Дети бурным ручейком вливались в здание школы. Протопали по деревянным ступеням и скрылись внутри. Свифт, как магнитом притягиваемый едва доносившимся теперь звуком женского голоса, заставил Дьяболо повернуть и поехал по школьному двору. Он остановил коня, спрыгнул с седла и обмотал поводья вокруг столба в изгороди. Какое-то мгновение он стоял как вкопанный и вслушивался, боясь и надеясь.

— Внимание! Внимание! — раздался ее голос. Шум детских голосов стих, и наступила тишина.

— Джереми, ты будешь первым. Если джентльмен встречает на тротуаре леди, с какой стороны от нее он должен пройти?

— С правой, — пропищал ребячий голос. — А если тротуар узкий, то он должен сойти на мостовую и проследить за тем, чтобы леди прошла мимо, не оступившись.

— Очень хорошо, Джереми, — сказала женщина, мягко рассмеявшись. — Ты отвечаешь на мои вопросы прежде, чем я успеваю задавать их. Питер, теперь ты. Должен ли джентльмен первым Приветствовать женщину?

— Нет, мэм, — ответил другой мальчуган. У этого голос звучал не так уверенно.

— Никогда? — настаивала она, но мягким тоном.

— Ну, может быть, только тогда, когда он уверен, что леди его поклон доставит удовольствие.

— Прекрасно, Питер, — Свифт услышал, как зашелестели страницы книжки. — Николь? Прилично ли леди, идущей с двумя мужчинами, держать их обоих под руки?

Девочка ответила:

— Нет, мэм. Настоящая леди оказывает внимание только одному мужчине.

Следующего вопроса Свифт уже не слышал. Не веря самому себе, он на слабых, трясущихся ногах поднялся по ступеням, чувствуя, как струйка холодного пота сбегает у него по спине. Он знал этот женский голос. Правда, зрелость придала его шелковистому звучанию большую глубину. Более четкой стала дикция. Но голос несомненно принадлежал Эми. Он узнал бы его когда и где угодно, ибо этот голос преследовал его на протяжении долгих пятнадцати лет. «Я буду ждать тебя, Свифт. Как только я стану достаточно взрослой, я выйду за тебя замуж». Обещание, которое долгое время было его самой большой печалью, теперь превращалось в чудо.

Он вошел в открытую дверь, вглядываясь из-под полей своей шляпы в полумрак класса. Его трясло так, что он, боясь доверять своим коленям, прислонился плечом к дверному косяку, не сводя взгляда с учительницы. Он видит ее. Эми…

Значит, та могила за амбаром Генри Мастерса была не ее. И на кресте, который он так любовно поправил, были не ее имя и не ей посвященная эпитафия. Его прелестная, бесценная Эми была здесь, в Селении Вульфа, живая и здоровая. Три впустую потраченных года! Одному Богу известно, по какой причине Генри Мастере солгал ему. Волна дикого гнева затопила Свифта.

Потом гнев и все остальные чувства вытеснила радость. Эми стояла перед ним, улыбающаяся, живая и такая красивая, что от одного взгляда на нее у него перехватывало дыхание. Пятнадцать лет назад она была по-детски хорошенькой, тоненькой, как тетива лука, с нахальным маленьким носиком, усыпанным веснушками, упрямым подбородком и огромными голубыми глазами, оттененными длинными густыми ресницами. Сейчас, оставаясь все такой же хрупкой, она приобрела округлость форм зрелой женщины. Его взгляд остановился на белых кружевах, которыми был отделан лиф ее платья, потом скользнул вниз на ее точеную талию и нежный изгиб бедер, подчеркнутый двумя кружевными буфами, изящными полукругами спускавшимися на юбку. Горло у него перехватило, и несколько секунд он не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть. Это был не сон, это была самая настоящая реальность.

Уголком глаза Эми заметила какую-то тень, возникшую в дверном проеме. Оторвавшись от того места в «Руководстве по светским манерам», которое она читала, она тут же забыла, о чем шла речь, едва увидела высокого человека, одетого во все черное, с шерстяным пледом, перекинутым через плечо, как это принято у команчеро, и с серебристым револьвером на бедре. Легонько вскрикнув, она отступила на шаг, прижавшись спиной к классной доске.

— М…могу я вам чем-нибудь помочь, сэр? — спросила она слабым голосом.

Он не ответил. По-прежнему прислонясь плечом к дверному косяку, он стоял, выставив одно бедро и слегка согнув колено, в позе небрежной и даже вызывающей. Широкие поля его ковбойской шляпы оставляли лицо в тени, позволяя видеть только резко очерченные губы и блеск белых зубов. Коснувшись полей шляпы, он кивнул Эми и переступил на другую ногу, заполнив собой весь дверной проем.

