— Представляешь, на что осмелился Бонапарт? С помощью трех сотен драгун он посмел захватить политического противника за границей! Он привез его во Францию и отдал под суд военного совета. Для всех, кто имеет хоть малейшее понятие о Правах человека, это пощечина!
— И что будет с этим узником? Скажи, его ведь не расстреляют? — спросила я со страхом.
Жан-Батист пожал плечами.
— И он еще говорит о присяге Республике, он уверяет, что защищает Права человека! — пробормотал он.
Больше мы не говорили о герцоге. Но я не могла не думать о смертном приговоре, лежащем на письменном столе Наполеона, о приговоре, который ждал одного росчерка пера…
— Жюли сказала мне, что Жером Бонапарт согласился развестись с этой американкой, — сказала я, чтобы прервать тягостное молчание.
Жером — несчастный ребенок прежних времен, стал морским офицером и однажды попал в руки англичан. Чтобы избежать плена, он уехал в Америку. В Америке женился на американке мисс Элизабет Петерсон, девушке из Балтимора. Наполеон бушевал. Жером сейчас на пути во Францию и дал согласие на развод с бывшей мисс Петерсон. Единственное возражение, которое он привел Наполеону в свое оправдание, было:
— Но у нее много денег!
— Семейные дела первого консула меня совершенно не интересуют, — заявил Жан-Батист.
У подъезда остановилась карета. «Уже десять! Довольно поздно для визитеров!» — подумала я.
Фернан доложил:
— Мадам Летиция Бонапарт.
Я была очень удивлена. Мать Наполеона не приучила меня к своим визитам без предупреждения. Однако она сама появилась на пороге, отодвинув Фернана.
— Добрый вечер, генерал Бернадотт, здравствуйте, мадам!
М-м Летиция не постарела, она скорее помолодела за эти годы. Ее лицо, раньше хмурое от множества забот, как-то посветлело, складки в углах губ разгладились. Но в ее черных волосах проглядывали серебряные нити. Она причесывалась по-прежнему гладко, с большим крестьянским узлом на затылке. Несколько кудряшек, в угоду парижской моде, падают на лоб, что ей совершенно не идет.
Мы проводили ее в гостиную, и она села на диван, медленно снимая перчатки. Я невольно остановила взгляд на ее руке, украшенной огромным перстнем с камеей, который Наполеон привез ей из Италии. Мне вспомнились ее пальцы, покрасневшие от стирки…
— Генерал Бернадотт, допускаете ли вы возможность, что мой сын расстреляет герцога Энгиенского? — спросила она без предисловия.
— Это не первый консул, а военный совет вынес смертный приговор, — ответил Жан-Батист осторожно.
— Военный совет исполняет желания моего сына. Считаете ли вы возможным, что мой сын допустит приведение приговора в исполнение?
— Не только возможным, но и вполне вероятным. Иначе я не понимаю, зачем он взял в плен герцога, который находился не на французской территории, и зачем он отдал его суду военного совета.
— Спасибо, генерал Бернадотт, — произнесла м-м Летиция, рассматривая свою камею.
— Знаете ли вы мотивы, которые толкнули моего сына на этот поступок?
— Нет, мадам.
— Но у вас есть какие-либо предположения?
— Я предпочел бы их не высказывать, мадам.
Она промолчала. Она сидела на диване, наклонившись вперед, ноги слегка раздвинуты, как очень уставшая крестьянка, которая может себе позволить минуту отдыха.
— Генерал Бернадотт, знаете ли вы, к чему приведет исполнение этого приговора?
Жан-Батист не ответил. Он запустил руку в свои густые волосы, и по его лицу я видела, насколько тягостен ему этот разговор. Тогда она подняла голову. Ее глаза были широко раскрыты.
— К убийству! Это приведет к подлому убийству!
— Успокойтесь, мадам, — начал Жан-Батист.
Но она подняла руки и жестом заставила его замолчать.
— Успокойтесь, сказали вы?.. Генерал Бернадотт, мой сын на пороге подлого убийства, а я, его мать, должна быть спокойной?
Я села рядом с ней на диван и взяла ее руку. Ее пальцы дрожали.
— Наполеон имеет для этого политические основания, — прошептала я.
Но она сердито огрызнулась:
— Придержите язык, Эжени! — и вновь впилась взглядом в Жана-Батиста. — Для убийства нет оправдания, генерал! Эти политические основания…
— Мадам, — мягко сказал Жан-Батист. — Вы много лет назад отослали своего сына в военную школу, и он стал офицером. Вероятно, у вашего сына взгляды на жизнь человека несколько другие, чем у вас, мадам.
