Я ухожу из столовой чуть раньше, чтобы избежать встречи с Эриком. Обычно мы вместе идем на четвертый урок, но сейчас я не хочу с ним разговаривать. Мне так стыдно. Он не видит во мне девушку, которую можно было бы пригласить на свидание, и не хочет, чтобы это делал кто-то еще. Ты выглядишь нелепо. Это Чарли. Она не должна выглядеть красивой.

Должно быть, он решил, что мой макияж – это отчаянная попытка привлечь внимание парней. Должно быть, я кажусь ему ужасно глупой. Он не сказал мне, что я хорошо выгляжу. Вместо этого он испугался и спросил, что со мной не так. Потому что я выгляжу как девочка, и это неправильно. Потому что я должна быть пацанкой Чарли Гастингс.

Что плохого в желании быть девушкой? Я – девушка. Он ведь не испытывает неприязни к другим девушкам. Более того, он пойдет на выпускной с главной красавицей школы. Почему ей можно быть красивой, а мне нет? Почему Эрик может пойти на свидание или на выпускной, но когда я хочу того же – это вызывает смех? Я просто не понимаю.

Эрик направляется ко мне в ту же секунду, как входит в класс. Я даже не поднимаю глаз, когда он садится на соседний стул. Достав свою тетрадь, я начинаю рисовать на полях.

– Чарли.

Я не поворачиваюсь в его сторону. Если я посмотрю ему в глаза, то начну плакать.

– Чарли, пожалуйста. Просто поговори со мной.

Я зажмуриваюсь. В его голосе звучит искреннее раскаяние и беспокойство. Нет, он не может растоптать мое сердце, а потом заставить меня чувствовать себя виноватой.

– Почему ты не хочешь со мной поговорить?

Я резко оборачиваюсь, чувствуя, как где-то глубоко внутри меня клокочет гнев.

– Потому что мне нечего сказать. Теперь это я. Ты этого не одобряешь, но я не собираюсь ничего менять. Я не позволю тебе унижать меня за то, что я хочу хорошо выглядеть, или встречаться с парнем, или дружить не только с тобой.

Эрик наклоняется вперед и качает головой. В его глазах смешались разочарование и боль.

– Я не пытаюсь тебя унизить. Я беспокоюсь за тебя. Ты не должна менять себя только ради того, чтобы понравиться какому-то парню. Если он не может любить тебя такой, какая ты есть, то он тебя не заслуживает.

Значит ли это, что ты меня не заслуживаешь? Что бы он сказал, если бы узнал, что я затеяла все это преображение только потому, что не нравилась ему?

– Тебе не нужно становиться той, кем ты не являешься, – убеждает меня Эрик. – Не бросай своих настоящих друзей ради какого-то парня, который просто хочет залезть тебе в трусы, или потому что ты пытаешься стать популярной среди чирлидерш.

Я делаю глубокий вдох. Он снова задел меня за живое. Неужели он действительно думает, что я такая поверхностная и глупая?

– По-твоему Джейс просто хочет залезть ко мне в трусы? – шепчу я дрожащим голосом, стараясь не заплакать. – Почему ты даже не допускаешь мысли, что я просто ему нравлюсь? Если ты не видишь во мне девушку, то это не значит, что ни один парень никогда меня не полюбит. И почему Лейла не может быть настоящей подругой? Почему мое желание дружить с ней может быть вызвано лишь тем, что я хочу стать популярной? Неужели я настолько ужасный человек, что только ты, Диего и Кевин способны испытывать ко мне искренние чувства?

Эрик хмурится.

– Я этого не говорил.

– Нет, говорил! – рявкаю я. – И почему моя дружба с ними автоматически означает, что я отказываюсь от тебя, Кевина и Диего? Разве я не могу дружить со всеми?

Эрик проводит рукой по волосам.

– Конечно, можешь, но действительно ли они твои друзья, Чарли? Ведь они пытаются тебя изменить.

– Я осталась собой.

Когда он качает головой, я закрываю глаза, сдерживая очередной поток слез.

– Ты не понимаешь. И никогда не поймешь.

Я разворачиваюсь и опускаю глаза на свою тетрадь.

– Чарли. Чарли, прекрати. Чарли!

В этот раз я просто игнорирую Эрика и ни разу не смотрю в его сторону до самого конца урока. Я ужасно злюсь, и мне очень больно от его слов. Я не знаю, как это могло произойти, но мне тяжело находиться рядом со своим лучшим другом. Надеюсь, это не конец нашей дружбы, но я боюсь, что мы больше никогда не будем прежними.