— Привет, Эми.

Его глубокий бархатистый голос заставил Эми. вздрогнуть, и по спине ее побежали мурашки. Она оцепенела, глядя на него и не понимая, почему этот команчеро стоит в дверях ее класса, перекрывая единственный путь к спасению. То, что он знал ее имя, пугало еще больше. Здесь, конечно, был не Техас, но кошмары прошлого нашли ее и здесь.

С пересохшим ртом она смотрела на него и не знала, что же делать. Остальные что, снаружи? Она чувствовала, как ее испуг передался ученикам, и вся ее храбрость испарилась куда-то. Остался только страх» холодный, парализующий страх.

Мужчина сделал шаг вперед, зазвенев шпорами по деревянному полу. Этот звук отбросил Эми в далекое-далекое прошлое, когда команчеро похитили ее. До сегодняшнего дня она помнила их грубые и грязные руки на своей груди, их жестокий смех, когда они по очереди, раз за разом, брали ее девичье тело.

Пол пошатнулся под ее ногами. В ушах зазвенела чудовищная какофония, казалось, ушедшая в прошлое, но вернувшаяся в сегодняшний день.

Команчеро подходил все ближе, безжалостно шагая вперед и на каждом шагу позвякивая шпорами. Она не могла даже пошевельнуться. И тут, остановившись не более чем в нескольких футах от нее, он снял шляпу. Эми не могла отвести взгляда от его лица, такого вдруг знакомого, хотя и возмужавшего. Это было лицо незнакомца, но каждая черточка его отдавалась привычной болью в душе.

— Свифт… — еле слышным голосом выдохнула она. Перед ее глазами побежали черные пятна. Она зажмурилась и вытянула руки, ища опору. Из какого-то неимоверного далека она слышала, как он повторяет ее имя. Потом почувствовала, что падает, падает… куда-то в черную бездну.

— Эми! — Свифт бросился вперед, успев подхватить ее и не дав рухнуть на пол. Эми лежала на его руках, бесчувственная, с закинутой головой и закатившимися в глубоком обмороке глазами.

Свифт опустился на колено и бережно положил ее на пол. Сердце молотом стучало у него в груди, когда он пытался нащупать у нее на шее едва бьющуюся жилку. Ее бледность напугала его до смерти. Ругаясь вполголоса, он пытался расстегнуть крошечные пуговки на ее платье, но накрахмаленная пена высокого воротника мешала ему.

— Уберите свои лапы от нее!

Голос сломался на последних двух словах и перешел в писк. Свифт вскинул голову и обнаружил всего в нескольких дюймах от своего носа сверкающее лезвие ножа, твердо сжатого коричневой рукой мальчишки не старше пятнадцати лет. Юноша в куртке из оленьей кожи и синих джинсах кого-то напоминал Свифту, но когда нож чуть ли не засунут в твою правую ноздрю, трудно сообразить, кого именно. Свифт вглядывался в опаленные солнцем черты и черные, спутанные ветром волосы.

— Не пытайтесь шутить со мной, мистер. Я перережу вам глотку быстрее, чем вы успеете моргнуть.

Свифт медленно убрал руки с воротника Эми, не сводя взгляда с ножа. Вряд ли какой-то мальчишка смог бы его напугать, но было видно, что этот парень умеет пользоваться своим оружием и не задумываясь пустит его в ход со смертельной точностью.

— Только спокойно, — тихо сказал Свифт. — Нет нужды причинять кому-нибудь вред. Так ведь?

Испуганное всхлипывание маленькой девочки как бы подтвердило его слова. Напряжение так плотно сгустилось в воздухе, что Свифт мог, кажется, попробовать его на зуб. Быстрым взглядом он обежал комнату, обнаружив, что все ученики, даже самые маленькие, вскочили и с нетерпением ожидают продолжения схватки. Ему вдруг пришла в голову мысль, что злосчастный Быстрый Лопес запросто может найти свой конец в этом классе, забитый до смерти толпой детей.

Он заставил себя улыбнуться.

— Леди потеряла сознание, и я просто пытаюсь помочь ей.

— Леди не нуждается в помощи таких, как вы. Держите свои грязные лапы подальше от нее, — повторил парень. — Индиго, сбегай, приведи отца. И побыстрее.

Какое-то движение у его левого плеча привлекло внимание Свифта. Искоса взглянув назад, он увидел, что всего в паре футов за его спиной стоит рыжая девчушка, сжимая в руках школьную указку, явно готовая пронзить ею его насквозь. Он опять чуть не улыбнулся, увидев решительное выражение ее больших голубых глаз.

— Я никуда не пойду! — крикнула она. — Пошли Питера!

— Индиго Николь, делай, как я сказал! Ступай, найди отца!

