Возле маленького искусственного пруда я остановилась. На низких каменных перилах сидела девочка и смотрела, как утята плавают по пруду вместе со своей мамой-уткой.
Я села рядом с ребенком. У нее были черные локоны, падавшие на плечи, и черное платье с черным шарфом. Когда она подняла голову и искоса бросила на меня взгляд, мое сердце замерло. У нее были длинные ресницы и широкие глаза. Личико имело удлиненный овал. Она улыбнулась, не раскрывая губ.
Улыбка, улыбка с закрытым ртом…
Я спросила, как ее зовут.
— Жозефина, мадам.
Глаза были голубые, а зубы как жемчужины. Кожа белая-белая, и в черных волосах золотые блики солнца. Это была Жозефина. Жозефина, которой уже не было на свете…
— Вы одна из фрейлин? — спросила девочка вежливо.
— Нет. Почему ты так подумала?
— Потому что тетя Гортенс сказала, что должна приехать с визитом наследная принцесса Швеции. Принцессы всегда привозят фрейлин. Конечно, если они взрослые принцессы.
— А если маленькие принцессы?
— О, у них гувернантки, — она продолжала смотреть на утят. — Утята еще такие маленькие! Наверное, они только что вышли из животика своей мамы.
— Какие глупости! Ты разве не знаешь, что утята выводятся из яиц?
Девочка недоверчиво усмехнулась.
— Не надо рассказывать сказок, мадам.
— Но они действительно выводятся из яиц, — настаивала я.
Девочка кивнула головой. Ей стало скучно.
— Пусть будет так.
— Ты дочь принца Эжена?
— Да. Но папа уже не принц. Если нам повезет, то союзники сделают его герцогом Баварским. Мой дедушка, отец моей мамы, — король Баварии.
— Значит, во всех случаях ты — принцесса, — сказала я. — А где твоя гувернантка?
— Я от нее убежала, — сказала она, погружая руки в воду. Потом ей пришла в голову новая мысль:
— Если вы не фрейлина, то вы, наверное, гувернантка?
— Почему ты так думаешь?
— Ну, должны же вы быть кем-нибудь…
— Может быть, я тоже принцесса?
— Нет. Вы совсем не похожи на принцессу, — онанемного наклонила головку к плечу и, поморгав длинными ресницами, сказала:
— Я очень хотела бы, чтобы вы мне сказали, кто вы.
— Правда?
— Вы мне нравитесь, хотя и хотели меня убедить в такой глупости по поводу утят. У вас есть дети?
— Сын. Но он не здесь.
— Жаль. Я больше люблю играть с мальчиками, чем с девочками. А где ваш сын?
— В Швеции. Но ты, наверное, не знаешь, где это…
— Я знаю прекрасно, так как беру уроки географии. И папа говорит…
— Жозефина! Жозе-фи-на!..
Девочка вздохнула.
— Моя гувернантка. — Она убежала.
Медленно возвращалась я к дому. Мы поужинали с Гортенс и Эженом.
— Не знаете ли вы, когда мы сможем отослать гонца на остров Эльбу? Я хотел бы как можно скорее дать знать императору о смерти нашей бедной мамы. Кроме того, я хочу отослать ему все ее неоплаченные счета…
В Париж мы вернулись прозрачным голубым вечером. В дороге меня осенила одна мысль, и я хочу записать ее, чтобы время от времени освежать в памяти. Вот она: «Уж если создавать новую династию, то почему бы не создать династию красивых людей?..»
— Скорее загадывай желание! Падает звезда! — крикнула Жюли.
Я загадала желание. Очень быстро и, конечно, очень легкомысленно.
— Шведы будут называть ее Жозефина, — нечаянно сказала я вслух.
— О чем ты говоришь? — спросила Жюли удивленно.
— О звезде, которая только что упала с неба. Только о сверкающей звезде…
Глава 49
Париж, конец осени 1814
Оскар прислал письмо из Норвегии. Он написал его без своего наставника, это ясно видно, потому что письмо написано от души.
Я вклеиваю письмо в свой дневник. Вот оно:
«Христиания, 10 ноября 1814.
Дорогая мамочка, граф Браге посылает отсюда гонца в Париж и торопит меня написать тебе. Мой наставник барон Ледерштрем болен и лежит в постели. Он всегда старается исправить стиль моих писем к тебе. Старый идиот!
Дорогая мамочка, поздравляю тебя: ты стала теперь также наследной принцессой Норвегии. Норвегия и Швеция теперь образовали объединенное королевство, и король Швеции теперь также и король Норвегии.
Вчера вечером мы с папой приехали сюда в Христианию, столицу Норвегии. Папа сказал мне: «Оскар, норвежцы прекрасный народ. Я даю им новую конституцию, самую демократичную в Европе.»
Далее Оскар описывает, как Бернадотт провел всю операцию по объединению Швеции и Норвегии. Описывает места в Норвегии, где они были.
«Я проводил папу в его спальню, и он сказал мне: „Вчера, Оскар, был день рождения твоей мамы. Надеюсь, что наши поздравления она получила вовремя“.
Дорогая мамочка, папа иногда меня очень огорчает: он по-прежнему остался республиканцем, а сочетать это со званием наследного принца — очень трудно.
Мы рассчитываем вернуться в Стокгольм в конце месяца. Сейчас курьер уезжает, а мои глаза закрываются, так я хочу спать.
Обнимаю тебя нежно и крепко целую. Твой сын Оскар.
Постскриптум: Не сможешь ли достать в Париже 7-ю симфонию Бетховена? Если достанешь — пришли, пожалуйста, мне.»
Одновременно курьер вручил графу Розену распоряжение от графа Браге: «С сегодняшнего дня во всех парадных случаях следует вывешивать возле дома Ее высочества норвежский флаг рядом со шведским».
— Необходимо также нарисовать гербы Норвегии на Вашей коляске, Ваше высочество, — сказал мне Розен с гордостью. — Его высочество наследный принц более велик, чем Карл XII.
Я попросила дать мне карту и на ней нашла вторую страну, в которой я стала наследной принцессой…
Глава 50
Париж, 5 марта 1815
День начался как обычно. Я составляла с помощью моего племянника Мариуса прошение королю Людовику XVIII о том, чтобы Жюли было разрешено продолжать жить у меня. Жюли в маленькой гостиной писала Жозефу в Швейцарию обычное в последнее время ничего не говорящее письмо.
Граф Розен объявил о приезде визитера: «Герцог Отрантский, м-сье Фуше».
Этот человек, жизнь которого представляет собой страницу, заполненную до последней строчки, мне непонятен. Когда в дни Революции члены Конвента решали судьбу Луи Капета, депутат Фуше громко произнес: «Смерть!» А сейчас он перетряхивает небо и землю, чтобы брат казненного принял его, Фуше, доброжелательно и предложил ему место…
— Просите, — сказала я недовольно.
Жозеф Фуше был очень оживлен. Красные пятна были на его бледном лице. Я приказала подать чай. Он с удовольствием помешивал ложечкой в чашке.
— Надеюсь, я не оторвал Ваше высочество от неотложных дел?
Ему ответила Жюли:
— Сестра составляла прошение Его величеству, касающееся моей судьбы.
— Какому Его величеству? — спросил Фуше. Вопрос был самый глупый на свете.
— Королю Людовику, конечно, — сказала Жюли раздраженно. — Насколько я знаю, это единственный король, правящий во Франции.
— Еще сегодня утром я имел бы возможность передать ваше прошение, мадам, — он отхлебывал большими глотками и насмешливо поглядывал на Жюли. — Так как Его величество предложил мне то место, которое я занимал ранее — министра полиции.
— Невероятно! — уронила я.
— А теперь? — спросила Жюли, широко открыв глаза.
— Я отказался, — Фуше продолжал глотать чай.
— Если король предложил вам место министра полиции, значит, он не чувствует себя уверенно. Бог ведает, может быть, он и прав, — сказал Мариус.
— Почему? — спросил Фуше удивленно.
— Список. Секретный список, в котором не только имена создателей Республики, но и имя императора Наполеона, — сказал Мариус. — Говорят даже, что ваше имя стоит в начале списка, господин герцог.
— Король давно уже не заглядывает в этот список, — сказал Фуше, ставя чашку на столик. — На его месте я тоже не чувствовал бы себя уверенно. Так как ОН (тут он помолчал) неотвратимо приближается.
— Скажите мне, о ком вы? — спросила я.
— Об императоре, конечно.
Комната закружилась перед моими глазами. Я почувствовала, что теряю сознание. Такое состояние бывало у меня, когда я ожидала Оскара. С тех пор со мной не бывало обмороков. Голос Фуше доносился до меня издалека.
— Император отплыл с острова Эльба со своими войсками две недели тому назад и сошел на берег в заливе Жуан.
Мариус:
— Это невероятно! Ведь у него всего четыре сотни человек!
Фуше:
— К нему примыкают тысячи, целуют край его шинели и идут с ним на Париж.
— А иностранцы, господин герцог? — это говорил Розен. — А иностранцы?
Голос Жюли:
— Дезире, как ты побледнела! Тебе плохо?
