Марина хотела что-то ещё спросить, но разговор подошел к кон - цу и она только успела сказать: - Привези побольше, я тебе день - ги отдам! - Но Наташа уже повесила трубку и теперь сидела в каком-то раздрызге. То ли настроение испортилось (сама винова - та!), то ли наоборот, какое-то удовлетворение... Скорее, и то, и другое. Но оценить свой поступок она не смогла, - правилен он или нет... Пусть теперь Мариша подождет её приезда из Африки, с цацками! Никогда она Наташу не найдет!

Марина пребывала в отвратительном настроении. Надо же, объявилась! И как ни в чем не бывало. Милые разговоры, будто не она орала тогда по телефону и чуть Санька не убила! И тут, - нате вам, - здрасьте!

Зачем? Чтобы сообщить, что замуж вышла? - похоже. Только заму - жество какое-то хилое. Не верит Марина в него, вот - не верит!

Откуда азербайджанец, почему? Чушь какая-то. Наврала она все!

Чтобы Марину позлить. Чуть-чуть добилась, но сейчас Марина го - това смеяться: никакой женитьбы там нет! Вранье! А вот откуда

Наташка звонила? От себя? Нет... Хотя, если они завтра действи тельно уезжают, - улетают, а это, скорее всего так - то она до - ма. И не ждет, что Марина позвонит. Конечно, не у себя, а у ма - ман! Но Марина тот телефончик уже имеет. Марина не лыком шита, не пальцем стебана! Сейчас все узнает! Марина набрала номер телефо - на матери Наташи. Гудки. Тишина. Она держала трубку долго и зво - нила не один раз, - если бы в доме кто-то был, подошли бы, не стали терпеть такой трезвон. Марина повесила трубку. Нет. Там её нет и никого нет. Вот дрянь эта Наташка! Научилась врать. Может, действительно в "Березках"? Можно ведь и там достать их...

И потом, сейчас они ничего узнать не сможет. - поздно, а завт - ра, наверняка, это правда! - они уезжают-улетают. Да, ненавидит её эта паскудина, это точно. По звонку можно судить, - и вранье, и правда, - все смешалось. Может, и замуж вышла. За какого-ни - будь дипломата. Боится сказать правду, конечно! Марина обоз - лилась вдруг страшенно, - всегда эта тваренка сухой выходила! И ребенка бросила, и за границу удула, и замуж вышла! И, наверное, неплохо. Может, от мужа и звонит! Завтра-то Марина узнает - были ли они в "Березках"! Если нет - значит, точно, - замужем, и зво - нила из его квартиры! Ну, сучонка! Ничего! Марина все в памятную книжечку записывает, память у неё - каждому на зависть! Найдет она Наташку. Не сейчас, конечно, и не завтра, может, через ме - сяц, может, и больше, но найдет. Потому что с Мариной так не поступают, тем более, что жизнь у неё никак не складывается и за что ей такое?

Наутро, на телеке, по своим каналам она узнала, что в "Берез - ках" никаких Сафоновых не было, ни старых, ни молодых. Вот так!

Но, конечно, если правда, что Наташка вышла замуж, - за азера или нет, не суть, - и поменяла фамилию, то Марине и не дознать - ся, была та в "Березках" или нет. Скорее всего - нет. Ладно, один прокол есть. Теперь надо, чтобы второй не случился.

Она поехала в один из своих более-менее свободных дней на квар - тиру к Наташкиным родителям, конечно, там никто не открыл, но опять приоткрылась соседняя дверь и та же любопытная девчонка вылезла носом из щели: - А они уехали, тетя. - Потом, видно, уз - нала Марину (ох, востра девчонка!) и сказала: - Они и не приезжа - ли, никто. Там все живут!

Та-ак. Значит, Наташка действительно вышла замуж и приезжала сюда расписываться. А звонить она могла откуда угодно. Да прос - то-напросто из аэропорта! Для сладости мести! Марина была взбе - шена! Она поманила девчонку из двери: - Как тебя зовут?

Таня.

Короче, Таня, я подруга их, - Марина кивнула на дверь. - Пони-маешь, я жила в другом месте, когда приезжала, - звонила. Приез-жала ненадолго. Я знала, что они уедут, но когда и как, и что, - не знала, просто по роду своих поездок не могла ни позвонить, ни написать (разведчица, мать её так!). Но у меня к ним дело: день-ги я должна им большие отдать, долг. Дай мне твой телефончик, я тебе, как приеду, позвоню, чтобы мне их захватить! Ладно?

А Таня смотрела на неё и оценивала: одета хорошо, модно. На - верноое, за границу ездит. Подумаешь, скажет ей Таня, когда со - седи приедут, а тетка может какой-нибудь подарок привезет.

