Иногда ей казалось, что она лезет наверх, пока крики «Шахин! Госпожа!» не приводили ее в сознание и она не обнаруживала, что сидит на песке с глазами, устремленными в пустоту, держа в руке повод Малявки. Они поднимались на дюну, проваливаясь в песок по колени, сыпля проклятиями и молясь. Легче всего было идти по краю узкого уступа, по которому их вел Саид, но этот путь был и самым коварным. Один из верблюдов подошел слишком близко к краю, поскользнулся и упал, неуклюже растопыривая ноги на всем пути к нижней части бархана. Побежденное животное стояло, понурив голову, его бока вздымались, и, когда Камал спустился к нему, не могло сделать ни одного шага в сторону дюны, несмотря на все уговоры. Со слезами на глазах молодой человек снял сбрую, взял одеяло, взвалил на плечи бурдюк и начал подниматься один.


Подъем занял три часа, три самых долгих часа в жизни Мод. Был случай, когда она балансировала на самом краю уступа и уже начала соскальзывать вниз. Только Малявка спасла ее, твердо стоя на нем со всем своим верблюжьим упрямством, пока Мод висела на поводе. Потом девушка обхватила руками покрытые шрамами колени верблюдицы, чтобы влезть на уступ. В знак благодарности Мод даже расцеловала эти колени, ведь она знала: если бы песок утащил ее к подножию дюны, она бы осталась там, побежденная, как верблюд Камала. Не испытывая ни капли стыда, она застонала с облегчением, когда они достигли вершины и ей наконец разрешили лечь. Она закрыла глаза. Халид снова снял с верблюда бурдюк и пустил по кругу, приподняв ее голову, как это мог бы сделать отец, чтобы она сумела глотнуть воды. Солнце палило вовсю. Губы Мод, покрывшиеся твердой коркой, трескались, когда она ими шевелила. Путники отдыхали в течение часа. Пара воронов, словно издеваясь над ними, с легкостью взлетела на гребень бархана, подъем на который довел их до полного изнеможения. Когда Мод нашла в себе силы сесть, она посмотрела назад, на пройденный ими путь, на плоские пески между далеких скал, и не смогла поверить, что была там еще вчера. Близкое показалось ей таким давним. Затем она взглянула в другую сторону, в том направлении, в котором им предстояло двигаться дальше. Под ними простиралась череда низких, покатых дюн, которая заканчивалась еще одной огромной песчаной стеной. За ней виднелась еще одна такая же, а за той другая. Мод не видела ничего, кроме песка. Впервые она отчаялась. Внутри было пусто. Ей казалось, что от нее осталась одна оболочка. Она знала, что умрет там, – и, наверное, умрут все они.

Потом она услышала странный звук. Халид пел. Убайд и Камал присоединились, а затем и Фатих; мелодия была дразняще знакомой, но слов она никак не могла разобрать. Это был не арабский, но и не английский. Потом она поняла: они пытаются петь «Золотой Иерусалим». На мгновение она закрыла глаза, потому что и мелодия, и само желание ее поддержать задели внутри ее такие потаенные струны, что ей стало трудно дышать.

Халид улыбнулся, когда она поднялась на ноги, невзирая на то что каждый мускул дрожал от напряжения.

– Шахин готова двигаться дальше, – объявил он остальным.

Бедуины поднялись с песка и отряхнулись.

– Этот подъем был самым тяжелым, – проговорил Саид, обращаясь к Мод. – Через другие барханы я смогу найти более удобный путь, не надо бояться, Шахин. Он будет трудным и долгим, но менее крутым.

Он говорил подбадривающим тоном, и Мод поняла: старик не ожидал, что она сумеет пройти по пустыне такое огромное расстояние. Она из последних сил распрямила плечи и молча кивнула, потому что не могла выговорить ни слова.

Радостное чувство, которое они испытали, спускаясь по менее крутой наветренной стороне бархана, омрачал вид следующих дюн, на которые им предстояло подниматься опять и опять. Но Саид сдержал слово и повел их по извилистому пути, который поднимался на гребни, минуя крутые склоны. Он был утомителен и, казалось, выжимал из них последние жизненные соки, но они успели перевалить через вторую высокую дюну еще до того, как солнце начало садиться, и разбили лагерь у ее подножия, потому что слишком устали и не могли двигаться дальше. Рядом в песке была огромная воронка, футов сто в поперечнике и около шестидесяти футов глубиной, с почти вертикальными стенками. Мод не могла себе представить, какие причуды и капризы ветра могли ее сотворить. Мысль о том, что в нее можно упасть в темноте, заставила девушку похолодеть. На всякий случай она легла так близко к огню, что подпалила ресницы, пытаясь заснуть. Когда ей это не удалось, она повернула лицо к небу, чтобы чувствовать холодное прикосновение ночи и видеть беззаботный блеск звезд. Она лежала, глядя вверх, позволяя сознанию уноситься вдаль, в необозримые небеса. Несмотря на жажду и смерть спутников, несмотря на опасности и усталость, она осознавала с полной ясностью, что на земле нет другого места, где ей хотелось бы оказаться.

Халид был строг, раздавая воду, – так строг, что Мод сомневалась, долго ли это выдержит. Она подумывала о том, чтобы приказать ему давать ей хотя бы на глоток больше, но знала, что это ни к чему не приведет. Теперь уже приказывала не она и спрашивала себя, была ли когда-нибудь на самом деле главой их отряда. Здесь, в пустыне, Халид был единственным, кто объединял их и оберегал Мод – насколько это было в его силах в том безумном путешествии, которое она затеяла.


В середине второго дня они увидели следы. Саид исследовал их, а Фатих внимательно слушал Саида – он хотел стать таким же хорошим следопытом.

– Здесь были четыре человека. Они заблудились: груза у них почти нет. Один из их верблюдов на последнем издыхании, другой тоже слабеет, – сообщил старик.

– Как ты определил, что они заблудились? – спросила Мод.

– Смотрите, как они петляют. – Саид указал туда, где следы шли через большую дюну, затем уходили вдаль, а потом возвращались обратно. – Они ходят по кругу, пытаясь найти путь через эту гряду. Здесь они вернулись. Должно быть, в надежде найти свой старый след, чтобы пойти назад и вырваться из западни.

– Разбойники?

– Нет. Путешественники. Их верблюды с батинского побережья, вот почему они не годятся для здешних песков. Все может кончиться для них очень плохо.

– Нам нужно пойти по их следу, чтобы им помочь? – спросила Мод.

Фатих и Убайд сразу же громогласно запротестовали. Мод взглянула на Халида, и тот покачал головой.

– Если увидим их, то поможем, – сказал он. – Нужно двигаться к цели. Потратив силы на поиски, можно погибнуть самим.

Они снова тронулись в путь, мешая следы чужаков со своими.

Мод всматривалась в следы, чувствуя жалость к людям, заблудившимся в пустыне, от которых, несомненно, останутся лишь лежащие в песках кости. Она думала о вóронах и незрячих глазах, представляющих такую легкую добычу. Она думала, как быстро высыхает кровь под палящим солнцем пустыни и о том, что, даже если заблудившиеся путешественники увидят их издалека, они будут слишком измучены жаждой, чтобы позвать на помощь.


Потребовалось еще два дня, чтобы преодолеть дюны. Еще два дня ходьбы по песку, борьбы с пустыней, карабканья наверх, скольжения вниз. Два дня, в течение которых они кричали на верблюдов, били их хлыстом и от жажды не могли ни потеть, ни говорить. Время от времени сердце Мод начинало биться как-то странно – будто порхающая бабочка, колотящаяся крылышками о стекло. Затем следовала быстрая череда нерегулярных ударов, напоминающая маленький взрыв, после чего Мод испытывала головокружение. Когда это случалось, ей приходилось останавливаться и опускаться на колени, пока приступ не проходил. Один раз она оставалась в таком положении так долго, что подошел Халид и поставил ее на ноги, подняв под мышки. Он дал ей лишний глоток воды, не больше, и они снова двинулись вперед. Мод старалась не думать. Не думать о том, как далеко они ушли от Салалы и сколько им еще осталось пройти. Она не думала о доме или о месте, куда направлялась, не думала о братьях и об отце. Некоторое время она не думала даже о Натаниэле. В ее голове не оставалось для этого места. Оно требовалось, чтобы собрать волю в кулак и заставить себя передвигать ноги. Ни на что другое не было сил. Потом они остановились у подножия невысокого склона, в тени возвышающейся за ними дюны, и сначала Мод не поняла почему.

– Шахин, я перевел вас через пески Урук-аль-Шайбы, – сказал Саид, объясняя, в чем дело.

Мод посмотрела вперед. Там были низкие дюны из бледного твердого песка с покатыми вершинами. Валов бесконечных барханов впереди больше не было видно. Горизонт отступил на очень, очень далекое расстояние. Мод мучительно сглотнула.

– Мы прошли? – прошептала она.

– Мы прошли, – отозвался Халид.

– Спасибо, – сказала она Саиду, а затем взглянула на остальных. – Примите все мою благодарность.

Затем она села.