Свифт подумал, что девочке, наверное, лет тринадцать-четырнадцать и она выглядит довольно необычно. Ее темная кожа резко контрастировала с волосами и глазами. «Неприручаемая» — вот впечатление, которое складывалось от нее. Оно еще больше усиливалось от ее команчской одежды — расшитой бисером куртки со свободными рукавами, гладкой юбки и обшитых бахромой мокасин, почти до колен.

Свифт отодвинул свой нос на несколько дюймов в сторону от ножа, все еще поблескивавшего в руке парня. Теперь, когда он увидел девочку, он наконец сообразил, кого тот ему так напоминал. Чего же удивляться, что он знает, как обращаться с ножом.

— Ваш отец… Его зовут Охотник на Волков? — спросил Свифт.

Мальчишка перевел взгляд с сестры на Свифта.

— Откуда вы знаете имя, данное ему команчами?

— Я его старый приятель.

— Это ложь. Мой отец не стал бы иметь ничего общего с людьми, подобными вам. Индиго, ступай! Если ты не отправишься прямо сейчас, я задам тебе хорошую трепку, ты слышишь меня?

Девчонка не сдвинулась с места.

— И оставить тебя одного? Да ему же ничего не стоит схватиться за револьвер. Это любому ясно. И ты для него не соперник, Чейз! — Она придвинула указку еще на дюйм ближе. — Питер, пойдешь ты. И поспеши! Скажи отцу, что тете Эми нужна его помощь.

Питер, десятилетний мальчуган с морковно-рыжими волосами, выскочил из-за своей парты и бросился к двери. Свифт, более озабоченный состоянием Эми, чем тем, что эта ватага ребятишек может отправить его к праотцам, опустил взгляд вниз.

— Если тебе не хочется, чтобы я дотрагивался до нее, Чейз, займись ею сам. Расстегни ей воротник и принеси немного воды.

— Вы лучше молчите, — распорядился мальчишка. Он бросил встревоженный взгляд на белое, как мел, лицо Эми и нервно сглотнул. — Скоро придет мой отец. Тогда мы сможем позаботиться о тете Эми. А вы бы лучше подумали о том, что вы скажете ему. Он не очень-то любит, когда у нас здесь появляются разбойники.

Наконец до Свифта дошло, что он и вправду выглядит как бандит, и это вернее всего объясняло и враждебный прием, оказанный ему, и глубокий обморок Эми. Остальные дети придвинулись ближе, беспокоясь за свою учительницу. Маленькая девчушка, заревевшая, когда Эми упала, все еще продолжала всхлипывать.

Свифт вздохнул.

— Имя Быстрая Антилопа тебе что-нибудь говорит?

Лицо мальчишки напряглось. Впервые за все время он почувствовал некоторую неуверенность.

— Ну и что, если так?

— А то, что я и есть Быстрая Антилопа. Девочка с указкой сделала шаг в сторону, чтобы

лучше видеть лицо Свифта, и, хорошенько вглядевшись, охнула.

— О небо, это и правда Быстрая Антилопа, Чейз. Это тот человек, что изображен на портрете.

— Вот еще, совсем и не он, — отмахнулся от нее Чейз, но в то же время исподтишка рассматривая лицо Свифта. — Ну, может быть, он немного и напоминает его. Но это ничего не значит. У этого на лице шрам. У Свифта его не было.

— Он мог его заработать, пустая твоя голова. — Девочка медленно опустила указку. — Hein ein mahsuite? — быстро спросила она на языке команчей.

При звуках языка детства у Свифта сжалось сердце.

— Прежде всего я хочу позаботиться о вашей тете. А уж после этого… вы сами увидите, когда придет Охотник.

— Видишь! Он понимает язык команчей! Почувствовав нерешительность парня, Свифт опять наклонился над Эми, чтобы расстегнуть воротник ее платья. Справившись с пуговицами, он взглянул на девочку:

— Принеси мне немного воды.

Индиго отбросила в сторону свое оружие и опрометью бросилась в угол к стоявшему там большому кувшину. Все еще плачущая девчушка издала какой-то странный, хлюпающий звук и спросила:

— Что с мамой?

Индиго взглянула на нее, и черты ее миловидного личика смягчились.

— Не плачь, Ли-Энн. Мисс Эми просто стало нехорошо. Скоро с ней все будет в порядке.

Чейз придвинулся ближе к Свифту. Поза его все еще оставалась угрожающей, взгляд перебегал с рук Свифта на его лицо.

— Если вы нам наврали, мой отец убьет вас за то, что вы дотронулись до нее.

Свифт кивнул.

— Я хорошо знаю крутой нрав твоего отца. И если бы я был на твоем месте, то поторопился бы спрятать нож до его прихода, а то его гнев может обратиться и на тебя.