* * *

Остаток дня я чувствую себя просто отвратительно. Каждый раз, когда я вижу кого-то из команды, мне становится крайне неловко. Они все были свидетелями нашей ссоры и теперь понятия не имеют, как вести себя в моем присутствии. Как будто Эрику было недостаточно разбить мне сердце, и заодно он решил испортить мои отношения с ребятами.

После уроков я переодеваюсь в спортивную форму и бутсы, но когда приходит время выходить из раздевалки, я не могу сдвинуться с места.

Что ждет меня на поле? Трое взбешенных лучших друзей и озадаченные товарищи по команде, которые считают, что я схожу с ума? Может, я просто обманываю себя? Я действительно выгляжу нелепо? Неужели вся команда считает меня какой-то отчаявшейся неудачницей, которая пытается притвориться кем-то еще?

Вместо того чтобы отправиться на тренировку, я бросаю все свое снаряжение и сажусь на пол, прислонившись спиной к шкафчикам. Достав из сумки бейсбольный мяч, я сжимаю его так сильно, словно это мячик для снятия стресса. Я не могу выйти на поле. Я просто не выдержу такого позора.

Я не знаю, сколько времени просидела в раздевалке, но точно знаю, что тренировка уже началась. И все же я не могу заставить себя встать. Я начинаю подбрасывать и ловить мяч.

Внезапно из-за двери раздается голос Джейса:

– Эй? Чарли? Кто-нибудь?

Я не отвечаю. Я знаю, что он беспокоится обо мне, и я знаю, что его послали меня проведать, но мне не хочется его видеть. Конечно, я на него не сержусь, просто мне очень стыдно. Он был свидетелем ссоры между мной и Эриком и слышал все жестокие слова, которые Эрик бросил мне в лицо. Что он теперь обо мне думает?

– Гастингс, я почти уверен, что ты там. Выходи, или мне придется войти.

Я должна выйти. Но я остаюсь неподвижной.

Джейс не заходит в раздевалку, но у меня начинает звонить телефон. «31 вкус тебя» – песня, которую я поставила на звонки близнецов Кинг. Джейс набрал мой номер, чтобы услышать, как звонит мой телефон. Вот я и попалась.

– Чарли? – Я все еще не отвечаю, и он повышает голос. – Внимание! Парень заходит в раздевалку для девочек через 5… 4… 3… 2… 1!

Я не удивляюсь, когда Джейс претворяет свою угрозу в жизнь и действительно заходит в раздевалку. Повернув за угол, он молча опускается на пол. Он садится так близко, что наши руки соприкасаются друг с другом. А потом он просто ждет. Это не занимает много времени.

– Знаешь, тебя ведь могут отстранить от занятий за то, что ты вошел в женскую раздевалку.

– Тогда ты должна встать и пойти со мной, пока кто-нибудь меня не поймал, потому что без тебя я не уйду. – Он легко толкает меня плечом. – Ты ведь обещала, что не бросишь команду.

Я вздыхаю.

– Я и не пытаюсь. Просто не могу заставить себя встать. Я не знаю, как показаться им на глаза.

– Не позволяй Салливану уничтожить твою уверенность, – настойчиво говорит Джейс. – Сегодня утром тебя совершенно устраивал твой внешний вид. С каких пор тебя волнует, что думают другие?

Я снова подбрасываю и ловлю мяч.

– Они – моя команда. Я ценю их мнение.

Джейс кивает.

– Так и должно быть… когда дело касается бейсбола. Они не имеют никакого отношения к твоей личной жизни.

– А если они больше меня не уважают?

– Эй, – он осторожно берет меня за подбородок и заставляет посмотреть ему в глаза, – никто не перестал уважать тебя только из-за того, что ты надела юбку и покрасила волосы. Большинство ребят просто в восторге от твоего нового стиля, и им нравится, что ты стала более открытой и дружелюбной. Чарли, ты должна знать, что команда всегда на твоей стороне.

Я хочу ему поверить. В какой-то степени мне это даже удается. Я уверена, что большинству ребят все равно, что я переоделась. Но самые важные члены команды – по крайней мере, самые важные для меня – совсем не на моей стороне. Я отвожу взгляд, и меня снова охватывает депрессия.

– Не вся команда.

Я снова бросаю мяч, но на этот раз его ловит Джейс. Он откладывает мяч в сторону и берет меня за руку, переплетая наши пальцы.

– Салливан просто беспокоится о тебе, – уверяет он. Я говорю себе то же самое, но от этого не становится легче. – Он видит, что ты меняешься, но не понимает почему. Да и как он может понять, если ты ничего ему не объясняешь?

Я опускаю голову. Это было жестоко, но он прав. Я избегаю настоящего разговора с Эриком, потому что правда слишком сложная и постыдная, и к тому же мне придется признаться в своих чувствах к нему. Наш короткий обмен репликами, когда мы просто кричали друг на друга во время обеда, нельзя считать нормальным разговором.

