Флора озадаченно посмотрела на кровать.

— О, думаю, что в подобном состоянии глубочайшего сна Рональд пробудет до утра. Можешь не беспокоиться, Кэт! Поверь, завтра он будет, как огурчик. Пойдем.

Они вышли из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.

— Кэт, может быть, погуляем немного? — спросил Билл. — Это успокоит тебя. Иначе ты не уснешь.

Флора задумчиво смотрела себе под ноги, понимая, что, в общем-то, он прав. Да и нелепо после того, как Уильям помог ей и Ронни, выказывать ему неприязнь и отчуждение, без особой причины отвергая его предложение о прогулке.

— Хорошо, Уильям, — согласилась она, — пойдемте.

Они вышли из дома и, незамеченные веселящимися во главе с Нэнси гостями, свернули на тропинку, постепенно удаляясь от виллы. Вскоре шум и хохот стали едва слышными.

Первой заговорила Флора:

— Уильям, я совсем забыла. Я хочу поблагодарить вас. Поверьте, вы оказались, пожалуй, единственный раз как нельзя кстати в самый драматический момент…

— …твоего падения, Кэт, — иронично дополнил Билл. — Можешь не сомневаться, я сохраню это в тайне. Это будет вторая наша общая тайна, Кэт. Одна — твоя. Одна — моя.

Флора сразу возразила:

— Но я говорила совсем о другом!

— Конечно, — быстро согласился Билл. — У меня — прекрасная память. Ты говорила, что никогда не станешь вступать со мной ни в какие заговоры. Ни-ког-да! А жизнь внесла свои коррективы. Мы обменялись тайнами, Кэт, и теперь, можно считать, связаны друг с другом.

Флора упрямо тряхнула головой:

— Уильям, вы опять не о том! С вами невозможно беседовать. Я хотела выразить вам свою признательность за своевременную помощь. Только и всего. А вы уже какую-то Фронду между нами вообразили!

Билл вдруг остановился и, взяв за руку, остановил Флору. Она подняла к нему лицо и заметила, что он вопросительно смотрит на нее. Недоумевая, что заставило Уильяма прервать прогулку, Флора удивленно спросила:

— Мы не пойдем дальше? Что случилось, Уильям?

Он пожал плечами и спокойно ответил:

— Ничего. Просто я жду.

Флора широко открыла глаза:

— Ждете? Чего?

— Ну как же, Кэт! Ты пожелала выразить мне свою признательность. Вот я и жду. Выражай!

Билл так забавно это произнес, что Флора звонко рассмеялась:

— Мне казалось, я уже это сделала! А если еще что-то требуется… Я не знаю… Вы меня озадачили, Уильям!

Он тоже засмеялся, а потом заметил:

— Вот. Наконец-то признала, что я все-таки прав.

— Погодите, Уильям. Что это я там признала? — осторожно уточнила Флора.

Билл насмешливо пояснил:

— Как это «что»? Мое утверждение, что тебе, Кэт, не хватает опыта. Если он вообще имеется.

Флора тут же горячо возразила:

— Ну как я могу признать вашу правоту, Уильям, если это — полный абсурд! Я — взрослая женщина. Мне 24 года. А вы обращаетесь со мной, как с бессмысленной девчонкой!

Билл вдруг стремительно и крепко обнял ее, прижал как можно ближе к себе и, понизив голос, произнес:

— О, Кэт, если тебя это так возмущает, я готов отказаться прямо сейчас от своего убеждения и, поверь, готов немедленно признать, что оказался не прав. Кэт, я тоже взрослый мужчина. Мне — 28. И черт возьми, я давно пытаюсь объяснить тебе, Кэт, как хочу изменить наши отношения! Но ты все время упрямо сопротивлялась. И я рад, что, наконец, ты поняла, насколько это глупо.

Флора растерялась от его слов. Но когда он наклонился к ее лицу, взволнованно заговорила:

— Да нет, Уильям! Вы не так поняли! То есть, я не о том сказала… То есть… О, Боже мой!.. Это какой-то ужас! О чем бы мы с вами не говорили, мы абсолютно не понимаем друг друга. Как будто всегда ведем беседу на разных языках. И все получается как-то нелепо и абсурдно!

Билл неожиданно выпустил ее из плотного кольца своих рук и, усмехнувшись, спокойно ответил:

— Кэт, уверяю тебя, я все понял правильно. И общий язык с тобой мы обязательно найдем.

