Джоанна Нейл - Дикое сердце

Он опять ехидно улыбнулся:

— Не понимаешь? Вот уже несколько недель ты то холодна со мной, то нежна, то пытаешься свести меня с ума. Ты отскакиваешь от моего случайного прикосновения, как от каленого железа, но сегодня вдруг ты неожиданно сама проявляешь инициативу. Я удивлялся, почему твой отец медлит, когда единственный разумный выход из создавшегося положения — продажа магазина. На что он надеется? На что вы оба надеетесь? — Он презрительно посмотрел па нее и сказал:

«Можешь не отвечать. Я знаю, что вам нужно от меня. Это очевидно».

— Ты что, не понимаешь? — пыталась она возразить. — Я… Ты уезжаешь… Я хотела… Я возвращаюсь в колледж, и я думала…

— Ты думала, что это последний шанс уладить ваши с отцом дела, — закончил он за нее, сжав кулаки. Она попятилась, почувствовав, что он готов на все, испугавшись.

— Ты рассчитывала, что сведешь меня с ума и я соглашусь на все, даже на женитьбу. Так вот. Знай же, что ты ошиблась, Лора. Жаль, но твое притворство ни к чему не привело. Тебе, возможно, и удалось бы обмануть меня, но я уже стреляный воробей. Мне это знакомо.

— Ты ошибаешься, — сказала она хрипло. Он засмеялся. Но смех его не был веселым.

— Нет. Я не ошибаюсь. Моя ошибка в том, что я не сразу распознал вашу игру. Я был слеп, и ты воспользовалась этим.

Он пошел к двери и резко распахнул ее. Обернувшись, он напоследок сказал:

— Я не люблю, когда мною пользуются, Лора, — и захлопнул дверь.

Лора пошатнулась. Она глядела на дверь и в то же время ничего не видела. Его слова звучали снова и снова в ее ушах, как бой барабана.

Лора плохо помнила, что было потом. Она только поняла, что все кончилось и что в этом виновата она сама. Нет… Это была ошибка. Дэниел не понял ее, осудил. Это-то и было самым обидным. Он не выслушал ее объяснений, потому что предвзятое мнение, сложившееся о женщинах в незнакомом ей его прошлом, помешало ему увидеть правду. Но что же делать?

Друзья пригласили ее в гости на несколько дней, и она согласилась, довольная, что хоть немного побудет вдали от магазина и всего, что с ним связано. Если бы она осталась дома, отец наверняка стал бы выспрашивать, что случилось, а она была бы не в силах ничего объяснить, да и не хотела бы этого.

Вернувшись домой, она увидела Кэлама, сидевшего за столом и изучавшего бухгалтерскую книгу. Лицо его было как никогда хмурым.

— Ну что? Как дела? — спросила она заботливо, не подозревая, какой ущерб нанесла делу, поругавшись с Дэниелом. Стараясь поступить как лучше, она, видимо, довела дело до катастрофы.

— Неважно, — пробормотал Кэлам, водя карандашом по строчкам, — но могло быть еще хуже.

Лора тяжело вздохнула. Как долго это будет продолжаться, пока они наконец окончательно не разорятся? Она еще не знала, разговаривал ли Дэниел с поставщиками о том, чтобы они отложили выплату долгов. Она все же надеялась, что он не станет ей мстить. Он, конечно, очень разозлился, когда решил, что она собирается обмануть его, добиться, чтобы он помог ей с отцом. Но она решила, что это пройдет. Впрочем, его уже не в первый раз обманывали, вот что страшно.

Едва войдя в контору, она почувствовала себя не в своей тарелке. Она не могла понять, почему ее сразу охватило беспокойство. Просто показалось, что что-то не так, как было раньше.

Приглядевшись, она увидела голую стену в том месте, где должна была висеть картина ее матери. Не может быть! Она смотрела и смотрела на голую стену, потом опомнилась. Все объяснимо. Отец, вероятно, снял картину, чтобы починить раму. Она побежала искать отца.

— Моя картина, — начала она, — где она? Зачем ты снял ее?

Кэлам был занят работой и, казалось, ничего не слышал. Она повторила вопрос. Наконец он оторвался от своих расчетов и рассеянно взглянул на нее.

— Мамина картина, — еще раз повторила она. — Ты решил отреставрировать раму?

Он аккуратно положил ручку на стол, а она кусала от нетерпения губы.

Он сказал:

— Я ее продал, Лора.

Она раскрыла рот от удивления, потом усмехнулась.

— Ты шутишь? Конечно, ты шутишь. Ты бы не смог этого сделать.

Она снова улыбнулась ему. Конечно же, он не смог бы этого сделать.