В тот вечер они забили верблюда, доставшегося от разбойников. Он умер без борьбы, покорно опустившись на песок, в то время как другие верблюды топтались, натягивая путы, и принюхивались к запаху крови. Бóльшую часть мяса разрезали на полоски и привязали к раме для сушки, но Фатих также употребил часть драгоценной воды на то, чтобы приготовить рагу. Правда, блюдо скорей походило на варево из мяса и печени с солью, но его вкус казался восхитительным, и они с удовольствием макали в него лепешки.

– Мы в дне пути от колодца. Я мог бы найти его с закрытыми глазами, – заверил Саид Халида, когда тот выразил недовольство подобным расточительством.

Наполнив желудок, Мод потратила драгоценные минуты перед сном на то, чтобы продолжить чертить карту, снабжая ее всеми подробностями, которые только могла припомнить.

– Смогут ли другие люди твоего народа использовать эту карту, Шахин? – спросил Убайд. Свет костра тонул во впадинах под скулами молодого человека и в его раскосых глазах. В лице Убайда было что-то кошачье и дикое. – Они будут следовать ей, когда придут в пустыню?

– Вряд ли, – ответила Мод с улыбкой. – Большинство людей моего народа никогда не слышали об Омане, не говоря уже о том, чтобы строить планы о приезде сюда. И слава богу.

– Тогда зачем ее составлять?

– Чтобы ни о чем не забыть. Так я смогу показать миру, где была и что сделала.

– Дюны перемещаются. Рука Бога движет ими. Деревья умирают. Колодцы высыхают. В пустыне может внезапно пройти дождь, который оденет пески в зеленый наряд, усеянный цветами.

– Да, я знаю. Это картина одного момента. Данного момента. Понимаешь? – попробовала объяснить она.

Убайд пожал плечами и отошел в сторону.


Утром они снова наткнулись на следы незнакомцев. Глядя на них, Саид нахмурился.

– Один из них остался в дюнах, – сообщил он. – Они движутся медленно. От жажды их ум помутился, и они больше не могут идти по прямой.

– Они скоро умрут, – произнес Фатих спокойно-деловитым тоном.

– Они недалеко? – спросила Мод.

Саид кивнул:

– Следы оставлены минувшей ночью. Чужаки не остановились на ночлег. Они не могли уйти на большое расстояние.

– В таком случае раз мы недалеко от колодца, сыты и у нас есть небольшой запас воды, оставшийся после перехода через дюны, то мы можем немного отклониться от маршрута и попытаться найти их? – сказала Мод. Бедуины молчали, и она ощущала их нежелание начинать поиски. – Поставьте себя на их место. Вы знаете, что помочь им будет добрым делом.

– Бог милостив, – согласился Халид. – Шахин права. Мы будем следовать за ними полдня. Если за это время мы их не найдем, то продолжим путь, и о них позаботится Всевышний.

Он посмотрел на Мод, ожидая ее согласия, и она кивнула. Нетерпеливо дернув за повод верблюда, Фатих устремился туда, куда вели следы, другие тоже развернули верблюдов и поспешили за ним. Солнце было ярким, песок светлым. Мод ненадолго остановилась, чтобы подвести глаза.

Прошло не более часа, когда они увидели впереди заблудившихся путников. Четыре тощих верблюда лежали на песке, а их наездники укрылись во все уменьшающейся тени небольшого бархана. Их было трое, один сидел, а двое лежали без сил. Пожитки валялись тут же, как будто они совершили робкую попытку разбить лагерь: вокруг были разбросаны одеяла, котелок, дряблый бурдюк для воды, ружья и патронташи.

Сидящий человек не заметил их приближения, пока они не оказались рядом с ним, а когда он наконец обратил на них внимание, то взял пригоршню песка и подбросил в воздух, сигнализируя о дружеских намерениях. Его движения были вялыми.

– Мир! – крикнул Халид, когда человек сделал попытку дотянуться до винтовки. – Мы пришли помочь.

– Бог смиловался над нами. Он привел вас. Мы умираем, у нас нет воды, – прохрипел сидящий.

Его челюсть отвисла, лицо было искажено страхом, в глазах застыл ужас.

– Он с севера. Будьте осторожны, – негромко предупредил Халид спутников, когда те подошли. – Жажда иногда сводит с ума.

Он взял бурдюк с водой, подошел к сидящему и дал ему отхлебнуть несколько глотков. Саид и Убайд пошли к одному из лежащих, Фатих и Камал направились к другому. Тот был гораздо выше ростом, чем остальные. Мод остановила на нем взгляд, да так и замерла на месте. Этого не могло быть. У нее закружилась голова. Она смотрела и не верила глазам.