— Похоже на то, что ваши светлости были введены в заблуждение, — спокойно проговорил он и твердо посмотрел в глаза своим судьям. — Я действительно вынужден был силой выставить лорда Баррингтона из комнаты, но свои действия я считаю совершенно оправданными. Дело в том, что в тот момент, когда его светлость застал нас, я был далек от приставаний к этой молодой леди, как предположил лорд Баррингтон. Я делал предложение мисс Витли! — Постаравшись проигнорировать возгласы удивления, раздавшиеся позади него, он добавил: — Как она сама, несомненно, это подтвердит.

И, скрестив пальцы, он отошел в сторону и представил взорам собравшихся растрепанную Хелену, которая слушала его потрясающее заявление со все возрастающим удивлением и теперь настолько растерялась, что лишилась дара речи.

— Мисс Витли!

Взяв ее покорную руку в свою, Ричард изобразил улыбку.

— Похоже на то, что наш секрет открылся, любовь моя, — сказал он. — Не сможешь ли ты объяснить их светлостям подлинную цель нашего тайного свидания?

Подняв на него глаза, Хелена, чей мозг силился переварить слова графа, не могла не сознавать, что, пытаясь защитить ее от стыда и бесчестия, он был готов даже принести на алтарь ее доброго имени свои принципы. И тут ей пришло в голову, что все, что случилось, явилось следствием ее желания бросить вызов Маркфильду. Если бы она не убежала из-под его защиты и не попыталась спрятаться в этой кладовке, ничего бы из последовавших за этим ужасных событий не произошло, и его светлость не оказался бы вынужденным просить ее руки!

Для Хелены было совершенно очевидно, что у нее нет выбора, кроме как поддержать неожиданное заявление Ричарда. Она собрала остатки мужества и, сплетя свои пальцы с его, повернулась к шушукающейся толпе и воскликнула:

— Вы не имеете права бросать лорду Маркфильду такие чудовищные обвинения! Он сказал правду! Если бы виконт не нарушил нашего уединения и не вызвал такого ужасного недоразумения, наше маленькое tete-a-tete[3] закончилось бы еще до того, как было замечено наше отсутствие. Но получилось так, что то, что должно было оставаться нашим личным секретом до тех пор, пока его светлость мог бы поговорить с моим отцом, теперь из-за злобных обвинений сэра Баррингтона сделалось всеобщим достоянием! — Затем, обернувшись к Маркфильду, Хелена проговорила: — Я хотела бы поехать домой, милорд.

Граф, который был восхищен тем, как быстро Хелена сумела взять себя в руки, поспешно положил ее руку на свой локоть и направился к двери. Когда они проходили мимо леди Джерси, та склонилась в глубоком реверансе со словами:

— Примите наши глубочайшие извинения за недоразумение, милорд, и позвольте мне первой поздравить вас обоих с вашей помолвкой.

Все еще пребывая в состоянии обиды и замешательства, Хелена воинственно подняла подбородок и прошествовала мимо смолкнувшей толпы со всем достоинством, на которое была способна.

Усадив девушку в фойе рядом с недоумевающей графиней, Ричард отправился за экипажем. Как только дверь за ним закрылась, Хелена вскочила и, повернувшись к леди Изабель, воскликнула:

— Теперь мы действительно попали впросак, мадам! Маркфильд заставил всех поверить, что мы помолвлены! Как нам убедить их, что это была ужасная ошибка?

— Не волнуйся, моя дорогая, — спокойно заверила ее графиня, усаживая обратно на диван, — Ричард найдет какое-нибудь удовлетворительное решение!

Глава 15

Но когда через десять дней Хелена стояла рядом с отцом в вестибюле церкви Святого Георгия на Ганновер-сквер, ей стало очевидно, что Маркфильд так и не нашел никакого решения, тем более удовлетворительного. Если она не откажется от Ричарда перед алтарем — мысль, которой противилась вся ее натура, — у нее не останется альтернативы, кроме как пройти весь путь до конца, до роковой черты.

Наутро после драматических событий в Олмаке Маркфильд прибыл в особняк Кадоган и попросил, чтобы мистер Витли, если позволит состояние его здоровья, принял его. Доктор Редферн, который в этот момент только что закончил осмотр больного, разрешил им встретиться, но при условии, что разговор будет во всех отношениях необременительным для его подопечного. После этого мужчины заперлись в комнате мистера Витли и около часа что-то между собой обсуждали.

