Диган решил исправить это и присел на корточки, чтобы посмотреть, можно ли получить больше света от старой лампы. Он сумел сделать освещение немного ярче.

— Там не так много горючего, — предупредил Доусон.

— Выживем, коли так. Ты можешь подняться и сесть.

Макс так и сделал, с его рубашки посыпались листья, прежде чем он наклонил голову и застегнул кожаный жилет. Он был одет точно так же как и четыре дня назад, когда Диган видел его, на нём была даже его белая бандана. Но он выглядел так, будто бы успел поваляться в грязи. Диган вспомнил, что вчера шёл дождь, так что мальчишка, скорее всего, упал и вымазался здесь в грязи. Грязь запёкшейся корочкой покрывала одну его щёку и спускалась вниз по рукаву рубашки, а также была на обоих коленях. Грязь попала даже на пепельно-белые волосы мальчика, заставляя их торчать в разные стороны, будто шипы.

Заметив, что волосы мальчонки разной длины, Диган спросил:


— Где нож, которым ты обрезал волосы?

— У меня его больше нет.

— Если я должен буду спрашивать снова, мне придётся тебя раздеть, чтобы найти его.

Макс вынул нож из сапога и сердито бросил его к ногам Дигана, прежде чем угрюмо посмотреть на него. Угрюмый взгляд исчез, а глаза его округлились, но не от страха. Страх было легко распознать, но в его глазах было удивление.

— Никогда не видел, чтобы охотник за головами одевался как ты, — Макс снова опустил глаза.

Диган засунул нож в свой сапог:

— Я не охотник за головами.

— Никогда не видел, чтобы и судебный исполнитель одевался так красиво и помпезно.

— Я не судебный исполнитель. Я просто оказываю услугу одному из них.

— Что, не мог выбрать другое время и место для оказания своих любезных услуг? — сплюнул Макс.

Диган рассмеялся. Господи, он действительно устал, раз это произошло. Он не мог себе позволить выказывать эмоции на работе. Улыбка может ввести в заблуждение. Смех может убрать чувство страха, хотя ему сейчас это не нужно. Один только хмурый вид может побудить человека бросить пистолет. Но Доусон пока не выглядел испуганным, просто немного не в себе. Доусон был парнишкой на вид лет пятнадцати или шестнадцати.

Мальчишки в его возрасте могут быть дерзкими, невзирая на здравый смысл. И этот опять уставился на Дигана круглыми, как у совы, глазами, удивляясь его смеху.

Диган пнул моток верёвки ближе к Доусону.

— Обвяжи конец верёвки вокруг своих лодыжек. И если обвяжешь слишком свободно, поверь, тебе не понравится, как я их затяну.

Ещё одна вспышка гнева отразилась на его лице, плотно сжав губы, парень принялся связывать себя. Диган слишком устал, чтобы поторопить его. Как только Доусон будет связан, Диган, наконец, немного поспит.

— Почему ты задержался в Хелене, парень? Из-за девчонки?

— Какой девчонки? — спросил Доусон, не взглянув на него.

— Той, которую ты посетил больше, чем один раз в городе?

Ощетинившись, Макс попытался встать, но не смог, так как ноги его уже были связаны.

— Если ты обидел Луэллу…

— Я что, похож на человека, который обижает женщин?

— Да, чёрт возьми, похож!

— Даже учитывая то, что я могу узнать всё, что мне нужно, не приложив для этого даже и половины усилий?

— Потому что ты выглядишь опасным? — фыркнул Макс. — Сейчас это не имеет никакого значения.

Диган пожал плечами:

— Я просто поговорил с ней. Она не была многословна. На самом деле, она даже пыталась ввести меня в заблуждение касательно того, где я могу найти тебя.

Доусон улыбнулся:

— Она — хороший друг. И она знает, что я не виновен.

— Ничего такого она не знает, просто верит в то, что ты сказал ей.

— Но я не виновен.

В голосе парнишки не было воинственности, только печальный тон, который подействовал на Дигана очень странно. Но потом он догадался, что, вероятно, именно этот тон и заставил Луэллу и может быть кого-то ещё поверить в то, что парень не виновен. Он должен приберечь это своё представление для суда присяжных.


— Не виновные не появляются на плакатах тех, кого разыскивают. Так твоя возлюбленная — это единственная причина, по которой ты задержался здесь, или же ты хотел ограбить ещё один банк на этой территории?

