Джени Крауч - Девушка из стриптиз-клуба

Она посмотрела на него и отвернулась.

– Брэндон, я не могу. Сейчас не могу. Ты чувствовал то, что ты чувствовал. Наш разговор может подождать. Давай перенесем его на потом.

– Хорошо. Но посуду вымою я. А ты посиди. Сегодня тебе придется много времени провести на ногах. Кроме того, через пятнадцать минут у нас очередной урок по самозащите.

Она вспомнила, чем кончился предыдущий урок самозащиты – они провели в постели весь вечер.

– Ты уверен, что это хорошая идея?

– Пока на свободе разгуливает убийца – да, я уверен.

Андреа имела в виду нечто другое, но не стала настаивать. Позволила ему мыть посуду, а сама перешла на диван. Следующее, что она вспомнила – Брэндон мягко потряс ее и разбудил.

– Пошли, лентяйка! Перерыв окончен. Пора заняться делом. – Его лицо оказалось совсем близко; когда она открыла глаза, он улыбался.

Она дотронулась до его лица прежде, чем вспомнила, что не имеет права этого делать. Но он не отстранился, как она ожидала. Наоборот, склонился к ней и поцеловал в лоб.

– Я… наверное, задремала, провалилась на несколько минут, – прошептала она.

– Точнее, на два часа.

– Ты серьезно?! – Она широко раскрыла глаза.

Он снова улыбнулся:

– Все нормально. Тебе нужно было поспать. Но надо и поработать.

Он встал и протянул ей руку, помогая подняться с дивана.

– Итак, первым делом отработаем прием «медвежьи объятия».

Они повторили прием несколько раз; к своему удивлению, Андреа поняла, она кое-что запомнила. Точнее, кое-что запомнило ее тело. Брэндон похвалил ее за успехи.

Следующий час она снова и снова училась выкручиваться из захвата и наносить удар в болевые точки.

Ей пошли на пользу и физическая нагрузка, и сосредоточенность на чем-то еще, помимо их с Брэндоном отношений. Как выяснилось, упражнения даются ей легко, потому что, как ни странно, они напоминали танцы. Только нужно было четко представлять, какой шаг сделать дальше.

– Хорошо… сегодня я хочу научить тебя еще одному приему. Если кто-то повалил тебя на землю и пытается задушить.

Он велел Андреа лечь на спину, а сам сел на нее верхом. Одной рукой взял ее за горло.

– Почти все, что я тебе показал до сих пор, не имеет отношения ни к силе, ни к скорости реакции. Суставы вращаются лишь определенным образом. Сейчас от тебя потребуется больше усилий. Гораздо тяжелее свалить человека, который крупнее и тяжелее тебя.

Они отрабатывали прием по шагам. Захватить его за лодыжку ногой, рукой – за запястье и локоть, резко поднять бедра и сбросить его.

У нее все получалось, когда он ей помогал, но, как только они начали двигаться быстрее, Андреа поняла, что ей трудно.

– В чем дело? – спросил Брэндон. – Попробуй двигаться быстрее и более плавно, тогда все получится.

Андреа стиснула зубы. Вряд ли у нее получится – он слишком крупный. Она может сделать ему больно. Кроме того, ей в самом деле не хотелось соприкасаться с ним бедрами.

– Слушай, я устала. Давай отдохнем!

Брэндон прищурился и посмотрел на нее сверху вниз – он по-прежнему сидел на ней верхом.

– Сбрось меня!

– Брэндон, я серьезно!

Рука, державшая ее за горло, сдавила сильнее. Не так, чтобы сделать ей больно или она не могла дышать. Просто угроза стала чуть более реальной.

Она делала то, чему он ее учил, но ее движения были порывистыми и нерешительными.

– Этого недостаточно! Для того, чтобы сбросить противника, мало просто совершать нужные движения. Ты должна вкладывать в них силу. Огонь!

Она попыталась снова – с тем же результатом.

– Этого недостаточно, милая. Ты должна двигаться так, как будто тебе нечего терять.

Она попыталась, но не сумела сбросить его и в досаде выдохнула:

– Не называй меня «милой»!

– Почему?

– Потому что ты вовсе не считаешь меня милой. По-твоему, я грязная.

– Ты права, милая. Я – болван, который последние две ночи осуждал тебя за то, что ты делала свое дело. Я – тот придурок, который отвернулся от тебя, когда я был тебе нужен. Я – идиот, который…

Андреа вскрикнула и сбросила его. Они перевернулись, и она оказалась сверху.

Она запрокинула голову и расхохоталась.

– Получилось!

Она чувствовала руки Брэндона на своих коленях.

– Да, получилось. Ты молодец!

Она не была готова к тому, что он так быстро сядет и обхватит ее бедра руками, прижимаясь к ней грудью. Он зарылся лицом в ее шею.

– Пожалуйста, прости меня. Последние два дня я вел себя как… я был совершенно не прав, милая.

– Брэндон…

– Но и ты не права. Я вовсе не считаю тебя грязной. По-моему, ты изумительная, красивая, милая. Мне трудно было наблюдать за тобой в клубе, не скрою. Но то была моя проблема, а не твоя. Ты делала свое дело. Причем делала замечательно!

Она обхватила его ладонями за лицо и чуть отстранила.

– Когда я в самом деле работала в клубе, на мне была еще более откровенная одежда, если я поднималась на сцену. И еще… когда обслуживала столики, я флиртовала ради чаевых. Поощряла нескромные взгляды и даже прикосновения. Мне это не нравилось, но я так поступала.

Он нежно коснулся ее губ своими:

– Ты делала то, что должна была, чтобы выжить. Ты старалась выжать из своего положения максимум полезного для себя, и стыдиться тут нечего. Обещаю, я больше никогда не стану осуждать тебя.

– Но некоторые твои ощущения, по-моему, были правильными.

– Милая, ничто из того, что я ощущал, не было правильным. Кстати, пора бы и тебе перестать думать, что я хоть в чем-то прав.

– Легко сказать! – вздохнула она.

– Я говорил с Дрэкеттом, и он просил передать тебе официальные и его личные поздравления за отлично проделанную работу.

– Ты говорил со Стивом?

– Вчера ночью. Кстати, я с ним согласен.

– Мне казалось, тебе больше не захочется притрагиваться ко мне. Мне казалось, я стала тебе отвратительна!

Он крепче обхватил ее руками за талию, а затем встал, не выпуская ее. Она снова поразилась его силе и гибкости.

– Поверь мне, я нахожу тебя все более и более желанной с каждым днем, что мы с тобой знакомы! – Придерживая ее ноги у себя на бедрах, он понес ее в спальню, чтобы доказать справедливость своих слов.

Брэндон не позволял себе слишком много думать о том, почему так важно исправить причиненный им вред. Он держал в объятиях женщину, о которой мечтал. Пока этого было достаточно.

Но они, разумеется, не могли весь день оставаться в постели, потому что им надо было найти убийцу.

И оба, несмотря на плотный завтрак, сильно проголодались. Выйдя из душа, Брэндон увидел, что Андреа делает сэндвичи. По тому, как она двигается, он сразу понял, она чувствует себя лучше.

Она почувствовала его присутствие и, обернувшись, улыбнулась ему.

– Обед! – она протянула ему тарелку.

Молчание во время еды на этот раз было легким и необременительным. Не таким, как раньше. Они вместе мыли посуду, когда Андреа застала его врасплох вопросом:

– Эй, ты случайно не знаешь, кто такой Демиен Фрейхоф?

Брэндон оцепенел. Она тут же считала его настроение, затихла и напряглась сама.

– Что?

– Почему ты о нем спрашиваешь?

– Помнишь, тетка передала мне коробку с моими вещами? Я нашла в ней штук пятьдесят писем от некоего Демиена Фрейхофа. Я понятия не имею, кто он такой. По-моему, он меня с кем-то перепутал, причем довольно давно. Я вскрыла только одно письмо, но там на всех то же имя и обратный адрес.

– Можно взглянуть?

Брэндон не мог ей лгать. Он и раньше не считал разумным держать ее в неведении относительно Фрейхофа, хотя согласился ничего ей не говорить, думая, что никаких связей между Андреа и Фрейхофом быть не может. В конце концов, его ведь посадили в тюрьму!

И оказывается, что Фрейхоф написал ей пятьдесят писем.

– Да, я знаю, кто он. И ты, кстати, тоже.

Андреа прищурилась, стараясь вспомнить.

– Может, он фигурировал в деле, которое я расследовала? Я вроде слышала это имя, только не помню, где и когда.

– Демиен Фрейхоф был одним из тех, кто пытались ограбить банк и захватили заложников. Ты помогла схватить их в тот день, когда познакомилась со Стивом Дрэкеттом.

Он пришел в ужас оттого, как Андреа снова напряглась.

– Тот третий… Воплощенное зло!

– О нем старались не сообщать в прессе, потому что он был связан с некоторыми другими террористами и террористическими организациями. Мы собирались с его помощью поймать кое-кого из руководства этих организаций, но он предпочел два пожизненных срока.

– Очевидно, он решил сделаться моим другом по переписке из-за решетки. Прямо мурашки по коже!

– Что было в письме, которое ты прочла?

Она пожала плечами:

– Ничего угрожающего. Он пишет, что жалеет о том, что не смог познакомиться со мной поближе, и с нетерпением ждет времени, которое мы рано или поздно проведем вместе… – Ее передернуло. – Теперь, когда я знаю, кто он, мне стало по-настоящему страшно.

– Если ты не против, давай перешлем его письма в «Омегу». Там ими займутся.

Андреа пожала плечами:

– Ладно, сама я их читать не хочу. А зачем они понадобились «Омеге»? Фрейхоф отбывает два пожизненных срока. Что можно найти в письмах? Новый срок?

Брэндон положил руки ей на плечи:

– Фрейхоф сбежал из федеральной тюрьмы на прошлой неделе, когда его перевозили в другое место. Никто не знает, где он сейчас.

– Бежал?! – Андреа смертельно побледнела.

– Да, – Брэндон привлек ее к себе, и она прижалась к нему, словно ей нужна была его сила.

Демиен Фрейхоф. Так вот как звали типа, чье лицо последние четыре года является ей в кошмарных снах. Она до сих пор не забыла его глаза и то, что от него исходила неприкрытая злоба.

Она спрашивала Стива о нем после того, как стала работать в «Омеге»: в новостях о нем не говорилось ни слова. Дрэкетт заверил ее, что третьего налетчика тоже арестовали, а не говорят и не пишут из соображений национальной безопасности.

Она отпрянула от Брэндона:

– Стив знает, что Фрейхоф сбежал!

– Да, и все из кожи лезут, чтобы хоть что-то узнать о нем. Правда, Стив не думает, что Фрейхоф решил тебе отомстить.

– С чего вдруг он вообще предполагает такое?

Если бы не письма, я бы ни о чем и не догадалась.

Брэндон поджал губы.

– На суде и после него… Фрейхоф обещал, что отомстит тебе.

– Что-о?!

Брэндон пожал плечами:

– Дрэкетт не воспринял его угрозы всерьез. Фрейхоф находился под арестом и злился, что следующие восемьдесят лет проведет за решеткой. Стив решил, что он просто болтает. Кстати, он угрожал не только тебе.

– Почему Стив ничего мне не говорил?

– Фрейхоф сидел за решеткой. Он не представлял для тебя угрозы.

Андреа шагнула назад:

– Но потом он сбежал из тюрьмы. Стив должен был поставить меня в известность!

Брэндон умоляющим жестом протянул к ней руку:

– Согласен, я говорил ему то же самое. Но он сбежал буквально накануне нашего приезда сюда. Стив решил, что с тебя и так достаточно неприятных переживаний.

– На последних письмах штемпели всего двухнедельной давности!

– Вот почему их нужно переслать в «Омегу» и посмотреть, что из них удастся выяснить.

– Кто-нибудь знает, где он сейчас?

– Его видели в Техасе. Скорее всего, он хочет бежать в Мексику.

Андреа вспомнила: последние два дня, ей казалось, что за ней следят.

– А что насчет того типа, которого я видела в грозу? Им ведь мог оказаться Фрейхоф!

Брэндон кивнул и снова притянул ее к себе:

– Да, мог. Но он понимает, что сильно рискует, если сейчас явился сюда. Стив со мной согласен. Скорее всего, Фрейхоф направляется на юг.

– Значит, мне не нужно из-за него волноваться? – Брэндон понимал, что волноваться она будет все равно.

– Не стану тебя обманывать. Из-за Фрейхофа волноваться стоит. И когда мы вернемся в «Омегу», нам предстоит серьезный разговор со Стивом о твоей безопасности. Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось, даже если тебе придется переехать жить ко мне. – Она поцеловал ее волосы. – Но я не считаю, что волноваться из-за него нам нужно именно сейчас.

Андреа стало тепло. После леденящего холода, сковывавшего ее изнутри целых два дня, чувство было восхитительным. Приятно сознавать, что ты кому-то небезразлична. И Брэндон впервые упомянул «Омегу», как будто считал, что их отношения продолжатся.

Последняя мысль одновременно приводила ее в восторг и в ужас.

Она отпрянула, чтобы посмотреть на него, на мужчину, который за последнюю неделю вызвал в ней столько разноречивых эмоций.

– Что? – спросил Брэндон.

– Ничего. Просто задумалась о том, как изменится моя жизнь после этого дела. Я поняла, что ты знаешь обо мне абсолютно все, зато я почти ничего не знаю о тебе.