От радости, словно ребёнок, я захлопала в ладоши и повисла на шее Этторе.

*** Утром я позвонила домой.

– Тётя Зина, маму выписали?

– Да, Людочка. Но случилось еще одно несчастье. Мама попала под машину и сломала ногу в коленном суставе.

– Этого ещё не хватало! Как это произошло?

– Переходиладорогуинеувиделамчащийавтомобиль.

– Небось пьяная была?

– Нет. Сейчас она не пьёт. Ей антибиотики назначили, а их смешивать нельзя с алкоголем. Да и её собутыльники запропастились, перестали ходить. Беда в том, что ей гипс-то наложили и она прикована к постели. Я хожу к ней в больницу. Кушать приношу и подмываю её. Людочка, приезжай, детка. Это всё-таки мама.

– Хорошо, тётя Зина, я сегодня поговорю с хозяйкой. Если она меня отпустит, я приеду.

На этот раз мне нужно ехать домой.


***


– Любимая моя девочка! Я прибыл с восхитительной новостью! – воскликнул Этторэ едва распахнув входную дверь.

Я обняла его и крепко прижалась к нему. Как же я соскучилась! Словно не виделись вечность.

– Моя сладенькая! Как же ты вкусно пахнешь! – Этторе покрывал поцелуями мою шею, растёгивая молнию спортивной кофточки.

– Я соскучился за тобой.

– И я тоже, любимый, – я смотрела Этторе в глаза и гладила его по щетинистой щеке.

Вскоре мы прямо в гостинной занялись любовью на пушистом цветном коврике. Мой возлюбленный был страстен и любвеобилен. Я жадно целовала его тело, с каждой минутой ощущая, что влюбляюсь в Этторе все больше и больше. После мы отправились в ванную комнату и плескались под душем, резвясь, словно

малые дети. Обернувшись в мягкие полотенца, мы обнялись и закурили, лежа в кровати. Я решила ничего не рассказывать о случившемся с мамой, чтобы не омрачать настроение и в целом вечер. Поговорю с ним завтра.

– Этторе, ты проголодался? – спросила я, рисуя на его обнажённой груди незамысловатый узор.

– Немного, моя куколка! А ты? – Этторе прильнул к моей шейке и облизнул мочку уха.

– И я тоже. Пойду-ка я накрывать на стол. У меня всё готово.

– Ты моя умничка! Сладенькая моя девочка! Как же мне повезло!

Я накрыла на стол и положила в тарелки голубцы, разлила в бокалы розовое молодое вино.

– Так что у тебя за новость? – спросила я, запивая трапезу вином.

– На выставке случайно повстречал приятеля Родоль– фо. Помнишь, я тебе о нём рассказывал. Так вот он предложил стать соучредителем универмага по продаже кожаных и меховых изделий. Мы даже заключили контракт с некоторыми русскими бизнесменами о закупке меховых изделий.

– Вот это да, Этторе! Новость ошеломительная! Как же я рада! Да, мы, русские женщины, обожаем шубки и дублёнки. Песец, чернобурка, норка! Это же просто мечта каждой! Красотища! – всплестнула я руками и мечтательно закатила глазки. – Жаль в Италии так не ходят. Натуральный мех здесь считается дурным тоном да и совсем не холодно тут. Климат другой.

– Мы для тебя подберём самую красивую дублёнку. В такой одежде ты сможешь ходить в Италии, – подмигнул

мне Этторе, – если захочешь, ты сможешь работать продавцом в нашем универмаге.

– Конечно, мой любимый, я захочу! Мне очень нравится в бутике у Вероники. Она прекрасная и добрая женщина. Но свой бизнес – другое дело, что ни говори.

– Я рад, что ты одобрила мою идею. К тому же теперь у тебя будут самые модные шубки и дубленки. Давай выпьем за начало моего нового предприятия.

Этторе наполнил бокалы рубиновым вином. Мы выпили на брудершафт и, поцеловавшись, приступили к еде.


Часть третья.


Самолёт приземлился в аэропорту Шереметьево. Я успешно миновала паспортный контроль, забрала с вертушки чемодан и направилась к выходу. Погода стояла пасмурная и туманная, не сравнимая с солнечной Италией. Интересно, сколько возьмёт таксист до моего городка?

– Молодой человек, сколько будет стоить доехать до Старого Оскола? – поинтересовалась я у парня моего возраста, откровенно скучавшего и слушавшего радио в своём “Форде”.

Окинув меня взглядом, парень ответил:

– Сто пятьдесят долларов или по курсу в рублях.

Парень вытащил из бардачка калькулятор и быстро умножил цифры. Затем развернул табло с получившимся результатом.

– Мне подходит, – кивнула я.

– Тогда поехали.


***


Расплатившись с водителем, я вошла в подъезд хрущёвки. Запах кошачей мочи ударил в нос. Ох, ничего не поменялось. Поднявшись на второй этаж, я поставила на грязный цементный пол чемодан и позвонила в квартиру тёти Зины. Послышался лай собаки Микки.

– Иду, иду, – знакомый голос соседки раздался из глубины квартиры. Распахнулась дверь.

– Людочка, лапушка! Ты приехала. Заходи. Женщина стала обнимать меня.

– Какая же ты красивая, а модная-то какая! И пахнет от тебя приятно.

Тётя Зина рассматривала меня с ног до головы глазами полными радости.

– Раздевайся, Людочка. Я борщ сварила, давай покушай с дороги.

– Спасибо, тётя Зина, я не голодна. По дороге я остановилась в кафе и съела целых пять блинчиков с мясом. Я так соскучилась за нашей едой.

– Понимаю, лапушка. Ну тогда давай чайку заварю, – настаивала соседка.

Я скинула пальто и прошла за тётей Зиной на кухню. Знакомая и добрая атмосфера царила в её небольшой, но уютной и чистенькой со скромным интерьером

«двушке». Я присела на табурет, тётя Зина поставила на газ чайник.

– Тётя Зина, как мама? Легче ей?

– Всё о тебе спрашивает.

– Сейчас поеду к ней в больницу. Я столько гостинцев привезла из Италии, и для Вас тоже. Сейчас достану.

Я вышла в коридор. Открыв чемодан, вытащила упаковку с сыром, шоколадные конфеты и бутылку красного вина.

– Держите, это Вам, – я выложила на стол гостинцы.

Женщина всплеснула руками и глаза её заблестели радостным блеском.

– Детка, спасибо большое. Но не нужно было тратиться. Это огромных денег стоит?

– Ну что вы, тётя Зина, сущие пустяки. Кушайте на здоровье. А дядя Толя где? – поинтересовалась я.

– Толечка на работе. Устроился сторожем на стройку. Вот как прийдёт – обрадуется вкусняшкам. И вино он любит. Вот спасибо!

– Это хорошее, итальянское. Оно сделано из высших сортов винограда. Не подделка, как у нас на каждом шагу, что отравиться можно запросто.

– Это правильно подметила, лапушка. А вот и чайник закипел.

Соседка разлила заварку чая в фарфоровые чашки и добавила кипятку. Затем поставила на стол вазу с печеньем и пряниками. Тульские пряники, как же я соскучилась за нашими сладостями!

После чая я взяла ключи от нашей квартиры и, распрощавшись с тётей Зиной, направилась к себе домой.


***


– Мама! Я приехала, – я взяла мамину ладонь в свою и на глаза навернулись слёзы.

Мама смотрела на меня грустными глазами. Поседевшие волосы были растрёпаны на пожелтевшей

от времени подушке. Правая нога до колена была в гипсе.

– Здравствуй, Людочка! Я рада твоему приезду, доченька. Ты такая красавица. Прям как иностранка одета, тебе так идёт, – мамины глаза заблестели.

– Мамулечка, я тебе привезла много подарков. Ты теперь принарядишься и тоже будешь модной.

– Доченька, ты прости меня за всё! – мама принялась целовать мою руку и из её потухших глаз потекли слезы прямо мне на ладонь. – Я чувствую себя виноватой перед тобой. Но я клянусь, что изменюсь и больше в жизни к рюмке не прикоснусь, обещаю. Бог наказал болезнями за моё порочное поведение и халатное отношение к тебе. Прости меня, доченька!

– Мамочка, успокойся, пожалуйста! Что было, то прошло. Не нужно корить себя. Ведь я прекрасно помню, как ты пережила развод с папой. Тебе было очень тяжело.

– Если бы он мне не изменил с твоей крёстной, то ничего бы не было. Я не могла простить твоего отца. Вот и искала утешение в бутылке.

Мама плакала и всхлипывала. Я достала из сумки бумажный носовой платок и вытерла ей слёзы.