— Я собирался отправиться в Канаду, но потом я услышал, что там основная масса говорит по-французски, поэтому я передумал. Я говорю по-испански, но не по-французски. Может быть, мне стоило поехать в Мексику вместо этого.

— Куда ты на самом деле отправишься, так это в тюрьму. Ты уже понял это, не так ли?

— Я не глупый, красавчик[6], — прорычал Доусон.

Это было спорно. Нарушение закона — признак глупости или же отчаянья. По крайней мере, для мужчин. Но такие парни как этот могут делать что-то подобное ради веселья, просто потому, что они слишком молоды и безрассудны, чтобы подумать о последствиях.

Макс Доусон в конце концов осознает это.

— Вставай на колени.

— Зачем?

Диган не ответил, он просто ждал. У него не было привычки говорить слишком много.

Никогда. За последние годы дольше всего с одним человеком он говорил не так давно, это была Тиффани Уоррен, когда она притворялась экономкой Каллаханов. И тогда Тиффани напомнила ему о многих вещах, от которых он бежал. Но у неё было полно вопросов, несмотря на то, что она очень нервничала, находясь рядом с ним. Так что было очень трудно не разговаривать с ней.

Но в Доусоне Диган заметил нечто необычное, когда тот сбежал из окна борделя в Хелене, он был так полон радости и веселья. Счастливый преступник. Но снова Диган решил, что подобное противоречие вызвано юношеской влюблённостью.

Мальчишка наконец-то встал на колени. Диган встал на колено позади него, чтобы проверить, как парень себя связал, а потом обвернул ему верёвку вокруг ног ещё пару раз.

— Теперь твои руки.

Через несколько минут Доусон был крепко связан. Диган протянул верёвку от его связанных ног и связал ему руки, обернул несколько петель вокруг его шеи и снова завязал верёвку вокруг его ног.

— Ты хоть представляешь, насколько это неудобно?! — заорал Макс, когда Диган толкнул его на пол, чтобы он смог лежать на боку.

— Нет, не представляю. Но я никогда не нарушал закон, никогда не был застигнут врасплох.

И я уверен, случись подобное, я никогда бы не стал вопить об этом, как девчонка. Так что заткнись, Доусон.

— Так ты не сейчас арестуешь меня?

— Утром. Мне едва ли удалось хоть немного поспать за последние четыре дня с тех пор как я начал искать тебя.

Диган забрал винтовку мальчишки, прежде чем выйти из хижины и привести сюда своего коня для ночлега. Паломино предупредит его, если кто-то приблизится к хижине. Не то чтобы он ожидал гостей, но подстраховка не помешает. Если бы Луэлла знала, где прятался Доусон, то она уже давно была бы здесь, чтобы предупредить его об опасности.

Вернувшись в лачугу, Диган увидел, что парень лежал всё там же, где Диган его оставил — на кровати из листьев. Хотя он и поднял ноги довольно высоко, чтобы ослабить давление верёвки на шею. Он понадеялся, что парень не задушит себя, пока Диган будет спать. Тем не менее, не было никакой опасности, если паренёк будет просто спокойно лежать, поэтому Диган не собирался ослаблять верёвки. Он сел и осторожно прислонился спиной к стене, боясь, что она может просто вывалиться, если он надавит чуть сильнее. Но едва его глаза сомкнулись, он тут же заснул.

ГЛАВА 7

ЛЕГКИЙ скрип деревянного пола разбудил его. Диган открыл глаза и увидел Макса Доусона, который на цыпочках пробирался к двери, он был в куртке, на голову надел шляпу, а в руке держал дорожные сумки. То, что Диган не проверил кучу листьев, которую преступник использовал в качестве матраса, говорило о том, каким он был уставшим, когда связывал его. Там можно было спрятать всё что угодно. Например, нож.

— Я бы не делал этого, будь я на твоем месте! — прорычал Диган.

Но парень все равно выбежал из двери. Диган выругался и бросился в погоню, почти споткнувшись о сумки, которые паренёк выбросил за дверью. Он не стал доставать свой револьвер, даже если учитывать то, что в лунном свете его цель была видна отчётливо. Он никогда не стрелял кому-то в спину и не собирался делать этого сейчас. И у него было чувство, что Доусон слишком отчаялся, чтобы остановиться после выстрела какого-то там пистолета.