Она горестно покачала головой.
— Мы не говорим о человеческой жизни во время битвы, генерал! Разговор идет о человеке, которого силой привезли во Францию, чтобы лишить жизни. Этот расстрел лишит Францию уважения в глазах всего мира! Я не хочу, чтобы мой сын Наполеон стал убийцей! Я не хочу этого, понимаете!
— Вы должны с ним поговорить, мадам, — предложил Жан-Батист.
— Но, но [9], синьор, — ее голос хрипел и рот лихорадочно кривился. — Это ничему не поможет. Наполеон скажет: «Мама, ты ничего не понимаешь, иди спать!» или «Мама, хочешь, я увеличу твою пенсию?»… Нужно, чтобы к нему поехала она, Эжени!
Мое сердце остановилось. Я отрицательно затрясла головой.
— Синьор генерал, вы не знаете, но давно, когда мой Наполеон был арестован, и мы боялись, что его расстреляют, это она, маленькая Эжени, побежала к военному начальнику, и она пришла нам на помощь. Теперь нужно, чтобы она поехала к нему, нужно, чтобы она напомнила ему…
— Не думаю, что это может повлиять на первого консула, — сказал Жан-Батист.
— Эжени… пардон, синьора Бернадотт, мадам, вы же не хотите, чтобы ваша страна стала в глазах всего света Республикой убийц? Правда, вы этого не хотите? Мне рассказывали сегодня те, кто был у меня, что у этого герцога тоже есть старенькая мать и невеста… мадам, сжальтесь надо мной, помогите мне, я не хочу, чтобы мой Наполеон…
— Дезире, оденься и поезжай в Тюильри. — Жан-Батист говорил тихо и непреклонно. Я встала.
— Ты проводишь меня, правда, Жан-Батист? Ты проводишь меня?
— Ты прекрасно знаешь, девчурка, что это отнимет у герцога последний шанс, — сказал Жан-Батист с горькой усмешкой. Потом он обнял меня за плечи и прижал к себе. — Тебе нужно говорить с ним без свидетелей. Я почти уверен, что ты ничего не достигнешь, но все-таки стоит попробовать, моя любимая!
Его голос был полон жалости. Я согласилась с ним, но не могла не сказать:
— Будет, пожалуй, неудобно, если я поеду одна ночью в Тюильри. Достаточно женщин, которые в такой поздний час входят… — и, не заботясь о том, что слышит м-м Летиция, я продолжала: — которые входят к первому консулу.
Но Жан-Батист сказал:
— Надень шляпу, пальто и — в дорогу!
— Возьмите мою карету, мадам. И, если вы не возражаете, я подожду здесь вашего возвращения, — сказала м-м Летиция.
Я машинально согласилась.
— Я не буду вас беспокоить, генерал. Я сяду здесь у окна и буду ждать, — услышала я еще.
Потом я побежала в свою комнату и, торопясь, надела свою новую шляпу, украшенную бледной розой.
С тех пор, как четыре года тому назад адская машина взорвалась рядом с коляской Наполеона, и не проходит месяца, чтобы министр полиции Фуше не раскрыл заговора против первого консула, в Тюильри нельзя попасть без того, чтобы вас не останавливали каждые десять шагов и не спрашивали, зачем вы едете. Однако я преодолела все преграды легче, чем предполагала. Каждый раз, когда меня останавливали, я отвечала: «Я хочу говорить с первым консулом», и меня пропускали. У меня не спрашивали моего имени. Меня не спрашивали также и о цели моего визита. Национальные гвардейцы только понимающе ухмылялись, разглядывая меня, и мысленно меня раздевали… Все это было мне крайне неприятно. Наконец я оказалась у двери, которая должна была вести в приемную первого консула.
Я никогда здесь не была, потому что на тех семейных торжествах, на которых мы бывали в Тюильри, мы обычно были в апартаментах Жозефины. Два солдата Национальной гвардии, стоявшие на карауле у дверей, меня ни о чем не спросили. Я открыла дверь и вошла.
Молодой человек в штатском писал за большим бюро. Мне пришлось кашлянуть два раза, чтобы он меня услышал.
— Что угодно мадемуазель?
— Мне нужно поговорить с первым консулом.
— Вы ошиблись, мадемуазель. Вы находитесь в рабочих комнатах первого консула.
Я не поняла, о чем он говорит.
— Первый консул уже лег? — спросила я.
— Первый консул еще находится в своем рабочем кабинете.
— Тогда проводите меня!
— Мадемуазель! — было смешно видеть этого молодого человека, разглядывавшего меня от макушки до кончика туфель. — Мадемуазель, камердинер Констан вам, вероятно, сказал, что будет ожидать вас возле входа со двора. Здесь… здесь рабочий кабинет!
— Но мне нужно поговорить с первым консулом, а не с его камердинером. Пойдите к первому консулу и спросите его, сможет ли он уделить мне одну минуту. Это… это совершенно необходимо.
— Мадемуазель! — сказал молодой человек умоляющим тоном.
— И не называйте меня мадемуазель. Я мадам Жан-Батист Бернадотт.
— Мадемуа… о, простите, мадам… — он смотрел на меня так, как будто я была приведением его бабушки. — Это ужасно, — прошептал он.
— Возможно. А теперь доложите обо мне.
Он исчез и быстро вернулся.
— Прошу вас следовать за мной, мадам. У первого консула посетители. Первый консул просит вас, мадам, подождать минуту. Только одну минуту.
Он проводил меня в маленькую гостиную с креслами темно-красного бархата, которые стояли вокруг большого мраморного стола. Это, конечно, комната, ожидания. Но я ждала недолго. Открылась дверь, и я увидела мужчин, которые низко кланялись кому-то, приговаривая: «Спокойной ночи!» Дверь за ними закрылась. И тотчас секретарь провозгласил:
— Мадам Жан-Батист Бернадотт, первый консул просит вас войти.
— Вот самый прекрасный сюрприз, который я получил, — сказал Наполеон, когда я вошла. Он встретил меня у двери, взял мои руки и поднес их к губам. Он целовал мне руки. Я легонько высвободила их из затянувшегося пожатия…
— Садитесь, моя дорогая, садитесь! И скажите мне, как вы поживаете? Вы молодеете год от года!
— Это не совсем так, — ответила я. — Годы бегут, и в будущем году вам уже придется искать воспитателя Оскару.
Он усадил меня в кресло возле письменного стола. Но сам он не сел против меня, а стал ходить по комнате взад и вперед, и мне приходилось все время вертеть головой, чтобы не потерять его из вида. Это была очень большая комната, уставленная массой всяких столиков, заваленных книгами и манускриптами. Но на большом столе деловые бумаги были сложены двумя стопками. Они были уложены в деревянные коробки, напоминавшие ящики комода. Между ящиками на столе лежала бумага, скрепленная красной восковой печатью. В камине горел яркий огонь, и в комнате было жарко.
— Нужно, чтобы вы посмотрели это. Первые экземпляры, только что вышедшие из-под пресса. Вот!
Он поднес мне к носу несколько листков, покрытых текстом. Я увидела знаки параграфов.
— Конституция готова! Конституция Французской Республики! Законы, за которые Республика сражалась, теперь записаны и закреплены. Они имеют законную силу! Я дал Республике новую Конституцию! Законы самые гуманные, какие когда-либо были. Прочтите здесь: это касается детей. Старший брат не получает наследства больше, чем его остальные братья и сестры. И вот: родители обязаны материально поддерживать своих детей. Посмотрите… — он стал искать другие листки на маленьких столиках и пробегать их глазами. Новый закон о браке. Он разрешает не только развод, но и разделение имущества. А здесь, — он достал еще один листок, — это касается знати. Потомственное дворянство упраздняется.
— Народ назовет эту вашу Конституцию Конституцией Наполеона, — сказала я.
Я хотела сохранить его хорошее настроение. Мне это удалось. Легким жестом он бросил листки на мраморную полку камина.
— Простите меня, мадам, что я вам докучаю, — сказал он, подойдя ко мне очень близко. — Снимите вашу шляпу, мадам.
Я покачала головой.
— Нет, нет. Я на минутку. Я хотела только…
— Но она вам не идет, мадам. Она вам, правда, не идет! Позвольте мне самому снять ее с вас.
— Нет. Это новая шляпа, и Жан-Батист сказал, что она мне очень идет.
Он отступил.
— Конечно… если генерал Бернадотт сказал…
Он опять начал ходить туда и обратно за моей спиной. «Я его рассердила», — подумала я с сожалением и развязала ленты своей шляпы.
— Могу ли узнать, мадам, причину вашего визита? — он дразнил меня.
— Я снимаю шляпу, — сказала я. Я услышала, как он остановился. Потом опять подошел очень близко ко мне. Его рука легла на мои волосы.
— Эжени, — сказал он. — Маленькая Эжени!..
Я быстро опустила голову, чтобы уклониться от его руки. Голос был тот, каким он говорил со мной тогда, во время грозы…
"Дезире" отзывы
Отзывы читателей о книге "Дезире". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Дезире" друзьям в соцсетях.