Морин Мартелла - Девушка хочет повеселиться

Я поняла, что надо мной смеются, и повернулась к Джерри:

— Ты же сам сказал, что должны быть отпечатки. И чтобы я ничего не трогала, чтобы их не испортить.

Он привычно улыбнулся уголком рта.

— Это говорилось для утешения миссис Бичем. У нее был шок. Требовалось сказать то, что могло бы уменьшить стресс, помочь ей расслабиться. Она должна была поверить, что люди, нарушившие неприкосновенность ее жилища, ответят за это. Что их схватят и отдадут под суд. — С каждым словом его тон становился все более мрачным.

— Ты хочешь сказать, что этого не случится? Полицейский снова огорченно вздохнул.

— Мы, конечно, постараемся, но у нас нет ни примет преступников, ни отпечатков пальцев. — Он пожал плечами. — Они забрались в дом через разбитое окно. Не слишком оригинальный способ. Тут вам не кино. — Он иронически улыбнулся. — Когда мы утыкаемся в стену, то не обращаемся за помощью к сценаристам, — угрюмо добавил он. — Какая жалость, что собака была у ветеринара. — Эти слова заставили меня съежиться.

Но Джерри старался изо всех сил, чтобы я не унывала.

— Самое главное — это то, что никто не пострадал. Так бывает далеко не всегда.

— Неужели это сойдет им с рук? Негодяи вломились в дом, до полусмерти напугали миссис Бичем, связали ее и бросили умирать. А потом исчезли с ее драгоценностями и всем остальным, что сумели найти. И после этого они будут разгуливать на свободе?

— Можно попытать счастья с теми двумя картинами. Это единственная ошибка, которую они сделали. Ну что ж, по крайней мере, мы имеем дело не со специалистами по краже произведений искусства.

Детектив и Джерри дружно рассмеялись.

— Инспектор Броган говорит, что ради них не стоило лезть на стену, — объяснил Джерри, заметив мой вопросительный взгляд.

— Но это же настоящая живопись. Она тоже представляет какую-то ценность.

— Разве что для автора. — Джерри хмыкнул. — Но вряд ли они воспламенили бы чьи-то сердца, если бы висели в Национальной галерее. Ну, ты понимаешь, что я имею в виду.

— Насколько мне известно, это дело рук сына хозяйки. — У полицейского снова от смеха затряслись плечи.

Этот человек становился мне неприятен.

— Кажется, инспектор Броган считает себя знатоком живописи. Ну конечно… Каждый дикарь, только что слезший с дерева, уверен, что в чем, в чем, а в искусстве он разбирается.

Джерри покраснел.

— У него степень по истории искусства!

— Такая же степень была у ночного сторожа в «Корме для киски»!

Это заставило Джерри замолчать. Мои слова не были ложью в полном смысле слова, поскольку парнишка действительно должен был получить ее года через два. Если наркотики не помешают.

Я вылетела из комнаты, оставив обоих сидеть с открытыми ртами.

Как они смеют издеваться над картинами Джейми? Искусствоведы с пистолетами!

Однажды Джейми сравнили с Рембрандтом. Или с Рубенсом? Во всяком случае, с одним из великих пророков изобразительного искусства, имя которого никогда не будет забыто.

Значит, ради этих картин не стоило лезть на стену? Если честно, мне они тоже не нравились, но я ни за что не стала бы смеяться над ними.

Когда я заперлась у себя в комнате и отказалась отвечать на стук, полицейский решил, что со списком украденных вещей можно подождать до утра.

Потом мы с Джерри обсудили, как лучше сообщить о случившемся родным.

— Имеет смысл сейчас же позвонить ее дочерям? Откуда мне было знать, как следует себя вести в таких ситуациях? Опыта в таких делах у меня не было. Следует ли будить людей посреди ночи и пугать их до потери сознания? Неужели это совершенно необходимо? А если нет, то нельзя ли подождать до утра?

— Энни, подумай как следует. — К Джерри вернулась его обычная тактичность. — Полагаю, ты уже связывалась с ними. Родных следует извещать немедленно. Тем более ближайших родственников.

Я смерила его воинственным взглядом.

— Энни, ты не ближайшая родственница, что бы ты сама об этом ни думала. С точки зрения закона ты ею не являешься. Тебя вообще не существует.

— Кто это сказал?

— Послушай, я не хочу с тобой спорить. Сейчас для этого не время и не место. Я хочу сказать только одно: инструкция требует оповещать ближайших родственников. — Он сделал паузу. — На всякий случай.

У меня гулко забилось сердце.

— На какой случай? Джерри пожал плечами.

— Ты говорил, что все в полном порядке. Даже доктор сказал, что с ней все нормально. — От страха у меня начало сосать под ложечкой.

— Так и есть. Но необходимо следовать инструкции. Даже в ситуациях, когда жертве больше ничто не грозит. — Он был так спокоен, словно цитировал какой-то учебник. Чертовски хладнокровен. И не желал понимать сложности ситуации.

Тот, кто родился полицейским, полицейским и умрет. Или эта фраза относилась к иезуитам?

От усталости у меня начинало мутиться в голове. А я еще не поговорила с родственниками.

Я позвонила Пенелопе и сразу предупредила, что ее мать не ранена.

— Думаю, теперь она спит. Сейчас ехать в больницу не имеет смысла. Все равно до утра придется сидеть в приемной. Доктор Моран говорит, что она в порядке. Они не причинили ей вреда. Он дал ей какое-то снотворное. Нет, клянусь вам. Когда миссис Бичем увозила «Скорая помощь», у нее уже слипались глаза. Нет! Просто таковы правила. Раз уж машину вызвали, ею нужно было воспользоваться. Это вовсе не значит, что ей действительно была нужна помощь врачей.

— Энни, вы уверены?

— Абсолютно. Я дам вам телефон больницы. Если хотите успокоить свою совесть, можете позвонить им.

— Спасибо, Энни. Я так и сделаю. Прежде чем свяжусь с остальными.

— Тогда спокойной ночи.

— Энни… — Да?

— Спасибо. Спасибо за то, что вы были с ней.

Но меня с ней не было. Я была в клубе. Плясала, как дервиш, в толпе потных, одурманенных наркотиками незнакомцев, которые не вспомнили бы своих имен даже в том случае, если эти имена были вытатуированы на внутренней стороне их век. И оставалась бы там еще дольше, если бы какой-то остолоп не расстроил Джерри известием о беременности его бывшей жены.

Я облегчила задачу трем мерзавцам, которые вломились в дом и ограбили миссис Бичем. Если бы я оставалась с ней, как положено настоящей компаньонке, то могла бы поднять тревогу. Или по крайней мере не позволила бы лапать ее и пугать до смерти. А Пенелопа благодарила меня. За что? За самый бесстыдный обман на свете?

Я расхаживала по комнате, пока это мне не осточертело. Дважды ложилась в постель и пыталась уснуть. Даже сменила ночную рубашку, надеясь, что это поможет. Не помогло.

Тогда я накинула на себя теплый кардиган и спустилась по лестнице.

Сначала мне показалось, что все ушли. Дом казался пустым. Но потом с кухни донеслись низкие мужские голоса. Джерри и высокий сыщик сидели у плиты и обсуждали то, как было совершено преступление. Судя по тому, что я слышала, они находили его скорее интересным, чем прискорбным. И говорили так, словно сна у них не было ни в одном глазу.

— И все же это были профессионалы. Они не совершили ни одной ошибки. Взяли только то, что легко спрятать. За исключением этой мазни. — Полицейский иронически хмыкнул.

— И слава богу, что это были профессионалы, — ответил Джерри. — Если бы на их месте оказались отмороженные наркоманы, последствия были бы куда более серьезными.

— О чем вы говорите?! — выпалила я, влетев на кухню. — По-вашему, эти последствия недостаточно серьезны? Вы что, рехнулись? Миссис Бичем в больнице. Ее драгоценности исчезли. Воры унесли картины. — Я лихорадочно искала доводы, которые заставили бы их встряхнуться. — И… и проделали огромную дыру в окне оранжереи! — Не успела я закрыть рот, как поняла, что сморозила глупость.

— Энни, не нужно так переживать. — Джерри тут же поднялся. — Мы имеем в виду, что никто не пострадал. А это самое важное, правда?

Я вихрем пролетела мимо него и устремилась в сад, на свое любимое место. Он пошел за мной.

— Энни, зачем ты себя накручиваешь? Не случилось ничего особенного.

— Дом ограбили! Разве ты этого не заметил? — саркастически спросила я.

— Ты прекрасно понимаешь, что к чему, так что не морочь мне голову. И перестань издеваться над инспектором. Он делает свое дело. Как положено профессионалу.

— Профессионалу в какой области? — Я отвернулась. — В области поглощения чая?

— Он имеет право сделать перерыв.

— Дикарь, спрыгнувший с дерева!

— Энни! Ради бога, успокойся! Зачем ты себя растравляешь? Все закончилось. Посмотри на себя. В такой час бегаешь по саду полуголая. Где твоя одежда?

— Не твое дело. Может, мне нравится бегать полуголой.

Я невольно опустила глаза, увидела свою прозрачную ночную рубашку и чуть не упала в обморок. Попыталась натянуть на бедра кардиган, но он упорно лез наверх, как резиновый.

Джерри снял с себя куртку и набросил мне на плечи.

Я плотно запахнула ее, стараясь прикрыться.

— Думаешь, я стану тебя благодарить? — угрюмо буркнула я.

— Нет. — Он нахмурился.

— Вот и хорошо. А то пришлось бы долго ждать.

— Энни… — Это окончательно сбило его с толку.

— Друзья собираются вновь. Все полицейские — одна шайка.

— Что с тобой?

— Ничего особенного! — Я передразнила акцент уроженца графства Керри, с которым говорил высокий сыщик.

— Энни, не знаю, что на тебя нашло, но думаю, что тебе следует последить за своими манерами.

Эти слова и особенно тон, которым они были сказаны, заставили меня опомниться. Я поняла, что он готов уйти. Эта мысль напугала меня. Напугала еще сильнее, чем большое черное облако, окутавшее меня в тот момент, когда я увидела миссис Бичем, поникшую в кресле.

— Не уходи, Джерри! — Я схватила его за полу рубашки.

И тут из моих глаз внезапно хлынули слезы. Они ручьями текли по лицу и попадали в рот, заставляя ощущать вкус соли и туши для ресниц.

Именно этого я и боялась. Что я распущу нюни, и все поймут, какой я ужасный человек. Человек, недостойный любви.

Джерри привлек меня к себе, но это только ухудшило дело.

— Энни, что случилось? Рассказывай. — Он обнял меня еще крепче. Хорошо, что у него в кармане не было шариковой ручки, иначе она вонзилась бы в нас обоих. Но ручки не понадобилось. Нас соединял теплый мускусный запах туалетной воды, сандалового мыла, и мне хотелось, чтобы так было всегда.

— Энни, признайся, что тебя беспокоит? — Он нежно отвел волосы от моего лица.

— Не могу. Ты возненавидишь меня.

— Глупышка. Я не могу возненавидеть тебя. — Он начал вытирать мне слезы большим серым платком. Оставалось надеяться, что серый он не от грязи. Джерри не слишком жаловал стиральные машины.

Может быть, все дело было в том, что он назвал меня глупышкой. Или в ласковом взгляде, которым сопровождались эти слова. Как бы там ни было, но я призналась в том, то мучило меня всю ночь.

— Что было бы, если б ее убили? — пробормотала я. — Я бы этого не вынесла. Не потому, что она вызывает у меня какие-то особые чувства. Хотя мне ее жалко. Разве можно смотреть на нее без слез? Но дело не в этом. Меня мучила мысль, что, если бы ее убили или она умерла, я бы никогда не узнала, почему она меня бросила. Теперь ты понимаешь, какая я эгоистка? Бедную женщину ограбили, напугали и продержали связанной бог знает сколько времени, а я думала только о себе. Это отвратительно. Правда, Джерри?

Кполудню следующего дня дом удалось привести в более-менее нормальное состояние. Я приняла душ, переоделась, убрала комнаты, мастер заменил разбитое стекло, а Рози заняла свое место на кухне.

Когда она вошла с черного хода, часы показывали без десяти восемь. Лицо Рози было белым как мел.

— Энни, что случилось? Почему у дверей стоит полицейская машина? О боже, вы только посмотрите на это окно! Ми… миссис Бичем? — Она перекрестилась.

— Рози, все в порядке. В дом забрались воры, но теперь все нормально. Дело улажено.

Бедная маленькая Рози. Если ее так потряс какой-то взлом, то что с ней будет завтра? Джерри взял с меня слово, что едва миссис Бичем вернется домой, как я скажу ей, кто я такая.

Рано утром мы узнали хорошую новость. Оказалось, что два соседних дома были ограблены тем же самым способом.

— Значит, ваш дом не был выбран специально! — заявил чей-то жизнерадостный голос. — Эти типы воспользовались тем, что вчера был праздник. Решили, что в доме никого нет, и забрались в него. Мелкие воришки, только и всего!

— Просто замечательно, — фальшиво бодрым тоном ответила я.

Однако я понимала, что скрывать свои подлинные чувства от миссис Бичем будет куда труднее. Хотя Джерри снова проявил заботу обо мне, обратившись к своей знакомой, профессиональному консультанту. Эта женщина должна была позвонить и укрепить мою уверенность в себе.