Оливия Карент - Дигди? Никогда!

— Будем, Эли… Но… позже…

Майкл начал спускаться по лестнице. До Флоры донесся его голос:

— Эли… прошу тебя… лучше добровольно сдавайся!.. Иначе… предупреждаю тебя!.. до спальни мы не дойдем!..

Ответом ему был счастливый смех жены.

— Интересно, — прозвучал таинственный шепот у самого уха Флоры, — дойдут они или нет? Как ты думаешь, Кэт?

Раздался стук захлопнувшейся двери.

— Все-таки дошли! — засмеялся Билл. — Жаль, что мы с тобой не успели сделать ставки, Кэт!

— Да уж!.. — немного смущенно отозвалась Флора.

— Я могу посидеть с тобой, Кэт?

— Конечно, Уильям. Садитесь.

Он устроился в шезлонге рядом с ней и иронично произнес:

— Но мы, думаю, еще успеем сделать другие ставки. Например, как скоро произойдет объявленная Майклом «позже» прогулка. Или, например, состоится ли она вообще. Твой прогноз, Кэт, каков?

Флора засмеялась и решительно заявила:

— Уверена, что прогулка сегодня не состоится.

— О! Я тоже в этом уверен. Оказывается, у нас с тобой, Кэт, наметанный глаз на подобные случаи! Подобное редкое совпадение наших мнений можно объяснить только одни — одинаковым опытом в данном вопросе, — усмехнулся Билл. — Или я ошибаюсь? Что скажешь, Кэт?

Глаза Флоры сверкнули, и она дерзко ответила:

— Наверное, не ошибаетесь!

— А почему «наверное», Кэт? — поднял брови Билл.

— Потому, что о себе я, безусловно, знаю точно. А о вашем опыте мне трудно судить, поскольку я о нем не имею ни малейшего представления. Да мне это и неинтересно!

Билл немного наклонился, взял ее руку в свою и, понизив голос, сказал:

— Кэт, между прочим, обмен опытом — очень перспективное направление. Этот процесс, как ты знаешь, взаимно обогащает. И я готов поделиться с тобой, Кэт, своим опытом хоть сейчас!

Флора убрала руку и спокойно возразила:

— Вы — возможно. А я — нет.

Билл усмехнулся и уточнил:

— А почему «нет»?

— Потому что считаю, что собственного опыта мне вполне достаточно. И излишества — ни к чему, — невозмутимо ответила она.

Кэт, дорогая, — горячо запротестовал Билл, — ты заблуждаешься, уверяю тебя! О каких «излишествах» ты говоришь? Прогресс потому и происходит, что люди опираются на предыдущий опыт, используют его и совершенствуют, стремясь во всем к идеальной гармонии. А исходя из твоих слов, Кэт, все должно замереть, застыть, окаменеть. В том числе, главное — мысли и чувства.

Флора внимательно выслушала его, вздохнула и тихо заметила:

— Возможно, вы правы, Уильям. Скорее всего, правы… Но иногда так складываются обстоятельства, что предпочтительней оставлять все, как есть. И весь ужас в том, что сделать это бывает очень трудно!

Билл наклонился к ее лицу и, обжигая кожу своим дыханием, заговорил:

— Кэт, послушай меня!.. Я не хочу оставлять все, как есть… между нами!.. Ну почему ты не хочешь, чтобы… наши отношения изменились? Почему ты упрямишься, Кэт?.. Мы же нравимся друг другу. И это очевидно. И потом, Кэт… Мы уже женаты. Что и кому ты хочешь доказать?.. Уверяю тебя, Кэт, все изменится между нами… сразу изменится!..

Он сжал Флору в своих объятьях и так пылко и страстно поцеловал, что у нее закружилась голова. Поцелуй был пронзительно-неистовым, жадным, зовущим… взаимным…

Билл вдруг оторвался от ее губ, встал и, взяв за руку, потянул Флору за собой. Она покорно шла, словно находясь во сне или под гипнозом.

Они спустились по лестнице, и полумрак коридора неожиданно показался ослепительно ярким. Это вернуло Флору к действительности. Она остановилась, прижалась спиной к стене и закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться и найти правильное, необидное для Билла, решение.

Он тоже остановился и удивленно посмотрел на нее. Но воспринимая происходящее по-своему, снова обнял и очень нежно, даже вкрадчиво, поцеловал Флору. Билл почувствовал безответность этого поцелуя, но посчитал это вполне естественным, поскольку, очевидно, Флора взволнована и смущена. Это было заметно и по ее лицу, и по тому, что она не открывала глаза, пребывая в полной неподвижности.

Усилием воли сдерживая бушующие страсти, Билл приблизился губами к ее виску и тихо заговорил:

— Кэт… давай уйдем из этого коридора!.. Пойдем в каюту!.. Твою или мою… Ну пойдем же, Кэт! Пойдем!..

Билл потянул Флору за руку, но она начала неловко выдергивать ее, делая довольно слабые попытки освободиться. Потом Флора открыла глаза, умоляюще посмотрела на него и едва слышно попросила:

— Пожалуйста, Уильям… отпустите меня…

Билл выполнил ее просьбу и, понизив голос, произнес:

— Как видишь, Кэт, я послушен. Я готов выполнять любое твое желание. И так будет всегда. Но я рассчитываю на взаимность. Выполни и ты мою просьбу, Кэт, как я только что выполнил твою. Она всего одна. Пойдем к тебе или ко мне. Ну пойдем же, Кэт!

Флора наклонила голову и, смущаясь, растерянно сказала:

— Уильям… я… наверное… мне…

Он нетерпеливо перебил ее несвязную речь:

— Кэт, давай ты все это мне скажешь не в этом чертовом коридоре! Я уже видеть его не могу! Давай зайдем в твою или мою каюту и там…

Флора, не дослушав, поспешно возразила:

— Нет-нет! Лучше здесь. Пожалуйста…

— Ну хорошо, — быстро согласился Билл. — Я слушаю тебя, Кэт.

Флора глубоко вздохнула и выразительно посмотрела на него.

— Знаете что, Уильям… Давайте лучше… в другой раз… завтра все обсудим.

Он радостно улыбнулся.

— Кэт, да Бог с ними, этими обсуждениями! Конечно, завтра решать любые вопросы значительно удобнее. Кэт, да пойми же, наконец, что твой выбор кают слишком затянулся. Ну неужели это так сложно — определиться, где мужу и жене провести ночь? — шутливо спросил Билл.

— Наверное, не сложно, — согласилась Флора и вздохнула.

— А может, решение этой проблемы мне взять на себя? — улыбнулся Билл, а потом проникновенно добавил: — Кэт, уверяю тебя, ты смело можешь довериться мне. Поверь, и в этом, и в остальном ты не разочаруешься! И давай завершим, наконец, прения сторон.

Он сжал в своих руках ее плечи и, почти теряя терпение, прошептал:

— Кэт… ну сколько можно… сводить меня с ума? Ты же все понимаешь, Кэт… Наша близость доставит нам удовольствие и радость. В этом я уверен, Кэт. И брак наш будет счастливым! Поверь, Кэт, твои сомнения напрасны! Пойдем!..

Флора, наконец, собралась с духом, понимая, что ситуация, чем дальше, тем больше только усложняется, и мягко заговорила:

— Уильям, я, наверное, должна извиниться перед вами. Все так неловко получилось. Пожалуйста, простите меня. Я вела себя очень глупо. Пожалуйста, простите.

Он, не понимая, заглянул в ее глаза и озадаченно сказал:

— За что ты извиняешься, Кэт? Но если это для тебя так важно, то не беспокойся. Я, хоть и не знаю, за что, давно простил тебя.

— Да нет, Уильям, вы… вы не так поняли… — поспешила продолжить свое объяснение Флора. — То, что сейчас происходило, не должно было случиться. Я не должна была этого допускать. И чтобы больше между нами не было недоразумений, я говорю вам: мы с вами всегда будем в разных каютах, спальнях, домах. И мы никогда…

Билл насмешливо перебил ее:

— Можешь не продолжать, Кэт. Я все понял. И терпеливо дожидался, когда ты скажешь главное. Начни ты с «никогда», Кэт, и тебе не пришлось бы тратить усилия на продолжительную речь. А теперь послушай меня и хорошенько запомни следующее. Мы БУДЕМ с тобой в одной каюте, спальне, доме или где бы то ни было. И я даже могу сообщить тебе еще парочку вариантов. Ты будешь в моей постели, а я — в твоей. А теперь спокойной ночи, Старуха из Бэра! Наслаждайся своим одиночеством, но помни: я обещал, что в моих объятьях обязательно будет прекрасная Дигди. И это будет так, Кэт. Будет.

Он взял Флору за локоть, подвел к каюте, потом шагнул к своей двери и, обернувшись, повторил:

— Спокойной ночи, Кэт!

Флора вздохнула и тихо ответила:

— Спокойной ночи, Уильям.

Она зашла в каюту и медленно закрыла за собой дверь.

Как только Флора вернулась домой, она сразу поспешила навестить в больнице Ронни, о травме которого сообщил ей Билл. Но Ронни выписался накануне и находился дома. Флора тут же позвонила ему и договорилась о встрече тем же вечером.

— Ронни! Как же я по тебе соскучилась!

С этими словами Флора бросилась Рональду на шею.

— Фло, ты меня задушишь! — засмеялся тот.

— Ронни, как ты себя чувствуешь? И что же с тобой приключилось? Почему ты мне ничего не сообщил? — забросала его вопросами Флора.

Рональд усадил ее на диван и сам устроился рядом.

— Да все со мной в порядке, Фло. Не тревожься. Лучше расскажи о себе. Куда ты исчезла? А загорела как! Чудо!

Он улыбнулся, взял ее руки в свои и заглянул в глаза:

— Где же ты была, Фло?

Флора вздохнула и задумчиво ответила:

— Ах, Ронни!.. Я тебе сейчас все расскажу. Я думаю, ты поймешь меня.

И она подробно изложила ему все события, начиная с той встречи с однокурсницами, которая и явилась толчком дальнейших изменений в ее жизни.

— Ну и ну! — покачал головой ошарашенный ее рассказом Рональд. — Ай-да Уильям!.. Значит, Фло, ты теперь — миссис Кренстон?

— Да, Ронни. Но я не хотела бы об этом распространяться. И ты, Ронни, пожалуйста, не упоминай нигде об этом. Хорошо? — попросила Флора. — Я надеюсь, что мы достаточно быстро и тихо разведемся.

Рональд задумчиво посмотрел на нее и серьезно спросил:

— Почему, Фло, разведетесь? Ведь тебе нравился Уильям. И его отношение к тебе мне хорошо известно. Шутка сказать! Человек ради тебя, Фло, пьесу написал!!! И вдруг развод? Ты изменила свой взгляд на Кренстона, Фло, узнав его ближе? Он разонравился тебе?

— Наоборот, Ронни! — горячо запротестовала Флора. — Понравился! И в этом весь ужас! А если о нашей женитьбе еще и Нэнси узнает?!! Я, Ронни, чувствую себя последней дрянью! И поверь, теперь горько сожалею, что позволила Уильяму втянуть меня в этот странный и нелепый брак. Мне не надо было соглашаться с его предложением ни в коем случае. Не надо!

Рональд озадаченно уточнил:

— Но я не понял главного, Фло. Так зачем разводиться, если вы любите друг друга?

Флора всплеснула руками:

— Ронни, ты сошел с ума! Как это «любите»?!! Об этом вообще речь идти не может! А для развода есть причины. Есть, Ронни. Но я об этом не хочу говорить. Понимаешь, Ронни? Не хочу!!!

— Хорошо, Фло. Желаешь, чтобы мы к этой теме никогда возвращались — пожалуйста! — согласился Рональд. — Я уже забыл все, рассказанное тобой. Ты для меня была и остаешься Флорой Маккензи.

Они принялись живо обсуждать последние новости, которые появились за время отсутствия Флоры.

Прошло всего несколько дней, но и за это короткое время Флора настолько быстро вернулась к своему привычному образу жизни, что и замужество, и путешествие отошли на второй план. Впечатления от всех событий потускнели и стали казаться каким-то фантастическим сном, ничего общего не имеющим с реальностью. Не то, чтобы Флора совсем забыла об этом, но, скорее, просто смирилась со сложившимися обстоятельствами. Она принимала их, как факт своей биографии и все. Флора убедила себя не заниматься душевным самокопанием и самобичеванием, поскольку это было в данный момент бессмысленно. Да и вообще изменять что-либо в прошлом — дело абсурдное, бессмысленное, бесполезное. Конечно, она иногда думала об Уильяме. Но почему-то только как о человеке, с которым хорошо знакома, который нравился и нравится, но не более того. Осознание того, что Уильям Кренстон — ее муж, не было. То есть, оно было, но спрятанное где-то глубоко-глубоко, потому что так было спокойнее, правильнее. Это был тот джинн, выпускать которого из бутылки было нельзя ни в коем случае. Иначе наплыв противоречивых чувств захлестнет душу и сердце, замолчит разум, и тогда единственно верного выхода в этом, предложенном жизнью, лабиринте не найти.

В один из вечеров Флора отправилась с Рональдом в театр. Пьеса оказалась неудачной, и Флора откровенно скучала. Единственным событием этого вечера явилась встреча с одной из горячих поклонниц Ронни, которая обожала его пьесы и предпринимала настойчивые попытки завязать с автором более близкое знакомство.

После спектакля Флора и Рональд направлялись к стоянке такси, когда к ним поспешно рванулась крупная пышнотелая дама, на высоченных каблуках казавшаяся кариатидой, соперничающей своей статью с атлантами, которые, как считалось, удерживали на своих плечах небесный свод.