Кристина Камерон - Дикая роза гор

– Ребекка... я люблю тебя. Пожалуйста, пойми... я должен так поступить.

От этих слов тело ее, лежащее под ним, расслабилось, и она прошептала:

– Если любишь, возьми меня с собой. Послушай меня... – Мольбу ее заглушило рыдание.

Эдвард поцеловал залитые слезами глаза и, скатившись с кровати, присел на ее край, закрыв лицо ладонями.

– Разве я смогу называть себя мужчиной, если подвергну тебя опасности?

– Отец не причинит мне вреда.

– А если нас встретит не твой отец? Нет, я не могу позволить тебе ехать с нами.

Он встал с кровати, подошел к сундуку, стоявшему у стены, вынул из его глубин «пояс верности» и протянул ей.

– Я ни за что не надену эту штуковину! – возмутилась она. – Ладно, я останусь здесь.

– Да-да, останешься. И наденешь это. Давай-ка поторопись! – Он протянул ей пояс.

– Ты с ума сошел! – Она выбила пояс из его рук.

– Это для твоей же безопасности. – Эдвард поднял хитроумное сооружение с пола и снова протянул ей.

Но Ребекка, отчаянно мотая головой, поползла по постели к изголовью.

– Не вредничай, надевай немедленно! – Он швырнул пояс на кровать к ее ногам, но ответом ему был вызывающий взгляд.

– И не подумаю! – упорствовала она.

Тогда, разозлившись, Эдвард прижал ее к матрасу. Только когда ему удалось сесть ей на живот, лицом к ногам, она затихла. Однако натянуть на нее пояс – по ногам и бедрам под юбку – он сумел лишь после нескольких грубых попыток. Все это время она в ярости колотила его по спине. Наконец пояс сел на место и Эдвард запер замочек. Ребекка в гневе жестоко царапала его.

– Ох! – застонал он, не выдержав особенно болезненного наскока ее острых ногтей. От злости он звонко шлепнул ее по бедру.

– Ты – зверь! – рычала она, молотя его кулаками по груди.

– Ты тоже! – рявкнул Эдвард и спрятал в карман ключик от пояса. – Ты самая... – начал было Эдвард сердитую отповедь. Но тут Ребекка повернула к нему лицо, на котором весьма выразительно были написаны негодование и ярость от пережитого унижения, что он не выдержал и расхохотался. – Ты самая красивая женщина, какую мне доводилось видеть.

Он нагнулся к ней и поцеловал в губы. Ребекка лишилась дара речи, а Эдвард, не дожидаясь, пока она придет в себя, направился к двери, каждую секунду ожидая, что она нападет на него со спины. У порога он оглянулся и, увидев, что она потрясенно смотрит ему вслед, погрозил ей пальцем:

– Все равно ты будешь моей!

– Если ты не умрешь...

– Значит, не умру!

Она долго лежала не шевелясь, не в силах разобраться в своих чувствах. В голове звучали слова Эдварда: «Я люблю тебя». Вскоре она пришла к выводу, что на размышления о любви у нее просто нет времени. Первым делом следовало выбраться из башни и добраться до отца раньше, чем к нему явится Эдвард.

Она схватилась за кроватный столбик, чтобы было удобнее слезть на пол, и вдруг обнаружила, что он неплотно сидит в гнезде. Она раскачала тяжелую деревяшку, вытащила ее и жалобно позвала:

– Стража, пожалуйста... помогите!

Ей пришлось долго просить стражника, пока ему это не надоело. В конце концов он просунул голову в комнату, чтобы узнать, что ей нужно, и Ребекка изо всей силы опустила столбик ему на голову, а потом ударом в живот встретила его товарища, завершив атаку на него хорошим ударом по затылку. Прошептав:

– Простите, парни, мне нужно бежать, – она бесшумно спустилась по лестнице и скользнула в свою комнату.

Оказавшись у себя, Ребекка торопливо накинула плед и отворила дверь в потайной ход, но тут вспомнила, что у нее нет меча. Незаметно пробравшись в комнату Эдварда, она сняла со стены меч в ножнах и закрепила его на поясе, взятом из его сундука. От пояса исходил запах Эдварда, мужской, волнующий, заставлявший ее трепетать от непонятного удовольствия.

Осторожно выглянув в коридор и убедившись, что там никого нет, Ребекка вернулась в свою комнату. Легкий озноб, от которого встали дыбом тонкие волоски на затылке, пробежал по ее телу, когда она представила себе ярость Эдварда. Пусть! Пусть злится, зато останется в живых. Не раздумывая дольше, она схватила свечу, зажгла ее от очага и решительно вошла в потайной ход.

Выйдя из пещеры, она быстро вернулась к замку и, скрывая лицо под капюшоном, пробралась в конюшню. Там она оседлала крупную белую кобылу и торопливо повела ее к воротам.

Выезжая за стены замка, она услышала шум – это искали ее. Она посмотрела вперед, чтобы определить, как далеко уехал Эдвард со своим отрядом. Не слишком далеко... но, к счастью, тревоги они не услышали.

Она галопом поскакала в лес и, держась на безопасном расстоянии, последовала за воинами. Только тут она сообразила, что в спешке не позаботилась о еде. Конечно, в кожаном мешочке, который она всегда носила с собой, было немножко сушеного мяса, и мех для воды был при ней, но вряд ли этих запасов хватит на дальнюю дорогу.

«Пояс верности» доставлял при верховой езде 48 немало неудобств, но Ребекка стиснула зубы и сосредоточилась только на том, чтобы ее не заметили. И потом, это ведь было приключение. Ребекка от души наслаждалась своей очередной авантюрой.

Солнце начало садиться за горы, и отряд Эдварда остановился на ночлег. Спешившись, Ребекка ощутила, что на – терда самые чувствительные места и, отыскав ручей, осторожно промыла ссадины. Потом, так как желудок ныл от голода, как следует напилась. Слишком измученная, чтобы попытаться украсть еду из лагеря, она пожевала сушеного мяса и, закутавшись поплотнее в плед, свернулась калачиком в развилке большого дерева. Меч она держала в руке.

Она проспала всю ночь, хотя сон ее был неглубок, и проснулась с первыми лучами солнца, когда свет дня только начал просачиваться сквозь листву деревьев. Подойдя к ручью, она поплескала на лицо ледяной водой и прислушалась к урчанию в желудке. Нет, надо позаботиться о еде, но тогда ей придется найти способ прокрасться в лагерь Макклири.

Ползком, старательно обходя часовых, она приблизилась к лагерю. К счастью, один из часовых заснул у костра. Ребекка подкралась к нему и быстро схватила кусок хлеба и немного сушеной баранины. Сердце ее билось так гулко, что казалось, должно было переполошить весь лагерь. Однако все было спокойно, и, увязав свою добычу в подол рубашки, она поползла обратно. Она не завидовала часовому, когда обнаружится пропажа пищи. Уж Эдвард ему задаст!

Устроившись у ручья, она съела маленький кусочек хлеба с бараниной, затем села на свою кобылу и приготовилась ждать, когда отряд двинется дальше. Вскоре до нее донесся слабый звук рога, и Ребекка, догадавшись, что отряд тронулся в путь, пришпорила лошадь.

Она и представить не могла, что после долгих лет вражды сможет испытывать к Эдварду нежные чувства. Он сказал, что любит ее и будет ею обладать... При одной мысли об этом по телу ее прокатывались жаркие волны. Она знала, что, следуя за ним, поступает неразумно: что может сделать слабая женщина, оказавшись среди двух враждующих кланов шотландских горцев? Ничего, она не так уж слаба! С каждой милей ее вера в себя возрастала. Только эта решимость и уверенность поддерживали ее во время долгого путешествия. Шли дни, и ей приходилось все больше сокращать свой рацион. Еще только раз сумела она пробраться в лагерь и украсть сушеную баранину, овсяную муку, а также щит и веревку.

Наконец она услышала грозный звук рога. Это отряд Эдварда заметил чужое войско. Она подобралась поближе и остановилась позади солдат, прямо за их спинами. Отряды сближались, и тогда Ребекка, пришпорив лошадь, влетела на ничейную землю между двумя кланами.

Она распустила волосы, чтобы они, развеваясь по ветру, подсказали воинам, что она не мужчина. Она встала строго посередине между войсками, высоко подняв свой щит.

Едва она остановила лошадь, как в нее полетела чья-то стрела. Но тут же Ребекка услышала гневный голос отца:

– Не стрелять!

Почуяв повисшую в воздухе нервозность, лошадь Ребекки заплясала на месте. Она услышала, как громко выругался Эдвард, приказывая своему отряду оставаться на месте, а сам поскакал к ней. Лицо его окаменело от гнева. Она отвернулась от него и увидела, что с другой стороны к ней приближается отец. Ей очень хотелось броситься к нему на шею и крепко обнять, но она удержалась и ждала, пока оба всадника подъедут ближе.

Когда двое ее любимых мужчин оказались рядом. Ребекка улыбнулась с облегчением: пока оба были целы и невредимы.

– Никакого боя, отец, – проговорила она, почтительно кланяясь ему. – Я здесь против желания лэрда Эдварда. – И она так же почтительно поклонилась Эдварду. Ноздри его раздулись от гнева, конь нервно заплясал под взбешенным седоком. – Лэрд Эдвард приехал вести переговоры о мире, он хочет положить конец вашей вражде. Отец Ребекки засмеялся, а Эдвард вздрогнул и выхватил меч из ножен.

– Дочка, ты слишком далеко зашла. Становись позади меня и не мешай мужчинам сражаться.

– Нет, отец, ты должен его выслушать.

– Выслушать человека, который убил твоего мужа, а тебя похитил?

– Отец, это я убила Руперта! Он был очень жесток и злобен. И он издевался надо мной.

– Я не могу ничего сделать. – Маккей побледнел. – За моей спиной клан Руперта. Он хочет, чтобы тебя вернули. Он требует правосудия. – Отец не смотрел ей в глаза.

– Руперт жив? – Сердце Ребекки застыло от ужаса. «Этого не может быть!»

– Да. – Ее отец поскакал прочь.

Эдвард мгновенно повернул коня и помчался к своему войску. На скаку он свистнул, и лошадь Ребекки последовала за ним. Эдвард взмахнул рукой, давая воинам сигнал к бою, и когда противники сошлись на поле брани, приказал одному из солдат стеречь Ребекку.

– Убери свой меч, Ребекка. Здесь тебе не место.

– Позволь мне участвовать в бою! – взмолилась она. Однако ее страж уже подыскивал для нее укрытие в соседней лощине.

– Нет, миледи. – Стражник не грубо, но твердо взял у нее меч и вложил его в ножны у нее на поясе, после чего связал ей руки.

И в этот момент какой-то солдат из отряда Руперта вынырнул из-за кустов, убил ее стражника и ухватил за поводья лошадь Ребекки.

Войско Руперта отступало, и это тревожило Эдварда. Почему он так быстро прекратил бой? Он поскакал в лес, разыскивая Ребекку, и обнаружил мертвого стражника. Вскипевшая ярость чуть не задушила его, и, вихрем влетев в лагерь своих воинов, он приказал им догонять отступающего врага.

Они долго преследовали отряд Руперта и устроили привал в лесу, недалеко от него. Солнце зашло. Эдвард мрачно сидел в темноте и размышлял. Необходимо было отдохнуть, он успел забыть, когда спал в последний раз. Но мысли о Ребекке не давали ему покоя. Слава Богу, ее охраняет «пояс верности». Успокаивая себя этой мыслью, он закутался в плед и лег на землю.

Однако заснуть он не мог. Эдвард ворочался, метался, уговаривал себя, что должен поспать, чтобы набраться сил для встречи с Рупертом... И вдруг он увидел Ребекку. Она ходила по лугу, собирая цветы и напевая веселую песенку. Он побежал к ней, но расстояние между ними не сокращалось, она была от него все так же далеко. Неожиданно раздался свист летящей стрелы и вот она уже вонзилась ей прямо в сердце...

Эдвард проснулся в холодном поту.

– Натан!

Лежавший напротив него друг вздрогнул и открыл глаза.

– Я хочу отправиться на разведку... Может, удастся увидеть Ребекку.

– Не езди один, Эдвард. Это опрометчиво... да и вообще глупо.

– Я просто оценю обстановку. Если не вернусь, возьмешь на себя командование и будешь действовать, как договаривались.

– Эдвард, пойми, – нахмурился Натаниэль, – мертвый ты ей не поможешь.

Эдвард, не слушая его, оседлал коня и выехал из лагеря. Наконец вдалеке он заметил огонек костра и, спешившись, привязал жеребца к дереву. Затем очень осторожно он начал подкрадываться к лагерю, но успел вовремя увидеть часового... потом еще нескольких. Стоянка охранялась со всех сторон.

Эдвард бесшумно влез на дерево. Перед ним раскинулся лагерь врага, но Ребекки там не было. Где же она? Что этот негодяй с ней сделал? Если она мертва, он устроит Руперту такую казнь, что тот сам начнет молить его о смерти.

Эдвард сравнил количество воинов Керкгарда со своим отрядом. Похоже, численность у них примерно одинакова. Так же незаметно он спустился с дерева, вскочил на коня и вернулся в свой лагерь. Он разбудил воинов, и вскоре отряд уже ехал в сторону ночного привала Керкгарда, чтобы застать его врасплох.

Ребекка, сидя на лошади со связанными руками, размышляла о том, что с ней случилось. Если бы этот глупый стражник не связал ей руки, она бы не позволила врагу захватить себя в плен. Господи, ну почему эти мужчины такие упрямые! Она ведь всю жизнь практиковалась в умении владеть мечом. Так почему же ей теперь отказали в праве себя защищать?

Покосившись на седло, она заметила, что ее меч у нее не отняли, и решила при случае этим воспользоваться. Связанные руки буквально ныли от желания схватить его и убить своих стражей. Ребекка не сомневалась, что сможет удержать оружие даже связанными руками, но решила подождать, пока войско Эдварда их нагонит.