Через несколько дней Маркфильд отбыл в свое имение, нанеся перед этим два коротких визита в Кадоган для подписания различных бумаг и улаживания последних деталей относительно их будущего союза. И хотя он был сама любезность, склоняясь над ее рукой и галантно целуя пальцы Хелены, девушку не покидало ощущение, что Маркфильд просто покорился ситуации и теперь выполняет необходимые действия.

За все это время они обменялись не более чем десятком слов, неизменно находясь в присутствии либо Лотти, либо Чарльза Стэндиша. Вообще говоря, Чарльз часто бывал в их доме последние дни, и это заставило Хелену заподозрить, что Маркфильд поручил своему кузену следить за своей невестой во время его отсутствия.

Мистер Витли, конечно, находился на седьмом небе от счастья после известия об этой неожиданной помолвке. Он, ни секунды не колеблясь, дал графу свое отцовское согласие на этот брак, и с этого момента его здоровье начало быстро поправляться. И теперь, глядя на любимое лицо, Хелена не могла сдержать слез. По крайней мере, отец достиг своей заветной цели, думала она, грустно размышляя о неопределенности собственного счастья. Девушка до сих пор не могла привыкнуть к мысли о том, что меньше чем через час она выйдет из этой церкви под руку с человеком, который явно не любит ее. Да и ее собственные чувства к будущему мужу все еще находились в чудовищной неразберихе.

Внезапные аккорды органа, известившие о начале церемонии, вывели Хелену из невеселых размышлений, и, когда волнующие звуки музыки разнеслись эхом по сводчатым галереям, она сделала глубокий вдох и, решительно вздернув подбородок, взяла под руку отца и ступила через широкие двери в длинный проход.

К ее удивлению, все скамьи по обеим сторонам церкви были забиты до отказа. Хелена старалась улыбаться, проходя мимо них, но большинство лиц были ей совершенно незнакомы, поскольку они с отцом со своей стороны пригласили в основном только своих близких. Все эти люди, заполнившие сейчас церковь Святого Георгия, находились здесь по приглашению леди Изабель. Сама Хелена предпочла бы провести брачную церемонию в небольшой деревенской церквушке Святой Мэри в Вудлэндзе, но графиня отвергла эту идею, заявив, что единственной возможностью утереть нос их критикам было бы устроить самое грандиозное венчание, которое общество не видело со времен самой принцессы Шарлотты! Мистер Витли, охотно финансировавший всю церемонию, оказал полную поддержку этому проекту.

Теперь Хелена шла по центральному проходу, облаченная с головы до ног в экстравагантное сооружение из атласа и кружев, и чувствовала себя очень несчастной.

Однако когда она наконец увидела ожидавшего ее жениха, который стоял рядом с улыбающимся кузеном, то не могла сдержать бешеного биения сердца. В элегантном каштанового цвета фраке и коричневых панталонах, облегающих его бедра наподобие второй кожи, он был так невероятно красив! Если бы только она могла найти путь к его сердцу! Но, в конце концов, урезонивала себя девушка, становясь рядом с ним, разве не живет большинство людей в браке без любви? И почему она должна искать чего-то большего?

Глаза Маркфильда были прикованы к ее лицу с момента, когда она появилась в дверях, и теперь его сердце было так взволнованно, что готово было вот-вот разорваться. Почти невозможно было поверить, что это видение красоты скоро станет его женой. Ричард решил, что, как только они поженятся, он увезет ее от всей суеты и пустой болтовни, вызванных поспешной свадьбой, и сделает все, что в его силах, чтобы завоевать ее любовь. Он окружит ее такой преданностью, что она не сможет сопротивляться. Так уговаривал он себя, чтобы окончательно не потерять самообладание.

И теперь его нареченная стояла, готовая принести все необходимые клятвы, и, хотя он изо всех сил старался поймать ее взгляд, чтобы послать ей ободряющую улыбку, она отказывалась смотреть в его сторону и не сводила глаз с молитвенника, который викарий держал перед ней.

Итак, с бессмертного и освященного обращения «Возлюбленные мои» началась церемония венчания. Монотонное бормотание священника, смущавшее ее ощущение руки Маркфильда так близко от ее собственной… Но потом все это отступило, и все существо Хелены наполнили возвышенные слова священного текста.

Одна за другой с языка викария слетали сакральные фразы, а затем:

— Берешь ли ты, Ричард Александр Генри, эту женщину?

И громкое и уверенное «да» Маркфильда.

— Берешь ли ты, Хелена Луиза, этого мужчину?

И ее робкое, шепотом:

— Да.

