Синди Чупак - Девушки в период одиночества

Теперь, возможно, то есть надеюсь, этот мужчина не был для меня единственным, и когда появится Тот Самый, я приму его с распростертыми объятиями и распахнутыми дверьми. Впрочем, также возможно, что, как и у многих успешно делающих карьеру тридцати-с-чем-то-летних женщин, годы, прожитые в одиночестве, переменили мой взгляд на понятие постоянных отношений. Я привыкла, что мужчины то приходят в мою жизнь, то уходят. Как Человек Дождя. И потому, лежа рядом с красивым «гостем дома», я думаю буквально следующее: «Конечно… конечно, до „Клана Сопрано" осталось одиннадцать минут, а утром мне надо в спортзал, и это не моя половина кровати. Определенно не моя половина кровати».

Попросить родителей остановиться в отеле, когда они приезжают в гости, – это прогресс, а попросить бойфренда о том же самом – признак помрачения рассудка. Поэтому те, кто страдает боязнью совместного проживания, вынуждены терпеть временные неудобства или мучиться впоследствии, спрашивая себя, что происходит с психикой – самоактуализация или саморазрушение.

Я подозреваю, что боязнь близости у женщин начинается из-за того, что им приходится испытывать на себе давление окружающих. Окружающие, разумеется, желают нам только добра. Они призывают нас быть «цельными натурами». Нам говорят, что надо себя баловать, принимать расслабляющие ванны, ходить на интересные занятия, покупать дома… вот, мы все это и делаем. Мы довольны своей жизнью. Мы – цельные натуры. Но, между прочим, это не означает, что у нас есть место для кого-нибудь еще рядом. Я говорю не иносказательно. Я говорю о физическом пространстве. Например, недавно я снова стала спать посередине кровати, так как поняла, что когда я сплю «на своей половине», то подразумеваю, что жду мужчину, который пришел и занял бы вторую половину. Это поблажка мне, а не моему будущему мужу. Которого я не жду.

Честное слово, я всегда утверждала, что мне не нужен мужчина, чтобы чувствовать себя полноценной, он мне нужен для заполнения кроссворда в воскресном номере «Нью-Йорк таймс». Это единственное, чего я не в состоянии сделать сама. Так что для страдающих боязнью близости актуальным остается вопрос: реально ли найти человека, которого можно так же аккуратно вписать в наш устоявшийся повседневный быт, как слова в клетки кроссворда, или же придется научиться немного сдвигаться в сторону, давая место другому? Ради кого-то пропустить занятия в спортзале. Поменять любимую сторону на кровати. Посмотреть, что произойдет, если немного расчистить жизненное пространство.

Последние шесть месяцев я встречалась с человеком по имени Гай, и он был моим бойфрендом, когда мне было шестнадцать лет. Мы познакомились во время молодежной поездки в Израиль. Он был из Флориды, я из Оклахомы. Мы были влюблены друг в друга. И мы были обречены. Поддерживать отношения, находясь в сотнях километров друг от друга, даже взрослым подчас тяжеловато, не говоря уже о детях без банковского счета и телефона, параллельного с родительским. Мы расстались через год, встретились как-то на выходные, когда уже были в колледже, потом полностью потеряли друг друга из вида, пока его сестра не увидела меня на «Золотом Глобусе» пару лет назад и не позвонила Гаю. (Между прочим, вот еще почему женщинам надо выглядеть как можно лучше на всяких шоу с раздачей наград – кто знает, какой именно ваш бывший бойфренд сейчас смотрит на вас?)

В первый раз за шестнадцать лет я увидела Гая в прошлый декабрь. Это была любовь со второго взгляда, и на этот раз он переехал из Флориды ко мне. Он сказал, что не хочет потерять меня еще раз. Это все было бы страшно романтично, если бы меня не мучила смутная мысль, что если он и есть Тот Самый, если я вправду знала все, что полагалось знать о мужчинах, когда мне было шестнадцать лет, тогда какого черта я делала все эти двадцать лет? Как же сентенция «живи и учись»? Что я набрала за эти годы кроме эмоционального багажа? Может ли быть правдой, что во взрослом возрасте из отношений мы лишь извлекаем опыт, как в дальнейшем быть более осторожными, и все точнее учимся анализировать?

Мне хотелось бы верить, что дело не в этом – что нам надо пройти через душевную боль, разочарования, разбитые сердца, десятки фальстартов, чтобы яснее понять, кто мы и чего хотим. (Я бы уж точно не сделала никакой писательской карьеры без своего огромного материала.) Но также возможно, что мы были успешнее в любви, когда знали меньше, и, возможно, уже пора прекратить «расти» и просто получать удовольствие от самого процесса.

Одно из достоинств ретро-свидания – в том, что оно возвращает вас к тем временам, когда вы были наивными, открытыми всему миру самими собой. Я могу сказать, исходя из собственного опыта, что, целуя мужчину, с которым вы целовались, когда вам обоим было по шестнадцать, можно вновь почувствовать себя юной, полной надежд и энтузиазма, которыми отличается этот возраст. Этим можно объяснить, почему столько женщин, хотя бы из тех, кого я знаю (для точности – семь), вновь начали встречаться с бойфрендами своей юности и даже повыходили за них замуж. Три из этих пар познакомились еще в детском саду. Они тогда не встречались, они вместе спали. Во время тихого часа. Одна из этих пар – Кристина и Джеймс – только что обручились. Они впервые поцеловались (у обоих это был первый раз) в одиннадцатилетнем возрасте, время от времени то сходились, то расходились в колледже, а потом, уже оба будучи разведенными, встретились на двадцатипятилетии выпуска школы. Кристина говорит, что они оба хотели быть вместе все это время, но лучше поздно, чем никогда.

– Тебе кажется, что в мире столько всего разного, как вдруг выясняется, что все это у тебя давно есть, – говорит она.

Так что если вы не хотите идти на встречу одноклассников по причине незамужнего состояния, подумайте, чего вы лишаетесь. И, в конце концов, посвятите какой-нибудь день разбору старых пыльных школьных альбомов и выцветших любовных записок. Даже если старое пламя и не вспыхнет, вы можете обрести себя прежнюю, веселую и помолодевшую. И можете захотеть дать себе второй шанс.

Как только вы начали удачные отношения, тяжело бывает вспомнить в деталях ваши неудачные свидания и ушедших в прошлое неприятных мужчин. Я подозреваю, что мы забываем их в большинстве своем таким же образом, как женщина, родив ребенка, скоро забывает о родовых муках. Это защитный механизм, который помогает нам продолжать род.

Но один случай, самый, пожалуй, неприятный из всех, я помню. Мы встретились за ланчем в открытом пляжном кафе, и на голову моему спутнику сел голубь. Это было смешно… в первый раз. Во второй уже не очень. Даже другие голуби, похоже, удивились. Мы быстро расплатились и пошли вдоль воды по песку, где он влез в смолу. Я возьми и ляпни, что не всем так везет: прямо на первом свидании и смолой вымазали, и в перьях вываляли.

Несмотря на наш остроумный разговор и мою симпатию к нему (во многом благодаря его неутраченному чувству юмора перед лицом свалившихся на него бедствий), он со всей очевидностью дал мне понять, что предлагает дружбу.

И черт с тобой, подумала я. Стала двигаться дальше, нашла того, с кем встречаюсь сейчас, и с Голубем (как я называю его про себя) действительно подружилась. А влюбившись в своего бойфренда, проявила великодушие и решила познакомить Голубя с Эллен. Эллен к тому времени уже так надоели свидания, так вымотали и деморализовали ее, что я решила помочь ей получить положительный опыт, хотя до недавних пор это его мне и самой-то не хватало, не говоря уже об обеспечении других. Но Эллен – очень красивая, остроумная, интересная (и очень стройная), так что я подумала, что ей, может, больше повезет с Голубем, чем мне. Так и получилось. Первое свидание прошло просто потрясающе, и я почувствовала себя Романтической Королевой Дня, а на второе свидание Голубь пригласил ее на концерт Ретта Миллера. Он купил четыре билета, но в последний момент моему бойфренду пришлось срочно куда-то уехать, так что я пригласила Кейт. Когда мы ехали домой, Кейт сказала:

– Так, у меня два вопроса. Первый: почему ты-то с ним сама не встречалась? И второй: как ты могла не устроить ему свидание со мной?