Кэлам не улыбнулся ей в ответ. И она стояла и смотрела на него, потеряв от удивления дар речи.

— Я вынужден был это сделать, Лора, — пробормотал он. — Ты должна понять, что у меня не было выбора. Ты же знаешь, как ужасны наши дела. Деньги, которые я получил за картину, помогут нам еще продержаться. У меня просто не было выхода!

— Нет! — она заплакала. — Я не верю тебе. Ты не имел права этого делать! Ты же знаешь, что для меня значит эта картина.

— Да, Лора, знаю. — Он дрожал. — Но мы не можем жить прошлым. Жизнь принадлежит живым.

Она смотрела на него как безумная. Лицо ее посерело.

— Ты не понимаешь, — прошептала она. Голос ее дрожал, — Ты не поймешь меня, никогда не поймешь. Мама подарила мне эту картину! Она была настоящим художником! Талант — это редкость. Для нее ее работа была все. Но тебе это было противно, ведь так? Поэтому ты заставил ее выбирать — ты или ее работа. И ты никогда не смог простить ее, что она выбрала работу. Ты никогда не мог ей простить, что она оставила тебя. — Голос ее дрожал.

Кэлам устало поднялся. — Я полагаю, ты расстроена и не думаешь о том, что говоришь. Иначе ты поняла бы, что у меня просто не было иного выхода, как продать картину.

Лора задыхалась.

— Выход всегда есть! Но ты решил избавиться от картины. Она, как бельмо в глазу, мешала тебе. — Лора смахнула ладонью слезу со щеки. — Она была моей матерью, и ты не сможешь заставить меня забыть ее.

Она подбежала к письменному столу, где в ящике лежала книга записей проданных товаров, выдвинула ящик. — Я выкуплю ее обратно! Кому ты ее продал? У тебя есть их телефон?

— Ты не сможешь этого сделать, Лора. Слишком поздно.

— Не правда! Кто купил ее? Я позвоню и расскажу, в чем дело. Кэлам отвел глаза.

— Ее купил Ворвик, — сказал он спокойно. — Он сказал, что готов дать за картину любую цену Он считает, что это единственная ценная вещь в нашем доме. И я не смог ему отказать. Я в безвыходном положении.

Лора схватилась за спинку стула, чтобы удержаться на ногах.

— Боже мой! — прошептала она. — Это невозможно. Как он мог это сделать! Как он посмел! — Она презрительно посмотрела на Кэлама. — Как ты мог это сделать!

Отец ничего не ответил, и она сказала, четко произнося слова.

— Мы должны отдать ему деньги! Я брошу колледж, пойду работать и буду помогать тебе.

— Это невозможно, — ответил ей Кэлам. — Деньги почти все ушли. Я выплатил кое-какие долги. Но я все равно много должен Ворвику. Только так я мог сохранить свое имущество. Ворвик сказал, что он возьмет картину и отсрочит долги.

Лора закрыла лицо руками. Дэниел купил эту картину, зная, что она ни за что не рассталась бы с ней. Он знал, как дорога ей эта картина. Но он сделал все, чтобы быть уверенным, что она не сможет получить эту картину назад, не разорив своего отца. И сделал это сознательно, назло ей, чтобы как можно больнее обидеть ее. Она и не догадывалась, как он ненавидит ее! Теперь-то она поняла это.

Она выпрямилась. Расправила юбку. Дэниел думает, что он выиграл? Но война только начинается. Так или иначе, она обязана вернуть картину! Пусть даже ценой всей жизни.

Но сейчас она должна помочь своему отцу.

С моря подул холодный ветер, и Лора поежилась. Пока она здесь сидела в одиночестве, стало совсем темно. Она снова услышала голоса, потрескивание костра, смех, обрывки разговора.

Она посмотрела на эскиз, который рисовала, и смяла его в комок, бросила в воду, а потом смотрела, как уносят его волны, пока бумажный комок не скрылся с глаз.

Лора шла вдоль берега, вода касалась ее ног, а песок и галька шуршали и разлетались в стороны. Подняв глаза, Лора вдруг увидела Джеймса и Мэгги. Они шли к ней, приветствуя ее взмахами рук.

— Ты только что пришла? — спросила Лора Мэгги. Мэгги кивнула и присоединилась к ней.

— Самолет немного опоздал, — объяснила она. Мэгги тяжело дышала, как будто долго бежала. Она была, правда, очень красивая. Волосы черные, глаза карие, лицо такое веселое. Неудивительно, что ее все время приглашали работать манекенщицей и она объездила весь мир.

— Теперь, когда ты наконец пришла, мы можем отправиться в море на яхте. И не забудьте захватить с собой пару бутылок. А я пока позову остальных, — сказал Джеймс.