Мальчик не побежал к лошади. Если он направится в небольшую пещеру, где было спрятанное животное, то потратит слишком много времени. Он просто побежит вниз по склону к свободе, зигзагами сквозь деревья, вероятно, надеясь, что Диган потеряет его из виду, и он сможет спрятаться, чтобы потом вернуться за своей лошадью. Это, возможно, и сработало бы. Здесь достаточно деревьев, чтобы спрятаться. Но паренёк был слишком маленьким, а ноги у Дигана — длинными.

Он потянулся к его куртке из оленьей кожи и дернул за неё назад. Это должно было остановить парня, но Доусон выскользнул из неё, оставив куртку в его руке, и Диган опять побежал за ним. Диган отбросил куртку в сторону и снова догнал паренька. На этот раз он дотянулся до жилета, но будь он проклят — парень сделал это снова, выскользнул из него так, что Диган остался с куском кожи в руках. А потом рассмеялся! Так Доусон спланировал это и расстегивал одежду, пока бежал? Невероятно! Диган начинал чувствовать, что его просто-напросто дурачат.

С тех времен как он играл со своими младшими братьями и сестрами, он не бегал вот так ни за кем. С приходом на Запад, он никогда не сталкивался с ситуацией, когда ему требовалось преследовать кого-либо. Хотя пистолет и может положить конец этой глупости, он по-прежнему не стрелял. Но он больше не попадется на удочку Доусона, а ведь тот уже, вероятно, расстегивает третью пуговицу рубашки.

— Оставь это, красавчик! — закричал Доусон, не оглядываясь. — Ты меня не поймаешь!

Диган повалил мальчика на землю. Тот чуть не задохнулся, учитывая разницу в весе. Но парень так притих, даже не шевелился, и Дигана это насторожило. Обдумает еще один трюк?

Дигану уже поднадоели детские игры.

Шляпа Доусона покатилась дальше вниз по склону, когда они упали на землю. Диган слез с парня, схватил за светлые волосы и потянул Макса на ноги. Когда мальчуган начал размахивать кулаками, Диган толкнул его обратно на землю, а сам опустился на одно колено, держа Макса на расстоянии вытянутой руки, в то время как сам искал нож, которым воспользовался парнишка, чтобы разрезать веревки. Мальчишка пытался сопротивляться руками и ногами. Кулаки не могли добраться до лица Дигана, да и он почти не чувствовал их ударов, но вот удары острых коленей начинали раздражать его. Но потом Макс решил сменить тактику и начал пытаться сбросить с себя руки Дигана, но это также не срабатывало.

— Я мог бы перерезать тебе горло, пока ты спал, но я не сделал этого! — зарычал Макс.

— Молодец.


— И это все?! Я же оставил тебе жизнь, по мне, так это стоит большего!

— А я тебя не спрашивал.

Ножа за поясом паренька не было, значит, он спрятал его в одном из ботинок. Диган поразмыслил и пришел к выводу, что он может либо вырубить парня и принести обратно в хижину, чтобы обыскать его, либо он рискует получить удар ногой в лицо, если он снимет обувь Макса здесь. И после всех неприятностей, которые причинил ему Макс, Диган выбрал первое. Тем более в таком положении вырубить парнишку будет легко.

Но Макс понял, что к чему и использовал все силы, чтобы избежать удара, пытаясь увернуться и закрыв голову обеими руками. От внезапного движения ладонь Дигана скользнула на несколько дюймов ниже и коснулась чего-то мягкого. Диган быстро вскочил на ноги.

— Что за…?

Парень все еще лежал на земле, как… Как девчонка.

О, черт возьми, нет. Там должно быть мешочек денег или еще что-то привязанное к груди Доусона, что бы объяснило то, что он почувствовал. Он не будет иметь дела с треклятой девчонкой!

— Вставай, — прорычал Диган.

Паренёк встал и настороженно посмотрел на него. Диган зашёл Максу за спину, схватил его за шею и, держа его на расстоянии вытянутой руки перед собой, повел обратно на холм.

Он не собрал сброшенную одежду. Его мысли были заняты кое-чем другим. Он был в ярости. Он уже и не помнил, когда злился вот так, как сейчас.

Он затолкнул Макса в хижину, прежде чем отпустить. Фонарь еще горел, а в темных глазах Макса виднелся страх.