– Ну, не надо больше расстраиваться. Всё у нас хорошо. Сейчас я накормлю тебя вкусняшками, которые привезла из Италии.

Я помогла маме сесть и достала из сумки привезенные трамеззини и ассорти из сыра. Мама откусила кусочек незнакомого ей бутерброда и довольно покачала головой.

– Ммм, доченька. Как вкусно! Никогда раньше не ела подобного.

– Кушай на здоровье. Попробуй, какой сыр там делают!

Я открыла упаковку с сыром и отправила маме в рот кусочек деликатеса. В этот момент вошла медсестра, чтобы сделать укол. Бросив взгляд на иностранную еду, глаза молодой женщины заблестели голодным блеском. Я открыла сумку, вытащила упаковку с сыром и вручила её медсестре.

– Берите, не стесняйтесь. Это самый вкусный итальян– ский сыр.

Девушка покраснела и тихо произнесла:

– Нам не положено.

– Я же от сердца. Возьмите, прошу вас! – настаивала я, – это всего лишь угощение.

– Ну, ладно, уговорили, спасибо, – застенчиво улыбнулась девушка и взяла упаковку с сыром.

Затем она сделала укол и ещё раз поблагодарив меня покинула палату.

– Мама, ты не будешь против – пока ты в больнице, я сделаю ремонт в квартире?

– Хорошо, Людочка. Только это будет стоить денег? – мама посмотрела с грустью на меня.

– Мама, в моих интересах, чтобы наша квартира приобрела вид. Да и ты будешь жить в нормальной обстановке. Но только с одним условием, – подняла я вверх указательный палец.

– Догадываюсь, доча. Чтобы я больше ни капли не брала в рот спиртного, угадала?

– Именно так. Мамуль, ну зачем тебе эта дрянная бутылка. С папой вы давно не живёте, твоей душевной ране пора и затянуться, если проблема в этом. Да и ты вон какая молодая у меня. Тебя в порядок привести, подкрасить, приодеть, уложить. Дашь форы любому!

– Эх, доченька, и где же в нашем городке и кому

можно дать фору? Все либо женатые либо разведенные без гроша за душой. Либо ещё хуже – альфонсы. Вон наша соседка с первого этажа познакомилась с одним приезжим, так он её облапошил и обобрал квартиру. Все драгоценности украл и подался в неизвестном направлении. Она, бедная, так переживала, что чуть не помешалась умом.

– Мамочка, ну речь не о нашем русском женихе. Я тебя замуж в Италии отдам. Там знаешь сколько мужчин красивых и не женатых?

– Ой, дочка, да кому я нужна беззубая и в морщинах?

– Мама, а я для чего? Как только выздоровеешь, я возьмусь за тебя. Поедем в салон красоты, и сделают там из тебя бывалую Бриджит Бардо. Даже лучше, – я провела рукой по маминой голове уже порядком слипшихся грязных волос.

– Хорошо, доченька. Сделаю, как скажешь. У меня кроме тебя никого больше нет. Только бабулька наша Ариша, давно я у неё не была. Кстати ты съезди к ней. Она обрадуется.

– Нет, мама. Мы поедем с тобой вместе, когда ты выздоровеешь, договорились?

– Договорились, доча. Иди я обниму тебя. И прости меня за всё!

Мама стала всхлипывать и целовать меня. От неё пахло лекарствами, но главное – не перегаром, подумала я и обрадовалась в надежде, что мать больше не притронется к алкоголю.


Пока мама находилась на лечении, я привела в порядок квартиру. Поменяла половые покрытия, сменив старый линолеум на паркетный настил, переделала

стены на европейский манер и сменила мебель. Старую, подарила тёте Зине, которая была безумно рада.

– Как же я благодарна! Будет у нас на даче красота.

– Тётя Зина, я от души. Вы же знаете, – улыбнулась я.

– Дай Бог тебе здоровья, Людочка, и красивых деток.

– Спасибо. Ну что, я поехала забирать маму из больницы. Время поджимает, – бросила я взгляд на часы, купленные вчера у местного ремесленника в виде совы со светящимися глазами, которые так вписывались в интерьер переделанной прихожей.

– Беги, детка. Не буду тебя задерживать. Я сегодня пирожков с вишнями испеку, к вечеру вам с мамой поднесу, покушаете.