Фуше:
— Скорее стакан воды Ее высочеству!
К моим губам поднесли стакан воды. Я выпила. Гостиная перестала кружиться. Я могла видеть предметы со всей ясностью. Я увидела взволнованное лицо моего племянника Мариуса.
— За ним пойдет вся армия. Нельзя отделить от него солдат и офицеров, которые были гордостью нашей нации! Мы будем наступать!
— Против всей Европы? — спросила Марселина. Ее муж не вернулся. Он пал при защите Парижа… а может быть, он пал в объятия какой-нибудь девицы, которая прячет его у себя…
Я увидела лакея, который не смел перебивать нашу беседу, но хотел мне что-то сообщить. Я кивнула ему, и он доложил:
— Жена маршала Нея.
Жена маршала Нея, женщина комплекции гренадера, ворвалась как стихийное бедствие. Задыхаясь, она подошла ко мне, прижала меня к своей мощной груди и басом спросила:
— Ну, что вы скажете, мадам? Посмотрим! Посмотрим! Он стучал кулаком по столу и кричал, что его еще узнают!
— Присядьте, дорогая, — сказала я, — и скажите, кого и кто еще узнает?
— Я говорю о моем муже и императоре, — прогромыхала маршальша, усаживаясь в кресло. — Мой муж получил приказ отправиться в Безансон и арестовать императора. Знаете, что ответил мой старый Ней? Что он его поймает как бешеного быка, посадит в клетку и провезет через всю страну.
— Простите, мадам, я что-то не понял. Почему маршал Ней так плохо отзывается о своем бывшем императоре и главнокомандующем? — вкрадчиво спросил Фуше.
Только тут маршальша заметила его и страшно смутилась.
— О, вы тоже здесь? — пробормотала она. — Вы в немилости при дворе? Вы же были в своих поместьях?
Фуше усмехнулся и пожал плечами. Она вдруг потеряла самоуверенный тон.
— Не думаете же вы, что император победит и на этот раз? — спросила она дрожащим голосом.
— Да, — сказал Мариус. — Да, мадам, он победит.
Жюли поднялась.
— Нужно написать об этом моему мужу. Это его очень заинтересует.
Фуше покачал головой.
— Не трудитесь. Секретная полиция перехватит ваше письмо. Кроме того, мадам, я совершенно уверен, что император находится в переписке с вашим супругом. Предполагаю, что с острова Эльба император уже уведомил братьев о своих планах.
— Не думаете же вы, господин герцог, что эти планы составлялись давно? Тогда мой муж знал бы о них.
— Странно, что маршал Ней не замечал недовольства армии, хотя бы из-за того, что жалование уменьшено вдвое, а инвалидам и ветеранам отказано в пенсии, — сказал Мариус задиристо.
Фуше откланялся. Настало долгое молчание. Потом маршальша повернулась в кресле ко мне, кресло заскрипело, и она пророкотала:
— Мадам, вы тоже жена маршала. Не можете ли вы объяснить мне…
— Ошибаетесь, я не жена маршала, я — наследная принцесса Швеции и Норвегии. Прошу извинить меня, у меня мигрень.
У меня действительно была мигрень и такая, какой никогда не было. Я легла в постель, но в девять часов вечера Марселина пришла сказать, что приехала Гортенс, сидит в маленькой гостиной. Она сказала, что будет ждать моего выхода хоть всю ночь. Она приехала не одна, а с сыновьями.
Я не встала. Через десять минут пришла Жюли.
— Дезире, не будь такой жестокой. Бедная Гортенс умоляет принять ее.
— Пусть войдет, но только на минутку.
Гортенс подталкивала сыновей впереди себя.
— Не отвергайте моих малюток. Пусть поживут у вас, пока все прояснится, — проговорила она сквозь рыдания.
— Но вашим сыновьям ничего не угрожает!
— Нет, угрожает, — бормотала она. — Король может приказать арестовать их, чтобы сделать заложниками. Ведь мои дети — наследники династии Наполеона.
— Наследника династии зовут Наполеоном, как его отца, а в настоящее время наследник живет в Вене, — сказала я как можно спокойнее.
— А если что-нибудь случится с этим ребенком в Вене? Тогда, мадам… — она ласкала взглядом двух угловатых подростков.
— Наполеон III, — шептала она со странной улыбкой, гладя кудри младшего, однако взгляд ее был опять прикован ко мне.
— Король не посмеет взять моих детей из дома наследной принцессы Швеции. Я вас умоляю…
"Дезире" отзывы
Отзывы читателей о книге "Дезире". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Дезире" друзьям в соцсетях.