Ладно, - сказала уже по-другому девчонка, с чувством собственной

Значимости, - вот мой номер телефона, я к телефону днем всегда под хожу.

Через несколько дней позвонила Лерка и сказала, что она все знает, Надюшку выследила. Марина спросила адрес, Лерка замялась и просительно заявила: - Я с тобой поеду...

Марина с минуту подумала и согласилась: вдвоем не так заметно.

Ладно. - сказала она, - я тебе днями позвоню, поедем вместе. Но не с первого раза налет, надо разузнать все стороной, у тех же бабок из дома, в общем, тут легенда нужна, но не боись, я приду-маю! На том расстались.

ЗАГРАНИЦА. ЕВРОПА.

Теперь Наташа летела за границу не с чувством облегчения, а с чувством грусти. Ей казалось, что она оставила в Союзе что-то кровное, родное, а всего-навсего, - чужая дача... Нет, что-то еще. Чувство близости, родственности Алека, жалость к нему, ко-торая сродни любви. Что-то будет там? Ей казалось - ничего хоро-шего. Почему? Она не могла этого объяснить.

Страна действительно была маленькая, но прекрасная! Как иг - рушка, елочная игрушка. Посольство стояло на тихой улице, глубо - ко в парке, чудном парке с подстриженными в линеечку кустами, симметрично растущими деревьями и необыкновенными цветами, но не на клумбах, как у нас, в Союзе, привыкли, а вдоль дорожек, вок - руг дома, где-то в стриженой траве, поодаль. А так сама по себе трава была украшением.

И стали они жить и поживать. Наташа тоже работала, и ею были довольны, Алек передавал ей это с радостью. Но она и сама чувс - твовала, что школа Клары даром не прошла, и она действительно превратилась в крепкого профессионала. Они быстро купили машину, не самую новую, но в хорошем состоянии, - пока пусть такая, ска - зал Алек, Наташа не возражала. Она научилась водить и теперь ле - тала, как говорил Алек, как маленький самолетик. Особенно она любила ездить одна. Забираться к самым краям страны по широким шоссе - аллеям, вдоль которых росли старые, раскидистые, но ухо - женные деревья. Все было здесь игрушечным, и Наташа не знала: нравится ей это или нет. Но все думы, мысли, воспоминания враз закончились, когда она точно узнала, что беременна. Это её сра - зило. Не обрадовало, нет! Именно-сразило, хотя она понимала, что это произойдет и уже настроила себя на то, что будет ребенок и как бы уже даже хотела его. Чтобы забыть ТОГО.

Она сказала Алеку, он был счастлив, как ребенок. Он носился по квартире, кричал, что сейчас они поедут в ресторан ужинать и вообще... Родители тоже были счастливы. Испарилось у Алековых родителей недоверие к Наташе, как только молодые сообщили им но - вость. Время пробежало быстро, ничем особенным не отмеченное.

Наташа переносила беременность физически легко, работала чуть не до последнего дня, играла с Алеком в пинг-понг, когда начались схватки. Она закричала так, что Алек чуть с ума не сошел. Но так как с докторами уже была договоренность в клинике, то и проблем не было, - Алек сам её туда отвез, и она родила моментально и легко, - на удивление, - потому что все знали, что роды первые, а Наташа такая хрупкая!

Ей сразу показали сына (это был сын, как она и думала), Он был не такой, как ТОТ. Тот был с черным мокрым хохолком на го - ловке, Этот был рыженький, мордочка толстенькая, совсем ДРУГОЙ.

Алек примчался сразу. Он сидел и смотрел на сына, не отрыва - ясь. Наташу легонько поцеловал, но столько было в его глазах любви и благодарности, что она неожиданно заплакала - и он успо - коил ее: - Ну, ну, все позади! Что, тебе было очень больно?

Наташа помотала головой.

Вот видишь, я же говорил, что все будет в порядке!

Наташа очень быстро пришла в себя, и Алек отвез её домой. К ней хотели прикрепить патронажную сестру, но она отказалась, сказав, что справится сама. Она хотела ЭТОМУ ребенку отдать все свое время и саму себя. если уж она не смогла сделать это для перво - го. Но не утешало её это, она последнее время все думала о ТОМ, как только этот начинал плакать. Она вздрагивала и вспоминала того, - как же ему-то было? У чужих людей, которые, конечно, и не знали, как обращаться с недоношенным, крошечным, чужим маль - чиком! Это терзало её неимоверно и опять начались напряженные отношения с Алеком. Он вида не показывал, но ждал, когда она по - зовет его к себе, а она так этого не хотела! Тем более, что она слышала, что после родов многие женщины беременеют очень легко.