Лора посмотрела на него с подозрением.

— Ты вроде бы никогда не говорил, что у тебя есть яхта, — удивленно свела она брови. Джеймс взглянул на нее свысока.

— У всякого мужчины есть свои секреты. Когда они подошли к причалу, было уже совсем темно, чтобы разглядеть яхту. Но по очертаниям было видно, что это самая крупная яхта на причале. Она тихо покачивалась на освещенной луной воде.

Когда они поднялись на борт, Лору поразила роскошь убранства. Повсюду полированное дерево и бронза. Мягкие диваны, обтянутые шелком. Она вздрогнула при мысли, что они могут облить их вином, поэтому свой бокал она старалась держать как можно ровнее.

— Ну, как работа? — спросила она Мэгги, когда Джеймс привел их в камбуз. — У тебя нашлось время повидать брата и его семью?

— Да, конечно. У меня было даже больше свободного времени, чем я ожидала. Джон и Келли повозили меня везде. — Глаза ее загорелись. — Ты знаешь, им удалось достать билет на самый ранний рейс, так что они утром уже будут здесь. Надеюсь, ты не против, если они остановятся в нашей квартире?

— Конечно, нет, — быстро ответила Лора. Конечно, будет несколько беспокойно, подумала она. Джон, его жена и двое маленьких детей. Тем не менее вслух она сказала:

— Я тебе уже говорила, что хочу немного отдохнуть от работы, уехать куда-нибудь ненадолго.

Мэгги подлила себе в бокал немного тоника.

— Я заметила твои упакованные чемоданы. Мишель и Сара звали тебя с собой в Испанию, ведь так?

Лора кивнула:

— Да, хотя я не уверена, что именно этого хочу. Вообще-то мне хочется поехать куда-нибудь одной на машине и пожить в отеле.

В разговор вмешался Джеймс:

— Что это ты сказала об отеле? Ты можешь приехать в Окли и пожить там немного. Там такая природа! Ты же обещала приехать к нам. Вот и представилась такая возможность.

Что-то отвлекло Мэгги, и она проскользнула в салон.

Джеймс продолжал:

— Ну как? Мы можем завтра на этой яхте добраться вдоль берега до Окли. Если выедем утром, то к обеду будем там.

Лора задумалась:

— Интересная идея. Но это не очень понравится Дэниелу. Если он уже в курсе твоих дел, то это будет последней каплей. Так что я тебе не завидую.

— Да, плохо, — сказал Джеймс, попивая пиво из банки. — Не беспокойся о Дэниеле. Он вряд ли будет дома. Обычно, если он остается, то предупреждает нашу домоправительницу. На этот раз он не сделал этого. Насколько мне известно, он приехал сюда, чтобы обсудить вопрос о каком-то новом строительстве. Это обещает ему большую прибыль. И возможно, что он будет руководить этим делом из Лондона. Он хочет провернуть все это очень тихо. Он давно мечтал об этой сделке, и сейчас будет слишком занят, чтобы заниматься мною.

Лора думала: возможность побывать в Окли привлекала ее. Джеймс всегда рассказывал об их старом доме с любовью. Он располагался в центре большого имения. Прекрасное место для отдыха. Но, говоря по правде, в основном ее привлекала возможность увидеть там свою картину. После того, как был продан магазин, она предложила агенту Дэниела выкупить картину обратно. Однако ответа на свое предложение она так и не получила. Лора нахмурилась. Все же нужно найти способ вернуть картину…

Джеймс не понял ее колебаний.

— Почему ты не хочешь пожить в Окли? — спросил он. — Даже если Дэниел там, это не имеет никакого значения. Это такой же мой дом, как и его, и я могу приглашать туда, кого хочу. И если Дэниел придает всему этому такое огромное значение, это не значит, что все должно быть так, как он хочет.

В голосе его опять были слышны нотки недовольства. И Лора подумала, сможет ли он когда-нибудь смириться со своим положением, То, что он был младшим сыном в семье, причем от второго брака, все время раздражало его, и поэтому он иногда взбрыкивал, если представлялась такая возможность.

В какой-то степени Джеймс был прав. Почему воспоминания о Дэниеле Ворвике должны омрачать ей жизнь? Разве он недостаточно навредил ей?

— Знаешь, — сказала она размеренным тоном, — я с удовольствием пожила бы некоторое время в Окли. Спасибо за приглашение.

Джеймс улыбнулся и похлопал ее по плечу.

— Вот и прекрасно, — хихикнул он и бросил пустую банку из-под пива в корзинку от мусора, которая и так уже просто задыхалась от этих пустых банок.