы не Наташа, он может день бы здесь пробыл и под любым предлогом смотался!

Алек легонько постучал её по плечу, Наташа нервно обернулась, но, увидев его, улыбнулась и сняла наушники.

Вы подумали, кто-то чужой? Нет, свой, - засмеялся Алек.

Наташа ответила.

Если бы чужой, я тут же ушла бы. В такое время общаюсь только со своими! (Надо начинать, подумал Алек, не забираясь в дебри трепа. На абордаж и форвертс!) - Наташа! Я пришел к вам (они так и не перешли окончательно на "ты" - то "ты", то "вы") с ужасно забавной хохмой!

Давайте, повеселите меня, а то я что-то сегодня грущу, - отве-тила улыбаясь Наташа, все-таки она неплохо относилась к этому, как говорили все, "шалопаю".

Наталья Александровна! - он приложил руку к сердцу и наклонил голову. - Позвольте предложить вам руку и сердце самым натураль-ным образом. - И он посмотрел на Наташу. У неё стало замкнутое лицо, но и несколько ошеломленное, чего она не могла скрыть. Но ни радости, ни блеска в глазах: если девушка хочет скрыть ра-дость, - глаза её выдают. Здесь радости не было и в помине! Вот так.

Она помолчала, потом спросила:

Что это, хохма, как вы сказали, или серьезно?

Алек растерялся несколько от такого приема и начал объяснять:

Ну, хохма, в том смысле, что это вас повеселит, а так вполне серьезно.

И когда-же вы это придумали? - спросила довольно холодно Ната-ша, хотя сердце у неё билось сильно и неровно.

Давно. Как вас увидел, - соврал, не моргнув Алек.

А мне-то казалось, что мы - друзья, - с какой-то глубокой грустью сказала Наташа.

Алек собрался наконец с мыслями и ответил уверенно:

А что, с замужеством или женитьбой кончается дружба? Вон, ваши и мои родители...

Она перебила его.

Их не надо сравнивать с нами... У них позади большая общая жизнь и уже осталась почти только дружба (ну нет, подумал Алек, мой папочка при всей дружбе с мамочкой, очень даже любит её по-щупать и явно по утрам доволен после ночки с женой)...

Алек знал, что теперь надо признаться в любви, которую сейчас он как-то совсем не чувствовал, так охладил его прием На - таши. Надо её поцеловать, чтобы растопить. И вдруг ему в голову пришла простая мысль, он ей просто не нравится! А что? Разве так уж всем он должен нравиться? В принципе-то должен, при всех его плюсах, но ведь он знает, что она неординарная, странная, нелюдимая.

Возможно, у неё была какая-то не такая любовь, и сейчас она просто не может кого-то ещё полюбить. Это было бы хуже всего.

Тогда он потерпит фиаско, потому что такие девочки, если уж на чинают кого-то любить, то любят всю жизнь, рядом этот человек или за тридевять земель. Тогда она упрется, как капризная коза, и ничего не поделаешь.

И он спросил.

Наташа, только честно, я вам совсем не нравлюсь?

Нет, вы мне нравитесь, - искренне сказала Наташа (его не хоте-лось обижать и потом, он ей правда был симпатичен...), - но не так, чтобы я могла выйти за вас замуж... - И она виновато пос-мотрела на него.

Теперь можно ещё один, сразу предупреждаю, бестактный вопрос?.. Спросил осторожно Алек.

Она как будто испугалась и молчала, потом сказала:

Я не люблю бестактных вопросов, но разрешаю, задавайте.

Наташа, скажите, только честно, ладно? Он присел перед ней на корточки и взял за руку. Она тихонько отобрала руку (а ты, болван, думал целоваться!).

Вы кого-то очень любите?..

У неё исказилось лицо и она ответила быстро и твердо:

Я никого не люблю. - Она посмотрела на него, и в глазах у неё печаль и какой-то холод, который заставил его содрогнуться. Она явно говорит правду. Тогда, что же? Что? Ничего путного не при-ходило в голову. И вдруг ему подумалось, а пошла бы она... На хрена мне нужна эта страннейшая девица! Может, сказать, что по-шутил, хотел узнать, как она ко мне относится?

Но тут Наташа встала.