— Нет, Уильям, нет. Категорически нет. Я уже и так не могу открыто смотреть в глаза Нэнси из-за своей работы с мистером Муфом… — она вздохнула и продолжила: — И вообще…

Билл улыбнулся и процитировал:

— «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам…», как написал мой тезка Шекспир в «Гамлете». Догадываюсь, что помимо вопроса о Нэнси есть и еще какие-то сложности в твоей жизни, Кэт. Но мы их преодолеем!

Она резко и категорично возразила:

— Уильям, никакого «мы» никогда не будет. Никогда!

Билл очень внимательно и пристально вглядывался в ее глаза, долго думал о чем-то, а потом вдруг спросил:

— Уж не вздумала ли ты, Кэт, изображать Старуху из Бэра[4] в тот ее период, когда она, надев монашеское покрывало, решила состариться? Я этого не допущу, так и знай! И если тебе так дорог этот образ, то будь ею! Но только той, какой она была, пока сохраняла дар возрождающейся молодости — восхитительной красавицей Дигди. Поверь, я твердо решил преобразить Старуху из Бэра в прекрасную Дигди. И я этого добьюсь!!!

Он настолько решительно это заявил, что Флора, никак не ожидавшая подобных слов, не смогла понять, известно ли Уильяму что-то о ней и ее жизни или это случайное совпадение. Она не нашла в себе сил хоть что-то ответить ему и, развернувшись, пошла обратно. Билл шагал рядом, больше не пытаясь возобновить беседу. Сохраняя обоюдное молчание, они вернулись на виллу.

Там уже было относительно тихо и спокойно. Большинство приглашенных разошлись по комнатам. Мелькали лишь слуги, занятые уборкой, да пара гостей, все еще резвившихся в бассейне.

Билл проводил Флору до ее комнаты, попрощался и направился к себе. Там он сразу разделся и встал под душ.

Билл, по озадаченному выражению на лице Флоры понял, что, изложив очень известную шотландскую легенду о Старухе из Бэра, попал в точку. Что-то случилось в ее жизни, из-за чего эта милая симпатичная девушка держалась настороженно и отчужденно, ограждая себя и явно боясь возникновения чувства привязанности, любви, близости к какому-либо другому человеку. Она закрыла накрепко свой внутренний мир, защищая его от постороннего вторжения то резкостью, то экстравагантностью своего поведения. Но Биллу все-таки удалось немного приоткрыть завесу. И он почувствовал, что именно к ней, к этой девушке-загадке Флоре Катарине Маккензи стремились его душа и помыслы. И наверное поэтому столько усилий он, как никогда раньше, прилагал, чтобы привлечь ее внимание и завоевать ее расположение.

Билл усмехнулся. Именно! Завоевать!!! Потому что пока их отношения напоминали театр военных действий. Каждый выбрал и строго придерживался своей тактики и стратегии. Флора, конечно, стойко и с достаточной долей уверенности держала оборону. А он, Билл, вел широкомасштабное наступление по всему фронту, используя где смекалку и хитрость, где силу и напор. Впрочем, именно так и заведено в природе. На то и мужчина, чтобы добиться, завоевать, покорить и получить в результате желаемое. И он обязательно получит свою награду — рыжеволосую голубоглазую непокорную, но такую желанную Кэт. Он сорвет со Старухи из Бэра монашеское покрывало, чтобы навсегда, на всю жизнь, рядом с ним осталась восхитительная Дигди. И это обязательное будет так.

Билл выключил, растерся полотенцем, причесал мокрые волосы и, набросив халат, вышел из ванной. Услышав легкий стук в дверь, Билл, немного удивившись столь позднему визиту и недоумевая, кому и зачем понадобился в такое неурочное время, широко распахнул ее. На пороге стояла Нэнси.

— Можно?

Он пожал плечами и, чуть нахмурившись, сказал:

— Прошу!

Нэнси шагнула в комнату и нетвердой походкой прошла на середину. Остановившись, она с ног до головы оглядела Уильяма и пьяно улыбнулась.

Несмотря на подступавшее чувство раздражения, Билл как можно сдержаннее поинтересовался:

— Что-то случилось, Нэнси? Чем обязан?

— Ты даже не предложишь мне сесть, Уильям? Как же ты не гостеприимен! — немного насмешливо произнесла Нэнси.

Билл вздохнул, но деваться было некуда, и он обреченно сказал:

— Пожалуйста, садись, Нэнси, — и нетерпеливо уточнил: — Так что ты хотела?

Нэнси засмеялась и протянула:

— Ну-у… Для начала я хотела бы, чтобы ты тоже сел. Возможно, у нас получится долгий разговор! — она кокетливо и многозначительно посмотрела на него. — Или беседа со мной не привлекает тебя? Би-и-илл… Я жду! Неприлично заставлять женщину долго ждать…

Билл опять глубоко вздохнул и сел на кровать напротив Нэнси.

— Итак?

— Итак?.. — передразнила она, потом быстро придвинулась к нему и, обвив своими руками его шею, пылко прижалась к губам Билла.

Не удержав равновесие, оба упали на постель…


Флора никак не могла уснуть. После разговора с Уильямом ее все никак не оставляла одна и та же мысль: он что-то знает о ней или это совпадение? И его заявление, что он обязательно добьется ее, было таким серьезным и решительным, что Флора была по-настоящему озадачена. Она уверяла себя, что Уильям — не тот человек, которому можно безоглядно верить. Что ничего хорошего ее не ждет, если она позволит ему затянуть ее в омут тех отношений, которые, в чем она давно убедилась, принесут ей только боль и страдания. И опасность увлечься Кренстоном, и увлечься серьезно, была вполне реальна. Флора это честно признала. Потому что он, чем дальше, тем больше нравился ей. Его предприимчивость и спокойствие, открытость и достоинство настолько импонировали, что Флора уже и не могла представить, какой была бы ее жизнь без Уильяма. Флора не находила какое-либо убедительное объяснение, почему ей хотелось видеть, слышать, беседовать с ним. И даже то, мучившее ее обстоятельство, что Нэнси влюблена в Кренстона, а она, Флора, встала на пути подруги, отошло на второй план. Главной стала та незримая связь, которая образовалась между нею, Флорой, и Уильямом.

В конце концов, Флора решила, что отвергать категорично Кренстона, наверное, не следует. Тем более бороться с собой, заглушая усилием воли какой-то пока непонятный зов сердца, становилось все труднее и труднее.

Флоре стало жарко. Она встала и подошла к столику, на котором стоял графин с водой. Тот был пуст. Флора накинула халат, взяла графин, решив сходить и раздобыть какой-нибудь напиток. Она открыла дверь и, не успев сделать и шага, увидела, как в комнату, в которой, как ей было известно, остановился Уильям, вошла Нэнси. Флора закрыла дверь и привалилась к ней спиной. По ее щекам потекли слезы.

«Обман, обман, обман!.. — всхлипывала она. — Кругом обман! Я же знала, знала, знала, каковы они — эти «кренстоны», красавцы-плейбои, покорители женских сердец! Всегда знала! И вот… Навоображала Бог знает что!.. Размечталась, как глупенькая девчонка!.. О чем? О ком?!! Как я могла допустить даже мысль о том, что Уильям серьезно увлечен мною?!! Я!!! Поверить, что хоть у кого-то есть честь и порядочность?!! Им нет места в этой жизни! Все, все ушло тогда… тогда… когда…!

Она поставила графин на столик и прямо в халате упала в постель. Флора долго плакала, потому что те, прежние, боль и страдание, лишь недавно немного утихшие, вновь вернулись, терзая душу горькими воспоминаниями…

Начало светать, когда Флора, наконец, успокоилась и задремала.

25

— Фло…

Тихо постучав и осторожно приоткрыв дверь, к ней заглянул Рональд.

— Фло, ты думаешь просыпаться? Все уже собираются завтракать.

Флора подняла голову и встряхнула спутавшимися взлохмаченными волосами, отгоняя остатки сна.

— Пора вставать, Фло! — с улыбкой бодро продолжил Рональд. — Иначе опоздаешь на завтрак, и все съедят без тебя. Все голодные, как звери!

— Ронни, давай сейчас… уедем? — неожиданно для него попросила Флора.

Он внимательно и встревоженно посмотрел на нее.

— Давай, — согласился Рональд. — Но все-таки… Что-то случилось, Фло?

Она вздохнула и грустно ответила:

— Да нет, Ронни… Ничего…

— Мне так не кажется, Фло, — возразил он. — Но если ты утверждаешь, что ничего экстраординарного не произошло, то, может быть, прежде, чем уехать, все-таки поедим? Фло, я страшно голоден! Ну пожалуйста…

Вид Ронни был таким жалким и умоляющим, что Флора через силу улыбнулась и согласно кивнула.

— Тогда быстренько вставай, одевайся и приходи в столовую! — повеселел Ронни и вышел из комнаты. Затем неожиданно вернулся, проницательно посмотрел на Флору и объявил: — Да, совсем забыл! Представь, наши ряды понесли потери. Утром обнаружили, что Уильям Кренстон отбыл в неизвестном направлении. Когда

— тоже неизвестно. Ты, случайно, не в курсе, Фло?

Она серьезно взглянула на Рональда и строго сказала: