Отстранившись, Мориа попыталась восстановить дыхание, но это ей никак не удавалось. Огонь, загоревшийся внутри нее, теперь, от действия умелых рук Девлина, казалось, охватил ее всю без остатка.

Даже прокатившийся по долине удар грома ни на миг не прервал их объятий. Руки Девлина совершенно лишали Мориа способности о чем-либо думать.

Его пальцы нерешительно остановились около завязки ее панталон, но Мориа, жадно хватая ртом воздух, не стала им противиться. И пальцы проникли ниже, продолжая свою работу с таким искусством, что всего через несколько мгновений Мориа выгнулась дугой, испытывая новые блаженные ощущения.

Его руки продолжали подвергать ее сладкой пытке – и Мориа вскрикнула, не в силах сдержаться.

С гор начал дуть холодный ветер, но он был не способен остудить ее голову. Она не просто хотела это мускулистое тело, девушка нуждалась в нем как в воздухе. Казалось, она просто обезумела, совершенно потеряв представление – реальность или сон то, что с ней происходит.

Девлин стянул с нее панталоны и на миг застыл, пораженно глядя на открывшееся ему воплощение совершенства; красотой дышал каждый изгиб, каждая линия тела Мориа.

Девушка смущенно отвела взгляд, но Девлин, взяв дрожащей рукой подбородок Мориа, заставил ее смотреть себе прямо в глаза.

– Тебе нечего стыдиться. – Его голос стал хриплым от страсти. – Ты прекрасна. Один вид твоего тела делает меня безумным. А что будет, если я к нему прикоснусь?

Его рука опустилась на ее плечо – осторожно, словно на бесценную скульптуру, – прошлась по груди и замерла на бедре.

– Ты и впрямь словно сошедшая с небес богиня...

Его пальцы снова стали подниматься вверх, по животу, к кончикам сосков, которые тут же отозвались на его прикосновение. Затем он убрал руку, чтобы коснуться ее соска губами.

По телу Мориа словно разбежался огонь, и в ее голове мелькнула мысль, что в этом огне она, без сомнения, сгорит дотла. Это будет расплата за испытываемое ею неземное блаженство. Стихия надвигающегося на них урагана бушевала в эту минуту не только в облаках – она буйствовала и в ней, делая почти невозможным дыхание и заставляя ее тело извиваться под горячими руками Девлина. Мориа жаждала, чтобы Белый Призрак подарил ей наконец все удовольствия, которые только был способен дать. Но может ли хоть одно живое существо насытить разбуженные в ней яростные желания? Теперь она не была в этом уверена.

– Девлин, пожалуйста... – Мориа даже не знала, что могла у него просить, но этот все знающий человек наверняка был достаточно опытен, чтобы иметь представление, как он может утолить ее ненасытный голод.

– Так тебе недостаточно того, что я тебе дарю? – с дразнящей улыбкой спросил Девлин. Она и не подозревала, как его возбуждает ее несдержанная, дикая реакция на его ласки. Это заставляло его чувствовать себя мужчиной и вызывало желание дать ей все, на что он только был способен.

– Более чем достаточно, – сдавленно выдохнула она.

– Нет, это еще только начало, – прошептал Девлин, наклоняясь к ее дрожащим губам, чтобы оставить на них еще один поцелуй.

Эти слова она не только услышала – вибрация его голоса проникла ей в рот. Его губы двинулись вниз, обжигая ее кожу, прошлись по ее животу, опустились ниже, и Мориа почувствовала, что сходит с ума от непередаваемого блаженства.

Наклонив голову, Мориа увидела, как Девлин поспешно освобождается от своих брюк. Когда он прильнул к ней всем телом, у Мориа мелькнула мысль, что охватившие ее чувства просто невозможно описать словами.

Ей захотелось ощутить силу его налитых мышц. Неловкими пальцами она прошлась по его спине и бедрам, поражаясь, какими жесткими были его мускулы. Наверное, такое же ощущение возникает, если гладить пантеру. Сейчас он представлялся ей плоть от плоти творением этой дикой природы, олицетворением силы и энергии окружающих гор.

Девлин снова приник к ее губам – жадно, словно томимый жаждой путник к спасительной влаге, – и его колено разъединило ее ноги. Девлин старался действовать как можно деликатнее – она видела достаточно грубости, сталкиваясь с мужчинами, на уме у которых была одна лишь похоть. Ему хотелось, чтобы в эти минуты у Мориа не было повода вспоминать о них. Она получит такую радость от единения тел, что никогда не захочет ее забыть.

Когда Девлин опустился на нее, то сразу ощутил, как она напряглась в страхе. Мориа инстинктивно уперлась ему в грудь, но гигант наклонил голову, чтобы подарить ей еще один поцелуй, и ее руки ослабли. Еще через несколько мгновений он ощутил, как обмякло ее тело, и желание, сломав все барьеры воли, захлестнуло его целиком. Он так долго прожил в одиночестве, а искушение было слишком велико. Разум потерял контроль над телом. Сердце Девлина бешено заколотилось в грудной клетке, легким не хватало воздуха.

С неба стали падать редкие тяжелые капли дождя, но и они не были способны остудить нарастающий пыл.

Страсть овладела Мориа. Ей казалось, что она умирает от наслаждения. Она испытала несколько мгновений боли, но совсем скоро эта боль ушла, уступив место ощущениям, описать которые она никогда бы не смогла. Мориа, конечно, знала, что занятие любовью приносит удовольствие, но чтобы это удовольствие захватывало так всецело, заставляя петь каждый нерв... Удивительно, но когда ей в голову приходила мысль, что большего наслаждения испытать уже невозможно, тут же следовало еще более острое ощущение, и еще, и еще – а вершина все не была достигнута.

Ее тело било как в лихорадке, когда редкие капли стали переходить в дождь. Мориа подумала, что она не смогла бы противиться, если бы дождевой поток смыл ее в долину, так как была не в состоянии напрячь хоть один мускул.

Только сейчас Девлин сообразил, что совсем не обратил внимания на приближающуюся бурю. Тяжелые дождевые тучи нависли уже надо всем ущельем. Приходя в себя под холодным ливнем, Девлин вдруг вспомнил, как нетерпелив и груб он был, когда перестал сдерживаться, и в его сердце закралось чувство вины. Он собирался быть нежным и деликатным, но позволил необузданной страсти полностью захватить его.

Проклиная свою несдержанность, Девлин скатился с Мориа, которая еще никак не могла прийти в себя от его ласк и не хотела так быстро расставаться с заполнявшими ее тело блаженными ощущениями. Внезапно она заметила жесткую складку, легшую между бровей Девлина, и это выражение угрюмости на его лице ранило ее, словно стрела. Она не знала, какие чувства пережил с нею Девлин, и вот она слышит его сдавленные проклятия. Судя по всему, его гнев относился именно к ней.

Осознав, что он в своей несдержанности лишил Мориа невинности, Девлин снова разразился проклятиями. Мало того, что он был похотлив, как мартовский кот, он еще и разрушил ее жизнь, почти этого не заметив! Он был столь поглощен страстью, что даже не подумал о том, какой может стать судьба Мориа после потери ею невинности. Он поступил с ней именно так, как намеревались поступить ее отчим и Беркхарт. Каким же мерзавцем он чувствовал себя в эту минуту! Из-за его грубости Мориа наверняка будет относиться к занятиям любовью как к чему-то отвратительному и мерзкому.

«Разве свои объятия с другими женщинами Девлин заканчивал такими же проклятиями?» – с тревогой подумала Мориа. Или же этот человек из породы тех, кто, удовлетворив свою страсть, стремится побыстрее собрать вещи и убраться прочь? Неужели он не испытывает к ней никакой привязанности – только потребность в ее теле? Почему он хмурит брови? Значит, причиной этого является именно она? Она чем-то разочаровала его, не оправдала его надежд...

От этой горькой мысли у Мориа сжалось горло. То, что казалось ей прекрасным и восхитительным, сейчас выглядело катастрофой. Она не понравилась Девлину, и теперь он хочет уйти от нее как можно скорее.

– Вставай, черт подери, – буркнул Девлин, еще более резко, чем намеревался. – Если мы не переберемся куда-нибудь повыше, то нас смоет потоком с гор.

Машинально Мориа набросила на себя свою жалкую одежду, стараясь не глядеть в сторону Девлина. У нее не было сомнения, что о потоке он говорит лишь из желания ее поторопить.

Девушка была даже рада, что идет дождь, он скрыл покатившиеся по ее щекам слезы. Поспешно подхватив с земли их поклажу, Девлин направился вверх по склону, и Мориа покорно двинулась следом. Заметив, что она едва бредет, он обернулся.

– Дурочка, ты хочешь оказаться на дне ущелья? Поднимайся быстрее!

Как он прав! С ее стороны было просто безумием ему уступить – хотя ему и не следовало ее так называть!

– Больше не обращайся ко мне так! – вспыхнула Мориа, заставив себя поднять подбородок, чтобы Девлин не заметил, какой униженной она чувствует себя в эту минуту.

– Я буду называть тебя так, как ты будешь этого заслуживать, – бросил Девлин и снова начал взбираться вверх по скользкому склону.

Над их головами уже вовсю грохотал гром; окружающую местность постоянно освещали яркие вспышки молний. Однако, бросив взгляд назад, Девлин с изумлением обнаружил, что его спутница продолжает стоять на месте, устремив на него гневный взор. Впрочем, она имела право так смотреть – после того, что он с ней сделал. Но, Боже милосердный, она же должна была сообщить ему, что она девственница!

– Проклятие! Тогда стой на месте и жди, пока в тебя ударит молния! – зло выкрикнул Девлин сквозь шум дождя.

Прошло всего мгновение, и он горько пожалел, что произнес эти слова. Как будто кто-то на небесах поспешил исполнить его волю. Тьму прорезал ослепительный зигзаг, ударивший в дерево всего в двух десятках футов от места, где стояла Мориа. Девлин услышал ее леденящий душу крик и потерял сознание.

Девлин не смог бы сказать, сколько времени он пролежал на земле, прежде чем очнулся. Во влажном воздухе явственно ощущался запах дыма. Ему стало понятно, что от удара молнии он лишился чувств.

Он поморгал, чтобы прояснить зрение, затем несколько раз помотал головой, стараясь обрести ясность мыслей. Обведя взглядом долину, Девлин попытался разыскать глазами Мориа. Заметив ее, гигант одним прыжком вскочил на ноги и кинулся к объятому пламенем дереву.

Мориа лежала лицом вниз неподалеку от расколовшегося надвое ствола. У Девлина перехватило дыхание при виде ее почерневших щек и век. Он поспешно оглядел неподвижное тело, пытаясь уловить хоть какой-либо признак того, что она жива, и его взгляд упал на золотой медальон на ее шее. Он тоже почернел.

Из груди Девлина вырвался громкий, похожий на рев раненого зверя крик. Прошло не меньше минуты, прежде чем он пришел в себя. Лежащая перед ним женщина умерла, так и не увидев в своей жизни радости. Все только стремились ее обмануть, чтобы использовать в своих целях, а затем бросить. Тот человек, который обещал научить ее жизни среди дикой природы, очень умело воспользовался ее неопытностью. Даже в горах, вдали от людей, она не смогла найти убежища.

Бормоча молитвы, Девлин поднял безжизненное тело и направился вверх по склону горы.

Ураган не стихал, а одежда Девлина почти не давала защиты от ветра и дождя. Не мог он укрыться и от удара молнии – горящее дерево было наглядным этому доказательством. Девлин перенес тело Мориа в образованную булыжниками небольшую нишу, а потом, полностью обессиленный, лег на землю.

Некоторое время он лежал неподвижно. Все произошедшее так его потрясло, что он был совершенно неспособен о чем-либо думать. В его ушах все еще стоял звон от удара молнии, глаза слепило от яркой вспышки...

Черт побери, он вовсе не собирался призывать небеса поразить молнией эту красавицу! Его неосторожное выражение было всего лишь следствием раздражения и страха за ее безопасность. Как он проклинал себя в эту минуту за свою несдержанность!

И тут Девлин ощутил неожиданное желание. Не размышляя долго, он поднялся, чтобы поцеловать Мориа в губы.

«Идиот!» – тут же обругал он себя. Эту спящую красавицу можно было разбудить только поцелуем любви, его же поцелуй нес в себе холод смерти. Разве не он, Девлин, лишил ее невинности, позволив необузданной страсти овладеть им, а затем направил свое раздражение на ее же голову. Как, должно быть, ненавидела его Мориа, делая свой последний вздох...

Машинально Девлин взял руку девушки – и вдруг ему почудилось, что он чувствует слабое биение пульса. Девлин тут же попытался определить, бьется ли сердце, но шум дождя и грохот смываемых вниз камней мешали ему. Тогда он уперся ладонями в грудь Мориа, пытаясь ритмичными движениями восстановить ее дыхание. Через какое-то время он снова проверил пульс – и опять не смог точно сказать себе, показалось ему, что Мориа жива, или нет.

Полностью отчаявшись в своих попытках и чувствуя мучительные угрызения совести, Девлин сел на землю прямо под нещадный ливень и обратился к небесам, всей душой умоляя их сохранить Мориа жизнь.

ЧАСТЬ 2

Глава 8