Я пойду домой, Алек. Вы задали мне задачу, над которой я долж-на подумать. Сразу, сейчас я вам ничего не скажу.

Он подумал, что, действительно, налетел на девчонку, как кор - шун и ещё хочет, чтобы она сразу ответила ему, - да.

Грош цена такой. И вдруг понял, что до безобразия хочет её.

Хочет не только овладеть ею, как женщиной (а что она - женщина, сегодня он понял), но хочет вообще владеть ею.

Хорошо, - сказал он, - жду вас утром здесь.

Отец уже спал, когда она пришла домой. Мама сидела перед те левизором, глядя какой-то африканский фильм, который можно смот - реть только если уж так скучно, что просто тоска. Наташа поняла, что мама ждет её. Знает? Может быть. Но нужно все выяснить.

Мама обернулась к ней.

Хочешь поесть? Садись, я разогрею второе. Или чайку?

Чаю, - ответила Наташа односложно и подумала, что помолчит и послушает. Мама не выдержит, если что-нибудь знает.

Светлане недавно звонила Алиса, они встретились в солярии, где никого в этот час не было, и Алиса выложила всю историю, - за некоторыми исключениями и добавлениями, - про Европу она ска - зала, но сказала, что Алек раньше собирался предлагать Наташе руку и сердце.

Светлана была вне себя от счастья. Получилось! Но она боялась

Наташку, боялась её решения. Надо с ней быть очень осторожной.

В молчании они пили чай и, конечно, не выдержала Светлана.

Девочка моя, ты что-то грустненькая? Тебе не очень нравится здесь? Я понимаю! Мне самой не очень, но это лучше, чем Москва для нас...

Наташа кивнула.

А как с этим мальчиком, Алеком? Все-таки он тебя развлекает? - В голосе Светланы слышалась фальшь, не смогла она скрыть, что спрашивает не просто так.

Этот мальчик, как ты говоришь, только что сделал мне предложе-ние, железным голосом сказала Наташа и внимательно посмотрела на маму.

Та настолько была не в себе от радости, что даже не очень стала притворяться, что не знает. То есть притворилась, конечно, но так, что все швы - наружу.

Да-а? Вот так? Ну и что, ты ему отказала? - Мама сразу взяла на вооружение негативный вариант, чтобы, видимо, не расстраи-ваться очень сильно, а может быть, для того, чтобы сразу бро-ситься в бой.

Наташе очень хотелось сказать - да, отказала, но ведь этого не было, она должна сказать правду.

Нет, я не отказала окончательно. Я сказала, что отвечу утром.

Светлана взяла себя в руки, и выглядела совершенно спокойной.

Очень хорошо, что сразу не отказала... Я кое-что тебе объясню.

Наташа, ты должна знать, что наши дела не очень хороши. Отца скоро выпрут в Союз. Я это чую. Ему здесь не нравится, он даже сказал мне, что лучше пойти работать в школу, чем жить в этом гадюшнике. С первым у него не сложилось, посол ни так ни сяк...

Отец ленится, у него всегда такой вид, будто он делает всем одолжение. И это после того, что я сделала! (Значит, все-таки мама устроила эту поездку. Но для Наташи это не было открытием, она так и думала ) Ну, ладно, это, как говорится, лирика, - продолжала Светлана, - а реальность такова: наш отъезд не за го - рами. Назад в Союз, опять к тем же людям и обстоятельствам!

Думаю, ты не очень хочешь в Союз? - спросила Светлана и ждала ответа.

Наташа коротко ответила, - Не очень.

Ну вот видишь? Тут мы солидарны. Но на нас наплевать. Мы, - материал отработанный, а вот ты... Мне бы очень не хотелось, чтобы ты возвращалась опять к этим (она никого не назвала, но Наташа поняла. Она тоже не хочет. Мама даже понятия не имеет, насколько!)... В общем, я считаю, что предложение Алека - выход. Пусть и звучит это некрасиво. Тем более, если он женится, то его сразу же направят в Европу, мне сказала Алиса Николаевна.

Наташа перебила мать.