Затем ее отец выступил вперед и вложил ее руку в руку Маркфильда, который, все еще тщетно стараясь поймать ее взгляд, обещал любить и беречь ее, и она повторила те же слова. И тогда Маркфильд надел на ее палец кольцо.

Молитва, псалом, еще молитвы. Последнее благословение, и, наконец, все было кончено. На горе или на радость, она и Маркфильд были обвенчаны!

Ричард привлек ее к себе и, наклонившись, запечатлел на ее губах первый поцелуй мужа.

Сердце Хелены стучало так сильно, что готово было выскочить из груди. Она подняла лицо вверх, чтобы получить желанно сладкое прикосновение его губ, но не смела посмотреть ему в глаза, чтобы он не прочел в них истинную силу ее чувства к нему. Смущенная, в последний момент Хелена отвернулась и стала блуждать взглядом поверх голов присутствующих.

И тут внезапно внимание молодой женщины привлек яркий блеск цветного драгоценного камня в головном уборе, украшенном перьями. Она всмотрелась в его обладательницу и узнала сильно накрашенное лицо леди Рейчел Каммингс. Хелена почувствовала, как ее охватывает холодная ярость. Значит, он дошел до того, что пригласил на свадьбу свою любовницу, чтобы нанести своей будущей жене самое сильное оскорбление! А еще обещал «оставить всех остальных»!

Сердито дернувшись, она едва почувствовала губы Маркфильда на мочке правого уха и, не думая о последствиях, вырвалась из его объятий и напомнила опешившему священнику, что они еще должны расписаться в журнале.

Граф, смущенный неожиданной переменой в поведении Хелены, которое до того момента было холодным и отстраненным, приписал это нервам. Когда она вошли в ризницу, он повернул Хелену к себе.

— В чем дело, дорогая? — спросил он с тревогой. — Ты плохо себя чувствуешь?

— Я совершенно здорова, благодарю вас, милорд, — ответила она слегка дрожащим голосом и, повернувшись к викарию, попросила пригласить свидетелей.

— Пожалуйста, скажи мне, что тебя тревожит, — обратился к ней Ричард, как только священник вышел. — Если у тебя болит голова, я могу устроить…

— Уверяю вас, что моя голова в полном порядке, — прервала она резко. — Должна сказать, что сейчас она намного яснее, чем час назад!

— Я не совсем тебя понимаю. Надеюсь, что ты не хочешь сказать, что уже начинаешь жалеть о нашей свадьбе?

— Сомневаюсь, что вас бы очень огорчило, если бы я и жалела, милорд, — пожала плечами Хелена. — По крайней мере, мне ясно, что вы не имеете намерения соблюдать клятвы, которыми мы только что обменялись!

Он отступил от нее, покраснев от гнева.

— Ради Бога! — воскликнул он в изумлении. — Что ты имеешь в виду?

— Сомневаюсь, что Бог придет на вашу защиту, милорд, — сухо заметила она. — Вам лучше обратиться к вашей любовнице!

— К моей любовнице? — Совершенно сбитый с толку, Ричард машинально взъерошил себе волосы. — Не представляю, что…

Но в этот момент достопочтенный Олдридж вернулся в ризницу в сопровождении графини и Джайлза Витли, и граф был вынужден прервать свои протесты и сконцентрировать внимание на подписании метрической книги.

В дальнейшем у молодоженов не было возможности остаться наедине, поскольку всю дорогу от Ганновер-сквер обратно в Стэндиш-Хаус их открытый экипаж сопровождали большие толпы народа. За свадебным обедом они сидели рядом друг с другом, но за едой разговор согласно этикету должен был ограничиваться банальностями, а потом в течение всего дня им было не до разговоров.

Улыбаясь и приседая в реверансе каждому из ста пятидесяти гостей, выстроившихся в ряд, чтобы их поздравить, Хелена вздохнула с большим облегчением, когда последний гость наконец удалился через двойные двери, ведущие в столовую. Она поняла, что худшие из ее страхов позади, — по крайней мере, презренная леди Каммингс не была приглашена на прием!

Ричарду, у которого от бесконечных рукопожатий и похлопываний по спине болели голова и плечи, казалось невозможным пробиться сквозь толпу, обступившую Хелену, и предложить ей устроить небольшой перерыв для себя. Она выглядела довольной в окружении пустоголовых гуляк, которые, по его мнению, были здесь только в надежде договориться с ней о тайном свидании. Как бы ему хотелось всадить пулю в каждого из них!