– Рано или поздно тебе придется рассказать ему правду. Ты и сама это знаешь.

Я прислоняюсь к шкафчикам головой, закрываю глаза и вздыхаю.

– Это ничего не изменит.

Я знаю, что Эрик не понимает, что происходит, но дело в том, что он не хочет понимать. Ему не нравится, что я веду себя как девчонка. Он думает, что я сошла с ума.

– Вам нужно наладить отношения, иначе вы просто не сможете сосредоточиться на игре.

Возможно, он прав. Наша личная драма может повлиять на результаты игры. Я сижу здесь, пропускаю тренировку, но при этом волнуюсь за свою команду, ведь уже завтра начнется плей-офф [24]. Я не могу все испортить. Конечно, я не верю, что у меня есть шанс попасть в университетскую команду, но я не хочу сожалеть о своем бездействии всю оставшуюся жизнь. Я не хочу давать кому-то повод не выбрать меня. И все же проблему с Эриком будет не так-то просто решить. Серьезный разговор придется отложить до конца сезона.

– Я еще не готова с ним разговаривать.

Кажется, Джейс ни капли не удивлен. Он кивает и согласно вздыхает.

– Хорошо. Ты еще не готова с ним поговорить. Но дело не только в Салливане, Джонсе или Эскобаре. Даже если ты не хочешь идти туда ради них – сделай это ради команды. Ты – наш лучший хиттер, наш единственный кэтчер и – на случай, если ты этого не знала – душа и сердце этой команды.

Я резко поднимаю голову и с удивлением смотрю на него. Он ведь это не всерьез? На его губах появляется мягкая улыбка, как будто он знает, что застал меня врасплох.

– Твое присутствие в команде показало нам всем, что такое настоящая любовь к бейсболу, – говорит он. – Мы наблюдали за тем, как ты преодолеваешь все трудности, не обращая внимания на тех, кто смеялся над тобой и говорил, что у тебя ничего не выйдет. Ты снова и снова доказываешь, что они ошибаются. Ты работаешь в два раза усерднее, чтобы заслужить уважение, которое остальные получают просто за то, что вышли на поле. И что бы ни случилось, ты любишь эту игру. Никто не уважает тебя больше, чем эта команда.

От его похвалы у меня теплеет в груди. Я никогда не думала, что мое упорство может так много значить для команды. Я не понимала, что они берут с меня пример. Мне казалось, что они просто меня терпят. Они никогда не были ко мне грубы, но я никогда не чувствовала себя частью компании. Меня никогда не приглашали на общие вечеринки и встречи. Разве это моя вина? Неужели это я закрылась от них и возвела вокруг себя неприступную стену?

– Светлые волосы и розовый блеск для губ ничего не меняют. – Он опять подталкивает меня плечом. – Больше всего я боюсь, что они влюбятся в тебя, и тогда мне придется вызвать каждого из них на дуэль.

Я не могу удержаться и фыркаю в ответ.

Покачав головой, Джейс печально улыбается.

– Ты думаешь, я шучу, но это не так. Мы все любим тебя, Чарли. Ты девочка, но ты наша девочка, и мы все гордимся тобой.

Наша девочка. Мне нравится, как это звучит, но я ни за что не признаюсь в этом Джейсу.

– Звучит так, будто я – талисман, – говорю я с ехидной ухмылкой.

Он смеется.

– Скорее наше секретное оружие.

Я хихикаю, и он снова толкает меня в плечо.

– Пойдем. Нас уже ждут, и к тому же меня действительно могут отстранить за то, что я тут сижу.

Поднявшись на ноги, он протягивает мне руку. Я позволяю ему поднять меня на ноги и собрать мое снаряжение. Джейс берет мою сумку и перекидывает ее через плечо.

– Ты всегда такой джентльмен, – говорю я, криво усмехнувшись.

Джейс ухмыляется и протягивает мне руку. Я колеблюсь всего мгновение, а потом решаю, почему бы и нет? Коснувшись его ладони, я не могу сдержать легкую улыбку.

Как только я выхожу на поле, глаза Эрика устремляются на меня. Я не могу прочитать выражение его лица, но чувствую тяжесть его взгляда. Я отвожу взгляд, и у меня сдавливает горло. И как мы до такого докатились?

Джейс еще крепче сжимает мою ладонь, как будто чувствует, как мне больно. Мы выходим на поле рука об руку, и ребята не упускают шанса над нами пошутить. Особенно Рейнольдс, ведь кроме Джейса и парней он – единственный, кто чувствует себя совершенно комфортно в моем присутствии. Он быстро сообразил, что я не обижаюсь на поддразнивания, и пользуется этой возможностью на всю катушку.