Ах, вот оно что! А я-то думаю, что это он мне вдруг предложе-ние делает? Еще подумала - вдруг действительно влюбился! Потому и решила подождать до утра, сразу не отбривать! А надо было. - - Замолчи! закричала Светлана. - Заткнись! Что у тебя впереди, ты мне скажи! Маринка? Грязные бабьи бошки? Или машинка с утра до вечера! Какие перспективы? Он-то найдет себе жену! Ну, не в Европу, так куда-нибудь его папаша устроит! А кого ты будешь ви-деть в Союзе? Шантрапу? Которая-будет зариться на твою квартиру, на твои шмотки и заработки! Этого ты хочешь? В конце концов, Алеку не нужны ни твоя квартира, ни твои деньги, ни твои шмотки! А это дорогого стоит...

Зато ему нужна Европа! - сказала едко Наташа.

А что в этом плохого? Но он может жениться в Союзе! На ком угодно! Европа - это же мечта! Там побывать, просто побывать, и то... А жить? И потом я совсем не уверена, что он пришел к тебе во дворик, зная о Европе. Но я замолкаю! Решай сама. Чтобы потом не говорила, что я тебя заставила! Скажешь - да, пусть - да. Скажешь - нет, пусть - нет... Я тебе словом не напомню. Будем жить, как жили. Отец - в школе, я - со своим "контингентом", ты - со своим! А теперь я пойду спать. Я дико устала.

Светлана поднялась со стула уже не бойкая, не сильная, а та - кая, какой она была последнее время в Москве.

Наташа секунду подумала и сказала, - мама, я решила. Я выхожу замуж за Алека.

Светлана зарыдала. Ее покинуло напряжение, она хотела кинуть - ся и обнять Наташку, но, глянув на нее, остановилась, - такой у дочери был взгляд.

Когда утром Наташа вошла во дворик, Алек уже был там. Он си-дел в плетеном белом кресле и курил, положив нога на ногу. На нем были голубые джинсы и майка с надписями, на шее цепь. Ру-ки у него были загорелые и твердые, с сильными мускулами. Черные волосы блестели, косой пробор был ровным, лицо просто красивое, - с этим коротким решительным носом и яркими карими глазами. Он напоминал восточного человека.

Наташа почувствовала, что рассматривает его, как товар на рынке, раньше она на него так не смотрела и не замечала никаких деталей.

Он также молча смотрел на неё (они не сказали друг другу даже обычного приветствия...) и видел, какая она очаровательная, со своими длинными распущенными светло-золотистыми волосами, то - ненькая, как былиночка, и взгляд чуть испуганный...

Он спросил.

Ну, как ваши сны? Что они вам подсказали? От матери он уже знал, что все в порядке: рано утром позвонила Светлана, он при-сутствовал при этом. Алиса положила трубку и вдруг обняла его, что не было ей свойственно, и сказала: - Будь счастлив, мой мальчик. Все устроилось. Теперь все зависит только от тебя. Ты-старше, опытнее и сможешь её приручить, даже если она совсем дикий козленок. Но я думаю, все будет в порядке.

Наташа услышала в вопросе прежний полушутливый тон, каким они разговаривали до всей этой истории и не знала, как себя повести: если ответить так же, то отношения их могут превратиться в ка - кую-то несерьезную игру, с которой потом неизвестно, что делать.

Ответить серьезно, будет выглядеть глупо.

Она замялась, а потом само сказалось как-то серьезно.

Алек, я принимаю ваше предложение. Он встал, подошел к ней и, поцеловав ей руку, сказал:

Спасибо, Наташа, я этого уж не ждал. Вся эта сцена была похожа на сцену из спектакля, и потому оба чувствовали неловкость.

Наташе казалось все неествественным, но самой предпринимать что-то? Пусть он хоть попытается поцеловать ее: во-первых, она узнает уж точно, как она к нему отнесется в дальнейшем, а во-вторых, это все-таки принято? И что, он оовсем этого не хо - чет? Неужели это чистая сделка? Какой все-таки ужас!..

Но тут Алек наклонился и поцеловал её, не театрально, а так, как надо, и она ответила ему, целуясь так впервые в жизни, пото - му что поцелуйчики с мальчишками ерунда и игра, а Шурик её, в принципе, и не целовал. Что делал Санек, она просто не помнит, но судя по всему, целовать её Саньку не пришлось. Она передерну - лась, - ну и мысли во время поцелуя!