Она сказала об этом Алеку, который хоть ни о чем не просил, но явно ждал. Наташа сказала, что пока она не обезопасит себя, ни - чего не будет. Аллек облегченно вздохнул, - ему уже начало ка - заться, что вернулись первые дни, когда она вообще старалась из - бегать его. - - Ну, это дело поправимое, надо вставить спираль и все будет о'кей, - сказал он радостно.

Наташа не знала про спирали и думала, что понадобится время и она ещё долго, - как только можно дольше! - не будет спать с

Алеком, а теперь оказалось, что все совсем просто! Вот так! Она ещё протянула некоторое время, - была занята с сыном. Алек хо - тел его назвать своим именем, ему очень нравилось сочетание:

Александр Александрович, но Наташа завопила, как резаная: "Ни когда"!

Алек смутился - пусть она называет, как хочет. И тогда она, вспомнив посла, поняв, что задела Алека, предложила: давай назо - вем Игорем? Красивое имя. И папа твой будет рад. Рад был и Алек.

Но пришел момент, когда тянуть стало уже невозможно, нельзя. И они отправились к врачу. Наташе вставили серебряную спираль и те - перь можно было "любить не только ежедневно, но и ежечасно", - так пошутил седой моложавый врач. Наташа улыбнулась, но про себя затосковала - опять... В эту ночь она и не пробовала отбрыкивать - ся, а молча снесла все Алековы страсти. Ничто не шевельнулось в ней, и она даже не стала притворяться, так утомила возня с её телом. Алек почувствовал это, но ничего не сказал, хотя и хотел спросить: все-таки ты меня не полюбила? Но не спросил. Он боялся не подтверждения, - знал, что его не будет. Он боялся, что сам увидит её равнодушие в притворном ответе, а что он будет таким,

- чувствовал. Но она не сопротивлялась, была не напряженной, и свое удовольствие он все же получил. Под утро довольно быстро заснул. А Наташа опять не спала, как не спала почти каждую ночь. Не спала, думала, и надумала: ей надо уезжать с сыном в

Союз, на дачу. Ничего, она справится, да и Любаня ей поможет!

Фамилия у неё теперь другая - замужняя дама с ребенком, на под московной даче - никто её там не найдет. Если она не будет ду - рой, конечно, и не станет звонить Марише. Про ТОГО надо забыть, хотя она поняла за эти недели с маленьким Игорем, что он не за - менил ТОГО, не закрыл её тоски. Алеку надо объяснить, что ребен - ку нужна с детства родная среда, язык. Это, конечно, хило. Но она постарается Алека убедить. Уедут они на год всего, а там видно будет, может, она оставит Игорька на попечение Любани, ма - му попросит приехать, а сама вернется сюда... В общем, ей надо ориентироваться на конец месяца, когда Игорьку исполнится месяц.

Время - прекрасное, лето, там тепло, красиво.

Дня через два Наташа заговорила об этом ночью (естественно), после того, как напрягая все душевные силы, отдалась Алеку впол - не прилично, как она считала. Алек сначала даже не понял, о чем она говорит. Но Наташа объяснила все, как придумала. Алек даже сел и закурил: этого он не ожидал! Ехать с грудным младенцем, жить одной, - фактически, - на даче! Когда здесь все для неё и ребенка, все условия! И он, её муж, в конце концов, здесь! Что ей взбрело в голову? Наташа стала путано объяснять, что там - родная земля, кругом русский язык, свою люди, не надо приучать ребенка к иностранщине с первых дней! Что она думает только об

Игорьке, а они полгода, год, потерпят. Что она вообще думает его там оставить. Мама хочет в Союз и с удовольствием поживет на да - че! И Любаня там. Мальчику не нужна чужая страна, он должен с детства привыкать к своей. Это она думала действительно, мудрая она стала, Наташа, в свои девятнадцать.

Алек задумался. Она, конечно, права, но слишком рано. В год, два, когда ребенок начинает понимать... Но. Но тогда она уедет совсем. А сейчас ну, не год она там пробудет, месяцев восемь! А это время он постарается перебиться без неё - холостяком. Она ему очень нужна, но, видимо, придется её отпустить...

После этого разговора Наташа стала потихоньку собираться. По - купала малышу все, что надо, все, что, возможно, пригодится. Ку - пила подарки: Любане, даже двум Сашкам. Она собиралась тщательно и радостно. Даже стала почти веселой и однажды доставила Алеку удовольствие, в воскресенье, днем, затянула его сама в постель и там уж постаралась, как могла, а могла она уже многое, хотя без - душно и почти бессексуально. Алек был счастлив и как-то меньше стал переживать её отъезд. Она поняла, что нужно как можно чаще доставлять ему его жалкое (она так считала) удовольствие. Год свободы стоит этого. Они договорились о том, что Наташа через полгода или месяцев семь, приедет, прежде сговорившись со Свет - ланой Кузьминичной.