Я пыталась объяснить, что Эллен была уже просто в отчаянии, а Кейт не переставая бегает по свиданиям. На что Кейт заметила, что все ее свидания были на редкость паршивые, а вот Голубь – как раз в ее вкусе, и у него самое замечательное на свете чувство юмора, и так далее, и тому подобное. Я знала, что не могу же своими руками разбить пару, которую сама и создала. Даже сам этот разговор шел вразрез сразу с несколькими суровыми правилами этики, не говоря уже об обычной вежливости. Так что когда Эллен сказала мне несколько недель спустя, что после долгих колебаний Голубь, похоже, и ее определил в друзья, я даже не заикнулась об этом Кейт.

Я продолжала хранить нейтралитет, когда Голубь начал писать Кейт и-мейлы, но невольно улыбнулась, когда она позвонила, чтобы поблагодарить за мою роль в чудесном Дне святого Валентина, который так неожиданно на нее свалился. Это было сложным испытанием, прямо высшая степень сложности – первое свидание в день, по определению самый романтический в году, но Кейт объяснила, что Голубь не помнил, что вторник, на который он назначил свидание, приходился как раз на 14 февраля, и когда она указала ему на это, он ответил:

– Ну и что? Почему бы нет?

Я помню, когда она мне это рассказывала, я была в гостиничном номере в Нью-Йорке, а мой бойфренд прислал мне чудесный букет цветов, и впервые за долгое время мы обе одновременно почувствовали, что для нас не все потеряно, и любовь есть, и даже счастливая. И даже с нами.

Следующий звонок от Кейт поступил с сообщением, что она по уши влюблена. Я начала думать, что, может быть, Голубь для того и появился в моей жизни, чтобы мы с ним страдали на нашем с ним свидании, чтобы Эллен смогла увидеть живого Ретта Миллера, а Голубь встретился со своей любовью Кейт. Так что вы можете себе вообразить глубину моего удивления, когда, позвонив в третий раз (не больше, чем час спустя), она сообщила, что Голубь не хочет с ней встречаться, и она уже не знает, сколько раз она еще сможет через все это пройти.

Так вот, значит, как. Меня это задело. Три замечания, и ты вылетаешь, детка. Одно дело – отвергнуть меня. И уже совсем другое дело – отвергнуть двух моих самых любимых подруг. И я сделала такое, на что никогда не осмеливалась ради себя самой: я позвонила ему и спросила, что это такое он делает.

– ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ТАК ИГРАТЬ С ЖЕНСКИМИ СЕРДЦАМИ! ЕСЛИ ТЫ НЕ ИЩЕШЬ РЕАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ, ТО ПРЕКРАТИ ВСТРЕЧАТЬСЯ! Я АННУЛИРУЮ ТВОЮ ЛИЦЕНЗИЮ НА СВИДАНИЯ!

Я не уверена, было ли у меня на это право, но именно так я и сказала. Иногда даже после единственного бойфренда в душе остается гнев на все эти свидания.

Голубь струсил и залепетал, что ищет серьезных отношений, и он думал, что Кейт ему, может быть, понравится, но когда он почувствовал, что как женщина она его не очень интересует, он не захотел тратить ее время и завлекать.

– ДА ТЫ ИМЕННО ЗАВЛЕКАЛ ЕЕ, ТЫ ВСЕХ ЗАВЛЕКАЛ!!! – орала я на него.

И тут краем глаза я заметила свой букет на День святого Валентина, он был все еще свеж и прекрасен, и подумала, что мы с Кейт сейчас истерично рыдаем над отношениями, в которых не было жизни даже на самый маленький лепесток цветка.

И некоторым образом мы стали напоминать тех сумасшедших женщин, на которых жалуются мужчины. Конечно, никто не решился бы осудить нас за наши взгляды, потому что именно это и происходит с теми, кто в течение последних двадцати лет практически без перерыва ходит на свидания. Но все же мысль о том, что нас, тридцати-с-чем-то-летних дам, оказалось так легко сбить с толку и дезориентировать, как испуганного голубя, подействовала на меня отрезвляюще.

Прежде всего, если вы имеете обыкновение преждевременно говорить «мы», не пугайтесь. Вы не одни такие. Преждевременное «мы» – самая распространенная форма нарушения правил свиданий, и это касается миллионов одиноких женщин, и даже одного случайного мужчину.

Необходимо отметить, что преждевременность эта не касается секса. Редко женщина будет кричать: «Мы уже там!» Но часто это является результатом секса, так как преждевременный секс приводит к преждевременным чувствам, что может привести к преждевременному использованию местоимения первого лица во множественном числе. Представьте, например, женщину, которая после четырех свиданий и одной постельной сцены спрашивает: